3

Лилии хотелось быстрее забыть об этой выставке, но вот странность: та никак не выходила из головы. Не покидало ощущение, что над ними посмеялись как над идиотками. У девушки вспыхнула злость на Михаила. А может, он даже не Михаил. Почему она должна верить? Особенно после его бреда на выставке. Как знать: вдруг представился в магазине первым попавшим именем? Паспорт она не смотрела. Голову обожгла мысль, что довольно странно он очутился рядом с нею второй раз, когда она снова оказалась в дурацком положении, выслушивая нелепости работницы зала. Но особенно бередила душу злость на себя за то, что точно такие же нелепости стала выслушивать от Михаила. Что ему нужно от нее? Зачем он кружит возле? Если бы приглянулась, тогда, бесспорно, не пытался бы делать из нее дуру. Напротив, расточал бы любезности и восторги. С другой стороны, у каждого своя манера ухаживать за девушками. И если у Михаила такие манеры, то ему определенно ничего не светит. Впрочем, кто сказал, что это ухаживание? Сама все выдумала, а на других переваливаешь! Не стоит вбивать в голову то, чего нет. Странно все. Допустим, в магазине встреча была случайной. Собственно, почему допустим? Встреча там наверняка была невзначай. Однако теперь в Выставочном зале вряд ли это могло быть так же. Но если здесь все намеренно – выходит, Михаил отслеживал ее. Фу ты! Ну и навела тень на плетень! Нет, разумеется. Чушь! Все слишком преувеличено. Надо забыть о Выставочном зале, о Хаюрдо, о работнице и, естественно, о Михаиле. Между тем любопытно, что тот предпримет дальше, ибо пообещал им их портреты из-под кисти неизвестного Хаюрдо. Никто за язык не тянул. Сам вызвался. А что, если и правда какой-нибудь доморощенный козел намалюет их портреты? Что станет делать Михаил? Хотя у него наверняка уже придуман план действий, иначе не высовывался бы. Например, припрется к ней с картинами. Тогда станет ясно, что ее догадки не на пустом месте. Тогда точно бродил по ее пятам и наводил о ней справки. Что же касается ее, то она в этот зал больше ни ногой. По крайней мере, пока там выставлены картины некоего Хаюрдо, а по сути, какого-нибудь Гоши Тапкина. Да, развели их с подругой как лохов. Кому рассказать – не поверят. Ну все, все, хватит мучить себя ущемленным самолюбием! Зачем отрицать, если дурами оказались, что позволили над собой насмехаться? Но не дай бог этому Михаилу снова возникнуть на горизонте – уж тогда она отведет душу, задаст ему такого жару, что надолго запомнится ее трепка! Чтобы неповадно было впредь выставлять себя умником. Он еще не знает ее. Но ничего, узнает, если снова сунется. Тем временем следовало бы выяснить, откуда сожитель Эльвиры услышал об этом Хаюрдо и что ведает о нем. Ведь это он посоветовал сходить в Выставочный зал. Возможно, даже порекомендовал Эльвире прогуляться по выставке вместе с подругой. Надо разобраться с этим козлом. Для Лилии он никем другим не был. Она не переваривала его. Альфонс. Без определенного рода занятий. Прибился к подруге, сел на шею и ноги свесил. Терпеть не могла таких уродов.

На следующее утро, на скорую руку надев на себя черный топ и белую юбку, отправилась к Эльвире. Без предупреждения. Чтобы сожитель никуда не сбежал. Знала: тот взаимно не выносил ее и всякий раз старался увильнуть от встречи, как от лобового столкновения на пешеходном переходе. Подруга, открыв дверь, округлила глаза:

– Ты чего не позвонила? – Она была в длинном цветном халате с большими карманами на бедрах. Причесанные волосы схвачены резинкой в небольшой хвостик на затылке.

– Надо кое в чем разобраться, – переступила порог Лилия. – С твоим козлом Леопольдом.

– Я уже разбиралась с ним, – сообразила, о чем пойдет речь, Эльвира, отступила по ковровой дорожке вглубь прихожей с вешалкой для одежды и тумбой для обуви. – Только все бесполезно. С него взятки гладки. Смеется, паразит. Говорит: не знаю никакого Хаюрдо. Просто услышал отзывы и предложил мне сходить на его выставку.

– А вот пусть он теперь мне все это скажет. От кого услышал, где? Откуда знает про женские мотивы на картинах? – Лилия закрыла за собой входную дверь и посмотрела в сторону спальни. – Эй, козел, ты где? Иди-ка сюда!

– Ты полегче, – недовольно сунула руки в карманы Эльвира. – Он все же со мной живет.

– Живет, живет, нахлебник! – горячилась Лилия, дожидаясь, когда из спальни покажется Леопольд. – Сидит на твоей шее. Присосался к тебе, как пиявка. Не оторвешь, пока крови не насосется. Интриган! Свинью подложил нам с этой выставкой. То ли на выставку картин отправил нас, то ли выставил нас дурами там.

– Да он-то при чем? Ведь он ничего не знал. Он хотел как лучше, – пыталась защищать Эльвира.

– Сомневаюсь. Такой козел на все способен! – злилась Лилия все больше, еще и оттого, что Леопольд долго не выходил в прихожую. – И потом, ты чего за него тут расписываешься? А ну-ка подай-ка мне этого Ляпкина-Тяпкина! – и снова громко позвала: – Эй, живоглот, ты где там прячешься? Леопольд, выходи, подлый трус!

– Хватит уже, подруга. Успокойся. Не на выставке! – прервала ее Эльвира, смотря исподлобья.

Из комнаты выступил худой, невысокий, безобидный на вид, больше похожий на мальчика, чем на мужчину, парень с небольшим лицом и глубоко посаженными глазами. На голове копна волос со стрижеными висками. В белой футболке и длинных шортах. Черные тапки на ногах ему явно были велики. Заговорил басом, который никак не вязался с его внешними данными:

– Девчата, давайте жить дружно.

– С кем – с тобой, подлый трус? – враждебно давила Лилия.

– Здравствуй, Лилия, – почесал он затылок. – Ты сегодня так приветлива, что кишки в животе переворачиваются. Мы давно не встречались.

– Сто лет не встречать бы тебя, бездельник! – выходила она из себя.

– Зачем тогда позвала? – заморгал безобидно. – Мне ты без надобности. Удовольствия от общения с тобой никакого. На выставку я тебя не отправлял. Ты по собственному разумению заполнила мое отсутствие возле подруги.

– Заполнила отсутствие? – захлебнулась возмущенно. – Петух недорезанный, растопырил перья! Это ты заполняешь мое отсутствие возле подруги.

– Ну чего ты раскудахталась, как курица на нашесте? – снова беззлобно сморщил нос. – Квохчешь без умолку. Не любишь меня – и продолжай не любить себе на здоровье, и не надо всякий раз показывать свое отношение ко мне.

– Ты зачем, кобель, отправил Эльвиру на выставку картин художника, о котором ничего не знаешь? – распалилась Лилия.

– А зачем мне о нем знать?

– Но ты заверил ее, что он местного разлива. Откуда тебе известно про женские мотивы в картинах, идиот?

– Отвечаю, – неторопливо качнулся Леопольд. – В пивном баре. Бармен все уши законопатил рекламой этой выставки. Напрягал всех призывами пойти на нее. Парни даже рот хотели ему зашить, чтобы не слушать больше про Хаюрдо. Он и пел про женские мотивы в картинах. Про то, что художник любил и любит рисовать реальность. Что у него есть картины нашего города. Что всякий уважающий себя горожанин, если считает себя современным человеком, просто обязан знать искусство Хаюрдо и должен посетить его выставку. А раз так, я и решил, что этот парень местного разлива. И тогда подумал, что Эльвире может быть интересно потолкаться среди его полотен.

– Почему же сам не пошел?

– Так я не считаю себя современным человеком, – хохотнул он.

– Ты что, второй Хаюрдо, что ли? – остывала она. – Из древности прыгнул в нашу действительность?

– Нет, конечно, – потер рукой впалый живот, – но, между прочим, история мира мне больше нравится, чем то, что меня окружает. Вот и все.

– Нет, Леопольд, это не все, это только начало! – посулила Лилия и решительно потребовала: – Собирайся. Тебе придется отправиться со мной в бар и показать того бармена!

– Ты что моим мужиком командуешь? – заегозила Эльвира, вспыхивая. – Заведи своего и командуй им сколько влезет!

– Да какой он мужик? Посмотри на него! Недоразумение.

– Меня устраивает! – парировала Эльвира.

– Именно, – округлил глаза Леопольд, привставая на пальцах, чтобы казаться выше ростом. – Почему бы тебе, Лилия, одной не прогуляться? Я дам адрес. Топай.

– Не крутись, как уж на сковородке, – подогнала она. – Шевелись, шевелись!

Тот нехотя зевнул и потянулся:

– Хорошо, черт с тобой! Мне собраться – только подпоясаться. Кстати, я уже собран. Переобуюсь, и все.

Пивной бар находился неподалеку. Весь в разноцветных красках. В кирпичной стене белая дверь и белые окна. Над дверью заметная черно-желтая вывеска. Ступени крыльца в бордовой плитке. Сбоку нержавеющие перила. Леопольд не был здесь завсегдатаем, но время от времени заглядывал в него. Помнил лица барменов, да и бармены его. Сейчас за стойкой был юркий белобрысый парень, в руках у которого все горело. Встретил Леопольда вопросом, которым встречал каждого:

– Как обычно или на троих? – взглядом показал на Лилию и Эльвиру, остановившихся у стойки.

– Я бы не отказался один за троих, – хохотнул Леопольд.

– Понятно, – ответил бармен.

– Не спеши, не спеши! – немедля вмешалась Лилия. – Сначала на трезвую голову поговорим.

– Говорите, – согласился бармен.

Откашлявшись, Леопольд начал:

– Я был здесь два дня назад.

– Возможно, – согласился бармен, подбрасывая бутылки. – Я не запоминаю, кто в какой день бывает.

– За стойкой находился другой бармен. Я его первый раз видел. Такой кучерявый. Нам с ним поговорить бы, – попросил Леопольд.

– Кучерявый? Нет у нас такого! – категорически бросил белобрысый.

– Как нет? Чернявый, кучерявый, – повторил Леопольд.

– Говорю: нет ни чернявых, ни кучерявых. – Парень показал в улыбке зубы. – Нас тут двое: я и Дима. Но он рыжий.

– Да знаю я рыжего! – затоптался Леопольд. – Но не он. Рот у чернявого такой большой. А еще, когда разговаривал, размахивал руками.

– Повторяю: в нашем баре нет такого бармена. Вероятно, ты был под этим делом, – щелкнул себя по горлу, – и перепутал бар.

– Трезвый я был как стеклышко, – озадачился Леопольд. – А чья смена была в тот день?

– Моя, – отставил бутылки бармен.

– Может, ты отходил куда и за тебя был кучерявый? – в голосе Леопольда появилась надежда.

– Никуда не отходил! – тут же убил его надежду бармен. – Никакого кучерявого не видел!

– Чудеса! – нетерпеливо вклинилась Эльвира. – Леопольд, а ты бар точно не перепутал? Точно в этом был?

– Ну Эля, ты же знаешь меня, – протянул он. – У меня стопудовая память.

– Посмотри мне в глаза! – дернула его за плечо Лилия. – Врешь, бездельник! Не верю ни одному слову! Придушу, захребетник, если вилять будешь!

– Что мне скрывать? Не военная тайна. И памятью я не страдаю, – оправдывался тот.

– Тогда посмотри вокруг. На посетителей. Кто из них был в тот день вместе с тобой? Кто может подтвердить твои слова? – раздражение Лилии нарастало.

Повернувшись к столам с посетителями, Леопольд обвел всех глазами и удовлетворенно выдохнул:

– Да половина из них здесь была. А вон с тем, что с волосатой грудью, сидел за одним столиком.

– И прекрасно, – Лилия попросила бармена: – Приглуши музыку в зале.

Когда бармен отключил музыку, девушка отошла от стойки, привстала на цыпочках и громко обратилась к посетителям:

– Попрошу минуточку внимания, друзья! – подождала, когда все затихли и повернулись к ней. – У нас тут случился небольшой спор, и вы можете нам помочь разрешить его. Поднимите руки, кто из вас был в этом баре два дня назад.

Вверх взметнулось несколько рук.

– Очень хорошо, – одобрила Лилия. – Теперь второй вопрос. Кто видел кучерявого бармена за этой стойкой в тот день?

На этот раз не поднялось ни одной руки.

– Ну, что я говорил? – усмехнулся из-за стойки белобрысый парень.

– Подождите, подождите, – пробасил Леопольд, выдвигаясь вперед. – Вот ты, приятель, с волосатой грудью, – пальцем показал на того. – Мы с тобой за одним столом сидели. Помнишь?

Рубашка на груди у парня была расстегнута, густые волосы выбивались наружу. На вопрос Леопольда он отрицательно покрутил головой:

– Два дня назад мы с тобой не сидели. Неделю назад – было дело. Так и что с того?

– Как же не сидели? Ты еще рассказывал мне анекдот про крокодила, – напомнил Леопольд.

– Ты чего лепишь, приятель? – возмутился тот. – Что-то путаешь. Про крокодила анекдот ты мне рассказывал неделю назад.

– Как я мог тебе рассказывать неделю вспять, когда услышал его от тебя два дня назад? – оторопел Леопольд.

– Твоя проблема, приятель. А я два дня назад сидел вот за тем столом, – обладатель волосатой груди махнул рукой вправо, – со Щербатым. Эй, Щербатый, подтверди!

Из-за соседнего стола приподнялся сутулый здоровяк с широким носом:

– Все как есть. С тобой вместе пиво сосали. А этот заморыш, – кивнул на Леопольда, – сидел в том углу с кудрявым щеголем. Я точно помню. Я кудрявого сразу усек, потому что никогда раньше тут не видел. Я правильно говорю, парни? – Он обвел круглыми глазами посетителей.

– Было, было дело, – посыпались из-за столов голоса. – Кудрявый такой. Руками махал.

– Так, так. Все уши прожужжал, – вставил кто-то.

– Агитировал за что-то, – добавил другой голос.

– Ну вот и нашелся кучерявый, – вновь усмехнулся за стойкой бармен. – Я тоже припоминаю.

– И что ты припоминаешь? – повернулась к нему Лилия.

– Пришел, заказал два пива, подсел к вашему приятелю. Потом что-то выкрикивал, но я не прислушивался. Если слушать все хмельные разговоры, то с ума сойдешь.

– А наш заморыш в адеквате был? – сверкнула глазами по Леопольду.

– По мере возможности.

– Что значит «по мере возможности»?

– А кто здесь бывает в адеквате после нескольких порций пива?

Резко вернувшись к стойке, Леопольд уперся в нее руками и, глядя в переносицу бармену, выплеснул из себя с негодованием:

– Что ты болтаешь, парень? Я знаю свою норму. И потом, это же пиво, а не водка. От чего тут хмелеть?

Его оборвала Лилия:

– Короче говоря, заморыш, – уничижительно обратилась к Леопольду, – не пудри мозги. Хотел на вранье проехаться? Не получилось. Вижу, не пришлось тебе по вкусу все, что здесь про тебя твои собутыльники выложили. Извлеки из этого урок, козел! Тайное всегда становится явным. Хватит втирать мозги. Рассказывай все по порядку!

– А что рассказывать, что рассказывать? – взвился Леопольд, багровея скулами. – У них у всех мозги поехали. Не сидел кучерявый со мной за столом, – и, видя, что Лилия ему не верит, выкрикнул: – Не сидел, и все! За стойкой он был!

– Ну ты и лепило, заморыш! – ошалел от такого утверждения Щербатый. – По-твоему, я трепло поганое вместе со всеми? Ты дуру здесь не гони! Я того кудрявого щеголя сразу сфотографировал, как он только к тебе присоседился.

– Фото сохранил? – подала голос Эльвира.

– Я иносказательно. Фото у меня – вот тут, – стукнул себя по лбу, – в мозгах.

Парень с волосатой грудью снова наехал на Леопольда:

– Не крути, заморыш, все видели!

С обреченным видом Леопольд посмотрел на Лилию, пробасил потерянно:

– Ну не было этого. Не было.

Девушка отвернулась от него к посетителям:

– Спасибо, друзья. Вы помогли уличить его во вранье.

– А дальше что? – оживился бармен. – Музыку включать можно?

– Включай, – разрешила Лилия.

По залу вновь полилась легкая мелодия. Посетители за столами вернулись к прежнему гомону, мгновенно забыв о заморыше и о его девушках. Эльвира с изумлением уставилась на сожителя:

– Зачем было сочинять про бармена, Леопольд, не понимаю? Сразу бы сказал, что сидел за одним столом с кучерявым. Вместе пили пиво. Что в этом особенного?

– Да вот в том-то и особенное, что не пил я с ним пиво и не сидел за одним столом! – уперто стоял на своем Леопольд.

– Но все же видели, Леопольд. Зачем отпираться?

– И ты мне не веришь, Эля!

– Никто тебе не верит, подлый трус! Хватит впаривать нам вранье! – Лилия ближе подступила к нему. – Говори, кто это был?

– Ничего я не знаю. Это какое-то недоразумение.

Повернувшись к подруге, Лилия саркастически выдохнула:

– Зачем тебе это нечто? Что ты его возле себя держишь? Кормишь, пивом поишь. Гони в шею. Видишь, он мозги нам полощет так же, как на выставке полоскали про Хаюрдо. Все из одной компании. Я из него сейчас последние соки выжму. Он расскажет нам и про Хаюрдо, и про Михаила, и про работницу зала. Узнаем, кто есть кто. – Она крепко взяла Леопольда за локоть. – Ты слышал, что я сказала, хлюпик? Все расскажешь, негодяй!