«Для Вас, души моей чтецы,

Романтики, для вас одних.

Времён, минувших небылицы,

В часы досугов золотых,

Под шёпот старины болтливой,

Рукою верной я писал;

Примите ж вы мой труд игривый!

Ничьих, не требуя похвал,

Счастлив уж я надеждой робкой,

Что все Вы с трепетом надежды

Посмотрите, может быть украдкой,

На строки эти грешные мои!»

А. С. Пушкин

«МЕНЯ ПОСЛАЛИ.

ТАК Я ВЫШЕЛ В ЛЮДИ!»

Глава 1. Багамы, май 2012

Мало Британия

«БА – ГА – МА, БА – ГА – МА, МАМА!

Тру-ля-ля, ля-ля, БАГАМА МАМА…»

Навязчивый мотив старой песни группы «Boney M» постоянно звучал в ушах и настраивал на весёлое отпускное настроение, в течение не очень продолжительного перелёта по маршруту Москва-Лондон рейса Аэрофлота SU-257. Настроение было ещё почти радостное и отпускное, но уже немного испорченное непредвиденными дорожными обстоятельствами, о которых мы ознакомим читателя нашего чуть позже.

«Авиалайнер: завтрак в Москве, а несварение желудка, уже в Лондоне!»

Ещё вчера согласовывал на работе индивидуальные годовые планы работы своих сотрудников с нашим шефом. Начальник наш, любезный Михалыч директор внешнеэкономического департамента известного атомного концерна, иногда любил давать ценные указания для того, чтобы что-нибудь поправить в этих самых планах вверенных ему сотрудников, так как он сидел высоко и видел далеко, и определённо знал, чем должны заниматься его сотрудники – международники.

«Место сиденья определяет точку зренья!»

В таких случаях сотрудники недовольно ворчали, так как начали уже плавно переходить в благостный и длинный режим первомайских праздников. Однако, правки вносили, так как от этих рабочих планов зависела итоговая годовая, причём большая, премия по КПЭ (коэффициенту полезной эффективности сотрудника) и будущее счастье бытия. Помните, что говорил когда-то Вольтер:

«Работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду!»

Вечером дома по телевизионному каналу НТВ шли финальные серии бесконечного телесериала «МУР», которые я просто обязан был досмотреть, так как до этого не пропускал ни одной предыдущей серии. Поэтому, видимо это обстоятельство сказалось на качестве подготовки к давно оплаченному туру, вернее на сборе вещей в дорогу. Жена ворчала, что я все свои рыбацкие снасти упаковал тщательно в большую сумку вместе с ластами и подводным ружьём, а вот простые вещи забыл собрать нормально, и положила заботливо мне в чемодан дюжину носовых платков. Подумал, зачем они мне там? А, может быть, пот вытирать от жары с лица в общественных каких-нибудь местах в жарких краях.

«Чем быстрее летают самолёты, тем дальше добираться до аэропорта!»

Поэтому спал я тревожной ночью всего три часа и выехал из дома в 03–30 утра в аэропорт Шереметьево, на такси попрощавшись с женой и пообещав ей привезти очередную красивую ракушку, а в 06–30 уже должен быть вылет в Лондон из Терминала D. В ночной Москве привычных дневных «пробок» не было, и в аэропорт дальний наш приехал на такси всего лишь за полчаса. Почти, как планировал, вовремя и вне очереди зарегистрировался на рейс, как обладатель «Золотой» бонусной карты Аэрофлота и сдал багаж, даже выпил бокал пива с мужиками в баре по традиции «За вылет и прилёт». Разместился на своём месте в самолёте и даже немного пообщался с двумя любопытными девчушками лет 5–6, сидевшими слева от меня через проход, мол, куда это Вы дядя летите, они вот направляются в какой-то далёкий город Нассау, как их папа сказал?

«Воздушное путешествие – это часы скуки, прерываемые мгновениями панического страха!»

Вдруг выяснилось, что дядя не летит никуда. Вообще и в натуре! Да и девочки шустрые тоже никуда не полетят, ни в какой Нассау, ни даже в Лондон, и даже видимо весь наш самолёт никуда не полетит. Потому что вроде как на ровном месте начались всякие неожиданные странности. Вот как соберёшься в эту Англию островную, так вечно получается, что-то типа «Англичанка гадит», хотя в данном случае вроде «Аэрофлот» виноват. Самолёт наш долго рулил, рулил по взлётной полосе, и вдруг вырулил опять к трапу перехода назад в аэропорт. По громкой связи нам объявили, что самолёт наш вдруг стал неисправен и всем пассажирам следует покинуть салон самолёта, причём немедленно. Мужики с заднего кресла, уже успевшие раскупорить бутылку виски «Балантайнс», даже расплескали драгоценный напиток из стаканов от неожиданности такой. Все пассажиры, толкаясь в проходах между кресел, медленно покинули салон самолёта, а мои девочки-соседки долго капризничали с родителями и не хотели уходить с понравившихся им мест.

«Никогда такого не было – и вот опять!»

Вышли все пассажиры нашего неудачного рейса опять в уже знакомый зал ожидания вылетов Терминала D. Народ с такого расстройства неожиданного попёрся громить магазины дьюти-фри покупая дорогой алкоголь, в предчувствии долгого ожидания решения о дальнейшей своей участи. Зачем им всем такие страдания и за свои же деньги? Купил я тоже там коньяка французского, но не успел даже его пригубить и позвонить жене, как по громкой связи объявили, что… «пассажиры рейса № 257 до Лондона будьте любезны пройдите, please, на посадку в другой самолёт». Даже как-то странно стало, что «Аэрофлот» так быстро и оперативно сработал, но время было уже потрачено, а у меня на стыковочный рейс в Лондоне всего 2.5 часа отведено.

«В залах ожидания аэропортов человек забывает о своих птичьих правах!»

Разместились все опять на своих местах согласно ранее купленных билетов, хотя в конце салона самолёта оказались свободные места, и любители поспать сразу на четырёх креслах поспешили туда. От греха подальше отвели туда же родители и моих соседок, беспокойных и чересчур общительных девчушек. Самолёт, наконец, взревел двигателями и резко взлетел, оставляя внизу просыпающуюся ночную Москву. Выпил стопку долгожданного фряжского коньяка за взлёт и при этом нечаянно облил свои белые парусиновые штаны, надетые в жаркую страну, томатным соком.

«Все неприятности случаются в самое неподходящее время!»

Вот ведь сука, если не повезёт, то и в ванне на гвоздь наткнёшься. Влажной салфеткой и водой из стаканчика долго оттирал красные пятна с белых брюк и сушил мокрые места штанов, в области паха направив туда сопло кондиционера, торчавшего сверху над головой. Сушил долго пока чуть колени не отморозил или что там ещё рядом. Но хрен там, пятна от томатного сока, как и от красного вина, остаются навеки на белых вещах, сколько ты туда соли не насыплешь, или если сразу не постираешь в стиральной машине. Съел завтрак, принесённый любезной стюардессой, и стал думать о том, летит ли со мной подводное моё ружье, и успею ли я на стыковочный рейс в аэропорту Хитроу. На задних за мной сиденьях салона самолёта два подвыпивших вискаря мужика всю дорогу «травили» друг другу анекдоты.

«Армянское радио спрашивает:

– Какая разница между женской грудью и детской железной дорогой?

– Никакой, обе созданы для детей, но играют ими папы».

Попытался выяснить у стюардесс, успеваю ли я на свой стыковочный рейс и что мне делать, если опоздаю. Обещали, что всё будет сделано для нас всех опоздавших в лучшем виде, мол «Don’t worry & Be Happy», мол, не волнуйтесь и будет вам счастье, Аэрофлот уже работает над этой проблемой. Сиди ровно короче и не дёргайся. Наконец прилетели в Лондон и приземлились в аэропорту Хитроу Терминал № 4, а мне надо срочно в № 5 попасть. Расталкивая неспешащих пассажиров, поспешил на выход, там, увы, меня никто не встречал с извинениями и предложениями, как обещали наши стюардессы. Видимо мои мытарства здесь только начинались, и сходу проскочив Терминал № 4, на шаттле поехал в Терминал № 5, так как до моего вылета в Нассау оставалось всего полчаса!

«В аэропортах установлена диктатура громкоговорителя, а пассажир – всего лишь пара ушей на ногах!»

Тяжело дыша и матерясь, примчался к Гейту регистрации компании «British Airways» на Нассау за 15 минут до вылета. Но и там меня никто не ждал и не радовался мне, так как регистрация закончилась за 45 минут до вылета. Умоляя, проклиная и плача, я попытался уговорить женщин в строгих сине-красных костюмах на регистрации пропустить меня в самолёт, но они были неумолимы. НЕЗЯ!!! Англичанка всё-таки гадит! Стараясь отдышаться от гнева и возмущения, стоял у большого панорамного окна и смотрел на «свой» самолёт уже готовый к взлёту в далёкий город Нассау. Но что это? Вдруг к ещё неубранному трапу самолёта резво подъехал маленький аэродромный автобус-шаттл и из него вышли две маленькие девчонки, мои бывшие соседки по рейсу из Москвы, и даже с родителями. Они все быстро поднялись по трапу в самолёт и исчезли в его гостеприимно открытой двери, которая правда сразу за ними закрылась, а трап начал медленно отъезжать от самолёта.

Пикадилли-сёркус в Лондоне

Я вас спрашиваю, что это было? Почему меня не было рядом с ними, с этими милыми и весёлыми девочками и их наверно очень уважаемыми родителями? Ведь в московском самолёте я даже конфеты им давал, правда, их папа сказал, что брать конфеты от чужих людей, особенно мужчин маленьким девочкам – это западло. Они ведь не в бизнес – салоне самолёта летели, а судя по жаргону папы они даже не родственники английской королевы и точно не её друзья. Так почему такая несправедливость? Им значит, можно опаздывать и успеть сесть на рейс, а мне нельзя! А может это просто такая забота о маленьких детях? Всё это осталось для меня великой тайной за семью печатями. На мои возмущения гадкие англичанки послали меня прямо в Терминал № 4 для переоформления авиабилета на завтрашний рейс.

«Если Господу было угодно, чтобы мы летали, он дал нам билеты!»

Вернулся в четвёртый Терминал и сунулся в офис «British Airways» за новым тикетом-билетом на завтрашний рейс. Но не тут-то было, так как начались неожиданные допросы. А почему это вы опоздали на рейс? Кто виноват в этом? Дайте нам справку от Аэрофлота, что это он задержал рейс в Москве на два часа, тогда дадим замену или покупайте новый билет. Вот гады, английские!

«А кроме Вас, тут ещё кто-нибудь вменяем!»

Офис Аэрофлота находится не в транзитной зоне, а в зале вылета, то есть мне надо было опять пройти тягомотину с таможенным контролем и прочими условностями. Прошёл. Нашёл ларёк родного Аэрофлота, но там никого не было. Висела табличка на кассе «Все ушли на обед». Вот от своих – то, блин, такой подлости ну никак не ожидал, хотя если вспомнить вылет из Москвы (лучше не вспоминать и идти вперёд). Пришлось ждать, когда их обед закончится и самому при этом успеть перекусить гадкими местными «fish & chips». Наконец пришли радостные девчонки из Аэрофлота, сытые и довольные, они быстро оформили мне справку о задержке рейса в Москве по их вине. Прошёл опять таможенный контроль, под недовольным взглядом усатого таможенника, мол, чего этот русский туда-сюда болтается, может террорист какой? В офисе «British Airways» мне, наконец, оформили бронь на новый билет и дали талон на заселение в гостиницу «Хилтон» рядом с этим терминалом. Да ещё, я получил и свой рыбацкий багаж с московского рейса, успешно долетевший до туманного Альбиона.

«Не только Англия, но и каждый англичанин – остров».

В общем, вся моя сегодняшняя беготня по терминалам закончилась благополучным заселением в аэропортовый отель «Hilton». В номере принял душ, пощёлкал каналами телевизора. Англия жила в предчувствии предстоящей Олимпиады, сообщил на родину родственникам на родину о своей задержке в этом туманном Альбионе. Подумал, что, в отеле в далёком городе Нассау наверно не будут очень сильно горевать, что я не прилетел к ним вовремя, но уже потерянного одного дня отпуска мне было очень жаль. Поразмышлял, как свой досуг неожиданный здесь скрасить и решил всё-таки съездить в центр города, надо понимаешь отметиться в этом русском Лондон Граде. Пусть даже без транзитной визы, но имею право гулять здесь хоть по всей стране 24 часа по справке Аэрофлота! Перед поездкой перекусил в баре отеля крокетами из креветок с зеленью, запив их бокалом пива «Стелла Артуа».

«Англичанин уважает ваши мнения, но совершенно не интересуется вашими чувствами».

Начал искать, как добраться до цели. Опять незадача! Поезд «Heathrow Express» останавливается во всех терминалах аэропорта, но, к сожалению, кроме моего четвёртого. Ну ладно, хорошо, что тут шаттлы туда-сюда бегают безостановочно. Со станции с указателем «Train» в Терминале № 5 буквально минут за 20 доехал до остановки «Paddington», где находится самая популярная торговая улица – Оксфорд-стрит и знаменитый Гайд-парк. В парке выступать с речью я не стал, а только посмотрел, как выступают другие спикеры по разным поводам, а затем прошёлся от Мраморной арки в сторону Холборна. В знаменитый универмаг «Harrods», к которому надо было сворачивать вниз по Оксфорд – стрит не стал, чего мне там делать, если только случайно встретить там Ксению Собчак? Оно мне надо? Прошёлся прямо по улице по магазинам, купил там себе шорты пляжные из непромокаемой ткани, но не длинные как сейчас молодёжь носит, а выше колен. Вообще-то люблю всегда короткие плавки, чтобы тело больше загорало под солнцем, но на угоду моде решил купить такие, тем более там карманы есть, будет, что в них положить при подводной охоте в морской воде, мелкие ракушки или кораллы какие.

«Молчание – английский способ беседовать!»

Помню, как в первый свой приезд в Англию, я совершал ритуальный хадж любого любителя музыки на родину «Битлз» в славный город Ливерпуль, где я ещё посетил знаменитый клуб «Каверн» на Mathew Street, откуда битлы начинали свой путь к всемирной славе. Помню, что в Лондоне я тогда успел сходить за один день на футбольный матч «Арсенала» с нашим Аршавиным, и на ФК «Челси» с только что приехавшим Жирковым, чем привёл в изумление почтенных джентльменов сидящих на первых рядах под трибуной владельца клуба нашего родного олигарха Абрамовича. Вот тогда, помню, я встречал вполне приличных, гостеприимных и вежливых классических англичан. Некоторые местные джентльмены даже были готовы проводить меня до музея Мадам Тюссо или на улицу Бейкер – Стрит к музею детектива Шерлок Холмса, но за мои деньги. В этот раз на улицах города вселенского, почему-то мне попадалось очень много мусульман и очень мало настоящих англичан.

«Я люблю англичан. Они выработали самый строгий в мире кодекс безнравственности!»

Затем на пересечении улицы Оксфордской с Портлендской свернул направо вниз к знаменитой площади Пикадилли-сёркус. Прогулялся там с полчаса, бродя по окрестностям площади, потом полюбовался на статую 1892 года в память лорда Шефтсбери,