– Ну, что ты мне скажешь на этот раз? – мрачно глядя в окно, трясущимся от сдерживаемого гнева голосом поинтересовалась женщина.
– Я не понимаю, что там могло произойти… – Николя Остин, правая рука Бренды Джоуи, стоя в дверях кабинета, нервно мял в руках обшлаг дорогого костюма.
– Если первую неудачу еще можно было списать на сбой компьютерной программы, то эта – не более чем признание вашей некомпетентности, дорогой мой Николя! – язвительно подчеркнув слово «дорогой», Бренда окинула подчиненного таким взглядом, что мужчина побледнел как полотно и был вынужден вытереть со лба мгновенно выступившие на нем капельки пота.
– Позвольте вас процитировать! Как вы там говорили? «Одинокая, сломленная смертью отца соплюшка вряд ли станет для нас сколько-нибудь значимым препятствием»… Я не ошиблась? Это ваши слова?
– Угу… Кто же знал, что так повернется?
– Позволю себе еще одну цитату: «На нас работает группа блестящих аналитиков, противостоять объединенным возможностям которой практически бесполезно»… Ну, и где эта группа сейчас? Почивает на лаврах проведенных когда-то операций? Или утирает сопли от результатов своей недавней работы? Остин! Я вас не узнаю!!! – повысила голос хозяйка кабинета. – Сколько времени осталось до начала сессии Конгресса?
– Двадцать три дня, Бренда… Но мы уже сделали практически все! Еще четыре шага, и мы – у цели! Правда, что делать с господином Свордманом, мы пока не придумали… – сокрушенно вздохнув, признался Остин. – Пока он стоит во главе Комитета, шансов на пересмотр интересующего нас вопроса до истечения положенного срока, то есть в течение еще семи лет, практически нет… И я плохо представляю себе, на что вы надеялись, начиная эту операцию сегодня…
– Я тебе говорила, что Свордман не проблема? – победно усмехнулась Джоуи.
– Да, Бренда. И не раз…
– Так вот! Этот вопрос я УЖЕ решила. И он, и господин Смирнов, «убрать которого не представляется возможным», через десять дней уйдут с политической арены как минимум лет на пятьдесят… Этого нам хватит?
– Как? – вытаращив глаза, вскрикнул Остин.
– Николя! Ну, не обязательно же убивать… – стряхнув с блузки невидимую соринку, пробормотала Бренда. – Иногда достаточно подумать и найти способ поэлегантнее… Нет, не надо смотреть на меня умоляющим взглядом. Ничего я рассказывать не буду. Вы все услышите сами… Надо только немного потерпеть… Решите вопрос с Беолли и оставшимися конгрессменами, Николя, иначе я решу вопрос с вами… И гораздо менее элегантно, чем решила со Свордманом. Вам понятно? – внимательно рассматривая ногти на правой руке, нейтральным голосом пробормотала Джоуи и, вздохнув, посмотрела на перепуганного помощника: – Через двадцать минут подайте мне машину. Кстати, завтра утром наше пребывание на этой вшивой планетке заканчивается. Мы вылетаем в двенадцать. Постарайтесь не забыть…
…Ресторан «Звездный ветер» выглядел как заштатная забегаловка в какой-нибудь дыре на окраине деревеньки в три дома: дешевые пластиковые столы и сиденья, не обладающие возможностями к трансформации, исцарапанные и заляпанные чем-то непонятным терминалы выбора блюд, устаревший интерфейс связи с коммом и жуткая, вызывающая приступы тошноты вонь. Брезгливо присев на краешек затертой до ржавых пятен когда-то никелированной табуретки, претендующей на гордое звание кресла, Бренда мысленно порадовалась сделанному ею выбору: будь на ней любимая короткая юбка, сесть на него она бы не смогла. А широкие брюки от ремонтного комбинезона, находящиеся приблизительно в таком же состоянии, как и поверхность «чистого» стола, позволяли садиться на что угодно. Кроме разве что кровати в ее доме. Заткнув надоедливое меню, в пятый раз заладившее: «Что будет заказывать, уважаемый господин?» – Бренда ткнула в картинку первого попавшегося алкогольного коктейля два раза и, стараясь не морщиться, заставила себя прислониться к спинке кресла и развалиться в позе, приличествующей образу портового работяги, который изображала надетая ею голограмма. Сидеть, расставив в сторону ноги и ковыряться в зубах, было непривычно, но стоило вспомнить те дивиденды, которые должно было принести задуманное, как всякое неудобство как рукой сняло…
Дешевые, отдающие сивушными маслами коктейли возникли на столе буквально через минуту. А мгновением позже в зал заглянула высокая, хорошо сложенная женщина в «неприметном» красном костюме и, задержавшись у терминала на входе, чтобы считать информацию о заказанных столиках, быстрым шагом направилась к Бренде.
– Вы уверены, что сидите за своим столиком? – брезгливо поморщившись при виде голообраза, прошипела она, а потом потянулась к сумочке…
– Не надо, зайка… – синтезированным голосом произнесла Джоуи. – Этой модели плевать на твой блокиратор. Можешь, конечно, и попробовать, но толку от этого не будет никакого… Удостоверилась? Теперь садись, поговорим…
– А почище место найти было трудно? – Скривившись, госпожа Олинна опустилась на самый краешек сиденья, стараясь не касаться его поверхности голыми ногами, плохо прикрываемыми короткой юбкой.
– Увы, это самое безопасное место в плане конспирации… – стараясь не рассмеяться, ответила Бренда. – Ну, может, стоит перейти к делу?
– Я надеюсь, пить эту дрянь вы меня не заставите? – покосившись на одноразовые стаканы с мутной бурдой, стоящие на столе, пробормотала Зайко.
– Если у вас нет особого желания, то пить и правда не стоит… Хотя было бы весело…
– Увольте меня от такого веселья… Ладно, давайте к делу… – Вздрогнув от омерзения при мысли, что это можно пить, Зайко испытующе посмотрела в глаза своему собеседнику. – Итак, что вам от меня надо?
– Нам надо, чтобы ваш глубокоуважаемый супруг поимел бо-о-ольшие проблемы. И в самом ближайшем будущем… Надеюсь, статус единственной наследницы его состояния будет достаточной компенсацией за небольшое моральное неудобство, которые вы получите в процессе реализации нашего плана?
– Знаете, вам, наверное, будет трудно понять оскорбленную женщину, но после просмотра всех файлов, которые вы мне прислали, я не испытаю ни капли жалости к этой неблагодарной скотине, даже если его при мне окунут в ванну с серной кислотой…
– Ого… – ухмыльнулась Бренда, вспомнив досье на госпожу Зайко: отношение к понятию «супружеская верность» у госпожи Олинны мало отличалось от понятий ее незабвенного супруга. По крайней мере, в ее досье содержались записи ее интрижек с одиннадцатью любовниками, с каждым из которых «верная супруга» встречалась не по одному разу.
– Мы не собираемся топить его в кислоте… – «успокоила» женщину Джоуи. – Да и такая легкая смерть вряд ли будет достаточным наказанием за то, что совершил ваш муж, не правда ли? Как нам кажется, заключение под стражу лет эдак на десять будет чуточку справедливее: представьте себе, что весь этот срок лишенный женского общества кобель будет вспоминать о той, которая его туда препроводила, и… злиться!
Буря эмоций, промелькнувшая на лице Олинны, не требовала слов. Женщина прониклась…
– Я сделаю все, чтобы он сел. Что от меня требуется? – мстительно улыбнувшись, спросила она через несколько секунд.
– Да не так уж и много. Через два дня вас вызовут в полицию для дачи свидетельских показаний и продемонстрируют запись беседы вашего мужа с одним из его коллег. Не буду отрицать – текст разговора слегка скорректирован. Но главное тут то, что он происходил практически в вашем присутствии. Надо, чтобы вы подтвердили, что слышали те реплики, которые на записи раздаются в вашем присутствии.
– А я не окажусь на скамье подсудимых рядом с ним? – нахмурилась Олинна.
– Нет. Даю слово. Текст меняли специалисты очень высокого класса. Минимум коррекции и потрясающий результат: разговор между сообщниками построен на иносказаниях, которые не могут быть понятны непосвященным. Тем более тем, кто девяносто процентов времени разговора танцует в двадцати метрах от столика…
– А кто этот сообщник? – успокоенно спросила женщина.
– Господин Смирнов. Егор Петрович, если я правильно помню…
– А, эта старая желчная гнусь! – расхохоталась Зайко. – Туда ему и дорога! Этот скот… впрочем, не важно…
«…Не ответил на мои домогательства…» – Бренда про себя закончила начатую собеседницей фразу.
– Я сделаю все, как вы говорите. А какая гарантия, что его имущество не будет конфисковано?
– Выгода, получение которой обсуждается в разговоре, еще не получена, а значит, нечего и конфисковывать… – улыбнулась Джоуи. – И потом, насколько я знаю, у вас великолепный адвокат. Кстати, попросите его не проявлять особого рвения на процессе. Сможете?
– Естественно… – подбоченилась Зайко. – Что-нибудь еще?
– Нет. Это все, что мы хотели от вас, уважаемая госпожа Зайко.
– Тогда вы не будете против, если я пойду? Тут, знаете ли, воняет…
– Конечно-конечно… – хохотнула Бренда. – Я и сам не собираюсь тут особенно задерживаться… Если что-то вас вдруг смутит – пишите. Координаты вы знаете…
– Договорились… – Госпожа Зайко, вскочив с сиденья, рванула прочь из ресторана с такой скоростью, что Джоуи еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос… Потом активировала сферу и, дождавшись соединения с абонентом, поинтересовалась:
– Ну, как?
– Все чисто, босс… Можете быть уверены…
– Тогда я выхожу… Жди…
Поездка на курорт началась не совсем так, как ожидала Элли: вместо выбора места для отдыха по каталогу, полета на космодром и ожидания стартующего в нужном направлении корабля они с Рейгом на «Тайфуне» добрались до Саутлейка, в каком-то обшарпанном подземном ангаре пересели в такси и принялись мотаться по городу. Где-то через час, оказавшись в номере третьесортного отеля, снятого на имя Рейга, в кресле перед зеркалом во всю стену, Беолли с веселым ужасом наблюдала, как голомаска меняет мое лицо и фигуру. Сначала она стала выше сантиметров на пять. Потом одно плечо слегка приподнялось вверх, искривив позвоночник. Начали бледнеть волосы, постепенно превращая девушку в пепельную блондинку. Стали шире бедра. Пропала грудь…
– Кого ты пытаешься из меня сделать? – Вскоре ей стало не до смеха: из зеркала на нее смотрела старуха, не сумевшая найти средств на очередную процедуру омоложения и выглядящая как жительница какого-нибудь гетто для малоимущих.
– Как ты думаешь, какой процент населения Лиги может позволить себе регулярно корректировать внешность? Или замедлить процессы старения? – вопросом на вопрос ответил Рейг.
– Ну, думаю, процентов девяносто… – Элли пожала плечами. – А что?
– Чуть больше одиннадцати. Одну процедуру раз в пять лет проходит еще около двадцати процентов. Еще сорок ограничиваются услугами подпольных клиник либо омолаживаются раз в двадцать лет. Остальные могут об этом только мечтать…
– Не может быть… – не поверила она и тут же получила файл со статистическими данными.
– Ты просто живешь не в том мире… Есть планеты, на которых выйти в Сеть можно только в пределах столицы и еще нескольких крупных городов. Есть страны, в которых все еще существуют стационарные магазины, куда приходится ездить наземным транспортом, так как там нет централизованной службы доставки. Да и, в общем, жизнь миллиардов жителей окраинных миров весьма далека от идеала…
– Ужас… – На миг представив себя стареющей, девушка вздрогнула. – А… зачем ты создал такой образ?
– Жизнь практически всех людей твоего круга прозрачна. Где бы вы ни находились, вас можно отследить. Средний пользователь Сети при должном упорстве найдет в общем доступе программы, позволяющие определить, что и когда вы купили, куда летите, что едите и с кем встречаетесь. Для того чтобы выйти из-под тотального контроля вездесущих идентификаторов личности, надо выйти из этого круга…
– Не поняла? А что, вот этих вот не идентифицируют? – покосившись на свое отражение, спросила Элли.
– Естественно, фиксируются и их передвижения, но тут есть один маленький нюанс: довольно большой процент жителей Окраины никогда не покидают своих планет. Не на что. Те, кто живет в дырах, где нет привычных для тебя удобств, регистрируются в Сети в момент своего рождения. Получая комм. И все… На этом неплохо зарабатывают разного рода криминальные элементы: комплект идентификаторов реально существующей личности, со всеми проводками по Сети, создающими легенду о перелете этого человека до места, где его документы получит заинтересованный в смене личности другой, стоят довольно дорого. Для среднестатистического гражданина Лиги. Короче говоря, я считаю, что до момента, пока мы не разберемся с нашими проблемами, сменить твои идентификаторы – вопрос номер один…
– И где ты будешь искать эти самые криминальные элементы? – вздохнув, спросила она.
– Да уже нашел… В той же самой Сети… Пока мы с тобой болтаем, я занимаюсь тем, что провожу деньги через цепочку одноразовых счетов… Не хочу, чтобы нашу покупку можно было отследить…
– М-да, сложно все… Кстати, а ты в курсе, что через три недели начинается сессия Конгресса?
– И что? – непонимающе посмотрел на нее Рейг.
– А то, что я обязана приступить к работе… И мое инкогнито окажется ни к чему…
– Черт!!! – Парень закусил губу и закрыл глаза.
– Что такое? – перепугалась Элли.
– Я понял, где искать причину… Минуточку, ладно?
Одной минуткой не обошлось. Рейг лазал в Сети почти два часа и, судя по всему, задействовал практически всю мощность своего процессора. Отключив голомаску, Элли завалилась на кровать рядом с работающим парнем и грустно уставилась на голообои.
Прежний жилец номера был слегка не в себе – мрачные картины библейского ада, с озерами ки-пящей лавы и перекошенными лицами грешников, действовали на девушку угнетающе. Удивившись, как можно было не заметить этой безвкусицы уже в первые минуты после вселения в номер, Элли подключилась к Системе и начала выбирать изображение поспокойнее. Увы, с выбором тут было не ахти, и пришлось остановиться на картинке, изображающей утренний лес: вскоре вокруг зашевелилась листва, в тоненьких солнечных лучиках, пробивающихся через нависающие над головой кроны, запорхали бабочки, а в звуковом фоне затенькала какая-то пичужка.
Оглядев дело своих рук, Элли поморщилась – этой голограмме было лет двадцать, и смотреть на набившую оскомину картину не хотелось совершенно…
– Нашел… – Открыв глаза, Рейг посмотрел на лежащую рядом Элли и устало выдохнул: – За последний месяц зарегистрировано несколько несчастных случаев, жертвами которых являются члены Конгресса. Если брать каждый случай по отдельности – вроде бы все естественно. А вот в целом картина настораживает: кто-то целенаправленно уничтожает мешающих ему людей. Весьма изобретательно и эффективно…
– Папу… тоже они? – подскочила на месте Элли.
– Видимо, да…
– За что??? – чувствуя, как по ее лицу покатились слезинки, прошептала девушка.
– Пока не знаю… Их следов я пока не нашел… Есть маленькая зацепка, но она ведет не в ту сторону, куда нам надо… – придвинувшись поближе к плачущей хозяйке, Рейг нежно провел ладонью по ее голове и добавил: – Я их найду. Обещаю… А сейчас тебе придется немножечко побыть одной – мне надо спуститься на первый этаж. За твоими новыми документами…
…Рейг вернулся в номер довольно быстро – Элли даже не успела толком испугаться. И сразу принялся командовать:
– Все, уходим. Включай голомаску. Я ее сейчас немного скорректирую…
– Зачем? И так страшная… – пошутила девушка.
– Чтобы соответствовать документам… – грустно усмехнулся он. – Через четыре минуты прибудет такси. Я сейчас закончу корректировать логи Системы отеля, и можно будет выходить… Кстати, в ближайшие минут десять не обращайся к своему комму, а то собьешь его подстройку к новым данным…
– Хорошо… Как скажешь… – буркнула Элли и, дождавшись разрешения выходить, приоткрыла дверь в коридор…
…Каюта на корабле оказалась довольно маленькой, но уютной. Посмотрев на полутораспальную кровать, Элли ехидно улыбнулась и, предоставив Рейгу разбираться с настройками температуры, влажности и еще тремя десятками меняющихся характеристик, скинула с себя одежду. А потом, чувствуя спиной ошарашенный взгляд парня, отправилась в душ: за двадцать минут, оставшихся до старта, можно было привести себя в порядок и слегка взбодриться. Встав под тугие струи воды, Элли вспомнила про голомаску и расхохоталась: думая, что демонстрирует Рейгу свою фигуру, она дала ему возможность полюбоваться на кривоногое, безгрудое создание, мало похожее на женщину!
– Рейг! Ты уже закончил? – отсмеявшись, закричала она.
– Да. Ты что-то хотела?
– Иди сюда, пожалуйста… Ты мне очень нужен…
Уставившись взглядом на панель дневного света, Элли дождалась, пока не начнут слезиться глаза, и с внутренним удовлетворением констатировала, что намек понят – почувствовавший, что яркое освещение создает ей неудобства, парень приглушил их яркость…
– Ты можешь уделить мне час-полтора? – повернувшись к стоящему в дверях ванной комнаты Рейгу, попросила девушка. – Все равно при разгоне Сеть будет недоступна.
– Да, конечно… – В глазах парня что-то изменилось, и Элли почувствовала, что он целиком тут, с нею…
– Иди сюда… – хрипло прошептала она и почувствовала, как заколотилось ее сердце…
Вместо ответа парень протянул руку к сенсору отключения душа, потом подхватил девушку на руки и понес к кровати…
– Почему? – прошептала она, прижимаясь к его мигом промокшей рубашке.
– Подогнутся колени… – улыбнулся он, аккуратно опуская ее на ложе. И провел пальцем по ее щеке…
…Прикосновения Рейга сводили с ума. Он совершенно точно знал, что и как она чувствует, и пользовался этим знанием совершенно гениально – уже через пару минут Элли вообще перестала что-либо соображать. В те редкие мгновения, когда она приходила в сознание, перед ее затуманенным негой взором возникали отрывочные картины, которые было невозможно соединить в одно целое. Его влажные, спутанные волосы, разметавшиеся по подушке; вздувшиеся на шее вены; их сплетенные пальцы; полыхающий безумием взгляд зеленых глаз… В какой-то момент она поняла, что готова умереть, лишь бы это сумасшествие никогда не прекращалось, и… заплакала от счастья… А его губы подхватывали текущие по ее щекам слезы, и от этого вдруг стало так здорово на душе, что Элли обхватила Рейга двумя руками, спрятала свое лицо на его груди и прошептала:
– Я тебя люблю… Слышишь, бестолочь? Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!
…Если бы не вспыхнувшая над дверью каюты голограмма, извещающая о том, что до посадки на космодроме Айнура осталось полчаса, Элли ни за что не оторвалась бы от своего мужчины. А так, услышав знакомый мелодичный сигнал о начале снижения, она обалдело подключилась к своему комму, потом покраснела и, подхватив скомканное одеяло, накрылась им с головой.
Рейг тихо захихикал.
О проекте
О подписке