– Алле, милиция, – послышался из общего коридора скрипучий голос Елизаветы Ивановны, не привыкшей называть правоохранительный орган полицией, – на нас напали – приезжайте как можно скорее!
Очевидно, на обратном конце мобильной связи стали выспрашивать личное имя, так как следом она начала называть подробные персональные данные.
– Слон, глянь, чего там творится! – громко прикрикнул Беркутов, разумно предположивший, что напряжённая ситуация выйдет из-под контроля, – если надо, убей!
Особо не раздумывая, Михайлов небрежно опустил напуганную хозяйку, сам же решительным шагом направился к Аристарховой. Та только-только успела произнести фамилию, имя, отчество, как перед ней возник звероподобный, чудовищно огромный, детина. Поглядывая на будущую жертву ожесточенным, суровым взглядом, не предвещающим ни доброго, ни хорошего, он схватил дотошную старушенцию за хиленькую ручонку, прислонившую к уху сотовый телефон, а затем медленно, но уверенно стал ее отстранять, отводя от беспокойной головушки в правую сторону.
– Не надо, – выпучив бычьи глаза, сказал убедительный верзила наполовину ласковым тоном, но с выражением неподдельной жёстковатой уверенности, – не стоит так рисковать – я бы не стал.
Из мобильного устройства слышался вопрошавший голос, плавно переходивший на повелительный окрик:
– Адрес?! Пожалуйста, говорите Ваш адрес?!
Но разъяснительного ответа (как не составит труда догадаться) ответственный дежурный, приня́вший тревожный вызов, так в итоге и не дождался, причем по всецело объяснимым причинам. Отобрав у излишне активной бабушки сотовый телефон, Михайлов снял с него заднюю крышку, небрежно извлек сим-карту и предусмотрительно смял ее пополам; по всему становилось видно, что проделанный грубый трюк ему не в диковинку и что совершает он его, проявляя большую смышленость, вразрез идущую с основным впечатлением, какое перво-наперво возникало от тупоумного вида. Выведя средство связи из рабочего строя, Слон широко расставил мощные пальцы, похожие на сардельки, и немного их изогнул, как будто хотел ухватить великовозрастную хозяйку за хрупкую голову; он приподнял кверху страшенную длань, достигшую невероятных размеров, после чего (вероятно посчитав, что для пущей убедительности необходимо сопроводить выразительные жесты убедительными словами?) выпятил вперед нижнюю челюсть, а подтверждая, что настроен решительно, грубо промолвил:
– Смотри, старая «ведьма»! Я вот тебе устрою… ужо!..
В тот же самый миг огромный верзила заметил отца пленённой девушки, поднявшегося с деревянного пола и стоявшего немного покачиваясь. Едва лишь ощутив тот грозный взгляд гориллоподобного человека, он, непристойно ёкнув, плюхнулся на пятую точку, а затем энергично стал отползать назад, помогая себе и согнутыми локтями, и голыми пятками. Насмерть перепуганный, хозяин забился в угол, расположенный возле одной из кладовок, и трясся там не столько от затаённого страха, сколько со страшного бодуна; хлипкое туловище ходило ходуном до такой неестественной степени, что создавалось неотвратимое мнение, будто его возьмёт да и вот-вот «стебанёт».
В злосчастный, если и не критический момент Алексей, придав себе еще большее сходство с чудовищным хищником и приподнявши огромный кулак, направился в его сторону и зловеще полюбопытствовал:
– Ты чего здесь «колбасишься» словно осиновый лист – в «роговой отсек» захотел?
Злобное изречение оказалось последним, что услышал от нежданного гостя очумевший хозяин, а затем окончательно провалился в безвольный припадок. Мгновенно! Точно какая-то невероятная сила оторвала его от скрипучего пола и подбросила кверху едва не на целый метр – резко оторвала от прежнего места, где он секундою раньше сидел. Впоследствии та же самая «неясная невидимка» швырнула бесчувственного мужчину обратно, да с такой неестественной мощью, что становилось непонятно, как в результате немыслимого броска, неописуемого никакими людскими словами, он ничего на себе не сломал. Едва Тагиев коснулся полового покрытия, затуманенные глаза у него закатились, выставив на всеобщее обозрение одни белёсые склеры, а неуправляемое тело затряслось так неестественно сильно, словно бы кто-то пытался прорвать его внешнюю оболочку, а следом выйти наружу; из окровавленного рта показалась густая пена.
Какой бы ни был Слон привычный ко всякого рода невыносимым мучениям, жестоким страданиям; но (сейчас!) от развернувшейся перед его ошарашенным взором ужасной картины Михайлов испугался до немыслимой степени, словно следующим на очереди, выстроенной на погружение в коматозное состояние, стоял теперь именно он.
– Костян! – крикнул он более умному другу. – Иди скорей посмотри, что здесь непонятное приключилось!.. Я как есть «потерялся» и не знаю, что надо делать?!
Верный закадычному приятелю, Беркутов моментально поспешил в общественный коридор; попутно он грозно глянул на запуганную деви́цу и, стиснув прочные зубы, не замедлил распорядиться:
– Даже не думай… «порву»!
Вероятнее всего, лаконичной, недвусмысленной фразой он имел в виду всяческие переговоры, производимые с помощью сотовых телефонов, либо беспечное поведение, направленное на мнимый побег, либо создание (каких других?) непривлекательно негативных последствий. Что конкретно? Дополнительных подробностей нежданный гость не озвучил. Вместе с тем молодая путана, общавшаяся с разного рода представителями многостороннего общества, в том числе и с криминальными элементами, прекрасно поняла, что немногословной, но ёмкой фразой имелось в виду. В любом случае Беркутов, пока до зашуганной хозяйки доходил исключительный смысл его грубоватого изречения, выбежал на призывный возглас опешившего подельника и увидел лежавшего человека, бившегося в кошмарном, по сути лихорадочном, приступе.
– Эй, презренная шлюшка! – крикнул он Азмире, с одной стороны перепуганной, но с другой задыхавшейся от нестерпимого гнева. – Поди-ка быстрее сюда! Тут, кажется, предок твой, «помойный», зараз загибается!
Предаваться негативно настроенным чувствам? Нет, после тревожного, едва ли не горестного известия Тагиевой не позволяла отстраниться дочерняя, почтительная привязанность (как не говори, она имелась к близкому человеку, последнему, оставшемуся живым). Утирая крупные слезы, сердобольная дочка вскочила с пропитавшегося едкой вонью старенького дивана и стремглав побежала в коридорный проход, где в жестоких конвульсиях бился и неразумный, и беспутный родитель, вконец пристрастившийся к пагубной выпивке. К основным событиям она выбежала в пиковый, относительно недобрый, момент. Когда она появилась, перекошенное лицо страдавшего бати отображалось то демоническим выражением, то различными цветовыми оттенками: оно становилось то пунцовым, то белым, то каким-то сразу коричневым, то попросту черным и выказывало то безудержный гнев, то безотчётный страх, то горестную печаль, то сплошную обиду. Искушённая брюнетка мгновенно всё поняла; по ее дальнейшему изречению и уверенным движениям становилось более чем очевидно, что обморочное состояние забулдыжного папочки отнюдь не в диковинку.
– Водочная эпилепсия, – сказала она сухо, проходя мимо охваченного судорожным припадком безалаберного родителя, – нужно разжать ему челюсти.
Едва сказав незатейливые слова, привычная дочь перевернула бившегося в конвульсиях беспробудного пьяницу на левую сторону, ловко скинула фирменную кроссовку, а следом сняла разноцветный носок. Выбрав подходящий момент, когда после очередной физиономической судороги, пробежавшейся лёгкой волной, отец стихийно разжал крепко сжатые челюсти, энергично, а главное лихо, загнала в ротовую полость немаловажную частичку личного туалета.
– Чтобы болтающийся язык не смог прикусить, – объяснила она странное поведение.
А что же соседская бабка? Воспользовавшись невольной заминкой, она предусмотрительно зашла в отдельную комнату и понадежнее за́перлась изнутри. Два других созерцателя диковинной сцены, еще недавно сверх меры активных и бравых, теперь молчаливо стояли и, не двигаясь с места, с нескрываемым отвращением поглядывали на бестолкового человека, подвергнутого непостижимому приступу. Тот медленно приходил в себя. В общей сложности безотчётный припадок длился чуть больше минуты, но того недолгого времени оказалось более чем достаточно, чтобы посторонним чужакам наполниться смятенными чувствами, сопряженными с нескончаемым омерзением.
– «Хрена́» себе?! Ну, вы и «даёте стране сырого угля», – прокомментировал Костя-киллер, чуть немного стал отходить ото всего, им здесь недавно увиденного, – и часто у вас – такое! – случается?
– Нет, – уверенно заявила бойкая девушка, наблюдая, как глазные белки на батиной физиономии медленно опускаются вниз, а чёрные зрачки возвращаются на прежнее место, – но все же бывает… в основном, когда он подвергается внезапным волнениям. Сегодняшний припадок спровоцировал ваш внезапный приход да крутое столпотворение. А ещё! Что не менее важно… я не успела дать ему обычную опохмелку. Если бы он вовремя выпил, то ничего подобного с ним, точно бы, не случилось.
– То есть?.. – недовольно оборвал говорившую красавицу Костя (после непривычного происшествия он окончательно восстановил душевное равновесие). – Ты хочешь сейчас «прогнать», что нам требовалось дождаться, когда твой «папик-алкаш» примет ежедневную дозу «на грудь», и только потом удостоиться великой чести быть вами принятыми, – он иронично язвил, – это, что ли, ты хочешь сказать? А может, вообще следовало записаться на королевский прием, к вам, мелким недомеркам, заранее?.. Ерунду-то не городи!
– Нет, – опять повторилась Азмира, слегка стушевавшись от грозного вида, какой умел напустить на себя непререкаемый Костя, – я вовсе не то имела в виду… просто, видя ваш испуганный вид…
– Да ты что, белены, сегодня объелась?! – презрительно выкрикнул Беркутов. – Что такое ты говоришь, «испуганный», хм?.. Да ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? Да я людей убил больше, чем ты, презренная малявка, полных лет пока прожила – а ты мне «испуганный вид»?.. Разозлить меня хочешь?!
– Ни в коем случае, – замотала испуганная красавица чернявыми волосами и энергично замахала двумя руками, изображая жест крайнего отрицания, – просто я наконец-то хочу узнать: что явилось истинной причиной вашего внезапного посещения?
К решающему мгновению, когда задавался закономерный вопрос, оторопелый отец окончательно вернулся в сознание и настоятельно силился вспомнить, что же с ним чуть ранее приключилось? Он сидел на голом полу и в недоумении качал пустоголовой башкой, если еще и обладавшей какими мозгами, то полностью «высушенными» как горячительными напитками, так и не менее губительным никотином. Очумевший мужчина никак не мог найти вразумительный, внятный ответ: «Откуда взялись все эти люди? Почему я сижу на полу? И главное, откуда в моём разинутом рту вдруг очутился разноцветный женский носок?»
Видя полное недоумение и стараясь хоть как-то привести его в рациональное чувство, Азмира категорично прикрикнула:
– Чего сидите, грязный пропойца?! Идите в нашу общую комнату: там в моей сумочке находится свежая выпивка – можете взять.
После ободрявших слов Тагиеву ничто другое уж было неинтересно. Не обращая внимания на столпившихся подле незнакомых людей, он энергично поднялся и, неуклюже перебирая по гладкой стене руками, пошатываясь направился в указанном направлении. В общем коридоре остались три заинтересованных человека, и Беркутов посчитал, что пришла пора поставить недоумённую хозяйку в курс наглого посещения:
– Значит, так, милая крошка, мы прибыли к тебе с благотворительной миссией. По всей видимости, тебя непременно заинтересует: что же именно она из себя представляет?
– Буду очень признательна, если вы меня просветите, – поддакнула неглупая девушка.
– Мы знаем, что ты занимаешься «некрышуемой» проституцией, – беззастенчиво продолжал неожиданный посетитель, придавая себе вид ежели не слишком заумный, то чересчур наставительный, – а выбранная «профессия» – как всем известно! – очень опасна и сопряжена с постоянным риском, да и возможным обманом…
Азмира постепенно начала понимать, чем конкретно вызвано к ней «заботливое» внимание, и, ненамеренно усмехнувшись, продолжала вдумчиво слушать, что назойливый собеседник будет «лить на́ уши» дальше. Не придав презрительной ухмылке осмысленного значения, он демонстративно заложил руки за́ спину, озлоблено выпятил нижнюю челюсть и, упиваясь собственным голосом, назидательно разъяснял:
– Поэтому ты нуждаешься в постоянной поддержке и сильной защите… – заметив у «разводимой» жертвы явное недоверие, Константин на секунду замер, а следом благополучно его рассеял: – Не сомневайся, нуждаешься! И вот как раз по той весомой причине, способной навсегда избавить нас от таких волнительных посещений, ни тебе ни мне не приятных, ты просто обязана обеспечить себе внушительную охрану, притом непременно влиятельными людьми, продвинутыми в преступном предпринимательстве. Похожими авторитетными личностями являются твой покорный слуга и его непобедимый напарник. Заметь, у нас защитительные услуги покамест недорогие, хотя я совсем не представляю, что будет, ну? скажем, завтра…
– Хорошо, а если я все же наберусь непомерной смелости и отвечу принципиальным отказом? – не удержалась молодая путана от язвительной реплики.
– Как я уже и сказал чуть ранее, – недовольный «докладчик» скривился от яростной злобы, – мало того что мы попросту тебя изнасилуем, так вдобавок организуем и страшные, и жестокие пытки, – презрительно ухмыльнулся, а кивнув в сторону большого верзилы, невзрачно дополнил: – Вон Слон очень любит мучить молоденьких девушек – ты же ведь не хочешь познакомиться, как лихо он это проделывает? А, Слон, подтверди: ты с превеликим наслаждением будешь пытать смазливую стерву, подпорчивать ей чудесную красоту?
– Даже не сомневайся, – не замедлил заверить не больно разумный детина, – так тебя еще никогда не терзали!
Угроза выглядела более чем реальной, поэтому Азмира, не на шутку встревоженная, задумалась о жутких последствиях. Делиться каждодневной выручкой с кем бы то ни было ей, естественно, не хотелось, но и подвергаться мучительным издевательствам – на мрачноватый «расклад» тоже особого желания пока не проглядывалось. Впрочем, и сдаваться так просто, то есть добровольно отдавать часть заработанных денег (да еще и неизвестно кому?), считалось поступком непростительно глупым. Поэтому она решила еще раз проверить подлинную серьёзность представляемой парнями потенциальной опасности.
– Ну, а предположим, если я обращусь в городскую милицию? – придав себе бо́льшей уверенности, спросила Тагиева, для пущей убедительности выразительно сузив ехидные глазки и грозно нахмурившись. – Ведь там, я думаю, сумеют справится с любыми, даже поистине дерзкими, отморозками – как вы тогда поступите?
– Мы просто тебя убьём, – без обиняков ответил ей Костя-киллер, – нравится могильная перспектива – пожалуйста, обращайся. Сразу же поясню: доказать ты все одно ничего не сумеешь, а ходить темной ночью одной, да ещё и по узенькой тропочке, хочешь не хочешь, но все же придется. Глядишь, нежданно-негаданно встретимся – и вот тогда?..
В самый напряжённый момент (словно бы по чьему-то неведомому заказу, а заодно и чтобы дать «загруженной» девушке немножко подумать) снаружи подкатил милицейский «уазик», из которого выбежали надлежаще экипированные сотрудники, вооруженные снаряжёнными автоматами и одетые в броневые жилеты; они напрямую бросились к злосчастной квартире. Неожиданное появление местных правоохранителей объясняется просто: их направил дежурный, принявший неоднозначный вызов, поступивший от престарелой просительницы. Но как же, она ведь не называла конкретный адрес? Здесь на первый план выходит долгий служебный опыт. Поняв по взволнованной речи, что дело отнюдь не шуточное, к нему он отнесся в полной мере серьезно. По озвученной фамилии ответственный милиционер (в 2012 году полицейские пока еще назывались именно так), через телефонный звонок, направленный в миграционную службу, отчётливо выяснил, что на Рабочем посёлке проживает три человека с похожими анкетными данными. Сумев по голосовой интонации безошибочно сопоставить, что говорил он со старенькой бабушкой, опытный офицер моментально отбросил двоих более молодых и направил группу захвата именно в тот самый адрес, какой и оказался в итоге нужен. Далее, без лишних церемоний ворвавшись в квартиру, блюстители порядка сразу, и притом безошибочно, сумели определить, кто здесь являлся чужими, а кто представлялся своими. Взяв непрошенных визитеров на автоматные мушки, их невежливо попросили упасть и безропотно занять неудобные, хотя и привычные положения. В тот же самый момент (зачем-то?) из собственной комнаты вознамерился выйти полупьяный Тагиев, хорошенечко поправивший здоровье и изрядно повеселевший… Его внешний вид внёс в суетные мысли немалую долю смятения; в результате, не желая вникать в подробности и выслушать бредовые разъяснения, невзрачного мужчину уложили рядом с остальными беспардонными негодяями. Ринат, за последнее время переживавший и вероломное нападение, и эпилептический припадок, и внезапное появление полицейских с «калашами» наперевес, безропотно подчинился.
Что же главная «виновница», организовавшая стремительное прибытие вооруженных людей? Она преспокойненько сидела в маленькой комнатёнке и умело притворялась, что (лично!) она к происходящему столпотворению не имеет ни малейшего отношения. Когда к ней, сломав непрочные дверные запоры, ворвался один из представителей группы захвата, она, искренне испугавшись стихийного появления, непроизвольно икнула и, осеняясь крестным знаме́нием, бесперебойно запричитала:
– Свят, свят, свят! Боже Великий! Что же, Господи, такое творится? Совсем никакого житья порядочным людям на белом свете не стало, – и с хитрой ухмылкой, – надо, наверное, в областную прокуратуру пожаловаться?
– Не беспокойтесь, – ответил вошедший оперативник, – мы из полиции – что у вас происходит?
Далее, выслушав неисчислимые жалобы старенькой женщины (Азмира выдвигать обвинение умышленно отказалась), было принято решение забрать незваных гостей в ближайший полицейский участок. Когда Костя-киллер неторопливо поднялся, то, удерживаемый за руки одним из сотрудников, он умудрился приблизиться к стоявшей неподалёку «презренной шалаве» и, придавая шипящему голосу грозных оттенков, полушепотом произнёс:
– Мы еще не закончили, «мерзкая шлюха»!
О проекте
О подписке