Как Моль «зайцем» летела и… долеталась

Ракета неслась навстречу звёздам, которые становились всё ближе и ярче. Впереди, за штурвалом, сидел Гагагав, за ним – Медвежонок.

– Как их тут много, – восхищённо вертел по сторонам длинноухой головой гусепёс. – Прямо глаза разбегаются.

– У меня тоже, – признался Медвежонок.

– Какую же звезду выбрать? Они все такие симпатичные.

– Давай во-о-он ту, – Медвежонок показал на лежавшую по курсу большую очень яркую звезду, и Гагагав направил ракету в её сторону.

– Нет, нет, нет! – испуганно замахала руками-лучиками звезда, будто защищаясь от назойливых комаров. – Меня забирать нельзя. Даже на минуточку.

– Это ещё почему? – удивлённо вытянул шею Гагагав.

– Потому что я не простая звезда, а Полярная.

– Я тоже не простой пёс, то есть гусь.

– Но вокруг меня вращаются абсолютно все звёзды. По мне сверяют свой путь все корабли. Я звезда очень нужная и важная.

– Да ну её, – шепнул Гагагаву Медвежонок. – Давай лучше возьмём неважную… Ой! Ой-ёй-ёй! – истошно завопил он вдруг.

– Что с тобой? – обернулся Гагагав.

– Меня… меня, кажется, кто-то начал есть.

Но тут Гагагав, в свою очередь, стал дёргаться, ёрзать, подпрыгивать, словно его щекотали, и потерял управление ракетой.

– Смотри!!! – глаза Медвежонка наполнились ужасом.

Гагагав успел схватить штурвал, ракета круто нырнула куда-то вниз, а над ней, буквально рядом, стремительно пронеслась огромная угловатая глыба. Это промчался вечный космический странник – метеор.

Медвежонок и Гагагав облегчённо вздохнули. Ведь ещё мгновение – и их ракета неминуемо разбилась бы о каменистую поверхность страшной летающей скалы.

– Ой! Ай! Опять! – вновь всполошился Медвежонок. – Опять меня кто-то ест…

Он нагнулся и, пошарив лапой по дну ракеты, вытащил за крылышки Моль – ту самую, которая прогрызла дырку в шубе Деда Мороза.

– Ты как здесь оказалась? – строго спросил её Медвежонок.

– Я?.. Я тут спала. Я всегда сплю после сытного ужина.

– Ты знаешь, что из-за тебя мы чуть-чуть не разбились.

– В лепёшку! – добавил Гагагав.

– А что я такого сделала? – вызывающим тоном спросила Моль.

– Ты меня укусила, – сказал Медвежонок.

– И меня тоже, – подтвердил Гагагав.

– Я вас не кусала, а только слегка попробовала. Но вы оба оказались не в моём вкусе.

– Почему?

– Потому что оба искусственные, а точнее, синтетические.

– Я не синтетический, – обиделся Гагагав, – я единственный и неповторимый.

– Лучше б ты был шерстяным, а то я буквально пухну от голода… Постойте! – заметив вокруг жемчужные россыпи звёзд, всполошилась Моль. – А где мы?

– А как ты думаешь? – с усмешкой посмотрел на неё Гагагав.

– Нет, неправда. Это сон, сон… мираж, – Моль протёрла лапками глаза и потрясла головой. – Мы так не договаривались! Немедленно, сию минуту, отвезите меня обратно – в детский сад, в мой родной картонный ящик.

– Ещё чего, – дружно рассмеялись Медвежонок и Гагагав.

– Но вы… вы же не взяли для меня в дорогу ничего съестного.

– Мы и тебя тоже не брали, – заметил Гагагав.

– Ты летишь, это самое… «зайцем», – пошутил Медвежонок.

– Я обречена! Я погибла! – трагически воздев крылышки, запричитала Моль. – Всё! Меня ждет мучительная голодная смерть.

Но тут её внимание привлекло маленькое небесное тело, словно вывязанное из толстых шерстяных ниток. Оно манило к себе, как летом манят бабочек яркие душистые цветки. У Моли загорелись глазки, она жадно сглотнула слюну, расправила свои блеклые крылышки и решительно выпорхнула из ракеты.

– Куда ты?! – закричал Медвежонок.

– Вернись! – бросив штурвал, устремился вслед за беглянкой Гагагав.

Став неуправляемой, ракета сделала несколько замысловатых виражей и перевернулась. Медвежонок вывалился из неё и кувырком полетел в чёрную космическую пустоту.

Гагагав легко догнал Моль, сгрёб её в охапку и уже хотел было повернуть назад, но вдруг почувствовал, как неведомая сила стала притягивать его к странному небесному телу, похожему на шерстяной мяч. «Мяч» начал медленно поворачиваться, и гусепёс увидел, что вместе с Молью несётся в объятия толстенького чёрного человечка в вязаной шапочке. Толстячок злорадно хихикал и, потирая пухлые ручки, приговаривал:

– Кто ко мне попал, тот навсегда пропал, хи-хи-хи… Отсюда вам уже не выбраться, хи-хи-хи, никогда и ни за что.

– А ты кто такой?

– Я? – округлил злые глазки толстяк и хрипловатым голосом запел:

Я Чёрный Карлик – и горжусь,
Что никого на свете не боюсь.
Я тут верчусь, я тут кручусь
И абсолютно не свечусь.

Я – Чёрный Карлик – живая планета.
Злей меня никого в мире нету,
И хитрей, и жадней, и подлей.
Я не вру – клянусь шапочкой моей!

Чёрный Карлик противно захихикал, и, сделав несколько неуклюжих танцевальных движений, продолжил свою песню:

Я нагоняю страх и жуть!
Вам страшно, ну хотя б чуть-чуть?
Я искажаю суть, я искривляю путь,
И от меня не улизнуть.

Единственный и неповторимый с притихшей Молью под мышкой все быстрее приближался к отвратительному космическому толстяку. Гагагав отчаянно махал широкими гусиными крыльями, пытаясь сопротивляться силе, которая явно влекла его в какую-то ловушку.

– Хи-хи-хи… – трясся в кудахтающем хихикании Чёрный Карлик. – Даже самый быстрый во всей вселенной свет не может от меня удрать.

Для наглядности он выплюнул яркий пучок света, который тут же вновь исчез в его пасти.

А тем временем изголодавшаяся Моль примостилась на макушке у Чёрного Карлика и с завидным аппетитом принялась уплетать его вязаную шерстяную шапочку.

– Э-э, что ты там делаешь? Кыш! Брысь! – замахал коротенькими ручками Чёрный Карлик, пытаясь согнать с шапочки прожорливую пленницу, но та вцепилась в неё всеми своими лапками и продолжала грызть с утроенной жадностью, громко чавкая и причмокивая от удовольствия.

«Что же теперь будет? – размышлял сидевший рядом с Молью Гагагав. – Ведь если до утра мы не привезём в детский сад звезду, то новогодний праздник у ребят будет испорчен… Надо отсюда выбраться. Во что бы то ни стало!..»

Гагагав вскочил, вновь энергично заработал крыльями и даже длинными ушами, но по-прежнему продолжал оставаться на месте.

– Такое впечатление, будто меня привязали, – в недоумении пробормотал он.

– И у меня тоже, – ни на секунду не выпуская изо рта толстую шерстяную нить, призналась Моль.

С невероятной скоростью к Чёрному Карлику приближалось какое-то яркое облачко, и вскоре мимо пленников пронеслась комета, за которой тянулся пышный светящийся шлейф.

– Эй! Помогите нам, спасите!.. – призывно замахал крылом Гагагав.

В то же мгновение рука Чёрного Карлика дотянулась и крепко сдавила ему шею. Вместо слов бедный Гагагав издал только хрипящий звук.

Дед Мороз собирается на пенсию

Дед Мороз нервно расхаживал под ёлкой, приговаривая:

– Всё – ухожу на пенсию! Ухожу, ухожу… Празднуйте Новый год без меня, без подарков, без нарядной ёлки.

– Ну что ты, дедуля, так разволновался? – попыталась успокоить его Снегурочка. – Шубу я тебе заштопала, валенки «Антимолью» обработала, все новогодние игрушки, если не считать одной разбитой, на ёлке уже развешены.

– Да как же не волноваться! Скоро светать начнёт, детишки на утренник пожалуют, а их всё нет и нет. Как сквозь землю провалились, то есть… совсем наоборот, улетели… Ну, кто мне скажет, почему их до сих пор нет?

– Кого? – спросил задремавший было Слонёнок.

– Да Медвежонка и этого, который с ним за звездой полетел – единственного и неповторимого.

– Гагагава, – подсказала внучка.

– Вот именно. Может, заплутали они в космических далях? – Дед Мороз пристально посмотрел в окно. – Там же этих звёзд, планет, комет – видимо-невидимо… А может, другая какая беда с ними стряслась? А мы сидим тут, маемся и ничем помочь не можем!

– И зачем только мы их в этот космический полет отпустили? – печально вздохнули бельчата.

А зайчата добавили:

– Надо было никому никуда не лететь, а вместо звезды-верхушки – морковку на ёлку водрузить. Она такая красивая!

– Ага, и капусту, и огурец, – не без ехидства проговорил Дед Мороз. – У нас тогда не новогодняя ёлка была бы, а праздничный винегрет.

– А может, дедуль, ты разбившуюся звезду попытаешься склеить? – предложила Снегурочка. – Осколки мы её сейчас все соберём.

– Чем же я их склеивать буду? Суперклеем, что ли? К тому же, этих осколков, посмотри, что звёзд на небе. А виноваты во всём бельчата. Эх, всыпать бы вам, шкодникам, по первое число! И так забот полон рот, а вы ещё добавили…

После этой грозной тирады бельчата испуганно втянули головки и на всякий случай спрятались под густой колючей еловой лапой.

К своему не на шутку расстроенному деду подошла внучка и, приобняв, мягко проговорила:

– Никаким суперклеем, дедуля, эту звезду уже не склеить. А вот волшебными заклинаниями попробовать можно. Ты же у нас самый настоящий волшебник – так во всех сказках написано.

– Да мало ли что в сказках пишут… – Дед Мороз погладил серебристые усы и бороду. – Я только одно волшебное заклинание знаю: раз, два три, ёлочка гори! Но, когда на вершине новогодней ёлки отсутствует звезда, оно, к сожалению, не срабатывает… Не верите?.. Раз, два, три, ёлочка гори!

Он трижды повторил это магическое заклинание, но ни один огонёк на опоясывающей ёлку гирлянде так и не вспыхнул.

– Что, убедились?! – выкрикнул Дед. – Все, решено: ухожу на пенсию, на заслуженный отдых!

Тем временем Снегурочка попросила бельчат собрать осколки разбившейся вдребезги звёздочки-верхушки, чтобы пришедшие на утренник ребятишки о них случайно не поранились. Чувствующие свою вину бельчата охотно принялись за работу, и вскоре пол под новогодней ёлкой сиял чистотой.

– А что, если нам на верхушку ёлки Слонёнка посадить? – подала вдруг идею Мартышка. – Он хобот вверх поднимет, уши в стороны распушит – чем не звезда?

– Да где же это видано, чтобы слоны, пусть даже и игрушечные, на вершинах ёлок гнездились?! – вскричали зайчата.

– Меня обычно под ёлочку ставят, – обиженно пробубнил Слонёнок, – чтобы на утренниках я хоботом конфеты с мандаринами с веток срывал и раздавал детям. Вот!

– В общем, звезды у нас нет, – вновь начал метаться из стороны в сторону Дед Мороз, – Медвежонка с Гагагавом тоже нет. Зато есть траченная молью шуба и этот, как его… Ну, когда постоянно всё забываешь?..

– Склероз, что ли? – спросила Снегурочка.

– Он самый.

Дед Мороз в очередной раз бросил тоскливый взгляд в окно и вдруг на фоне ослепительно яркого месяца отчетливо увидел контуры летящей ракеты, которой явно кто-то управлял.

– Смотрите, это они, они! Медвежонок и Гагагав!

Игрушки дружно устремили взоры туда, куда показывала рука Деда Мороза, но кроме рожка месяца и таинственно мерцающих звёзд так ничего и не увидели.

– Видимо, померещилось, – с нескрываемым огорчением проговорил новогодний дед. – Пора, пора уходить на пенсию.

И, что-то бормоча себе под нос, он поковылял по направлению к своему картонному ящику.

Хохотунчики с планеты Конопатая Хохотунья

Когда выпавший из ракеты Медвежонок пришёл в себя, то увидел, что окружён пятью добродушными розовыми существами: рты до ушей, хоть завязочки пришей. Вместо лап у них извивались щупальца, а единственный шарообразный глаз имел два зрачка и одновременно видел всё, что делается и спереди, и сзади.

– Какой он смешной!..

– И мохнатый… А как он потешно трёт глаза…

– У него их аж два!

– Наверно, он потерялся, – перебивая друг дружку, галдели одноглазые.

– Как тебя зовут?

– Мед… Медвежонок… А вы кто такие?

Мгновенно изменив свою окраску на голубую, весёлая пятерка зашлась в мелодичном смехе.

– Мы – хохотунчики…

– Да, да, настоящие…

– С планеты Конопатая Хохотунья.

– Это где? – полюбопытствовал Медвежонок.

– Очень далеко…

– На самой окраине Млечного Пути…

– Можно сказать, на краю галактики.

– А ты откуда?

– А я из картонного ящика, – объяснил Медвежонок и, осмотревшись, испуганно спросил: – А где моя ракета?

– И ты, и твоя ракета…

– Ракета и вместе с ней ты…

– Вы находитесь на борту нашего светолёта.

Хохотунчики о чём-то недолго посовещались и, радостно улыбаясь, сообщили:

– Сейчас мы отвезём тебя к маме.

– Но у меня нет мамы, – неуверенно проговорил Медвежонок.

– А вот обманывать…

– Обманывать нехорошо…

– И некрасиво!

– Мамы есть у всех.

– И у тебя…

– И у нас…

– Мамы есть даже у наших мам.

Не успел Медвежонок что-либо возразить, как хохотунчики включили двигатели, и светолёт помчался в известном лишь этой весёлой пятёрке направлении. Неподвижно застывшие за стеклом огромного иллюминатора звёзды тут же запорхали светлячками, а затем и вовсе превратились в разноцветные светящиеся линии.

Вскоре светолёт затормозил возле созвездия Большой Медведицы, и хохотунчики наперебой стали рассказывать:

– Мы летели, летели…

– Смотрим…

– Такой мохнатый…

– С двумя глазами…

– Очень похожий на вас…

– И потерялся…

– Говорит, что из картонного ящика.

– Ничего не понимаю! – ошалело замотала головой Большая Медведица. – Пусть говорит кто-нибудь один из вас.

– Но так мы не умеем…

– Честное слово…

– Говорить по одному не интересно…

– Мы всегда…

– И везде…

– Говорим вместе…

– Наперегонки…

Убедившись, что продолжать дальнейший разговор с хохотунчиками бесполезно, Большая Медведица наклонилась к оробевшему Медвежонку и ласково спросила:

– Расскажи мне, малыш, что случилось?

– Мы летели за звездой и… – начал Медвежонок.

– И ты потерялся?

– Нет, я не терялся. Потерялись Моль и Гагагав.

– Моль…

– И Гагагав, – прыснули хохотунчики и сделались ярко лиловыми.

– Какие смешные имена…

– Моль…

– И Гага…

Большая Медведица бросила на них суровый взгляд, и неуместный смех прекратился.

– И я… я, – начал всхлипывать Медвежонок, – даже не знаю, где их теперь искать.

– Только не надо плакать, – успокоила его Большая Медведица. – Я тебе помогу их найти.

– И мы…

– Мы тоже поможем, – дружно заверили хохотунчики.

И вот они все вместе стали летать от созвездия к созвездию и расспрашивать, не встречал ли кто где-нибудь Моль и Гагагава. Но чем больше они расспрашивали, тем всё меньше и меньше оставалось у них надежды отыскать пропавших спутников Медвежонка.