– Первые поколения фаэтов и создали виманы, о которых вы говорите. И в период сотрудничества с землянами поделились с ними секретами технологий. Но признаю, совершенства Корабля-Сферы мы не достигли. Экипажи вынуждены были заботиться о пополнении запасов продовольствия. А кормиться им положено пятикратно, три раза днём и два раза вечером. Мы на Сфере независимы от многих материальных процессов. И питаемся как древние йоги – столько раз, сколько хочется. Но мой отец знает о секретах виман всё необходимое.

Ефремов оторвал руку от поверхности аппарата и группа потеряла речь. «Стучащему – откроется» – вспомнил Нур. Молодец Иван Антонович, продолжает те линии в своей судьбе, которые и сделали его тем, кто он есть.

Вимана слегка засветилась всей поверхностью. Обозначился овальный контур входа, украшенный известным всем знаком – трилистником. Сомнений не осталось – аппарат, захваченный Дахмау, принадлежал фаэтам. Но экипаж мог состоять из землян. Либо и из представителей иных рас, ведь в те времена дальние миры были в зоне доступности.

«Все они использовали определённые законы движения вещества и энергии, – продолжал размышлять Нур. – Нашли альтернативу ракетной технике. Но не знали, что по сути в мире нет отдельных аксиом, нет самостоятельных законов химии или физики. А действует Один Универсальный Закон. И понимание его освобождает человека от материальной зависимости. Тогда-то и появляется возможность путешествий на Сфере-Ананде, предложенной Роух. Но ведь и она, Сфера, не предел дозволенного. Да, айлы идут по этому пути, и важно не сойти с него. Искушения будут, среди них и вимана фаэтов. Но будем практичны!».

***

– Иван Антонович! Ваше право – первое, – сказал он, наблюдая, как без шума открывается овал-вход в виману.

Внутри – достаточно яркий, но не бьющий по глазам свет. И просторно, словно включено дополнительное измерение Шамбалы-Цитадели.

– А ведь мы на первом этаже. Над нами – ещё два, – заключил радостно Ефремов, – И рубка управления – сверху, под куполом. Так, Эрвин?

Эрвин ничего не сказал, но кивком выразил согласие. Ему, прямому наследнику хозяев этого древнего чуда, не дали первым войти в него!

Центр первого этажа пуст, но по окружности расположены непонятные устройства и механизмы, связанные трубами и подобием электропроводов с верхними этажами.

Эрвин, стараясь не смотреть на Ефремова, заговорил:

– По замыслу создателей, здесь зона отдыха. Мебель, растения… А переплетение этих труб и приводов называется янтрами. На Тара-Патхе были земляне. Они не могли управлять виманой непосредственно, силой мысли. Не хватало психоэнергии или ещё чего-то. Вот и придумали опосредующие янтры, весьма отдалённо воспроизводящие наши мандалы.

«Вот! Он провёл чёткую грань между фаэтами и землянами, то есть людьми низшего разряда. Себя он землянином не считает. Гордыня или реальность?».

Нур потерял интерес к вимане. Прохоров и Ефремов не отреагировали на слова Эрвина. Демьян, по-видимому, привык к таким выпадам, особенно со стороны женщин-фаэтянок. А Ефремов слишком увлечён находкой, ему не до таких мелочей. Фаэтам он, похоже, уже не брат. Да… И возможен ли тесный, искренний союз между разными человеческими расами-цивилизациями? Треугольник Земля—Гайяна—Ила-Аджала – эфемерная мечта?

***

Трёхъярусная Трипура-Вимана… Аппарат, не зависящий от внешней энергии в виде полуфабриката-топлива. Для каботажных полётов здесь использовали ртутный двигатель. А для дальних – гравиполе и энергия звёзд.

По винтовой лестнице Нур поднялся в рубку, оставив на втором этаже Демьяна с Эрвином, занявшихся проверкой состояния янтр. Ефремов поднялся с ним и застыл рядом в полной неподвижности. Проследив его взгляд, Нур понял. Поразила Ефремова не сама технология виманы и возможность управлять ею мысленным интерфейсом. А всего лишь светящаяся золотом надпись на фризе, отделяющем полупрозрачный купол от стен рубки.

Почувствовав внимание, Ефремов с дрожью в голосе сказал:

– Эти слова я переведу с любого языка. А тут – всего лишь санскрит. Он не так древен, как язык, использованный снаружи. Здесь написано:

ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ.

– О, моё сокровище в цветке лотоса! – озвучил надпись Нур и встретил восхищённый взгляд Ефремова.

– Какие были люди, Капитан! Но куда они делись? Команда тут должна быть солидная, человек двадцать. Выходит, всё это было… И потоп, и…

И, опустив голову, сказал с грустью:

– Но как же мы, люди, так низко скатились? С таких вершин к такому примитивизму! Земля…

Нур, сочувствуя ему, размышлял о месте фаэтов в истории Земли. И существовали ли они на самом деле? Психокопии из чужого сна… Но нет, внутри Сферы – саркофаг. А в нём брамфатура. Человек-фаэт, сам себя заключивший в защитный кокон. Фаэты реальность. Но, судя по Эрвину, из своих ошибок уроков они не извлекают.

– Иван, я тебе сейчас выдам красивую цитату. Из статьи твоего поклонника-землянина, жившего после тебя. Анализ твоих книг позволил ему продвинуться достаточно далеко в понимании. Без тебя у него и этого бы не вышло. Он путается во многом, но земное человечество, катящееся на обеих Землях в известное нам состояние, он постиг. Ты не против? Пригодится ведь в новом деле…

Ефремов не возразил. Любопытство относительно происходящего на покинутой Земле не покидало его.

«Но технические проблемы являются далеко не самыми главными: в 1945 году никто и не думал, что в разрушенной дотла войной стране через 12 лет в Космос полетит первый спутник, а через 16 – Юрий Гагарин! Направленность психической энергии, морально-волевые качества, экзальтация воли, стремление в даль, в глубину, за пределы видимого и знаемого к Тайне, к Непознанному, к Трансцендентному, если угодно к Богу часто более важны, чем уровень науки и технологии, материальные ресурсы! А вот с этим на планете Земля нынче откровенно плохо! Человечество безнадёжно погрязло в своих страстях и вожделениях, в проблемах, которые само же и создаёт. Даже малореальные пока планы освоения Луны и Марса уже сопровождаются шизоидными рассуждениями о том, как Америка, Россия, Европа и Китай разделят между собой Солнечную систему «на рынки сбыта и сферы влияния». Словом, ещё ничего не сделано, и неизвестно, будет ли сделано, но уже что-то делят, хотя Юрий Гагарин утверждал, что в Космосе не должно быть границ и люди должны объединиться в своём стремлении туда.

Современную цивилизацию почти не интересует Неизведанное и окружающий огромный мир. Вместо них – забавы и «виртуальность», заменившие объективную реальность, когда вымышленная жизнь вытесняет настоящую, когда иметь и казаться – намного важнее, чем быть. Чего стоит, например, дурацкое «фэнтези» типа нашумевших «Звёздных войн» некоего Лукаса. Ефремов тоже фантазировал, но его фантастика прочно стоит на объективных данных и попытках предугадать неизвестное хотя бы на основе имеющихся знаний».

Александр Карпец.

***

Фиргун прохаживался внутри Лампы, то и дело потирая руки. И постреливая хитрым взглядом то на одного, то на другого. Нур повеселел. Фиргун решил испытать «народ» очередной вводной?

– Наш фаэт прямо светится величием. Ох уж, эта золотая молодёжь! Эрвин, а ты ведь всего лишь пассажир. Как и я. Даже не помощник Капитана.

Нур уловил нотку то ли сожаления, то ли печали, излучённую Ледой. Человеческую, чисто эмоциональную нотку. Фаэтянки на такое неспособны. Да, она поняла, о чём скажет Чакравартин. Да, именно хозяин Ядра Галактики, а не маленький волшебник из сказочной Лампы. Фиргун день ото дня становится всё более откровенным. Только бы не стал демонстрировать свою мощь, острых впечатлений и без того предостаточно.

***

– Эрвин! И вы, гордые потомки мертвецов! Хотите, я проведу экскурсию в мир ваших бактерий? Ваших, да. У нас их нет.

– Зачем? – удивился Демьян, – На них и в микроскоп смотреть страшно. А уж рядом… Нет, не для меня.

– Зачем? – повторил вопрос Фиргун и сразу ответил, – Чтобы вы увидели – они не менее разумны, чем люди. И при этом превосходят вас всем. И суммарной биомассой, и умением приспособиться к любым условиям жизни, и количеством видов, и… А вы, человеки, зависите от них практически во всём. Ты не согласен со мной, потомок гордых фаэтов?

Он протянул указательный палец в сторону Эрвина. Эрвин покачнулся, как от сильного удара в грудь. А Фиргун, опустив руку, улыбнулся и продолжил атаку:

– Не хотите стать маленькими да беспомощными рядом с теми, которых считаете почти ничем… Может быть, у тебя, золотой мальчик, смысл жизни личной превосходит смыслы здесь присутствующих и отсутствующих?

Эрвин занял самое отдалённое кресло, опустил глаза. Мелкие мышцы челюстей напряглись.

– В таком случае, принуждать не буду. А мог бы… Проведите мысленный опыт. Смените фокус зрения. Посмотрите на себя с иной высоты, с иного расстояния. Ведь те же бактерии! Но вопрос – кому от вас польза? Вы и себе-то помочь не в силах. И не запоминаете ни уроков, ни ошибок. Впрочем, делайте, что хотите! Какое мне дело до вас до всех?

И Фиргун, выхватив из-под подушки книжку, улёгся на кушетку и углубился в чтение. «Хитрый Дедушка становится всё прямее. Не удовлетворяет его скорость наших внутренних перемен. Возможно, он здесь в качестве катализатора. А кем он был на Иле-Аджале?».

А Ефремов вдруг рассмеялся. И так оглушительно, что закачалось пламя свечи внутри Лампы, и Фиргун отложил книжку.

– А сила не в массе, Чакравартин! Сила в крепости духа. Где ты, уважаемый Фиргун, видел дух в бактериях?

И Фиргун совершил ранее невообразимое. Поставил свечу на ладошку и высунул руку за пределы Лампы. И вот, из ниоткуда взявшаяся могучая рука держит жаркое пламя перед лицом Ефремова. А голос звучит как оперный бас:

– Ты научился говорить как человек, Иван! Я рад. И горжусь братством с тобой.

Рука с пламенем исчезла, свеча потухла и в лампе наступила ночь. Чакравартин пропал в своём измерении. К Ефремову подошла Кея и протянула платок, с вышитой по кайме змеёй. Он промокнул влажный лоб и тихо сказал:

– Спасибо… Здорово получилось, да?

Кея улыбнулась ему:

– Ещё как здорово! Ты заставил его высунуться. Он такой огромный! И добрый…

А Ефремов, усадив её в кресло и заняв соседнее, сказал негромко, глядя ей в лицо, комкая в кулаке платочек:

– А я вот о чём подумал, – он оглядел всех, чуть задержав взгляд на Нуре, – Они тут все в заговоре. Они нарочно попали в плен Железной звезды. Из-за нас с тобой…

– Из-за нас? – удивилась Кея, сопроводив удивление обилием красного на лице, – Мы с тобой в чём-то виноваты?

– Нет, мы не виноваты. Просто мы с тобой тут самые маленькие. Они играют с нами. Испытывают-проверяют.

Кея соскочила с кресла, встала перед Ефремовым и принялась обмахивать его лицо вдруг явившимся из ниоткуда веером.

– Ой как интересно! Мы внутри большой игры. Сюда бы хороший кристалл, и посмотреть из него. На Гайяне есть кристаллы, из которых видна планета Земля. Ты знал?

«И я не знал, – признался себе Нур, – Следовательно, те кристаллы под контролем Поля. Вёльв к ним доступа не имеет. Богата планета Гайяна, но нет у неё настоящего хозяина».

– Нет, не знал. Я не знаю в миллиард раз больше, чем знаю.

И Нур невольно зафиксировал мысль Ефремова:

«Этот Корабль неуязвим. Эта звезда вместе с Туманностью для него ничто. Не всё понятно. Да, я ребёнок в сравнении с Фиргуном. А с айлами и рядом стоять недостоин. И почему Нур выбрал меня? На Земле столько достойнейших. И ведь не магия! И не сон, определённо!».