Ещё одним разочарованием стал сон. С каждым днём я спала всё хуже и хуже, вздрагивала от каждого шороха, открывала глаза и напряжённо всматривалась в пустоту тёмной комнаты, а потом снова с трудом проваливалась в состояние полудрёмы.

В итоге я не высыпалась, ела совсем мало и из-за этого ходила вялая, недовольная и откровенно пошатывающаяся. Но всё равно копала, да.

Потом Топтон стал спать со мной. Не буквально, нет, он просто сидел на откуда-то появившемся столе, просматривал всё новые и новые бумаги, которые я даже не знаю, откуда у него появлялись, и всё это так спокойно и невозмутимо, потому что стекло неизменно было закрыто от драконов чёрной дымкой. Даже не знаю, почему они до сих пор ничего не заприметили.

А когда я просыпалась в слезах и холодном поту, дух дома просто неодобрительно качал головой и вручал мне большую кружку с чем-то тёплым, очень сладким и травяным – очень вкусно, без этого странного привкуса, что был у всей еды и воды. И я успокаивалась и могла поспать хотя бы несколько часов.

Так прошла неделя, вторая… я уже ни на что не надеялась, мне просто хотелось домой. К несчастью, моё единственное желание пока что исполниться не могло никак.

А потом одним ранним утром меня разбудил Топтон, что было на него совсем не похоже – дух наоборот старался сделать всё, лишь бы я поспала побольше.

– Мёртвое море умирает, – дрожащим от тревоги голосом сказал дух.

И остатки сонливости мгновенно пропали. Резко сев прямо на постели, я в ужасе посмотрела на Топтона – он с не меньшим ужасом в ответ на меня.

– Пророчество, – прошептала я непослушными губами, чувствуя, как ледяной ужас скользит вдоль позвоночника.

Второе из восьми пророчеств, что уже начали приходить в исполнение… Меня просто затрясло от этой мысли. Затрясло от всего этого.

Вскочив с кровати, подбежала к столу, отрыла нужные бумаги, дрожащими руками передала их духу, потому что сама всё ещё ничегошеньки не понимала, и напряжённо замерла, ожидая его слов.

– Когда великий наследник прознает про тайну страшную, когда дитя чужих богов потеряет веру всякую, встанет всё на места свои, и мёртвое умрёт, и должное жить оживёт.

Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Настолько, что сердце забилось раза в три быстрее, а дыхание сбилось и теперь рваными обрывками скользило сквозь приоткрытые губы…

– Что будем делать? – Попытка выглядеть невозмутимо позорно провалилась, сметённая чистым искренним ужасом, который я сейчас испытывала.

Посмотрев на меня, дух вполне серьёзно предложил:

– Отрубаем руку, бросаем артефакт с Арх-Аиром и бежим.

И я действительно сильно задумалась, старательно обдумывая такой вариант… Пришлось с тяжёлым вздохом отрицательно покачать головой. Руку было жалко, гарантии, что это сработает – никакой.

– А нельзя просто снять кольцо и как-нибудь переправить хозяину? – С надеждой спросила я.

Старичок выразительно посмотрел на мою руку, дракон решительно покачал головой. Итогом странного молчаливого разговора был тяжёлый вздох духа дома и его же слова:

– Снять артефакт может только наследник рода, но…

И так это «но» звучало, что я точно поняла: всё плохо. Очень плохо. Но выбора всё равно не было, так что:

– Говорите, – решила, мысленно собираясь с силами принять то, что услышу.

И услышала.

– Твоя кровь позволит Арх-Аиру принять тебя в род, и это в принципе избавит нас от множества проблем.

Вот только сам Арх-Аир был категорически против, что и продемонстрировал яростным мотанием мордочки. В золотых глазах уверенно расцветала злость, он даже челюсти с силой сжал, да и вообще выглядел так, что я должна была исключительно из страха не делать то, о чём уже дважды сказал Топтон.

– Конкретно, что случится, если Арх-Аир получит мою кровь?

Дух дракона развернулся на месте с самым зверским выражением лица, открыл рот и с силой цапнул меня за руку… только я ничего не почувствовала, что не помешало Арх-Аиру меня ещё и лапками попинать.

– Из положительного, – начал наблюдающий за истерикой дракончика старик со странным выражением лица, – Арх-Аир обретёт форму, то есть не будет больше рисунком на твоём теле, сможет вернуться к наследнику, да и в принципе к любому представителю рода, без необходимости тащить за собой артефакт. Просто понимаешь, ты, извини, никто, и оставлять с тобой родовой артефакт нельзя, Арх-Аир просто не имеет на это права. Но если ты будешь принадлежать к роду, то и артефакт с тобой оставить можно, понимаешь?

Нет. Я решительно ничего не понимала.

Топтон сокрушенно вздохнул, посмотрел на меня… очень так выразительно посмотрел, и решил зайти с другой стороны:

– Тебя примут в род, артефакт останется у тебя. Просто прими это, как данность, и оставим этот момент.

И он замолчал, ожидая моих слов. Вот только у меня такое чувство, что о чём-то этот дух умолчал. Причём о чём-то очень важном… Убедилась в своих опасениях, когда вновь опустила взгляд на мечущегося у меня по руке дракона. Арх-Аир, завладев моим вниманием, решительно замотал головой, даже струйку огня в мою сторону пустил и снова головой замотал, говоря, что он совсем и совершенно против.

Посмотрев на молчащего старичка, спросила прямо:

– Почему он против?

Топтон замялся и промолчал, виновато отведя взгляд. И он всё молчал и молчал. Арх-Аир на мой вопросительный взгляд отреагировал всё таким же непримиримым отказом.

Так мы и сидели несколько минут: ничего не понимающая я, злой дракон и виноватый Топтон.

Я не выдержала первой:

– Вам не кажется, что я имею право знать? – Поинтересовалась у присутствующих.

Им не казалось. Особенно ничего говорить не хотел дракон, духу этого дома просто всё категорически не нравилось… но в итоге именно он сказал:

– Не только хранитель имеет возможность переноситься между представителями рода, но и сами представители также.

Я едва ли поняла, о чём он вообще.

– Я не понимаю, – призналась честно, скривившись от своего скудоумия.

Топтон страдальчески скривился, как-то странно на меня посмотрев, но всё же попытался объяснить:

– Хранитель, то есть Арх-Аир, связан с каждым представителем рода Арганар.

– Это я понимаю, – серьёзно кивнула я.

– Как хранитель, – продолжил дух, – он имеет возможность связываться с каждом Арганаром.

Я снова кивнула. Топтон кивнул в ответ, помолчал, подбирая слова, и продолжил:

– Но каждый Арганар так же имеет возможность связываться с Арганаром.

И на меня выразительно посмотрели, ожидая реакции.

И она была, она такая была!..

– То есть, – я подняла руку, пытаясь ухватиться за ускользающие мысли, – если Арх-Аир получит мою кровь, то любой из рода Арганар сможет меня найти?

Это пугало. Это в принципе звучало дико, поэтому я понадеялась, что меня сейчас назовут… пусть будет не очень умной. Я действительно верила в это.

Поэтому не сразу поняла виноватый взгляд Топтона и скорбный вид Арх-Аира.

Бред какой-то! Никаких иных слов у меня просто не было.

Смерив возмущенным взглядом обоих, я принялась нервно ходить по комнате взад-вперёд, пытаясь как-то скомпоновать всё то, чем владела.

Получается, Арх-Аир пять лет назад сделал что-то такое, из-за чего оказался в моём мире вместе с артефактом рода, который охранял. Нашёл меня, заставил перенестись сюда, но теперь не мог оставить меня наедине с артефактом, потому что, по сути, этот артефакт не был моим, и дракончик не имел права оставлять меня с ним.

Существует два вариант решения этой проблемы.

Первый – пустить себе кровь и позволить Арх-Аиру принять меня в род. Тогда дух сможет уйти, я сама смогу оставить себе кольцо и, по сути, тоже уйти обратно домой. Это само по себе звучало бредово, но не будем также забывать о том, что в этом случае любой представитель рода Арганар сможет меня найти.

Вариант второй – найти наследника и лично вернуть ему артефакт вместе с хранителем. И всё бы ничего, но, во-первых, я физически не могу его найти, во-вторых, это всё равно уже бесполезно, потому что в игру вступили пророчества. Совершенно мне непонятные, какие-то безумные, придуманные явно психом пророчества.

То есть, в итоге у нас на выбор или возможность быть обнаруженной Арганаром, или возможность не быть обнаруженной в ближайший год.

По сути, выбора не было, потому что меня в конечном итоге всё равно найдут, это даже не обсуждается. И убьют – это, к сожалению, тоже уже практически не обсуждается. Была ещё маленькая надежда, совсем-совсем такая маленькая…

– Хорошо, давайте сделаем это, – решила я, резко выдохнула и решительно пошла к столу, на который Топтон свалил много чего, ножницы в том числе.

– Уверена? – Полетело мне в спину.

– Нет, – призналась честно, решительно игнорируя очередную истерику Арх-Аира, в которой он сейчас бился у меня на руке, старательно пытаясь привлечь внимание и заставить не делать глупостей.

Ножницы нашла с трудом, в процессе дрожащими руками спихнула на пол добрую часть бумаг и пару карандашей.

Топтон молча подошёл, отобрал ножницы, которые я сжимала в руке с такой силой, что побледнели костяшки похолодевших пальцев. Короткий жест духа дома, и мне в руку лёг нож.

– Подумай хорошенько, – проникновенно заглядывая мне в глаза, с сочувствием посоветовал старик.

Но мы с ним оба знали, что я выберу – собственно, поэтому он на меня с сочувствием и смотрел.

Занеся лезвие над ладонью, я невольно зажмурилась, но всё равно резко и безжалостно проткнула кожу ладони. Руку мгновенно обожгло болью. Зашипев от непередаваемых ощущений, я убрала нож и открыла глаза…

Слишком рано. Мне в принципе не стоило их открывать, потому что именно в это мгновение всю мою комнату затопил яркий белоснежный свет. Он залил всё пространство, каждую деталь, ослепил меня, вынуждая вновь зажмурить слезящиеся глаза… он пульсировал в воздухе, наращивая энергию с каждым испуганным ударом моего сердца.

А потом всё закончилось. Кожу перестало жечь, глаза слепить, я смогла вздохнуть полной грудью, а через пару минут звенящей тишины даже рискнула приоткрыть глаза…

Уж лучше бы я этого не делала! Уж лучше бы я вообще ничего не делала! Прямо напротив меня стоял мужчина – высокий, широкоплечий, с распущенными золотистыми волосами, спадающими куда-то на спину, в чёрном мундире и с крайне гневным выражением как на лице, так и в сверкающих золотых глазах… собственно, только благодаря золотым глазам я Арх-Аира и узнала.

А он будто только моего взгляда и ждал, потому что, стоило мне на него посмотреть, как мужчина с шумом втянул воздух через нос, у него даже крылья носа гневно раздулись, открыл рот и… и как начал шипеть что-то совершенно мне непонятное!

И он всё шипел и шипел, временами переходя на рык, переводил яростные взгляды с меня на потрясённо застывшего Топтона, дёргано жестикулировал, а я стояла и не понимала ни слова. Ни единого.

– Это он ругается? – Подавшись в сторону, шепотом спросила у духа дома, не сводя со второго духа, крайне злого, напряженного взгляда.

И ругаться он перестал, чтобы повернуться к Топтону всем могучим корпусом, сложить руки на груди и мрачно на старичка взглянуть. И он стоял и чего-то ждал, а Топтон… Топтон почему-то очень странно смотрел на меня.

В итоге именно он, скорчив виноватую раскаивающуюся морду, повернулся к дракону, который драконом уже не был, открыл рот и… Ну, заговорить-то он заговорил, только вот в наборе длинных гласных и такой комбинации согласных, что произнести это без риска сломать язык не было возможности, я не поняла ничего. Ни-че-го.

Постояла, нервно переминаясь с ноги на ногу и чувствуя себя крайне неприятно под косыми взглядами этих двух – виновато… оправдывающегося, судя по интонации, и крайне недовольного и мрачно молчащего.

Подождав несколько минут, нервно напомнила о своём присутствии:

– Эй, может, можно говорить по-человечески?

Но духи решили не говорить вовсе. Топтон и вовсе на меня даже не смотрел. Арх-Аир смотрел, но уж лучше бы он этого не делал, правда, потому что его взгляд не внушал мне ничего, кроме страха.

– И почему вы молчите? – Не поняла я, раздраженно сложив руки на груди.

В ответ – снова молчание. Мой требовательный взгляд не произвёл совершенно никакого эффекта.

Через почти минуту нашего молчания Арх-Аир всё же вздохнул, чуть повернул голову в сторону духа дома, не сводя при этом с меня взгляда, и что-то ему сказал всё на том же совершенно мне непонятном языке. Топтон ответил, дракон снова что-то сказал…

А до меня начало медленно доходить. Очень медленно, если уж совсем честно, потому что думать о том, что я попросту перестала понимать местный язык, было откровенно страшно.

Хочу домой. Пожалуйста, можно я уже домой, а?

А потом Топтон что-то так тихонько сказал, и Арх-Аир как давай орать! Он орал так громко, что дрожали стены, да и весь дом целиком, наверно, тоже дрожал! Драконы на улице, которых видела я, но которые не видели меня из-за того тумана, что Топтон неизменно насылал на стекло, встревожено заозирались, пара из них даже в драконью форму перевоплотилась, и все выглядели такими тревожными, настороженными, напряжёнными и в целом готовящимися к атаке.

А Арх-Аир продолжал орать что-то очень-очень злое, иногда переходя на рычание, от которого дрожало всё моё тело, а иногда – на шипение, от которого закладывало уши.

С грохотом и оглушительным звоном разбилось окно моей спальни. Но испугалась одна я, невольно вскрикнув, дёрнувшись и в ужасе посмотрев на драконью морду, что сунулась в комнату… Морда не успела сделать ровным счётом ничего, потому что была сметена прочь раздражённым взмахом руки Арх-Аира. Дракона просто выдуло из комнаты, пронесло через весь задний двор и уронило в яму, которую мы до этого тут копали почти месяц!

Шок. Основательный. У всех драконов, что с искренним изумлением замерли кто как был, широко распахнутыми глазами глядя на не менее потрясённого валяющегося в яме дракона.

Шок драконов стал куда основательнее, едва Арх-Аир подошёл к разбитому окну, представляя всю свою грозную натуру собравшимся. Секунда изумления, закончившаяся в итоге тем, что все они, каждый из этих драконов слаженно рухнули на одно колено, опустив головы к земле.

Кто-нибудь что-нибудь понимает?!

А потом дух дракона, который духом не выглядел совершенно, а скорее напоминал живого такого мужчину, начал что-то говорить. Голос его был суровым и в повисшей тишине явно слышимым всем, слова – сложны для моего понимания, но они в целом тоже звучали весьма сурово.

А ещё я точно поняла, что Арх-Аир говорит что-то крайне нехорошее, потому что все коленопреклоненные с каждым мгновением становились всё мрачнее и напряжённее.

Когда дух дракона закончил, драконы остались в тех же позах. А он, больше на них даже не взглянув, развернулся, мрачно посмотрел на меня и молча указал на одного из тех, кто был в драконьем обличье.

И я как-то мгновенно поняла, что он хотел мне сказать: его хозяин, наследник рода Арганар направляется сюда.

* * *