Глава IX. На Северный полюс

Ужинать на зимовочном комплексе садились ровно в двадцать часов. Перетаскивая и покойного профессора, и зловещие инструменты, замешкавшиеся оперативница с доктором чуть опоздали и прибыли в столовую, когда отужинавшие люди уже поднимались и покидали невместительное, неширокое помещение.

– Вы где задержались? – деловито поинтересовался О’Нил, заканчивая с пищевым насыщением и допивая горячий чай. – Я начал беспокоиться: не случилось ли с вами чего?

– Произошло, но не с нами, – бойко отвечала кареглазая девушка, начиная ловко орудовать металлической ложкой. – Геолог Веремчук скоропостижно скончался – пришлось его убирать.

– Убит? – поинтересовался американский агент, придав озабоченному лицу выражение, как будто случилась первая смерть во всей его жизни.

– Пока неизвестно, – удрученно заметила московская сыщица, заранее договорившись с Джорданом, что до поры до времени никто из них не будет распространяться об истинных причинах кончины учёного, – надо дождаться посмертного вскрытия – оно всё покажет. От себя скажу – в ходе визуального осмотра видимых признаков насильственной смерти на покойном теле не обнаружено.

– Но как, Ксюша, вам стало известно? – продолжал допытывать Джонни, выражая всё большее удивление. – Ведь научные деятели предпочитают наглухо запираться, а чтобы к ним попасть, обычно приходится чересчур постараться.

– Дверь в его комнату осталась чуть приоткрытой, – не моргнув и нахальным глазом, разъяснила Оксана, энергично уплетая гречневую кашу, приготовленную на ужин, – именно неестественный признак и привлёк мое крайнее любопытство. Захожу я, значит, в профессорский кубрик – хвать! – а он валяется без признаков жизни. Разумеется, я сразу же вызвала До́ка, а он, внимательно осмотрев геолога, констатировал внезапную смерть. Впоследствии пошла обычная процедура: целевое хождение за прочным пакетом, плановая загрузка безжизненного трупа в мешок, а следом неспешная переноска в морозильное помещение – все это вкупе и стало безгрешной причиной нашей непреднамеренной, зато понятной задержки.

– Но почему вы не позвали меня? – не унимался фэбээровец в сомнительной недоверчивости, чрезмерной активности. – Мне тоже было бы интересно осмотреть как мёртвое тело, так и место нового происшествия.

«Потому что ты «амриканський шпиён», Джонни», – подумала про себя Бероева, вслух же проговорила, продолжая строить наивную дурочку:

– Очень хотелось кушать, поэтому решили управиться побыстрее и дополнительно никого не тревожить. Веремчук уже старый, а смерть вроде бы ненасильственная. Мне думается, он, скорее всего, не перенёс тех ужасных потрясений, что свалились на северную станцию за последнее время – вот слабое сердце у него и не выдержало. Необъяснимое исчезновение Григоровича, опять же, могло спровоцировать какой-нибудь «неприятненький рецидивчик».

Объяснение казалось логичным, и О’Нил сделал вид, что спокойненько заглотил предложенную наживку; однако по его сумрачному лицу (если брать во внимание весь период необстоятельной болтовни) нет-нет да и пробегала чёрная тень недоверия, которая, как оно и положено, не ускользнула от зоркого глаза опытной сыщицы.

– Может, всё-таки проведём следующую ночку, что называется, вместе? – Джонни продолжил соблазнять неуступчивую красавицу, меняя основную тему и желая, по-видимому, поглубже усыпить недостаточную (по его мнению) бдительность российской коллеги.

– Раздобудешь весенних подснежников – и тогда без вопросов! – не отобразившись ни саркастической иронией, ни лёгкой улыбкой, произнесла лукавая оперативница без тени смущения и говоря на полном серьёзе. – Пока же можешь только мечтать.

Обычно, после недвусмысленных слов, бесперспективные разговоры принято прекращать – отшитый американец не стал особенным исключением, а поднявшись с узенькой лавки, обозначился недовольной гримасой и неторопливо направился к выходу. Проявленной реакции Оксане словно только и было нужно: быстренько расправившись с аппетитной едой, она, воспользовавшись, что они остались в непросторной столовой вдвоём, приблизилась к доедавшему доктору и чуть слышно ему прошептала:

– Не ложитесь сегодня спать, Док, и будьте настороже: нам предстоит провернуть одно небольшое, но очень занятное дельце.

– Хорошо, – ответил тот, хорошо себе представляя, что загадочное поведение может сейчас означать (он понимал – либо хитрющая оперативница всесторонне ему доверяет, либо она подвергнет его какой-то страшной проверке).

Непринужденно договорившись с податливым доктором, Бероева пошла искать другого, нужного ей, человека – в свете последних событий пообщаться с ним возникла острая, просто настоятельная, необходимость. Она выловила его в центральном коридоре, когда тот направлялся в общую комнату отдыха, чтобы закончить унылый вечер за баночкой холодного пива и за бессмысленным просмотром видеофильмов. Нетрудно представить, требуемый персонаж оказался не кем иным, как поднаторевшим специалистом в области технического обслуживания тракторо́в-снегоходов. Напустив на себя излишней таинственности, настороженная сыщица зазвала Сергея в поповский кубрик, где сразу же объяснила ему предпринятую предосторожность.

– Послу-у-шай, – начала она как бы издалека, заговорщицки понизив голос до лёгкого полушепота, – ты чем собираешься заниматься нынешней ночью?

– Как и обычно, – недоверчиво ответил смущённый механик, не понимая, чего от него понадобилось очаровательной полицейской, – спать буду… наверное.

– Почему, наверное? – моментально ухватилась Бероева.

– Потому что, я думаю, – попытался Ре́шетов разгадать туманные замыслы, – Вы собираетесь дать мне какое-то важное поручение, иначе не позвали бы под самым огромным секретом.

– Хм, а ты сообразительный, – удовлетворенно заметила сотрудница МУРа, без длительных предисловий решившая перейти к основному делу, – у меня к тебе будет дельное предложение?

– Я так и предположил – говорите.

– Сможешь ли ты управлять автобусным снегоходом?

– Без сомнения, – говоривший парень взял короткую паузу, а чуть поразмыслив, возбуждённо добавил: – Куда нужно ехать?

– Туда, куда обычно ездят «засекреченные» исследователи, – прошептала прекрасная собеседница, оглядываясь по сторонам, будто бы опасаясь, что их сумеют подслушать, – как думаешь, сможешь найти то тайное место?

– Легко! – без тени смущения отвечал молодой механик. – Вы спросите: как у меня получится? – поинтересовался Сергей, увидев вопросительное выражение, возникшее в ясных глазах московской оперативницы. – Все очень просто: тракторный снегоход предоставлен российскими МЧС и смонтирован по последнему слову современной науки и механической техники. Если говорить проще, внутри него имеется достаточно основных приборов, необходимых для правильной навигации. Ежели принять во внимание, что пространственные координаты и отправной и конечной точки занесены на постоянной основе, то автоматизированной машиной можно даже не управлять – на вмонтированном автопилоте она привезёт нас, куда ей заказано.

– Действительно? – неподдельно удивилась российская сыщица. – Это значительно облегчает насущную, хотя и непростую задачу. Ты как, готов сегодняшней ночью чутка прокатиться и самолично выяснить: зачем мы здесь все находимся и что же является той страшной и жуткой тайной?

– Разумеется, – ни на секунду не усомнившись, согласился Решетов с неожиданным предложением, – уж лучше быть вместе с Вами, чем сгинуть в лапах невиданного доселе злого животного.

– Кстати, – напоследок разъяснила Оксана, – никакого таинственного «зверюги» больше не существует, а значит, опасаться надо живых людей, обитающих на зимовочной станции, – убеждённо заверила и перешла к основным инструкциям: – Сейчас можешь отправляться смотреть телевизор, но, едва все начнут расходиться, тут же дуй в личную комнату и, кроме меня, никого не впускай – как бы сильно тебя не просили! И ещё одно обстоятельство: до моего прихода ничего не пей и, конечно, не ешь – всё ли тебе понятно?

Услышав однозначные заверения, поступившие от завербованного соратника, Бероева, пропуская его вперёд, покинула пределы небольшого расположения. Для бо́льшей конспирации сразу разъединившись, они поочередно прошли в общественный зал, предназначенный к вечернему отдыху. Оказавшись внутри, они скоротали лишнее время в спокойной, ни к чему не принуждающей, обстановке и сидели там, пока у других участников экспедиции не началось всеобщее погружение в глубокие, беспробудные сновидения. Когда около двадцати двух часов все разошлись по занимаемым кубрикам, туда же, следуя основному плану, отправились и российские заговорщики. Ещё два часа терпеливо дождались, пока непосвящённые зимовщики вконец не заснут.

Одиночные брожения в центральном коридоре давно уже прекратились. Проверив исправность боевого оружия и запа́сшись второй обоймой, а также дополнительной россыпью, Оксана тепло оделась и вышла наружу; она напрямую направилась к частично опустевшему кубрику, где квартировал техник-механик Ре́шетов (раньше он жил с убитым братом). Постучав условленным стуком, доблестная брюнетка вызвала того в коридор, после чего вдвоем они направились в приёмное помещение медицинского кабинета, где должен был дожидаться доктор Джордан, полностью собранный и готовый на выход. Как и договаривались, Майкл ожидал затейливую оперативницу, экипированный для выдвижения в непривлекательный путь. Едва завидев вошедшую сыщицу и завербованного члена команды, он бодренько заспешил, одевая и зимнюю куртку, и тёплую шапку. Итак, сплочённые соратники совсем уже собирались покинуть лечебное помещение, как на пороге столкнулись с молодым российским радистом, носивший имя Магомеда Алиева. Он обязан нести суточную службу с девяти часов вечера, сейчас же держался правой рукой за левую, по окровавленной ладони которой медленно, но уверенно струилась багряная жидкость, временами отдававшая ярким, едва ли не алым оттенком.

Двадцатидвухлетний парень, он чередовал дежурную вахту с американцем Биллом Уоркеном. Обращая внимание на примечательную внешность, стоит выделить следующие отличительные черты: громадное телосложение мало чем напоминало ту немужественную профессию, к какой он себя причислил, – мощная фигура представлялась внушительной и отличалась спортивной комплекцией; неуклюжая походка чем-то напоминала медвежью; лицо юное, почти детское, не отличалось особенной привлекательностью – оно выглядело и овальным, и излишне вытянутым; чёрные глаза, под цвет густым волосам, смуглая кожа и прямой, с маленькой аккуратной горбинкой, нос, выдавали очевидную принадлежность к кавказской национальности. Одетым он оказался в военную форму, отличавшую элитные подразделения специального назначения.

Нежданное появление раненого радиста, воочию увидевшего троих заговорщиков, экипированных для выхода в холодную стужу, могло спутать все грандиозные планы, разработанные и основательно, и чётко, и тщательно (ну и что, если пока он был обеспокоен повреждённой рукой, потом у него могли появиться вопросы и дополнительные, и совершенно ненужные). В общей сложности так оно и случилось. Едва столкнувшись на краю лечебного лазарета и едва увидев доктора Джордана, одетого в утеплённые вещи, Алиев неподдельно удивился и разом осведомился:

– Вы куда, мистер Майкл? Надолго?.. А я к Вам с серьёзной бедой.

Английский медик переглянулся с Бероевой – та опустила верхние веки и, чуть задержав в закрытом положении, вернула обратно. На всех иностранных языках продемонстрированный жест означает одно и то же – условленный знак согласия; во всяком случае, не говоря ни единого слова, сметливая девушка прекрасно давала понять, что согласна на вынужденный осмотр и сопровождавшие медицинские процедуры.

– Ну и… что тут у нас? – придирчиво обозначил Майкл, подхватывая повреждённую руку и начиная рассматривать широкую рану.