Глава 7
Лоиса Рут

– Сынок, ну, может, хватит? – Тормошить сына, подключенного к компьютеру, было бесполезно, но видеть, как на его лице играет безумная, счастливая улыбка идиота она больше не могла. – Отключись, я прошу тебя, Джерри!!!

Заставить парня, находящегося в состоянии наркотического опьянения, среагировать на внешний раздражитель было не проще, чем догнать разгоняющийся флаер – комплексное воздействие на все органы чувств, оказываемое «Симфонией», было настолько сильным, что не давало ей ни одного шанса.

– Ты же вылечился!!! – Упав на колени перед раскинувшимся на кровати Джереми, Лоиса изо всех сил врезала кулачками по его груди и, опять не дождавшись ответной реакции, завыла…

Увы, не помогло и это – за полчаса, потребовавшиеся ей для того, чтобы понять, что уговоры бесполезны, он даже ни разу не пошевелился. Только струйка стекающей из уголка его рта слюны стала немного толще…

– У, скотина, я до тебя доберусь… – вскочив с пола, зло прошипела женщина и, бросив на парня полыхающий ненавистью взгляд, вылетела из его комнаты…

…Приземлиться на центральное здание корпорации «Зион» такси удалось только с четвертого захода: оба коридора, предназначенных для снижения летательных аппаратов, оказались загружены собирающимися к началу рабочего дня сотрудниками – в этом полушарии планеты было утро. Пришлось дожидаться, пока схлынет основной поток, так как вклиниться в сплошной поток обладающих более высоким приоритетом сотрудников было просто нереально. В итоге злая как собака женщина выбралась из флаера на час позже, чем рассчитывала. И столкнулась с еще одной проблемой: ее гостевая карточка, в прошлые разы беспрепятственно открывающая ей двери гостевого лифта, оказалась заблокированной! Так что нагрянуть к господину Шимански без приглашения ей не удалось. Пришлось связываться с его автосекретарем и объяснять, что просит срочной аудиенции по срочному, не терпящему отлагательства личному вопросу.

Как ни странно, лицо Миклоша появилось на внутренней поверхности сферы довольно быстро – минут через десять. Выслушав Лоису, он согласился уделить ей несколько минут своего времени, честно предупредив, что больше чем двадцать минут выделить не сможет при всем желании – планирующаяся конференцсвязь с филиалами его отдела по этому сектору Лиги требовала его личного присутствия в кабинете.

– Спущусь через минуту! – скинув на приемный датчик лифта полученный от него код допуска и убедившись, что двери поползли в стороны, затараторила Рут. – Мой вопрос не должен занять много времени. От силы минуты три…

Короткая пробежка от лифта до рабочих апартаментов Шимански настроения не добавила. Глядя на лица двух встретившихся по дороге молодых ребят, весело обсуждающих результаты состоявшегося вчера товарищеского матча по бейсболу, где команда их корпорации всухую разгромила соперников, она вдруг вспомнила, как Джереми когда-то играл в регби, и еле сдержала выступившие на глазах слезы.

– Слушаю вас, госпожа Рут! – галантно приподнявшись над креслом и изобразив полупоклон, радушно заулыбался Миклош. – Что именно привело вас ко мне в столь ранний час? А, ну да… Я же забыл! В это время у вас половина двенадцатого ночи… Правильнее было бы сказать «в столь поздний час»…

– Если мне не изменяет память, в наш прошлый разговор вы обещали мне, что мой сын вылечится от зависимости к «Симфонии» в течение недели. И дали мне слово. Так вот. Прошло уже двадцать два дня, а он не то что не вылечился – вообще перестал от нее отключаться!

– Вы знаете, Лоиса, я вчера просматривал файлы, полученные из клиники святой Стефании, – у вашего сына Джереми обнаружена редкая патология головного мозга, в результате которой воздействие препаратов, способных остановить эту страшную болезнь, блокируется. Я оплатил исследования, необходимые, чтобы понять природу этой патологии, но за прошедшие сутки положительных сдвигов в нужном нам с вами направлении получено не было. К моему искреннему сожалению, нам остается только ждать. Я вам отправлю копии платежных документов, чтобы вы смогли убедиться, что мы держим свое слово…

– Да мне плевать на то, что вы там держите! – не выдержала Рут. – Вы сказали, что, как только я перешлю файл вам на комм, мой сын пройдет курс лечения и БУДЕТ ЗДОРОВ! Я сделала все, как вы просили. А Джереми угасает на глазах! Я уже четыре дня кормлю его внутривенно!!! Вы понимаете меня? Мой сын УМИРАЕТ!!!

– У нас с вами еще почти двадцать дней, Лоис! – попытался успокоить ее Шимански, но не тут-то было.

– Какие двадцать дней? С момента первой активации этой чертовой «Симфонии» средний человек живет чуть больше месяца! От двадцати восьми и до сорока пяти дней! Прошло уже двадцать два!!!

– Вы только не волнуйтесь… – Расстроенно глядя на беснующуюся мать, Миклош повернулся к терминалу. – Мы сделаем все, что надо… Давайте я завтра пришлю к вам бригаду из клиники, и его поместят в стазис? Как мне кажется, в таком случае воздействие на его мозг прекратится, и к моменту, когда причина его невосприимчивости к лекарствам будет найдена, он останется на той же, что и сейчас, стадии заболевания… Ну, что скажете?

– Это ты во всем виноват! – зарычала взбешенная женщина. – Если бы не этот чертов список, мы бы сейчас жили тихо и спокойно. Мне плевать, что ты будешь делать, но если завтра мой Джерри не отключится от «Симфонии», я свяжусь с СБ. И пусть они разбираются, что заставило тебя вынуждать меня идти на должностное преступление. Тебе ясно?

– Может, вы перестанете горячиться? – слегка вздрогнув при слове «СБ», затараторил Шимански. – Я действительно делаю, что могу…

– Теперь это твоя проблема. Я больше не могу и, видит бог, сделаю так, как сказала… – Повернувшись к дверям, женщина пнула ногой не успевшую сдвинуться в сторону створку и, мстительно ухмыльнувшись в глазок расположенной за дверью камеры, быстрым шагом пошла к лифту…

– Постойте, Лоиса!!! – Реагировать на раздавшийся за ее спиной вопль женщина посчитала ниже своего достоинства и, еле дождавшись, пока лифт гостеприимно распахнет перед ней свои двери, шагнула в его кабину…

…За время ее отсутствия Джереми не сдвинулся ни на сантиметр. Перекатив сына на другую половину кровати, Лоиса собрала мокрое белье, обтерла и переодела похудевшего, похожего на обтянутый кожей скелет парня в чистое белье и, удостоверившись, что он не собирается отключаться, тяжело вздохнув, отправилась в ванную.

– Ты сегодня чертовски хороша, Лу! – дождавшись, пока закроется дверь, подал голос косметический комплекс. – Даже не знаю, что такого придумать, что сможет еще хоть немного подчеркнуть твою красоту, девочка… Может, попробуем новый крем для загара? Я только что получил сигнальный вариант корпорации… – Не дослушав предложения, мигом взбесившаяся женщина с силой врезала кулаком по динамику акустической системы дома, но безрезультатно – из него продолжали доноситься льстивые вопли КК.

– Ах, так! – зарычала она и, распахнув шкафчик с духами, повисла на его створке. Та оторвалась и, превратившись в грозное оружие, принялась крушить все окружающее.

– Получи, получи, получи!!! – орала Рут, с наслаждением втаптывая в пол осколки разлетающихся баночек и вбивая покореженную створку в экран комплекса, на котором бежала строка с надписью «…Критические повреждения манипулятора! Вызываю специалиста!..Критические повреждения монитора! Вызываю специалиста…»

Минут через двадцать приступ дикого бешенства сменился апатией, и, соскользнув по стене, она обессиленно опустилась на пол. Прямо на стеклянный ковер, дико благоухающий смесью самых модных ароматов сезона. Плача от жалости к самой себе, она затравленно смотрела в стену, на которой сползали вязкие комки какого-то крема, и бормотала:

– Я отомщу… Видит бог, я страшно отомщу за тебя, сынок…

Реагировать на переливы дверного звонка, раздавшиеся из коридора, она не стала, и минут через пять «Домовой», убедившись, что находящаяся в квартире хозяйка не собирается впускать гостя, сообщил:

– Через двадцать секунд посетителю будет сообщено, что вы не сможете его принять. Время пошло. Жду отмены действия. Пятнадцать… жду отмены действия… десять… пять…

– Ты упрешься когда-нибудь, скотина? – пробормотала Лоиса, сообразив, что неведомый гость продолжает трезвонить, и тут сигнал прервался – «Домовой» отключил звук акустической системы дома…

А через несколько секунд в коридоре послышался звук шагов…

– Джерри!!! – заревев от счастья, Рут вскочила на ноги и, не обращая внимания на свой внешний вид, вылетела из ванной…

Глава 8
Рейг

«Тайфун» завис над горным склоном в том месте, которое показала мне Эль. Глядя на царящее за окном белое безмолвие, я подключился к датчику внешней температуры и невольно поежился – там, на поверхности снежного склона, было сорок шесть градусов ниже нуля. И ветер в двенадцать метров в секунду. Дующий по склону из долины к вершине горы со странным названием Брайлонка. По просьбе девушки убрав поляризацию лобового экрана кабины, я слегка приподнял скутер и сдвинул его метров на сто назад. И вдруг понял, что именно она пыталась мне показать: воздушный поток, сметающий с заснеженного склона снежинки, взметал их над вершиной, и в лучах восходящего где-то за ней солнца эта переливающаяся всеми цветами радуги корона смотрелась так, что у меня перехватило дыхание!

Эль, глядящая на меня расширенными глазами, потрясенно выдохнула:

– Тебе понравилось, правда?

– С ума сойти… – признался я. – Никогда не думал, что в горах может быть так красиво… Настоящая корона! Как в детских сказках…

– Повтори, что ты сказал? – вздрогнув, тихонько попросила она.

– Корона… Как в детских сказках… – прислушавшись к ее ощущениям, повторил я.

– Точно так же мне когда-то сказал папа… Мне было шесть… Я почти сутки лежала с температурой и отказывалась лечиться, пытаясь заставить его не улетать на свою очередную конференцию… А он, вместо того чтобы спорить, привез меня сюда… Знаешь, раньше я часто сюда прилетала… А после его гибели никак не могла решиться…

Моих ответов не требовалось. Как и сочувствия. Она просто пыталась выговориться. Прикрыв глаза, я прислушивался к ее голосу, дыханию, интонациям и изо всех сил транслировал, старался погасить приближающийся срыв. Через несколько минут ее непрекращающегося монолога я понял, что кризис миновал – сердцебиение Эль стало тише, а на лице робко заиграла тихая, умиротворенная улыбка:

– Знаешь, я хочу спать… Ты не будешь против, если я подремлю полчасика?

– Нет, конечно…

– Здорово… – Опустив кресло, она отстегнула ремни и, свернувшись калачиком, провалилась в сон. Включив гравикомпенсаторы на максимум, я осторожно развернул машину и плавно набрал скорость, при этом уменьшив концентрацию снотворного в воздухе – вырабатывать антидот мне было лениво.

Потом, включив автопилот, разархивировал всю найденную информацию по ее семье, находящуюся в свободном доступе, и принялся за чтение…

Господин Марк Беолли, отец Эль, был талантливым ученым и еще более талантливым бизнесменом. Окончив четыре университета Лиги лучшим на курсе, он быстро создал себе имя и в науке, и в бизнесе: уже в сорокалетнем возрасте он владел сетью научно-исследовательских комплексов на четырех планетах Лиги, и его личный капитал перешагнул за двенадцать миллиардов кредитов. В восьмидесятилетнем возрасте он стоил уже сорок шесть, а за год до своей смерти – все восемьдесят. Как показалось лично мне, его самым главным талантом являлось умение находить идеальных исполнителей и управленцев: за все то время, что он стоял во главе созданной им империи, практически ни одно ее крупное подразделение не работало в минус! Да и за три месяца, прошедшие с момента его смерти, отлаженный механизм не дал ни одного сбоя. Души, вложенной в работу, хватало на все. Что угодно, кроме самого себя – первое комплексное омоложение Марк прошел в шестьдесят восемь лет. По настоятельной рекомендации личного врача. Второе – в девяносто два. После того как сломал ногу, катаясь на лыжах с партнером по переговорам. К этому времени он состоял в четвертом браке, который, как и три предыдущих, не просуществовал и пяти лет. А вот с шестой женой господину Беолли повезло – Марисса Ланрок, сорокашестилетняя красавица с Майони, вышла за состоятельного ученого не из-за денег, а по любви. И даже родила ему дочь. Элли. После чего Беолли словно подменили – он, проводящий в работе по восемнадцать часов в сутки, скинул ее на плечи помощников, а сам с головой ушел в семейную жизнь. Жена и подрастающая дочь стали важнее всего того, что он считал главным в своей предыдущей жизни. Даже этот особняк он построил для того, чтобы его семье было уютно и спокойно вдали от безумного темпа жизни Метрополии. Выбираясь с планеты раз в два-три месяца, он сбегал со всех общественных мероприятий при первой же возможности. И летел домой, к семье…

Четыре года назад Марисса, выходя на стоянку торгового комплекса в Нагайро, попала под случайную пулю переигравшего в компьютерные игры фаната и, несмотря на все старания врачей, умерла. Постаревший на десяток лет Марк Беолли почти два года не показывался из своего дома, переживая свое горе на пару с семнадцатилетней дочерью, и вернулся к работе только за два месяца перед очередной сессией Конгресса Лиги. Собирающейся раз в десять лет.

В катастрофе, в которой погиб отец Элли, было много странного. Например, если верить статистике, то вероятность отказа системы стабилизации его «Лимо» равнялась одному из миллиарда. Сбой в системе захвата сопровождающего его флаера с охраной вообще был из категории «невероятное» – многократно продублированные цепи «Бегемота», аппарата, разработанного специально для сопровождения особо важных клиентов, просто не могли отказать. Однако отказали. Не удержав потерявший управление и ориентацию в пространстве «Лимо» и позволив ему воткнуться в землю на скорости в девятьсот двадцать километров в час. Однако проведенное расследование показало, что злого умысла в действиях пилота «Лимо» и охраны ученого не было – каждый из тех, кто мог как-то повлиять на ситуацию, сделал все, чтобы избежать трагедии. Но, увы, не смог…

Уголовное дело было закрыто уже через два дня, но Лигу лихорадило до сих пор: судьба многомиллиардного состояния Марка, оказавшегося в руках его дочери, почему-то беспокоило всех, кого ни попадя. Статей, в которых журналисты и досужие обыватели перемывали косточки моей хозяйке, было столько, что просмотреть даже небольшую часть из них было нереально. Еще больше файлов было посвящено прошлогоднему решению покойного Марка Беолли ввести ее в большую политику – сложив с себя полномочия постоянного представителя планетной системы Хондор в Конгрессе Лиги, он уступил их ей.

«Долой ребенка из Конгресса!», «Куда ОНА нас приведет?», «Наше будущее – разменная монета?» – большинство авторов пытались доказать, что мнение совершеннолетней дочери Великого отца никогда не будет таким же взвешенным и, главное, правильным, как могло бы быть у него. Естественно, умалчивая тот факт, что она получила великолепное образование и выиграла конкурс на вакантное место Представителя у полутора с лишним тысяч соперников. Последние пару недель со страниц виртуальных журналов не сходили статьи о том, что находящаяся в шоке после трагической гибели отца девушка не сможет приступить к выполнению своих обязанностей ни через месяц, когда начнется очередная сессия, ни через год – согласно высказываниям невесть где выкопанных психологов «состояние психического здоровья наследницы империи Беолли вызывает серьезные опасения»…