В подводной западне

И вот наступил долгожданный и волнующий день, когда Медвежонок, Моль и Гагагав доставили своё техническое чудо на озеро, которое к тому времени почти что полностью сбросило свой ледяной панцирь. На борту батискафа красовалась надпись – «УДАЧА». Такая же надпись была и на новеньких скафандрах – большом и маленьком, которые заботливый Гагагав сделал специально для Медвежонка и Моли. Себе он скафандр делать не стал, так как прекрасно плавал и нырял, обходясь без него.

Уже перед самым погружением куда-то исчезла Моль. Медвежонок и Гагагав в поисках беглянки чуть с ног не сбились. Наконец, она появилась, таща за спиной внушительных размеров рюкзак.

– Фу-у! Чуть не забыла, – вытирая крылышком вспотевший лоб, пролепетала она. – Вот память девичья.

– Ты это чего, дополнительный балласт захватила? – спросил Медвежонок, помогая Моли просунуть негабаритный груз в люк батискафа.

– Никакой это не балласт, а свитер. Причём чисто шерстяной. Если будет холодно, я его надену, а если голодно – съем.

Последний раз внимательно осмотрев покачивающийся на волнах подводный аппарат, отважные исследователи забрались внутрь, задраили люк и начали постепенное погружение.

За двойными стеклами иллюминаторов замаячили морды рыб и лупоглазых лягушек. Озёрные жители с нескрываемым любопытством взирали на пожаловавших в их подводное царство странных гостей.

– Курс – середина озера, – по-капитански бодро скомандовала Моль сидящему за штурвалом Гагагаву. – Будем прочёсывать дно по спирали – от центра к краям.

– А мне кажется, лучше зигзагами, – предложил Медвежонок. – От одного берега к другому.

– Пока вы тут спорите, я проверю, как действуют механические лапы, – проговорил Гагагав.

За иллюминатором как раз возник большущий пятнистый рыбий хвост. Гагагав дёрнул за рычаг, и механические лапы, очень похожие на клешни рака, вцепились в него мёртвой хваткой. Подводный аппарат передёрнуло и, виляя из стороны в сторону, как консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту глупыми озорниками, он понёсся вслед за огромной рыбиной.

Обезумевшая от боли и страха щука металась по озеру, стремясь освободиться от непонятной штуковины, присосавшейся к ней, словно пиявка. Она то резко уходила на глубину, то стремительно поднималась вверх, то выписывала самые замысловатые кренделя. Отважных исследователей швыряло внутри батискафа, словно горошины в детской погремушке. Если бы Медвежонок и Гагагав были не игрушечными, то обязательно понабивали бы себе шишки и синяки. Что касается Моли, то бедняжка зависла в воздухе, буквально чудом уворачиваясь от падающих на неё со всех сторон предметов и друзей. Любая встреча с ними могла окончиться для Моли весьма печально.

Наконец, Гагагаву удалось дотянуться до рычага. Механические лапы нехотя разжались. Щучий хвост, обиженно вильнув, исчез, и батискаф замер в густых зарослях камыша.

Как наши герои ни пытались, но освободить «Удачу» из цепких объятий камышовых стеблей так и не смогли. Гагагав запускал двигатель, приводил в действие механические лапы, однако батискаф упорно продолжал оставаться на месте. Тогда друзья, что было сил, принялись его раскачивать изнутри, но и этот хитрый манёвр тоже ничего не дал.

– Кажется, приплыли, – уныло проговорил Гагагав.

Моль мысленно начала подсчитывать, на сколько дней ей хватит припасённого свитера, если кушать его экономно.

Медвежонок включил светильник и прильнул к иллюминатору. Рядом примостилась и Моль. Насколько хватало луча, простирались камышовые джунгли. Они были пугающе угрюмы и безжизненны.

– Да-а, – вздохнул Медвежонок, – угодили в капкан.

– Смотрите, смотрите! – завопила Моль. – Глаза! Чьи-то глаза!!

– Где глаза? – дуэтом спросили Медвежонок и Гагагав.

– Да вон же, справа.

И действительно, справа к батискафу приближались глаза. Они принадлежали явно не рыбе и не лягушке, а какому-то крупному мохнатому зверю.

– Кто бы это мог быть? – то ли самому себе, то ли друзьям задал вопрос Медвежонок.

– Это же бобр! – воскликнула всезнающая Моль. – Ещё бабушка рассказывала мне, что бобровый мех очень вкусный и питательный. А у этого зверюги именно такой мех.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Гагагав.

– Интуиция. А она меня ещё никогда и нигде не подводила.

– Вот когда я целиком был собакой, а может, гусем, то у нас в старшей группе была очень похожая меховая игрушка, но её почему-то все называли бегемотом.

Любопытный мохнатый зверь, раздвигая могучим упитанным телом камыш, подплыл поближе, но, не обнаружив в странном светящемся объекте ничего для себя интересного, повернул обратно.

– Эй, куда?! Постой! – забарабанили по иллюминатору и стенкам батискафа его невольные пленники.

Бобр передумал уплывать и вытаращился на ходившую ходуном «Удачу».

– Я знаю, что надо делать, – шёпотом проговорила Моль, и в её крошечных глазках засверкали хитринки.

– Что?

– Надо его разозлить.

– Зачем?

– А вот сейчас увидите.

И Моль, вплотную прижавшись к стеклу иллюминатора, стала корчить бобру безобразные рожи. Гагагав тоже не растерялся – он растянул в стороны свои уши и вывалил длинный, как мочалка, язык. А Медвежонок, в свою очередь, стал очень смешно копировать, как неуклюже плавает обладатель вкусной деликатесной шубы.

Такого откровенно наглого поведения бобр никак не ожидал. Он вмиг рассвирепел и бросился на своих незнакомых обидчиков. Мощный удар его широкого, как лопата, хвоста заставил «Удачу» покинуть тихую «камышовую пристань» со скоростью пушечного ядра. Хорошо, что друзья сделали батискаф на совесть, а не то он бы раскололся, словно грецкий орех.

– Ура! – радостно заорали исследователи глубин. – Наша уловка сработала!..

«Допустим, не «наша», а моя, – мысленно возразила Моль. – Ох, и любят у нас присваивать чужие гениальные идеи!»

Рассекая зеленоватую толщу воды, «Удача» стремительно неслась в неизвестность.

Неожиданно подводный аппарат завертелся юлой. Бешеный водоворот раскручивал его всё быстрее и быстрее, одновременно увлекая за собой в глубину. Вместе с мутными бурлящими потоками воды батискаф провалился куда-то вниз, в тартарары.

Пещера змееящеров

Пролетев несколько метров по воздуху, «Удача» с троицей отважных искателей Чёрного Карлика на борту вновь плюхнулась в воду и камнем пошла на дно. Однако дна батискаф так и не достиг, сев брюхом на что-то твёрдое и массивное.

Медвежонок включил светильник, который во время их неожиданного низвержения в бездну погас, и стал пристально осматривать окружающее забортовое пространство.

– Кажется, мы сели на мель, – объявил он.

– Которая находится в озере, которое, в свою очередь, находится под озером, в которое упал осколок Чёрного Карлика, который нам нужно найти, – протараторила Моль. – Ой!

«Удачу» шатнуло, и её обитатели почувствовали, что она довольно быстро стала подниматься вверх.

– Я же не подавала команды «Всплытие»! – закричала Моль.

– Да он сам, – проворчал Гагагав. – Это не батискаф, а лифт какой-то. То вниз, то вверх…

Подводный аппарат продолжал идти вверх и вскоре вынырнул из воды. Однако вместо того, чтобы спокойно покачиваться на её поверхности, стал подниматься всё выше и выше.

– По-моему, это самое, мы куда-то летим, – шёпотом произнёс Медвежонок. – Вместе с мелью, на которую сели.

– Вместе с мелью и вместе с Молью, – глупо пошутил Гагагав.

Наконец батискаф замер, и его обитатели увидели, что находятся на голом скалистом островке, неожиданно выросшем посередине подземного озера. Озеро это занимало гигантскую пещеру, своды которой, увешанные причудливыми сталактитами, терялись в густой непроглядной мгле.

Гагагав открыл люк, и друзья покинули борт своего чудо-аппарата. Моль, выхватив у Медвежонка светильник, сразу же принялась обследовать поверхность островка, только что поднявшегося вместе с батискафом из озёрной пучины.

– Весьма странно и непонятно, – бормотала она, ползая вдоль и поперёк. – Всё покрыто какими-то узорчатыми твёрдыми пластинами и… дышит, словно живое существо…

Внезапно над водной гладью взметнулся фонтан брызг и ринулся на наших героев. Не успели они прийти в себя от ледяного душа, как рядом со своим пластинчато-узорчатым островком увидели чью-то огромную голову, каждый глаз которой был размером с их батискаф, а может, даже и больше. Торчавшая из воды голова восседала на долговязой, утыканной грозными шипами шее и с нескрываемым любопытством рассматривала пришельцев.

– Тык, тык, ты… кто? – трепеща от страха крылышками и усиками, пролепетала Моль.

– Я змееящер. А зовут меня Кеша, – приветливо улыбнулось чудовище.

«Очень приятно!» – хотели сказать Моль и Гагагав, но вместо этого у них одновременно вырвалось: «Ой!!!», потому что оба вдруг почувствовали, как островок, на котором они стояли, вначале заходил ходуном, а затем двинулся навстречу растянутой в улыбке зубастой пасти змееящера. Водоплавающий Гагагав тоже ощутил толчки, но сохранил спокойствие и смело спросил:

– Кеша, а ты случайно не знаешь, почему наш островок такой непоседливый?

– Какой островок? – удивленно заморгал глазищами Кеша. – Это моя спина! Вы же приводнились, то есть приземлились, а ещё точнее, приспинились прямо на неё.

– Так это ты вынес нас на поверхность?

– Конечно. Ведь сильное подводное течение могло унести вас очень далеко отсюда…

– Если ты и дальше будешь шевелить своей спиной, то подводному течению обязательно удастся это сделать, – заметил Медвежонок.

– Кеша, а ты вправду змееящер? – поинтересовалась вновь осмелевшая Моль.

– Зачем же мне врать?

– Но в энциклопедии, внутри которой прошли лучшие дни моей юности, было написано, что змееящеры и прочие динозавры давно вымерли.

Кеша слегка плюхнул своим трехметровым хвостиком по воде, и родившаяся волна окатила экипаж «Удачи» с головы до пят.

– Так какой я: живой или вымерший?

– Ещё какой живой! – тщательно отряхивая с крылышек брызги, подтвердила Моль.

– И такой большой, как, это самое… – Медвежонок никак не мог подобрать нужное сравнение. Как заправский рыбак, демонстрирующий размеры пойманной рыбы, он раскинул лапы в стороны.

– И вовсе я не большой, а маленький. Мне только шесть месяцев, – признался змееящерёнок.

– Каким же ты станешь, когда вырастешь? – полюбопытствовал Гагагав.

– Как папа!

Едва Кеша произнёс эти слова, как вода неподалёку закипела, с шумом взметнулась вверх, и на поверхность выглянула ещё одна голова, посаженная на длинную худосочную шею. Голова была точной копией Кешиной, только в несколько раз крупнее.

– Кто посмел обидеть моего малыша?! – прогромыхала гигантская голова, и со свода пещеры посыпался град камней.

– Меня никто не обижал, папа. Просто я им сказал, что, когда вырасту, стану таким же большим, сильным и умным, как ты.

– Кому это им?

– Во-о-он им, – кивнул Кеша на выступавший из воды островок своей спины, на котором примостились Медвежонок, Моль и Гагагав вместе с батискафом.

Жёлтые немигающие глаза папаши-змееящера приблизились к крошечным храбрецам и принялись поочерёдно сверлить взглядом каждого. Невероятных размеров пасть чудовища угрожающе демонстрировала два ряда острых зубов.

– Кто вы и с чем пожаловали? – вновь сотряс пространство пещеры громоподобный голос.