– Не выдумывай. Он нарисованный, – оборвала Лилия. – Тебе показалось.

– Ничего я не выдумываю, – обиделась Эльвира.

– Не гляди на него, – посоветовала Лилия. – Посмотри лучше вон на ту картину.

– Опять! – дернула Эльвира. – Опять подмигнул! – на этот раз голос подруги был напуганным.

– Ты что, белены объелась? – разозлилась Лилия. – Подмигнул он ей! Мне что-то не подмигивает! – отстранилась. – Еще одна идиотка на мою голову!

– Откуда я знаю, почему он тебе не подмигивает? – буркнула подруга.

– Ну перестань! – поморщилась Лилия. – Дурацкие шуточки. Давай-ка лучше спросим, где Хаюрдо. Сдается мне, что здесь его нет. А было бы интересно глянуть на него. Не зря же мы приперлись сюда. – Собираясь отвернуться от полотна и отправиться к работнице зала, сидевшей в углу, она кинула последний мимолетный взгляд на картину и оторопела. Портрет на холсте подмигнул ей. Лилия вздрогнула – что за чертовщина, померещится же такое! Покосилась на подругу: не видела та случайно этого подмигивания? Какая-то глупость, не иначе. Глюки перед глазами. У двоих. Но с чего бы? Вроде выспались обе, настроение более-менее. Подхватила Эльвиру под руку, потащила к работнице в углу.

Девушка с незапоминающимся лицом, с высокой грудью, в светлом платье и аккуратной прической подняла на них серые подвижные глаза.

– Мы хотели бы увидеть Хаюрдо… – выпалила Лилия. – Он будет сегодня?

– Конечно. Он сейчас тут, – кивнула девушка.

– Как давно? Мы здесь с момента открытия и не видели его, – изумилась Эльвира.

– Да как же не видели? – в свою очередь удивилась работница. – Вы только что стояли перед его портретом.

Думая, что работница не поняла, Лилия наклонилась к ней:

– Мы верим, что эту картину написал Хаюрдо, но мы бы хотели увидеть самого художника.

– На той картине изображен сам художник! – повысила голос девушка.

– Как сам? – приняла в штыки Эльвира. – Там изображен человек из прошлых веков. А нам сказали, что Хаюрдо наш современник.

– Ну правильно вам сказали, – улыбнулась работница и встала на ноги.

– Тогда что все это значит? – У Лилии глаза полезли на лоб. – Он что, для картины позировал в старинной одежде?

– Ничего подобного. Это несомненно его настоящее одеяние. Он жил в то время, – сообщила девушка.

– Но вы же сказали, что он сейчас тут, и подтвердили, что он наш современник! – запуталась в мыслях Эльвира.

– А разве вы не видите современные мотивы на многих его картинах? – показала рукой работница.

– Видим, – совершенно растерялась подруга Лилии. – Но как это возможно? Жил в прошлом, а нарисовал то, что сейчас вокруг нас? – озадачилась она.

– Очень просто. Потому что все это он рисовал сейчас. Вот посмотрите, например, портреты космонавтов. Или вот Центральная площадь вашего города. – Работница показала себе за спину, где на стене висела картина с изображением прогулки горожан по Центральной площади. – Может статься, что из запечатленной на холсте публики вы могли где-то когда-то кого-то встречать. Хаюрдо всегда много рисовал людей.

– Не морочьте нам головы и не пудрите мозги! – вскипела Эльвира. – Такие картины мог нарисовать только наш современник!

– Разумеется. Потому что Хаюрдо и тогда, и теперь жив, и это он все написал, – стояла на своем работница зала. – Он был современником для всех людей на портретах.

– Но послушайте, – опять вступила в разговор Лилия. – Вы совсем запутали нас. Невозможно свести концы с концами. В прошлые века не было такого художника. Никто никогда о нем не слышал. Никаких картин его не знали.

– Но вы же видите, что они есть, а значит, и художник был и есть, – терпеливо продолжала работница.

– От ваших разъяснений можно сойти с ума! – вырвалось у Лилии. Она была уже недовольна, что обратилась к работнице, подумав, что та ничего не знает, поэтому забивает им мозги всякой чушью.

– Не стоит сходить с ума! – успокоила девушка. – Вы еще молодая, и у вас долгая жизнь впереди.

– Откуда вам знать, долгая или короткая жизнь у меня впереди? – В уголках губ Лилии появилась усмешка.

– Я так думаю. – Улыбка работницы располагала, сводя на нет возмущение Лилии.

– В общем-то, я согласна на долгую жизнь.

– Не волнуйтесь, у меня счастливая рука.

– Хотелось бы верить, – последовала ответная улыбка Лилии. – Но вот по художнику в ваших объяснениях сплошные неувязки.

– Какие же? По-моему, я доходчиво ответила на ваши вопросы, – не согласилась работница.

Ее замечание показалось Лилии настолько искренним, что она посчитала неприличным для себя пытать и дальше девушку. Решила, что сама не разобралась в ее объяснениях. Однако без последнего вопроса не обошлось:

– Скажите тогда, какой национальности был этот художник, если в прошлом он на самом деле жил?

– В прошлом он, бесспорно, жил! – твердо заверила девушка. – Можете не колебаться. А вот национальность его, к сожалению, неизвестна.

– Почему же неизвестна? – раздался за спинами Лилии и Эльвиры мужской голос. – Все давно известно.

Работница озадаченно заморгала, пожала плечами, точно засомневалась, и молчком села на свое место. Подруги одновременно обернулись. Лилия от неожиданности с изумлением расширила глаза:

– Ты?

Перед нею стоял Михаил. На этот раз вместо белого свитера на нем были светлый костюм и белая рубаха.

– Я. Тебя это удивляет? Я поклонник Хаюрдо. Его картины всегда потрясают воображение. Он много работал и продолжает много работать.

– Не делай из меня идиотку, – рассердилась Лилия. – Если бы это было правдой, что он до сих пор работает, тогда ему должно быть очень много лет.

– В математике я не силен. Ничего не могу сказать на это. Но что касается национальности, то она не является секретом. Землянин.

– Это не национальность, а место проживания! – оспорила Лилия.

– Ничего подобного! – стоял на своем Михаил. – На земле у всех одна национальность – земляне. Так было изначально. А что касается других названий, это люди сами разделили себя на группы по племенам и языкам. Но это несущественно. И не имело бы никакого смысла, если бы все жили в мире. Но, к большому сожалению, люди не научились так жить.

– Как говорится, мели, Емеля, – поморщилась Лилия.

– Ты знакома с ним? – подала голос Эльвира. – Кто он?

– Михаил, – представила его Лилия. – Человек, который оплачивает чужие покупки. А еще, как видишь, поклонник этого художника. К тому же, похоже, знаток его биографии. Видимо, во время оно жил рядом с ним и теперь поблизости крутится. Но еще, как выяснилось, специалист по национальным вопросам.

– Как интересно! – Эльвира засмеялась, шутливо смотря на Михаила. – А вам тоже очень много лет?

– Математика – это не мой конек, – не обратил внимания на шутливый тон Михаил.

– Да уж мы видим, – уколола Эльвира. – Вот вы сказали, что Хаюрдо и сейчас работает. Тогда как и где мы можем заказать ему картины?

– Если из тех, что видите здесь, то сможете приобрести по окончании выставки. Я правильно сказал? – перевел взгляд на работницу зала.

Та кивнула.

– Нет, – отклонила Эльвира. – Новые картины. Например, – на минуту задумалась, – наши портреты. Пусть он напишет их. Мы готовы с Лилией позировать художнику. Ведь так, Лилия?

– Почему бы и нет? – усмешливо согласилась та, подумав, что подруга довольно ловко прижала к стенке Михаила.

Между тем тот отреагировал невозмутимо:

– Позировать никому не надо. Просто закажите, и художник сделает это. Подойдите обе к картине, на которой изображен портрет Хаюрдо, и попросите его.

Рассмеявшись, Эльвира глянула на Михаила с отторжением:

– Вы нас за дур принимаете? Вы, наверно, всех женщин дурами считаете? Но в нашем случае вы очень сильно ошиблись.

– А вы попробуйте. – Михаил оставался невозмутимым.

– Не считайте других дурнее себя! – вспыхнула Эльвира.

– Я не считаю. Но зачастую бывает так, как говорю я.

– Вы слишком высокого мнения о себе. – Она состроила гримасу.

– Нисколько. Просто я уверен в том, что предлагаю вам.

– Вы забыли одно золотое правило: все подвергай сомнению! – напомнила Эльвира.

– Кроме слова Божьего! – добавил Михаил.

Слушая эту перепалку, Лилия сердито хмурилась. Всякий раз, когда не была согласна с каким-либо суждением, она порывалась вклиниться и, наконец, сделала это:

– Но ты же не бог!

– Разумеется, нет! Но у меня есть опыт.

– Красиво звучит, – задумчиво смотрела Лилия, стараясь разобраться в сути нелепостей, которые вслед за работницей зала начал произносить Михаил. Лилию заводило это и возбуждало в ней ярость. Она едва сдерживала себя, чтобы не вспылить. – Лучше бы признался, где прячется наша местная посредственность, которую ты и работница зала пытаетесь представить каким-то доисторическим светилом! Ты сговорился с нею, и теперь оба вешаете нам лапшу на уши. Но всяким шуткам тоже есть предел! Ваши шутки переходят все границы.

– Я не шучу, – ровный тон Михаила не выходил за пределы. – Вы действительно хотите, чтобы Хаюрдо написал ваши портреты?

– Пусть попробует, – сыронизировала Лилия.

– Хорошо. Тогда я закажу ему ваши портреты. – Михаил развернулся и шагнул к картине с изображением портрета художника. Остановился напротив и громко, так, чтобы слышали подруги, произнес: – Мэтр! Вот те две прелестные девушки, – показал на Лилию и Эльвиру, – хотели бы получить от тебя в подарок их портреты. Прошу тебя выполнить их просьбу. Ты согласен? – Повременил, словно ждал ответа. – Очень хорошо. Когда ты сможешь выполнить просьбу? – Опять подождал. – Очень хорошо.

Другие посетители выставки, находившиеся поблизости, удивленно обернулись. А Лилии и Эльвире, смотревшим на картину с изображением Хаюрдо, вдруг показалось, что глаза художника слегка моргнули и пошевелились губы. Подруги переглянулись между собой, ища подтверждение этому во взорах каждой. Но никто из них не намерен был признавать, что все произошло на самом деле. Нет, это какая-то чушь, и не более того! Померещится же такое! Заморочили им головы эти двое. Чего добиваются? Чтобы они поехали мозгами? Чтобы берега попутали? Но зачем? Чтобы потом посмеяться над ними? Не получится. Лилия раздраженно, с вызовом вскинула голову. А Эльвира эксцентрично дернулась всем телом:

– Мы не просили подарков!

– Но купить вы не сможете. Его картины очень дорого стоят. – Михаил вернулся к девушкам. – Хаюрдо принял ваш заказ, и завтра тот будет готов.

– Конечно, его изображение на картине сообщило тебе об этом, – насмешливо посмотрела Лилия.

– Ты же видела, что больше никого не было.

– Именно: никакого Хаюрдо и в помине не было. И, как я думаю, его просто не существует! – Лилия глянула пытливо. – Уж не твоя ли это затея? Может, ты и есть Хаюрдо? Тогда к чему все выдумки с доисторическими нагромождениями? Известность таким манером хочешь приобрести? Чем невероятнее вранье, тем быстрее в него поверят? Не так ли? Только вранье – оно в любом виде вранье. И те, кто на него клюнет, очень скоро поймут, что их надули. Похоже, ты великий комбинатор, почище Остапа Бендера.

– Не надо подозревать меня в том, чего нет на самом деле, – попросил Михаил.

– А как прикажешь о тебе думать?

– Я никогда не держал в руках кисти. Чтобы писать картины, нужен талант. У меня такого таланта нет. И попросту никогда не было времени для этого. Я занимаюсь совершенно другой работой. Но выставки посещаю регулярно. Особенно тех мастеров, которые, безусловно, талантливы.

– Что-то вроде Хаюрдо, не так ли? – теряя интерес к теме, махнула Лилия.

– Хаюрдо – единственный в своем роде.

– Каждый из нас – единственный в своем роде, – поправила она.

– Да, не могу не согласиться с этим.

Лилия кинула взгляд на подругу, решительно скомандовала:

– Пошли отсюда! Надоели болтовня и эта странная выставка!

– Пожалуй, пошли, – кивнула Эльвира и взяла ее под руку.

Не прощаясь, подруги быстро направились к выходу мимо толкавшихся среди картин посетителей. Михаил проводил их взглядом до двери.