(ОСТОРОЖНО! РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ СПОЙЛЕРЫ И ССЫЛКИ НА ПОСЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ СЕРИИ)
А счастье было так возможно...
Честно, с немногими мирами фэнтези, даже куда более крепкими в литературном плане, у меня сразу образовывался такой однозначный резонанс, когда понимаешь: здесь я был! (Вот так сходу, не задумавшись, могу назвать только «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла» – и «Красное на красном»).
Все-то тут было мило сердцу, как воспоминание далекого детства: условный семнадцатый век, обаятельные и совершенно живые герои, решающие свои замечательно земные проблемы: как бы успеть и кутнуть, и последнюю рубаху сохранить, и как наказать омерзительного школьного надзирателя, и что делать, когда твой заклятый враг спасает тебя от позора; путями войны следуют герой и его оруженосец, отец без сына и сын без отца; вокруг героев кипит море политических интриг, а под всем этим, под ногами у смешных людишек, уже набирают ход давно забытые глобальные механизмы, и в воздухе разливается слабое ощущение надвигающейся катастрофы, и нелюди покидают свои пути, чтобы предупредить людей.
Все это сказочное упоение продолжалось ровно три тома.
...Потом я еще читала остальные тома, потом долго листала форум автора...
И я разлюбила Веру Камшу.
Я могла бы обосновать это существенно ухудшившимся стилем и картонностью персонажей, вплоть до откровенной штамповки. Достаточно сказать, что в книге встречаются три (!) авантюрного склада героини женского пола в возрастной категории «около сорока и выше», к которым применена, иногда дословно, одна и та же характеристика – «она не терпела сладкого». Что однообразные поведенческие характеристики персонажей изрядно набивают оскомину. Что действие с каждым томом все сильнее разбавляется, как водой, банальными описаниями. Что, наконец, беспорядочно надранные и рассованные по тексту «скрытые» (как же!) цитаты из классики, советского кино, песен и мульфильмов не отвечают уже никаким требованиям хорошего вкуса. Понимаете, есть скрытое цитирование, когда, допустим, мажористый мачо вызывает молоденького герцогского оруженосца на дуэль, и в кульминационный момент появляется сам царь Петр... то есть герцог и смешивает мачо с навозом тирадой в духе: «Ганнибал – бомбардир моей роты, а стало быть я, как старший по званию, имею право драться за него». А есть «скрытое» цитирование, когда какой-нибудь граф вдруг брякнет: «Мы простимся на мосту». Я думаю, разница видна невооруженным глазом. Кстати, автор у себя на форуме играет с читателями в игру: кто найдет в тексте больше цитат. (Собственно, на этом месте можно было бы и заканчивать этот пост, но, честное слово, у меня есть реально худшая претензия.)
Дальше...
Далее, я могла бы заподозрить, что с какого-то момента автор просто потерял представление о том, что будет дальше. Да, воображение Камши все еще ловко плетет для читателя сети из интриг и этим держит около себя какой-то круг почитателей «Этерны», загадки делаются все забористее и забористее, но разгадки порой... как бы это вам сказать... Пока я собираюсь с мыслями и ищу слова, просто посмотрите сценку:
Автор (загадочно). В прошлом у Рокэ была одна история предательства, господа, и с тех пор у него вся спина в жутких шрамах. В ней замешана одна женщина...
Читатели. Ммм! Кто же это?
Автор (загадочно). Она синеглаза...
Читатели. Ммм!
Автор (загадочно). И белокура...
Читатели. Господи, да кто же это?!
Автор. У нее влиятельная родня и фиолетовые обои...
Читатели. Черт побери! Готовы побиться об заклад, это кто-то из сестер Придда! Ирэна или Габриэла?
Автор. ...и король был бы против ее брака с Рокэ...
Читатели. А! Ручаемся жизнью, это Магдала Эпинэ, отравленная впоследствии невеста короля!
Один из читателей. А вдруг... а вдруг это Катарина?!
Общее потрясение.
Второй читатель. И это объяснило бы ее сложные взаимоотношения с Рокэ!
Третий читатель. И король, безусловно, был бы против их брака...
Читатель-скептик. Никак невозможно, господа. Катарине тогда было не более 14 лет.
Третий читатель. Да, но тогда и брачный возраст мог быть ниже, сударь!
Разгорается оживленный спор.
Автор следит за ним.
В кадре - окно, за которым смена пейзажа: с летнего на зимний, затем опять на летний, и так несколько раз. Дальний план форума. Мы видим, что некоторые спорщики уже седы, иных уж нет, а те далече.
Автор. Ну что ж, господа, уже восьмая книга - пора, наконец, и потешить вас разгадкой!
Потухшие было глаза читателей разгораются.
Автор. Итак, Незнакомка с Винной Улицы - полубезродная девица Хреномундия Безынтересная!
Пауза.
Читатели (максимально интеллигентно). Э?
Автор (с воодушевлением). Да-да! Она не упоминалась ни в одной из семи предыдущих книг и больше никогда не будет упомянута...
Пауза.
Автор (оживленно). Зато это важная деталь! Она помогла Рокэ в десятитысячный раз проявить Великодушие. Падамм!
(Неловкое молчание)
Занавес.
Лучшая развязка интриги за всю историю приключенческой литературы.
Лучшая.
А ведь я ждала этой разгадки как манны небесной! А получила... Хреномундию. Я даже имя этой героини не вдруг вспомню. Она упоминается один раз, один раз за 9 уже написанных чертовых томов – именно в той сцене, где раскрылась интрига. "Бритва Оккама? Ха!" - как бы говорит нам автор. И самое скверное – я подозреваю, что все оставшиеся интриги будут раскрыты так же. Кроме того, длина эпопеи служит саспенсу плохую службу.
Много ружей выстрелило в предпоследней книге, но для многих выстрел так далеко от упоминания ружья, что любому рядовому читателю, не бешеному фанату саги, становится наплевать. Пример. Где-то когда-то было упомянуто, что Гайярэ (ну, читавшие, помните Гайярэ? нет? вот и я не помню) отдал незаконного сына, прижитого его женой от конюха, на воспитание в монастырь. В предпоследней книге - падааам!! - оказывается, что Пьетро, начинавший как скромный монашек, а закончивший ассасином-суперменом (это еще она особенность Камши: ничего вполсилы, если герой харизматичен и силен, то харизма и сила скоро из ушей забьют. У читателя), так вот, что монах Пьетро - это тот самый мальчик, причем внезапно - ЗАКОННЫЙ сын графа, а не сын конюха!! Вы впечатлены? ну? ну? вы впечатлены, да? Вот и я нет. Разгадка преподносится как чудесное открытие, но загадка затерялась где-то в переплетении романных линий.
Но бог с ним со всем. Есть нечто худшее, нечто, что обесценивает для меня всю книгу.
Нравственная дихотомия.
Иными словами, с четвертого примерно тома одни герои окрашиваются в черный цвет, а другие – в белый, без оттенков и полутонов. Все, что делают «хорошие» персонажи, автором оценивается, как хорошее или, по крайней мере, как неизбежность. Поступки «плохих» всегда плохи, даже когда продиктованы неосторожностью или наивностью. Более того, под это подводится замечательная база: они поступили плохо просто потому что они плохие. После этого роман делается ясным и бодрящим, как зимний день. Проявляет ли «плохой» преданность другу, демонстрирует ли отвагу и смелость – это от того, что он туп, неблагодарен, идет на сделки с совестью. Занимается ли «хороший» клеветой и провокацией, проигрывает ли женщину в карты, спускает ли сель на целую деревню с живыми людьми – он поступает правильно. Без вариантов. Вплоть до того, что образы положительных героев задним числом «причесываются», а отрицательных – демонизируются. Сама автор не то в интервью, не то на «зеленом форуме» утверждала, что якобы разительное отличие образов Дика Окделла и Робера Эпине закладывалось уже в первом томе, когда Дик убил крысу, а Робер «свою» крысу пожалел, приручил и назвал Климентом. Из этого следует тот сомнительный факт, что Дик исчадие ада, а вот хорошие-то герои – они всех поголовно животных любят и жалеют.
Я не буду говорить, что жалость к животным – не коням или котикам, а животным вообще – в нашем, нефантастическом обществе стала добродетелью сравнительно недавно, а крысы и до сих пор не для всех воспринимаются как достойные жалости божьи твари – примем, что «Кэртиана не Земля» (с) и там все невероятно зверолюбивы. Просто напомню терпеливому читателю два эпизода из первого тома. Речь в них идет о Рокэ Алве, который всеми героями, автором и фанатами впоследствии оценен как образец благородства:
«Из горящих зарослей выскользнуло десятка полтора ызаргов, волосы на одном из них горели. Тварь то ли пробежала, то ли проползла с десяток шагов, перевернулась на спину и принялась кататься по траве, показывая лысое серое брюхо. Это было ошибкой – парочка оказавшихся поблизости гадов вцепились в незадачливого родича, вознамерившись перед дальней дорогой закусить печеным.
Рокэ, ни говоря ни слова, вскочил на Моро, поднял его на дыбы, заставив обрушить на отвратительный живой ком шипастые зимние подковы, а затем, не оглядываясь ни на костер, ни на раздавленных ызаргов, ни на оруженосца, понесся в сторону дороги»
Ну а что. Просто крыски милые, а придуманные автором ызарги такие мерзкие, что можно их и того, шипастыми подковами. Но это, собственно, так – ерунда. А вот незадолго до того добродетельный эр Рокэ, я еще раз напомню, устроил вот такое представление:
«Сель шел валом. Ожившие камни мчались, словно испуганные быки, поток их нагонял, на мгновение замирая, его уровень поднимался, он продавливал преграду или перепрыгивал через нее и мчался дальше, а из ревущей черной стены вырывались другие камни-быки, чтоб, в свою очередь, оказаться настигнутыми. Разбуженное Рокэ горное чудовище, набирая разгон, неслось вниз, а внизу жили люди. Пусть враги, дикари, язычники, но жили! Барсовы Очи надежно защищали их от беды, те, кто селился вдоль течения Биры, не боялись своей реки, а она их предала»
«Эпинэ смотрел на скорбного седого красавца, а перед глазами стояла огромная, измазанная в жидкой грязи глыба, из-под которой виднелись обрывок цепи и раздробленная женская нога. Луллаку и Мильже удалось выскочить самим и вывезти на своих конях детей и женщин. Разумеется, не всех. Вернуться за оставшимися было невозможно. Рокэ разбил армию Кагеты, но добил их сель, которого отродясь в этих краях не бывало. Долина Биры оживет нескоро, если вообще оживет.»
Давайте же, давайте скорее оплачем бедную крыску, в которую Дик запустил подсвечником.
Более того, с того же четвертого, максимум, пятого тома все суждения «хороших» о нравственности становятся абсолютно, нерушимо правильны, приобретают статус высказываний от автора и критике нигде и никогда не подвергаются. Королевой все восхищаются – она молодец, она сильная, отважная женщина. Королева презирает Дика – правильно, он ничтожество и есть. Правда, в первых томах эта же королева окружала себя влюбленными мальчиками и увешивала их уши лапшой о том, как обижает и насилует ее эр Рокэ, но мы должны принять на веру, что сие была не клевета, а... а что? Да ничего, просто королева – хорошая. А Дик – мальчик для читательского битья, ату его. Деградация персонажа, завоевавшего читательское расположение, – хороший прием, да только хорош он тогда, когда задним числом нам не втирают, что все, абсолютно все поступки сразу показывали порочность его натуры. Все положительные герои, а за ними – и читатели на форуме с одобрения писательницы увлеченно бросают в Дика камни. А ведь первые тома Дик живет и думает, совершает нравственный выбор, и даже психологически возможно объяснить, почему он пошел за новым кумиром – Альдо. Альдо-то вообще единственный, кто с ним РАЗГОВАРИВАЛ на равных. С мальчиком, который остался без отца. «Эр Рокэ» с ним всегда общался относительно свысока, Робер весь изошел на внутренние монологи (мучительно, кстати, однообразные, ибо бесконечно нагонять объем невозможно) и почти ни разу с ним не поговорил связно, осмысленно, раскладывая все по полкам. И лишь Альдо с ним говорил много, уважительно, по-дружески. Можно было бы сделать на этом акцент, раз уж автор создал такую ситуацию, можно было показать, как опасны такие ловцы человеков и манипуляторы... но ведь нет. Начиная, повторюсь, с четвертого тома нам навязывается нехитрая мысль: да Дик просто всегда был тупым и недалеким. Форум радостно поет: он верил королеве, но это не потому, что та подло лгала – она ведь не могла предположить, что Дик такой идиот, что поверит! Он пошел на убийство, когда его шантажировали жизнью любимой женщины, но только идиот мог повестись на это. Понимаете, в чем опасность такого подхода? Он нечувствительно продвигает две мысли:
1) каждый несет ответственность только за себя, что бы он ни творил,
2) есть люди хорошие и плохие от природы.
И нетрудно предугадать, кто из персонажей поддастся отраве зла в последних томах – да все те же, только плохие, а хорошие даже искушения не испытают, не хлебнут даже ни глотка проклятой «зелени». Все изменения с героями произошли в четвертом томе, все неожиданные повороты в характерах свершились, и больше никакой неожиданности произойти не может – сиди да упивайся, читатель, добродетелью любимцев и негодуй от подлости плохих людей.
И, кстати, про форум, о котором я (о, недаром!) так давно упоминаю. На мой взгляд, писательница начиная книги этак с четвертой, пошла на поводу у фансервиса. Вместо живых героев начали клепаться герои-обаяшки, герои-клоны, которые гарантированно завоюют читательское одобрение. И объяснение нравственной дихотомии, я подозреваю, лежит здесь же – читателю так сладко, так приятно чувствовать, что есть добро и есть зло, и что он точно знает, где одно, а где другое. Фанатам полюбился герой, который был описан как бисексуал с зачатками социопатии, человек, для которого главное – текущие военные цели, ради которых он может пойти на многое? К черту неоднозначность! К четвертому тόму все его пороки превратятся в добродетели, а те, которые не превратились, будут объяснены ложью и клеветой – вплоть до того, что картон захрустит на зубах. Другой герой пошел по дурной дороге? Больше, больше мрачных красок! Позволим читателям почувствовать себя умнее и лучше героя, а чтобы им было удобнее – парой росчерков пера дадим им добрых наставников, которые будут ходить по тексту с нравоучительными речами, которые так приятно цитировать.
Знаете, начиная с какого-то момента я читала все книги с карандашом в руке. Я могла бы написать девять рецензий, где аргументированно и последовательно обосновала бы, где началось схождение эпопеи по наклонной и в чем оно проявлялось. Но не буду. Один черт набегут поклонники писательницы, которые расскажут мне, как мало я поняла и какой гениальной идеей было целых три книги из десяти маскировать однозначных героев под неоднозначных.
Не буду. Пусть оставят свои обсуждения для Зеленого Форума – любимого, исчерпывающего и, пожалуй, самого успешного детища Веры Викторовны Камши.
