Глава VI. Нежданная встреча

Пока Мария спала́, погружаясь в воспоминания прошлого, лесные бандиты, увлечённые настойчивой идеей поимки, бросались в у́харскую погоню. Точно зная, куда им необходимо ехать, они влетали в лесной массив, залихватски восседая на «квадроци́клах» и двигаясь по ими же накатанной колее; мчались они на скорости никак не меньшей, чем шестьдесят километров. Каждый спешил первым захватить никчёмную, «мерзкую суку», бросившую и откровенный, и оскорбительный вызов.

Горевавший атаман, удручённый смертью младшего брата, превосходно осознавал, что многочисленные соратники незатейливо управятся с поставленной пред ними несложной задачей; он счёл возможным двигаться в конце переднего авангарда, оставаясь на минимальной скорости и предаваясь тоскливым мысля́м. Сопровождала его, естественно, Грета, верная женину долгу – всегда быть подле крутого избранника. Они ехали молча, потому как практичная девушка, зная атаманский взрывной характер, не решалась прервать печальное одиночество; она держалась немного поодаль, готовая в любой момент встать рядом с Борисовым.

Внезапно! Прямо впереди они услышали громкие крики, матерные ругательства и характерный скрежет железа.

– Это что ещё за такое? – гораздо больше нахмурившись, гневно бросил рассерженный, ни на шутку встревоженный, лидер. – Что тут вообще, «…их мать», происходит?

– Я съезжу узнаю, – Шульц поспешила сказаться полезной.

– Нет, – строго провозгласил матёрый главарь, – поедем вместе, – он, добавив газу, погнал на повышенной скорости.

Когда они прибыли к месту общего сбора, то обнаружили немыслимое столпотворение: во-первых, «снегоболотохо́ды», сгрудившиеся в неестественном беспорядке; во-вторых, нервных соратников, недовольно расхаживавших вокруг и недопонимавших возникшую обстановку. Обладая зычным, ни с кем не сравнимым, голосом, Виктор Павлович закричал:

– Что, чёрт возьми, у вас здесь творится?!

Горе-охотники, услышав грозный предводительский голос, немедленно замолчали, а потупив стыдливый взор, опустили глаза – упёрли их едва ли не в самую землю. От них отделился один разбойник, казавшийся самым зрелым. Он направился в сторону сурового атамана, чтобы держать подробный отчёт, а заодно и попытаться дать пояснительный ответ на существующие вопросы. На вид ему представлялось не меньше, чем лет пятьдесят, а высокий рост обозначался широкими плечами, мощной грудью и внушал невольное уважение (не только простых соратников, но и самого́ жестокого главаря).

– Что здесь случилось, Петрович? – обращаясь к подошедшему человеку укоренившимся именем, Борисов, едва старшой преступник приблизился, поинтересовался гораздо спокойнее.

– Если в общем, то приблизительно, Палыч, так – только ему разрешалось обращаться к верховному вожаку по отчеству, – ехали мы, значит, по следу нахальной шалавы, и предвкушали, что вот-вот её, «паскудную тварь», нагоним и передадим напрямую в твои справедливые руки. Вдруг! Лёшка – что является Погремухой – ехавший первым, налетел на растянутую «подлой сучонкой» прозрачную леску. Она располагалась аккурат на уровне глаз. Принимая во внимание нашу немалую скорость, она впилась ему аж до половины верхнего черепа, прежде чем «квадрик», продолжавший прямое движение, не вырвался из-под безвольного тела. Оно, значит, продолжило мучительно трепыхаться и биться в предсмертных судорогах.

– Что было дальше? – всё больше мрачнея, произнёс задумчивый лидер.

– Дале?.. – продолжая неприятный рассказ, погрустнел и без того невеселый Петрович. – Следовавший за ним хотя и нажал на тормоз, но всё равно наскочил на Лёхино туловище, обильно истекавшее кровью, как вышедший из воды промокший утёнок. Резкая остановка стала очевидной причиной общего столкновения. Пока-а-а ещё другие успели сообразить, чтобы срочно снизить предельную скорость и быстренько разъезжаться по сторонам?..

– Ясно, – пробурчал Борисов голосом, не предвещавшим ни доброго, ни хорошего, – выходит, развратная шлюха оказалась отнюдь не тупой, далеко не трусливой и вовсе не глупой, – сделал небезосновательное заключение полушёпотом, а значительно громче, чтобы слышали все, грубовато прибавил: – Едем медленно, внимательно вглядываясь у себя перед носом! Двое остаются похоронить Погремуху, потом догоняют. Остальные?.. Двигаем в путь.

Приказание выглядело достаточно ясным, и послушные бандиты, по-быстрому рассевшись по транспортным мотосредства́м, не замедлили продолжить некстати прерванное движение. Практичный атаман предусмотрительно, и с неизменной Гретой, предпочёл оставаться в самом конце. Теперь продвижение выглядело излишне замедленным, а максимальная скорость не превышала двадцати километров. Ехавший впереди страшно переживал, каждую секунду ожидая очередного подвоха, и тщательно всматривался вперёд.

Природная интуиция, как и обычно, не подвела ненадолго задремавшую Вихреву; она проснулась, когда шум мотоциклетных моторов раздавался в трёхстах метрах от выбранного участка, где отважная вои́тельница предприимчиво укрывалась. Мгновенно сбросив остатки тревожного сна, нечаянно её обуявшего, отменная «снайперша» заняла́ удобную, наиболее выгодную, позицию. Прицеливаясь, навела винтовочный ствол в ожидаемом направлении, откуда должны появиться жестокие отморозки. Через оптический окуляр чётко вырисовывалась длинная вереница преследовавших бандитов. Обладая импульсивным характером, решительная девушка установила первичные цели и, ни секунды не размышляя, один за другим произвела чёткие, прицельно бившие, выстрелы.

Члены лесной банды, посланные вперёд, падали с «квадроци́клов» словно подкошенные: Мария, предполагая на грузных телах защитные бронежилеты, направляла смертельные пули напрямую в неразумные головы. Она успела поразить четверых, прежде чем ошарашенные противники сумели понять, что попали в ловко расставленную засаду. Они поспешно спрыгивали на землю, определяли опасное направление, откуда осуществлялось ведение безу́держного огня, после чего сразу же открывали и шквальную, и беспорядочную пальбу.

Удовлетворившись ощутимым смятением, внесённым в ряды безжалостных недругов, неустрашимая девушка, как только случился ответный огонь, отползла немного назад (рюкзак с припасами заранее прикрепила на плечи) и, прикрываясь покатым холмом, заняла водительское место на похищенном «снегоболотохо́де». Щёлкнув ключом зажигания, легко запустила японский двигатель, а затем, выжимая из мощной техники, что представлялось возможным, прочь устремилась от злачного места; она всё дальше и дальше углублялась в лесистую глушь, казавшуюся дремучей и практически беспросветной. Между двумя стройными сосенками, где протянула тонкую леску, Маше пришлось чуть-чуть пригнуться, чтобы не стать невольной жертвой собственного подвоха, незатейливого, но крайне опасного.

Ошалевшие бандиты, не прекращавшие бесперебойно стрелять, по понятным причинам не слышали, как отъезжает хитроумная девушка. Они продолжали бесцельно палить не менее минут десяти, чем предоставили бравой беглянке значительно увеличить разделявшее их безопасное расстояние.

– Всё, хватит! – не выдержал раздосадованный Борисов и громкоголосым окриком грозно добавил: – Вы весь боекомплект расстреляете! Чем тогда с напористой шлюшкой воевать собираетесь?!

Лесные разбойники, услышавшие гневный возглас практичного атамана, не замедлили исполнить неоспоримое приказание, но вставать из-за занимаемых укрытий особо не торопились. Их сомнительное поведение объясняется просто: в совсем недалёком прошлом все они стали прямыми свидетелями, как ровно за четыре секунды погибло аналогичное количество боеспособных сподвижников. Стоит понимать, моторный шум «квадроци́кла» Вихревой благополучно затерялся среди могучих деревьев.

– Костыль, Локатор! – прокричал лесной предводитель, обращаясь к двум наиболее молодым и подвижным членам преступной братии, – а ну-ка сползайте осмотрите во-о-он тот неказистый пригорок.

Несмотря на всеобъемлющий страх, те, ни секунды не мешкая, бросились выполнять однозначное поручение [хотя сердца их, если честно, в тот момент колотились как заведенные (ну, или бешенные?) и ощущалась неслабая нервная дрожь, бившая по всему остальному телу]. Опасливо озираясь, засланные разведчики потихоньку добра́лись до огневой позиции, откуда предположительно осуществлялась снайперская стрельба. Осторожно взобравшись на холм, они спокойно вздохнули, потому как достоверно, доподлинно убедились, что стрелявшая девушка успешно покинула контрольную току, невероятно удобную и казавшуюся поистине неприступной. Внизу покатого возвышения обнаруживались отчётливые следы быстроходного японского «квадрика».

Вернувшись к невесёлым соратникам, они сообщили обо всём ими увиденном. Не позабыли с озабоченным видом упомянуть, что дерзновенная беглянка, помимо классного вооружения, прекрасно обеспечена съестными припасами – это следовало из пустой консервной банки, оставленной недалеко от планомерной стоянки. Выслушав доклад подвластных приспешников, суровый атаман, обращаясь к остальному «бравому воинству», ухмыляясь спросил:

– Есть ещё такие, кто считает, что нынешняя «охота» будет неинтересной? Уже восемь наших товарищей – включая меньшого брата! – погибли от рук распутной шалавы, на деле оказавшейся непримиримым, а главное полноценно подготовленным, неприятелем.

Угрюмые бандиты понуро молчали, опустив книзу буйные головы; теперь все отлично осознавали, что столкнулись с врагом непростым, обученным военному делу. На лицо выходило, что тот и основательно подготовлен, и оказался натренированным и обученным, а по отчаянной смелости и изощрённому коварству доселе им просто неведомым (даже для нелёгкого, серьёзного и очень опасного дела). Борисов тем временем продолжал:

– Надеюсь, все, здесь присутствующие, хорошо понимают, что дать презренной шлюхе возможность уйти мы попросту не имеем права? Почему? Во-первых, она сразу же наведёт на нас «поганых ментов», и наше тайное убежище окажется под серьёзной угрозой. Ну, а во-вторых?.. Вы и сами неплохо знаете.

Погрустневшие сподвижники молча закивали угрюмыми головами, продолжая впитывать каждое слово, произносимое безжалостным атаманом. Тот продолжал:

– Я предлагаю продолжить на́чатое движение и, так или иначе, «подлую суку» выследить! Я отменяю раннее приказание «брать её только живой»: общее дело намного важнее. В связи с последними переменами, я меняю предварительные условия и заманчиво объявляю, что – тому! – кто первым принесёт рыжеволосую голову, я выдам солидную премию, равную десяти тысячам долларов. Кстати, горючего в похищенном «квадрике» оставалось немного, а следственно, скоро оно должно закончиться. Потом ей придётся либо топать пешком, либо принимать решительный бой. На что она отважится – я даже не представляю. В любом варианте дальше будем двигаться совсем по-другому: вперёд, метров на триста, пустим двух зорких разведчиков; сами станем двигаться сзади, чтобы – в случае чего? – спокойно оценить тревожную обстановку и действовать сообразно развивающимся событиям. Теперь по машинам – и в путь!

Поникшие преступники, посчитав, что предварительный инструктаж закончен, направились каждый к собственной «мототехнике». Предусмотрительно, перед началом настойчивого преследования, двое бандитов отправились немного вперед, чтобы обеспечить безопасное продвижение остальным. На этот раз передний авангард действовал намного разумнее. Когда, отъезжая от губительного холма, ведущий поравнялся с натянутой Вихревой тоненькой леской (поскольку скорость была небольшая), он своевременно тормозну́л, едва лишь та приблизилась к «любознательной» переносице. По портативной рации отправилась примерная передача, что хитрая чертовка не забывает расставлять замаскированные ловушки.

– Будьте предельно бдительны, – ответил им Виктор Павлович, а выключив ручной передатчик, для себя самого, чуть слышно, добавил: – Я уже и сам не представляю, чего ожидать от разухабистой, продуманной «сучки».

Высланный разведчик снял тугое приспособление, предоставив остальным соратникам проследовать безопасно. Те в свою очередь, постепенно отходя от пережи́тых волнений и не забывая выказывать напускную браваду, шутили, как схватят лихую беглянку, как изощрённо будут её тиранить и как впоследствии безжалостно, а главное, жестоко убьют.

Мария, ничуть не сомневавшаяся, что щадить её, уж точно, не будут, гнала «квадроци́кл», выжимая по возможности наибольшую скорость. Проехав чуть более десяти километров, мотоциклетный двигатель сначала предупредительно «кашлянул», а постепенно и вовсе заглох: злополучный указатель топлива уверенно диагности́ровал нулевую отметку. Делать нечего, дальше нужно было идти пешком.

Не унывая, деятельная девушка успела пройти не менее километров трёх, прежде чем на улице смерклось, а на землю опустилась тёмная, а в чём-то и мрачная ночь. Начинались вторые сутки, которые отважная героиня проводила в отдалённом таежном лесу; однако теперь она оказалась одета гораздо теплей и удобней, получше подготовилась для незавидного времяпрепровождения и чувствовала себя намного уверение. Она сделала вынужденный привал. Согревающий костер разводить не стала – чтобы не привлекать к себе излишне пристального внимания.

Легонько перекусив, Вихрева совсем уж засобиралась лечь спать, как (вдруг!) в направлении, противоположном, откуда она появилась, проклюнулось слабое, периодически блекнувшее, мерцание. Так мог гореть только очаг, разведенный с помощью человека. Неглупая девушка была далека от мысли, что напуганные преследователи (и она не была далека от суровой истины) сумели бы её настолько опередить, чтобы неожиданно оказались по ходу прямого движения. Не исключено, то могла оказаться необходимая, не загодя долгожданная, помощь. Тем более что прозорли́вая интуиция не просто твердила, нет! Просто кричала, требуя незамедлительно устремиться вперёд. Маша отчётливо чувствовала, как молодое сердце колотилось как сумасшедшее, предвещая, что вот-вот готовится очутиться снаружи. Что странно? Её посетило не проницательное предчувствие чего-то ужасного; напротив, возникло сильное чувство, предвещавшее скорую встречу с кем-то давно утраченным, некогда считавшимся близким, а возможно, и дорогим.

Ни минуты не тратя на глупые колебания, неустрашимая девушка отправилась на лёгонькое сверкание, мелько́м пробивавшееся сквозь густые древесные насаждения. Постепенно оно становилось ярче, пока не проявились и разведённый костер, и одиноко сидевший мужчина, повёрнутый к приближавшейся барышне сильной, необычайно могучей, спиной. Услышав позади уверенные шаги, он невольно, еле заметно, вздрогнул – и… сразу же обернулся.

Едва лишь друг поглядев на друга, оба замерли от полной и удивительной неожиданности. Они застыли всего на единственную минуту, но наконец, видимо осознав, что с ними случился не сладостный сон, а полная явь, одновременно и радостно вскрикнули:

– Иван?! – изумилась Вихрева.

– Маша?! – словно эхо, вторил милой подруге Ковров. – Что ты здесь делаешь?

– Долго рассказывать… Если вкратце, за мной гонится толпа отмороженных горе-придурков, желающих моей скорейшей кончины. Но… как ты?.. Здесь? Ведь, сказали, тебя…

– Давай сначала выслушаем, что приключилось с тобой, – обнимая и целуя любимую девушку, произнёс обрадованный спецназовец, – а потом о собственных злоключениях поведаю я.

Позабыв обо всём на свете, полные счастья, они преда́лись греховному наслаждению, возникшему от долгожданной, хотя и нечаянной встречи.