ЗЛАТА
Я падаю в пустоту Ямы. Я умру.
Мой идиотизм сделает жертву Даны бессмысленной.
Чья-то рука хватает меня за руку. Вытаскивает меня обратно на твердую землю.
Чернобог тянет меня дальше от края Ямы. Я навалилась на него, задыхаясь от шока, от того, что едва не произошло.
Мантии бога смерти исчезли, когда он начал приобретать человеческую форму, а его голая грудь стала такой гладкой и идеальной, словно он действительно вырезан из мрамора. Твердые мускулы перекатываются под атласной кожей, когда он хватает меня за плечи и уводит от Ямы.
«Неуклюжая, глупая девчонка», – говорит он тихо и сердито. «Неудивительно, что тебе нужна помощь. Полагаю, ты какая-то правительница, да?»
«Царица», – говорю я в ответ, сквозь зубы.
«Некомпетентная Царица, которая спотыкается насмерть о собственные ноги.»
«Ты заставил меня упасть.»
«Я не заставлял тебя ничего делать. Ты восприняла угрозу и отреагировала глупо.»
Мои нервы напряжены, ярость и горе кричат во мне, воют в моем мозгу. Мне хочется закричать во весь голос и разорвать его ногтями.
Вместо этого я поднимаю руку и сильно бью его по лицу. Его голова откидывается в сторону от силы удара. Мои замерзшие пальцы так онемели, что я почти не почувствовала этого, когда ударила его.
Внезапно я ощущаю пустоту в своих руках, и я лихорадочно осматриваю черные лозы в поисках кинжала Дамира. «О, нет… нет, нет…»
Я уронила его. Я уронила его в эту бездонную яму.
В моей груди набухает кровавый клубок, готовый вот-вот лопнуть. Я зажимаю переносицу, пытаясь не заплакать перед повелителем мертвых.
«Смертные.» Его тон наполнен насмешкой.
«Я только что потеряла кинжал своего покойного брата, придурок.» Я поворачиваюсь к нему спиной и иду к опушке леса, где меня ждут мои стражники и слуги, их лица застыли от страха.
«Все сделано», – тихо говорю я им. «Бог смерти здесь, и он поможет нам. Вы четверо никому об этом не скажете, поняли?»
Они молча кивают.
«Мы сбросим девять тел в Яму», – продолжаю я. «Нет смысла везти их обратно в город, нам все равно придется их сжечь. Но тело Даны мы заберем с собой. Ее похоронят с самыми высокими почестями…»
Мой голос срывается.
«Спасибо», – говорю я стражнику. «Можете приступать к делу. Я разберусь с ним.»
Стражники и слуги спешат прочь, а я поворачиваюсь лицом к Чернобогу.
«Ты можешь что-нибудь сделать с этим?» Я указываю рукой на него. Черная кожа и синие глаза.
«А что?»
«Моему народу в этом году пришлось пережить многое, и я не хочу, чтобы они еще и видели демона ко всему этому», – огрызаюсь я.
Его глаза сужаются, но он делает мне шутливый поклон, раскинув руки, синие глаза устремлены на мое лицо. «Как пожелает Ваше Величество, конечно. На данный момент.»
Низкий тон последних трех слов заставляет дрожь пробежать по моему позвоночнику. Я втягиваю воздух, пытаясь скрыть свое изумление, когда цвет его кожи меняется, принимая светлый загар, а цвет ярких синих глаз тускнеет, приобретая цвет темно-голубого неба.
Чего бы я не ожидала от бога, это был не этот красивый мужчина с выразительными скулами, пухлыми губами и идеально подтянутым телом.
Не то чтобы что-то из этого хоть как-то меня затрагивало.
Когда он впервые вырвался из Ямы, в своей невероятно высокой, неземной форме, и заговорил этим громким эхом, я чуть не закричала. Его появление было слишком сильным для моей шаткой нервной системы. Я думала, что могу сойти с ума.
Но мне удалось направить свой страх в ярость. Ради его появления погибла Дана. Будь я проклята, если не подчиню его себе и не спасу жизнь ее сестер.
Оставив Чернобога у кареты, я помогаю своим слугам и стражникам с телами. Я сама беру на себя Лану, осторожно подтягиваю ее к краю ямы, прижимаю ее руки к груди, прежде чем прошептать последнее «прощай» и отправить ее кувырком в темноту.
Разрозненные мысли проносятся в моей голове, когда я стою на коленях у Ямы.
У меня будут синяки на коленях от этих отвратительных лоз.
Два моих ногтя сломаны.
Кровь засохла на моих пальцах, она трескается и шелушится там, где сгибаются костяшки.
Я так голодна, что меня тошнит. Когда я ела в последний раз?
Я не уверена, хватит ли у меня сил снова встать.
Но ничего из этого не имеет значения.
Я на самом деле не ожидала, что бог смерти появится. Но он появился, и теперь мне нужно придумать, что с ним делать. Он ест? Спит? Ходит в туалет? Какую одежду он любит носить? Потому что он определенно не может ходить по дворцу полуголым.
Прежде чем я разберусь со всем этим, я должна отвезти его прямо в дом Даны. Он пощадит ее младших сестер, и, может быть, тогда я смогу осознать тот факт, что за один день я потеряла двух своих лучших подруг.
Стражники обернули тело Даны в покрывала, а затем унесли ее во вторую карету. Я подобрала с земли древнюю книгу обрядов и забралась в свой экипаж, жестом показав Чернобогу следовать за мной.
«Год», – тихо рычит он. «О чем ты думала?»
Карета начинает трогаться с места.
«Я удивлена, что никто другой не пытался связать тебя так долго.»
«Они все высказали свои запросы коротко и лаконично», – парирует он. «Я быстро их выполнял и возвращался в свое царство. Вот как это должно работать.»
«Твое царство и души в нем – будут ли они в порядке без тебя?»
«Какое-то время, да», – неохотно отвечает он. «Деятельность моего царства более или менее управляется моей волей, даже когда меня нет рядом, чтобы непосредственно за этим следить. Но мне никогда не приходилось покидать Навь на такой долгий период. Я не уверен, что произойдет в подземном мире, если я буду отсутствую целую неделю, не говоря уже о целом годе.»
Я чувствую, как он смотрит на меня.
«Полагаю, когда придет мое время прибыть в твое царство, я пожалею об этом», – говорю я.
«О да. Я лично прослежу за судом над твоей душой.» Злобное ликование окрашивает его тон.
«Делай со мной, что хочешь», – рассеянно говорю я. «Пока ты привязан ко мне, и я могу спасти как можно больше жизней, мне все равно, как ты меня потом накажешь.»
ЧЕРНОБОГ
Я, может, и не очень интересуюсь интимными отношениями, но я много узнал о них из деяний душ, прошедших через мое Горнило Душ.
Когда прекрасная Царица прислоняется головой к окну кареты и шепчет. «Делай со мной, что хочешь… Мне все равно, как ты меня накажешь», по моему телу пробегает волна незнакомого ощущения.
Это слабый, вибрирующий жар в сочетании с внезапным осознанием нежной линии ее шеи, угла ее челюсти, мягкой бледности ее щек и хрупкости ее тонких пальцев.
Ее слабость по сравнению с моей силой. Ее податливая плоть, мягкая и гибкая под моей, пока я наказываю ее за то, что она поработила меня таким образом.
От этой мысли у меня в животе пробегает еще одна волна жара, и я ерзаю на мягкой скамейке кареты, хмурясь и недовольный собой.
«Ты ешь и спишь, пока ты в мире смертных?» – спрашивает она.
«Да. Мое тело телесно, если не смертно. Оно функционирует», – я кривлю губы от отвращения, – «как человеческое.»
«Ты презираешь нас, не так ли?»
«Точно так же, как олень презирает белку.»
«Я не белка.» Она возмущается моим высказыванием.
«Ты предпочла бы быть крысой?»
«Ты говоришь ерунду.»
На самом деле, так оно и есть. Я ни с кем так не разговаривал – даже не могу сосчитать, сколько лет прошло с тех пор, как у меня был настоящий разговор. Души, приходящие в мой мир, не совсем настроены на дружескую беседу. Не то чтобы я потакал им, если бы они даже и были настроены на дружескую беседу. И мои собратья-боги не любят мою компанию, как и я их.
Некоторое время мы с Царицей сидим молча. Меня раздражает то, что меня заперли в таком маленьком пространстве. Здесь, в смертном мире, я не могу позволить своему сознанию свободно расширяться – оно заперто в моем черепе. Я чувствую, что должен вырваться из кареты, подпрыгнуть в воздух и взлететь. Терзаемый невыносимым беспокойством, я двигаю ногами и телом так и этак, пытаясь устроиться поудобнее.
«Перестань ерзать», – шипит Царица. «Это раздражает.»
«Хорошо», – рычу я, снова меняя позу.
«Ты совсем не такой, каким я тебя представляла», – говорит она мне.
«Это должно задеть мои чувства?»
«Я думала, ты будешь темнее, страшнее.»
В ответ я позволяю магии вытечь из меня в извивающихся тенях, которые взбираются по салону кареты, скользя к Царице. Она внимательно смотрит на них, но не съеживается, когда они ее касаются.
В то же время я вновь вызываю свою маску из черепа оленя – уменьшенную версию, поскольку настоящая маска никогда не поместится в этом пространстве.
«А теперь, я ужасен?» – нараспев говорю я глухим, бездонным голосом бога.
«Нет», – говорит она, словно удивленная собственным ответом, сбитая с толку тем, как мало она меня боится.
Я потерял хватку. Раньше я был превосходен в том, чтобы пугать смертных.
Стиснув зубы, я решаю, что к концу этого она будет бояться меня. Я позабочусь об этом.
Мы едем молча, пока лес не сменяется фермами, окраинами того, что я предполагаю, является царским городом. Наша карета проезжает по мосту, а затем по улицам, застроенными зданиями. Дорожки вдоль улиц пусты – лишь один-два человека спешат, сгорбившись под плащами, с шарфами, закрывающими нижнюю половину лица.
Царица отодвигает маленькую дверцу, которая позволяет ей поговорить с извозчиком. Она дает ему указания – конкретную улицу и дом.
«Куда мы едем?» – спрашиваю я.
«Один из наших девяти добровольцев жертвоприношения умер слишком рано», – говорит она мрачным голосом. «Моя лучшая подруга покончила с собой, ради завершения обряда, в надежде на то, что ты сможешь спасти ее младших сестер. Вот куда мы направляемся.»
Если и существуют люди, которые мне действительно нравятся, так это маленькие. Те, кто еще не испорчен. Те, у кого широко раскрыты глаза, радостные улыбки и открытые сердца. Каждый ребенок, прошедший через мое Горнило Душ, получает место в самом прекрасном уголке моего царства.
Если, конечно, они действительно не злые. А я встречал нескольких, у которых с рождения было пристрастие к боли и жестокости.
Когда карета останавливается, Царица наклоняется вперед. «Эти маленькие девочки очень больны», – тихо говорит она. Затем она замолкает и откидывается на спинку сиденья.
Ее мысли где-то в другом месте, возможно она думает о своей мертвой подруге. Когда мы выходим из кареты, я вижу, как пара стражников выносит из другой кареты завернутое тело.
Царица откидывает назад прядь своих светлых волос. Его кончик покрыт коркой засохшей крови.
Она медленно приближается к двери двухэтажного деревянного дома богатой семьи, насколько я могу судить по его состоянию. Как и другие улицы, эта пуста. Мокрые черные булыжники отражают бледный свет нескольких уличных масляных ламп. Большинство окон в высоких деревянных особняках затемнены, но несколько прямоугольников золотистого света освещают мрачные стены зданий.
Ледяной холод касается моей голой кожи и крошечные бугорки поднимаются по всему моему торсу. Я никогда не испытывал ничего подобного. На мне ничего нет, кроме кожаных штанов. И хотя я пытался снова вызвать свои одежды, после того, как сменил свою форму, я не смог. Я полагаю, что моя магия несколько неустойчива или частично ограничена из-за моей зависимости от человеческой Царицы.
«Оставайся позади меня и ничего не говори», – говорит мне Царица через плечо.
«Я бог. Я не подчиняюсь твоим приказам», – возражаю я.
О проекте
О подписке