Сновидение Нура

Ефремов определил эти часы как «самое глухое время – «час быка» – власти злых духов и чёрного злого шаманства».

В Час Быка в сновидение Нура явился отшельник Сетх из Гайяны. Стоял он рядом, но голос его доносился издали. Словно эхо из иного мира наполнило каюту.

– «Ваша система не является системой реальности, сформированной более интенсивной концентрацией энергии. Просто это система, на которую вы настроены, и неотъемлемой частью которой вы являетесь. Именно по этой простой причине вы её и воспринимаете».

– Ты о чём, странник?

За спиной анахорета заклубился сиреневый туман.

– Вы нашли врага, не он вас. Ты айл, и не понимаешь?

– Мы притягиваем к себе то, о чём думаем? Поэтому Земля разделилась на непохожих близнецов?

– Ты состоишь, как и все люди, из множества тел. Нескольких… И те, и «другие части вас, которые вы сознательно не осознаёте, обитают в том, что вы бы назвали суперсистемой реальности. В ней сознание учится иметь дело и воспринимать более сильные концентрации энергии и создавать «формы» другой природы».

– Ефремов догадался. На Дахмау нет крестов и медуз. Мы их привезли с собой. И тот крест, что у Веги, – он сотворён обитателями погибшей планеты.

***

Туман за Сетхом прояснел, открылось звёздное небо. Незнакомое даже Демьяну…

– Айл, пока вы под абсолютной защитой. Но разве ты можешь быть уверенным в завтрашнем дне?

Отшельник-Сетх улыбнулся как робот-манекен и исчез. Кусок звёздного неба заволокло туманом. А в нём проявилось лицо, в котором он узнал сразу Сандра, Ахияра и Эрланга. Все трое заговорили глуховатым баритоном Ефремова:

– Вы скользите по грани между тёмной и светлой материями. По слоям и спиралям… По линиям нуль-пространства. Велик риск низринуться в один из миров Инферно. Что есть высшая форма материи?

Нур попытался сделать сон управляемым, но не вышло. Слишком сильная сила противостоит. И сказал, сохраняя невозмутимость:

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Дух? Ты – Дзульма. Всего-навсего. Ты ничего не можешь, пока я не разрешу. Мой экипаж не добавит костей в твою копилку на Дахмау.

Три лица слились в одно, неузнаваемое. И звучал уже не баритон Ефремова, а женское приятное контральто:

– Ты меряешь ногами световые годы, развлекаешься. А на Иле-Аджале плохо. Разве не там, не рядом с Сандром, место твоё?

Лицо застыло, став бюстом. Из статуйных губ вырвался смех и ударил по всем клеточкам спящего организма. А замерев, обратился в слабый, как после удара медузы, голос Ефремова:

– Вялость и апатия охватывают мою душу. Всё время хочется спасть. Пульс замедлен, давление снижено. Нам пора в путь, но я боюсь заболеть…

– О, Роух! – простонал во сне Нур и проснулся.

Из его каюты через прозрачный потолок уходил последний клочок сиреневого тумана.

Z

–Фактор

Эрвин ворвался в каюту Нура как плазмоид на гребне атмосферного вихря. Вот-вот заискрит.

– Я понял! Я понял, почему «Звёздный Парус» выбрал именно это место для посадки. Никакого принуждения не было, это не капкан для звездолётов…

Нур не сразу переключился, магия сложного сна держала крепко.

– Присядь, Эрвин. Попробуем сначала. Что ты понял?

Нур глянул на потолок: ни звёздного неба, ни тумана сиреневого. В голове прояснилось, и он воспринял глубину волнения фаэта.

– Мы говорили о книгах Ефремова. О совпадениях текста с нашей реальностью. Я не принимал всерьёз. Но это – не совпадения. Сопоставим с твоими книгами, написанными на Земле, в эпоху Ефремова. Чуть позже. Тоже не принимал всерьёз. Но этой ночью… Есть связь времён!

– Но ведь тебя не совпадения, даже если они – прямые отражения, так взволновали. Перейдём к конкретике.

Явление фаэта Эрвина в таком состоянии – само по себе экстраординарно.

– Лианоподы… На моей Земле до Вторжения они выглядели ало-красным пульсирующим сплетением гибких труб, похожих на лианы. От них струилось ощущение жизни. Несмотря на то, что рядом с ними ничто не росло, даже трава. Самое устойчивое предположение: они – концентраторы какой-то энергии. Ночью я смотрел на чёрные заросли за стеной виманы. Так вот… Если смотреть отвлечённо и долго, не менее получаса, начинаешь воспринимать их по-другому. Они – аналоги земных лианоподов. Экипажу «Звёздного Паруса» не продукты питания были нужны, а энергия. Вот почему вимана здесь! Вот почему она столько веков исправна и может легко подняться и продолжить полёт.

«Крайне интересно. Ночь открытий, – Нур внимательно смотрел на взволнованное лицо фаэта, – Но надо дослушать…».

– Их нельзя уничтожить. Ефремов бился с ними, очищая корпус виманы. Ни молекулы они не потеряли. Отклонились, пригнулись – и всё. Секрет в энергии, которую они держат в себе. Прямой выход на вакуум через внутрикварковые процессы – вот где разгадка. На Транс-Плутоне фаэты держали устройство локальной, выборочной активизации физического вакуума. С выходом на тёмную материю. Такой установкой можно уничтожить целую планету, разнести её на кусочки или стереть в пыль. И можно…

– Ликвидировать чужой, враждебный Галактолёт, – продолжил его мысль Нур, внезапно осознав важность открытия, – Что-то подобное в моей биографии внедрила Империя для открытия Прохода на Илу-Аджалу. Поставка технологии прорыва шла из подобного, тёмного мира.

Эрвин осознал, что Нур поверил ему, успокоился и присел рядом на стул.

– На этой планете готовится новое войско для атаки Земли. А возможно, и Илы-Аджалы.

Нур отреагировал не совсем по теме:

– Получается, противник у нас один. Из одного центра действия координируются. А мы в экипаже… Ананда освободил нас от забот о хлебе насущном. В полном объёме. И, тем не менее, мы – не едины. Ищем различия, моменты превосходства над другими. Три расы… Несколько человек… а единства нет. Тьма таких нас не боится!

Нур обратился мыслью к Азхаре и попросил пригласить всех в его каюту. Поприветствовав экипаж, кратко изложил открытие Эрвина и разговор с ним.

– И как это нам поможет? – не выразил энтузиазма Демьян, – Мы стремимся куда? Возвращение домой исключаю, нас не пустят. Мир Сириуса, – как я усвоил, – там основа жизни нечеловеческая, белково-кремниевая. Холод, безводье… Безмозглые кремниевые организмы.

– Как безмозглые? – спросила Кея.

– У них чипы вместо нейронов. Эмоций никаких.

– И я встречал таких, – заметил Ефремов с усмешкой, – У нас их зовут арифмометрами.

– Их цивилизуют силы Тьмы, – сказал Эрвин, продолжая удивлять Нура уклонением от привычного рационального мышления, – На Дахмау мир мягкий, понятный. У Сириуса – даже препарировать не получится, только разбирать.

– А Крест можно препарировать? – спросил Демьян, – Он на искорки распадется, если что. Неуничтожимая форма жизни.

Но сегодня – день Эрвина. Он не уставая продуцировал гипотезы:

– Железная звезда испускает некое излучение. Вне электромагнитной шкалы. И существа этого мира улавливают его. Сигналы-программы, сигналы-предупреждения.

Ефремов оживился:

– У нас подобное излучение идёт от Солнца. Но реагирует не всё живое. Бактерии некоторые. Z—фактор… Вспышки на Солнце ещё нет, а они уже знают. Но чтобы целые программы…

Эрвин продолжил, не обращая внимания на недоверие:

– На планете что-то назревает. Лианоподы зашевелились. Крестов-медуз не наблюдается поблизости. И огоньков в воздухе почти нет.

Ефремов не стал с ним спорить:

– От звезды-железяки можно ждать крупных неприятностей. А Дахмау кто-то извне руководит. Звезда звездой, но где-то недалеко сидит Некто и нажимает кнопки. По всему, надо нам возвращаться на Корабль. И заняться саркофагом. Пока все медузы не сбежали в горы дальние.

И, потерев лоб правой рукой, продолжил уже менее уверенно:

– Вопрос зрел давно. Но сформировался лишь этой ночью. Как я понимаю, время выжидания на Дахмау заканчивается. Что-то назрело. Загадка для меня одна – айлы! Перед глазами стоит великан-отшельник Гайяны, лежащий ниц перед Нуром и Азхарой. Я много думал… Неужели тайна – в вашей вере? В религии? В чём она? Я не видел ни молитв, ни предметов культа, ни обрядов с ритуалами. В чём ваша духовность, Нур? Я понимаю, когда склоняются перед мощью оружия или высшей технологией. Но перед ними становятся на колени рабы. Порабощённые… Но здесь – не то. А нечто сущностное. Не понимаю!

Нур внимательно посмотрел на каждого. Нет, словами на данный момент ничего не объяснить, не сделать. Нет, без Эрланга он не сможет…

Только бы не смешались возможные реальности…

***

«О, Роух! Как я смог попасть в последнем приземлении внутрь своих романов? А сквозь географию того мира пробиваются факты из внероманной действительности. Ту, которую я прожил на Земле до схватки с Империей в оперативном отряде «Чандра». Как получилось, что Воевода и Ефремов присутствуют разом в двух мирах? В одном месте они пьют «Московскую», в другом – «Славинскую»! Я не могу утверждать, что понимаю. Как и Азхара. Известная нам логика не работает».

«Известная логика… Фиргун расхохочется на твои слова. Ты айл. И ты ещё не знаешь, что это такое – быть айлом! Вам дано больше, чем ты можешь нафантазировать. Не торопись. И не торопи…».

«Итак, воплотилась придуманная мной реальность… В интересах айлов? Расчёт на проявление новых перспектив?».

Возвращение Эрланга

Снаружи Сфера светит как тусклая звезда. Изнутри её заливает солнечный свет. Излучение идёт от свечи в Лампе. Свечечки…

– Где вы пропадали, граждане неизвестной страны? – встретил их громким вопросом Фиргун, стоящий в Лампе со скрещёнными на груди руками.

Нур в приветствии склонил голову и сказал:

– Нас задержал «Звёздный Парус», вимана древних фаэтов. Тебя очень не хватало.

– И я заскучал. Без айлов и жизнь не жизнь. А так, одно подобие. Вы вовремя. Только что пропал чёрный алмаз. Настало время свершений? Чем думаете заняться?

Нур оглядел экипаж, сосредоточенно снимающий скафандры. В разговор с Фиргуном вступать никто не торопится. Или не решается.

– Саркофагом, – ответил Нур, – Пришёл день Эрланга. Брамфатура превратится в ауру.

– Одобряю! – сказал Фиргун, – Но хочу неизвестных мне подробностей. Леда! Тебе известно больше. Расскажи мне.

Леда сложила скафандр рядом с креслом, поправила причёску. И коротко сообщила-напомнила о глубокой зачистке планеты-агрессора Йуругу.

– Леран нашёл центр вражеской силы в глубинном гроте. И получил энергетический удар от императрицы захватчиков. Сама императрица исчезла. Леран успел среагировать и сохранил себя в собственном внутреннем поле. Оно видимо нам как брамфатура. В пределах Солнечной Системы не нашли средства разблокировки. На Гайяне тоже. Энергия Дахмау даёт реальную надежду.

Фиргун потёр виски пальчиками и сказал:

– Как же… Обнаружил я в здешней библиотеке дилогию «Ошибка Фаэтона». Похоже, как там описано, так оно и было на самом деле.

И, удовлетворённо кивнув, спросил:

– А как думает друг мой Иван?

Глаза Ефремова осветились симпатией. Нур передал Азхаре: «Ты права – он всегда искал дружбы с Фиргуном. И не обижался на него даже в труднейшие моменты. Да и Хитрый Дед совсем не старался его обидеть».

– Иван думает, решение верное, – твёрдо сказал Ефремов, – Для разблокировки нужна энергия, родственная поразившей Эрланга. Лерана… И я читал эту дилогию. Уверен, часть именно такой энергии вплетена в брамфатуру. В ней смесь света и тьмы. В равновесии.

Фиргун изобразил живой интерес:

– А каков алгоритм операции? Прошу в деталях. Кто?

Нур посмотрел на Леду, она поняла и кивнула. И сказал:

– Леда. А мы ещё раз проверим свою готовность.

Леда очень точно и спокойно описала порядок действий каждого участника «операции».

– Согласен. Двух медуз должно хватить, – сказал Фиргун, – Они сейчас злые. То, что требуется. Не волнуйтесь. Риск есть в любом деле. Но в этом он минимальный. Ведь сам Эрланг будет вас страховать.

Последняя фраза Фиргуна ввела Ефремова и Эрвина в растерянность. Фиргун улыбнулся им и добавил:

– Вы закалились, стали бедуинами, воинами чёрных пустынь. Но не забывайте – чем вы крепче, тем больше крутится рядом джиннов в разных ипостасях. И прекрасные будут приходить, не сомневайтесь.

***

«Операция» прошла по сценарию, озвученному Ледой. И почти по прогнозу, зафиксированному в другом месте-времени Ефремовым.

«Два белых комка в форме неправильных шаров с ноздреватой, волокнистой поверхностью» замерли у ног и изголовья Эрланга. Чёрное легко превращается в белое, когда ему очень выгодно. По брамфатуре прошли цветные волны. Одновременно Нур перестал слышать, что происходит внутри Ананды. Но обострились дальний и внутренний слух. Воздух вне Корабля шуршал, пощёлкивал и скрипел. Нур приготовился к восприятию чего-то невероятного. И на него придётся реагировать без адаптации.

«Азхара, – мысленно попросил он, – Держи меня на контроле». Она встала рядом. У люка, готового открыться в нужный момент и без команды. Нур крепко помнит слова, которые не всякий поймёт: «Я – это ты! Ты – это я!».

***

В шум вовне добавилось усиливающееся потрескивание. Кресты-медузы приближаются, концентрируя вокруг себя электромагнитное поле. Главное теперь – не «переборщить». Не более и не менее двух медуз!

Саркофаг установлен в двух шагах от входа, на дистанции одного прыжка. Эрвин держится нормально, не подведёт. Но все полагаются на айлов!

В поле зрения явилась первая медуза, плывущая в метре над чёрным песком. Потрескивание перешло в резкое пощёлкивание. В голове возник слабый шёпот, пока неразличимый. Будто голос. Чей и зачем? Внутри Ананды абсолютная тишина, сообщила Азхара. Значит, и Фиргун настороже. Запасной козырь… Или аргумент надёжной мощи?

У саркофага раздался звук, напомнивший одиночный выстрел из любимого в перепутанной биографии имперского автомата. Ещё один. Всё, пора!

Но возросший внутри голос удержал от броска. Да и люк не открылся.

– Стой! Выжди несколько секунд. Пока не увидишь третью!

Знакомый тембр, но неузнаваемый. Не до узнавания пока. Зрение обострилось, перекрыв полосу оптического диапазона дважды вправо и влево. Брамфатура потеряла цветность и засветила как огонь электросварки. Но включать фильтр шлёма нельзя.