В доме ничего не изменилось, словно, ограбив всю деревню, мародёры обошли этот дом стороной. И, остановившись напротив кресла в гостиной, Марк уже знал, почему.

Там сидел дед. Он умер скорее всего несколько месяцев назад. На подлокотнике кресла всё ещё покоилось наверняка заряженное ружье. И полусгнившая, с обнажившимися белыми костями пальцев рука всё ещё крепко сжимала цевье.

Марк долго стоял над трупом. Он не знал, что делать ему дальше. Нужно было похоронить старика, но прикасаться к полусгнившей плоти было выше его сил. Да и, собственно, кем ему приходился этот старик? Никем. И Марк ничего ему был не должен. Но всё же просто уйти Марк не мог. Это было бы неправильно.

Старик был душой этой деревни. Он умер вместе с ней, так и не покинув её ради праздной пустоты. И хоть он не продержался долго, не сделать такую малость – даровать его собственной душе покой – было бы кощунством.

Сомнения были долгими, но всё же Марк решился. Он аккуратно положил тело старика на пол, решив завернуть его в ковёр, чтобы ему было удобней его нести. Но только он взялся за ковёр, и ему внезапно стало стыдно перед стариком. Марку пришла в голову мысль, что старик хотел бы проститься со своей деревней, посмотреть на неё в последний раз, хотя бы уже мёртвыми глазами.

Марк поднял тело на руки, едва заметно дрожа от страха, и стремительным шагом вышел из дома. Спустившись с крыльца, он чуть замедлился, давая старику насмотреться, надышаться родной деревней.

Путь Марка лежал на западный край деревне, где возвышался еще один холм. Стоя на обрыве, Марк разглядел, что там находилось небольшое кладбище.

И теперь он шествовал туда – медленно, скорбно неся свою ношу. Дойдя до кладбища, Марк в который раз проклял свою непредусмотрительность. Он шёл сюда, чтобы выкопать могилу, а лопату позабыл. Бережно положив тело старика на землю, Марк решил быстро вернуться. В прихожей дома, в котором жил старик, он видел лопату. Что-то в этом было. Раскопать могилу старику его же лопатой. Марк повернулся – и у ограды увидел лопату, воткнутую в землю. Она была насквозь проржавевшей, но всё же была. Почему-то Марк не хотел оставлять тело старика, не хотел уходить, прежде чем отдаст ему последний долг…

Земля была мерзлой. Лопата нехотя, дюйм за дюймом, вгрызалась в неподатливую твердь. Монотонная, тяжелая работа позволяла Марку не думать, окунуться в тишину. И забыть на миг весь ужас произошедшего. Хотя у него это плохо получалось. Конечно, Марк уже видел мёртвых. И не чувствовал по поводу их смерти ничего. Но смерть старика, имени которого Марк даже и не знал, очень сильно тронула его. Все чаще и чаще он останавливался, опираясь на лопату, чтобы вытереть льющиеся градом слезы, а не пот. Марк на секунду замирал, прижав ладони к глазам, а потом вновь хватался за лопату, остервенело разрывая землю.

Наконец Марк решил, что для могилы яма вполне прилична. Отбросив лопату, он успел только выбраться из могильной ямы. И замер. Неподалёку от него сидел мужчина. В кожаной куртке, джинсах и крепких ботинках. Лица его Марк не видел. Только вспыхивал уголёк сигареты.

Марк медленно наклонился, пытаясь дотянуться до лопаты, и в то же мгновение, когда это ему удалось, прозвучал спокойный голос:

– Не надо. Мы не для этого здесь, – произнес мужчина, поднимаясь на ноги.

– А для чего? – промедлив секунду, решился спросить Марк. В его представлении мародёр, а мужчина был именно им, так себя вести не должен был.

– Помочь, – кратко ответил мужчина и быстрым шагом приблизился у Марку, давая тому разглядеть своё лицо. – Узнал?

– С чего бы? – отозвался Марк.

– Ну как же, – усмехнулся мародёр. – А разве на поле не ты лежал? Знаешь ты меня. Так что хватит ершиться. Я не грабить тебя пришел.

– А для чего? – повторил свой вопрос Марк. Конечно, он узнал этого мужчину. Мародёр с погонялом «Артист». Лидер. И скорее всего, где-то рядом были и остальные бандиты.

– Я же сказал – помочь, – вздохнул Артист.

– В чём помочь? Умереть? Могилку себе я уже раскопал, – зло усмехнулся Марк.

– Да разве это могила? – скривившись, спросил Артист. – Если ты хотел уважить старика, то это не то. Так ты его только оскорбишь!

– Не понял, – протянул Марк.

– Чего тут непонятного, парень? Не хоронить тебя я сюда пришел. А старика уважить, – скрестив руки на груди, произнес Артист.

– То есть деда похоронить?

– Ну да. Я так и сказал.

– Но ты же преступник, мародёр. Зачем тебе это?

– И что, раз преступник – значит, не человек? Обидно, парень.

– Не пытайся мне доказать, что вы нормальные. Я для таких, как ты, – всего лишь добыча.

– В поле – возможно. Не отрицаю. Но не здесь и не сейчас. Кто же я буду, если на кладбище грабить начну? – спокойно произнес Артист и, наклонившись, подобрал лежавшую у его ног лопату. – Ладно, хорош разговоры разговаривать, надо дело сделать. Нехорошо это, когда мертвец неупокоенный.

– Будто ты всех своих жертв закапываешь, – усмехнулся Марк, тоже поднимая лопату.

– Ну, всех, не всех, но стараюсь как-то уважить. Хотя я вообще убивать не люблю, – пожал плечами Артист и, отвернувшись от Марка, заорал в ночь. – Трухлявый, тащи кайло. Лопаты землю не возьмут.

Спустя минуту на кладбище закипела работа. Как понял слегка удивлённый этому Марк, Артиста мародёры слушались беспрекословно. И неплохо разбирались в искусстве копки могил. Как-то внезапно вокруг Марка появилось много людей. Двое рубили поруб, еще трое стучали молотками, собирая из неизвестно откуда взявшихся досок гроб. Трухлявый – маленького роста мародёр с крысячьей мордой, обезображенной шрамом, пересекающим левую щеку, – усердно долбил кайлом землю. Артист и Марк работали лопатами…

Спустя несколько часов усердной работы могила была готова. Занимался рассвет. Тело старика, уже укутанное в саван, Артист и Марк аккуратно положили в гроб и заколотили гвоздями крышку. Моби и Дик – двое неразлучных братьев верзил – опустили гроб в могилу. Все мародёры вместе с Марком прошлись вокруг могилы, бросая вниз горсти земли…

Когда могила была закопана, Марк установил наспех сделанный крест и повернулся к Артисту:

– И что теперь? Рядом меня положите?

– Окстись, придурок! – рыкнул на него Трухлявый. – Кто же на святой земле непотребства вытворяет? Мы же не нелюди какие-то, понятия знаем.

– Ладно тебе, Трухлявый, – усмехнулся Артист. – Не видишь, боится парень. И правильно делает. Да только ты всё правильно сказал. Не тронем мы тебя, чудило, – обратился он к Марку.

– Как-то это странно! – пожал в недоумении плечами Марк.

– Да ничего странного, – засмеялся Артист. – Я же тебе говорил – не люблю я убивать почём зря. Давай лучше присядем, помянем старика.

– Это дело, – улыбнулся Трухлявый.

– Э, нет, брат. Не с тобой. Я с парнем хочу наедине посекретничать.

– Что он, девка, что ли? – удивился Трухлявый.

– А если двину? – нахмурился Марк.

– Вот, это по-нашему! – воскликнул Артист. – Давай, парень, присаживайся! А ты, Трухлявый, отчаливай к остальной братии. У них уже пойло льётся.

Артист, после того как Трухлявый ушёл, шустро разлил из фляги по стаканчикам, что он достал из внутреннего кармана куртки, и протянул один Марку.

– Выпьем?

Марк молча взял стаканчик и опрокинул его содержимое себе в глотку.

– Ну могёшь, – протянул Артист и разлил по второй. – Тебя хоть как звать, парень?

– Марк. А зачем тебе?

– Да чтоб безымянным не хоронить, – засмеялся Артист.

– А старика имени я не знаю, – протянул Марк, оглянувшись на могилу.

– Ну тут ничего не поделаешь, – сказал Артист. – Можно, конечно, в его доме пошуровать, найти документы. Но мне это без надобности.

– Жаль. Одному хреново. Даже не так. Страшно.

– Понимаю. Давай по третьей. За деда.

Они молча выпили и несколько секунд молчали.

– Ты из мегаполиса, да? – спросил Артист.

– Да. Год назад ушел.

– Зачем? Там же халява!

– Не моё это, – ответил Марк.

– А ты из этих, – усмехнулся Артист. – Лост.

– Чего?

– Так таких, как ты, зовут те, кто живут в мегаполисе. Потерянные, Ушедшие. Лосты.

– А ты сам, что, был в мегаполисе?

– Нет. Туда уже год как никому дороги нет. Тем более таким, как я. Я же преступник. А согласно директиве 21, ни один преступник не имеет права не только войти в виртуал, но и пересекать границы мегаполиса.

– Что за директива? Я о ней не слышал, – удивлённо спросил Марк.

– Конечно, не слышал. Год как живёшь в полном одиночестве в тюрьме. Местные мародёры, а они о тебе прекрасно знают, тебя шизиком кличут. Я, если честно, до сегодняшнего дня был с ними солидарен.

– Так все-таки, что это за директива?

– Директива 21. В ней оговариваются все лица, что не имеют права доступа в мегаполис и виртуал. Кстати, ты под эту директиву тоже подходишь.

– С какой это стати? Я же житель мегаполиса. Мне говорили, я в любой момент могу вернуться!

– Нет. Пункт 1.2. «Все, кто покинул по какой-либо причине мегаполис и добровольно отказался от виртуала, в дальнейшем не допускаются в мегаполис и не имеют право пользоваться виртуалом», – наизусть процитировал Артист.

– Бред какой-то. Кто издал эту директиву? – воскликнул в сердцах Марк.

– Говорят, что пользователи виртуала всеобщим голосованием. Но я в это верю с трудом. Без власти никакая система невозможна. Значит, есть кто-то, кто заведует этим всем. Но кто он или они – меня не спрашивай, не знаю. В одном я только уверен – в мегаполис сейчас не пробраться. Когда мы встретились на поле, где ты показал нам своё искусство сливаться с травой, – улыбнулся Артист, – мы как раз шли к стоку канализации. Месяц назад это было уже единственным местом, где можно было попасть в мегаполис. Все остальные пути ранее уже были перекрыты. Охрана из людей и роботов. Но теперь и канализацию закрыли. Зачем? Я тоже не знаю. Одно точно – Артист со своей бригадой уходит на восток. А тебе, Марк, я советую вернуться в старую тюрьму. Совсем скоро на полях станет жарко. Ведь, в принципе, нам, мародёрам, не нужен мегаполис. Оглянись вокруг, Марк, здесь столько земли… Драка за неё будет страшной. И я в этом участвовать не собираюсь.

Закончив говорить, Артист выпил очередной стакан и жестом подозвал Трухлявого:

– Дай рюкзак.

– Артист, ты чего? А мы что жрать будем?

– Заткнись и дай рюкзак! – рявкнул Артист. Спустя несколько секунд Трухлявый притащил доверху набитый рюкзак и положил возле Марка.

– Держи, это тебе, – произнес Артист. – На пару недель хватит. Если девчонка не сильно прожорлива. В дальнейшем советую тебе ходить на запад, там много деревень еще не обчищено. Да и поближе они к тюрьме.

– Спасибо, – кивнул Марк, слегка оторопев.

А Артист тем временем уже поднимал свою бригаду на ноги, и не успел Марк опомниться, как мародёры ушли.

– А что там, на востоке? – закричал он им вслед, не надеясь на ответ.

– А чёрт его знает!