Цитаты из книги «Не отдавай меня ему»

Когда мама была жива, то всегда говорила, что по-настоящему любить – это уметь отдавать. Любовь, заботу, время, нежность, всего себя. Я была влюблена. По уши. В парня младше меня, отпетого хулигана, дикого, необузданного и… такого заботливого и родного, что в груди что-то сжималось. За два дня он дал мне больше, чем кто бы то ни был после смерти родителей. Я знала – все временно, и его забота тоже. Никто не захочет возиться с умирающей, почти незнакомой девчонкой. Да и я бы не смогла обречь его на такую участь. Я хотела запомнить его таким, как сегодня. Отпечатать в своей памяти не взгляд, полный презрения, когда придет время, нет… Я хотела вспоминать тот, другой, которым он смотрел на меня последние два дня. Запомнить его улыбку, чуть ироничную, когда он что-то мне объяснял. Кривую, когда ему что-то не нравилось. Широкую и искреннюю, как сегодня, когда мы катались на коньках. На один час он стал мальчишкой. Кривлялся, дурачился, почти не отпуская моей руки. Даже черты его лица смягчились на время, разгладилась складка между бровями, взгляд стал мальчишеским, озорным. И ту полуулыбку, когда я танцевала под снежинками, я хотела запомнить. Мечтательную, предвкушающую.

А я стоял, опираясь бедром о капот, и смотрел на нее. Запоминал. А потом достал телефон и начал снимать ее на камеру, не надеясь, что в копилке памяти останется каждое мгновение. И хотел запечатлеть ее – счастливую, танцующую вместе со снежинками под светом уличного фонаря.

Она спала, повернув голову набок и обняв себя руками. Как ребенок. Крепко и безмятежно. В тот день это случилось впервые. В ту минуту. Пришел панический страх, в глазах потемнело, а я протянул руку, чтобы проверить, дышит ли она. Кожу обожгло тепло ее дыхания, а я выдохнул. Дождался, когда темнота перед глазами рассеется, снял машину с ручника и тронулся с места, постоянно косясь на Машу.

Маша взяла меня за руку, сжала обеими ладошками, притянула к губам и поцеловала. Невинный жест выбил почву из-под ног.

Не удержался. Взял за подбородок, притянул к себе и поцеловал. Маша потянулась ко мне, отвечая на поцелуй, и задрожала. Она меня хотела так же, как и я ее. Может, к черту этот каток, и поехать домой? С трудом оторвался от нее, провел большим пальцем по ее губам, выдохнул и вышел на улицу, оставляя работающим двигатель, чтобы она не замерзла.

«– Сдалась, да? Приняла неизбежное и ждешь, когда все случится? Даже бороться не станешь? – я встряхиваю ее за плечи, глядя в глаза. Меня трясет, ее тоже. Глаза Маши округлились, в них безумие, идентичное моему. – Нет. Нет, Марат, я жить хочу. Особенно теперь, когда со мной ты. И не позволю опухоли нам мешать. Буду бороться столько, сколько смогу! – Тогда почему ты не хочешь? Они могли бы тебе помочь. – Они опасны, Марат. Эти люди, которые тебя наняли. Я видела глаза этого мужчины. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Не оставляй меня, прошу. Не рискуй ради меня свободой. Ты мне нужен. Рядом со мной. Пожалуйста. Ты мне очень нужен. Ворованное не приносит счастья! Я буду бороться до конца, с тобой. Прошу, не порть себе жизнь из-за меня! Не надо.

А она смотрела на меня. Так смотрела, что наизнанку выворачивало. Словно… Тоже запоминала? Я даже представлять не хотел, что сейчас творилось в ее голове. Подозреваю, что ядерный взрыв и полная переоценка ценностей.

Мне эгоистично хотелось подтверждения ее чувств, но я готов был довольствоваться тем, что дают. В той тьме, в которой мы оказались, даже это было лучиком света. Прижимал ее к себе, чувствовал, как она водила кончиками пальцев по коже, обводя позвонки, и снова запоминал. Ее касания. Мурашки от них по всему телу. Запах. Вкус. Все, что мог, эгоистично и мелочно забрасывал в копилку своей памяти.

Она подняла на меня взгляд, в котором читалось то, от чего у меня в груди что-то оборвалось. Нужда. Во мне. Я действительно был ей нужен. Не уверен точно зачем – поддержка, опора, свободные уши или жилетка. Да и плевать. Я хотел быть с ней. Мне нужна была каждая гребаная минута рядом, и плевать, зачем ей я, пока она вот так смотрела, ластилась, искала во мне опору. Я готов был ей это дать.

– Да. Только я не понимаю, при чем тут ты? – Она видела нас вместе, или ей кто-то рассказал и она, – Маша помахала рукой в воздухе, подбирая слова, – вспылила. Вадим ее поддержал. И я ушла. – Значит, плохой опять я? – ухмыльнулся я. – А ты опять чувствуешь себя виноватой, потому что Мила якобы в меня влюблена, а трахаюсь я с тобой, да? – Знаешь, – Маша пожевала губами и неожиданно призналась, – я все жду, когда чувство вины появится. Но его почему-то нет. – Первая хорошая новость, – ухмыльнулся я. Маша подошла ко мне, сама прижалась к груди крошечным котенком. Уткнулась носом мне в грудь, забралась ладошками под свитер, прошептала: – Но я чувствую себя виноватой перед тобой. Ты возишься со мной, как с маленькой, все мои проблемы выслушиваешь, а у самого… – Маша, блядь! – простонал я. – Я никогда не делаю того, чего не хочу, поняла? Если бы не хотел, не выслушивал бы. Хватит, принцесса. Я нужен тебе, ты пиздец как нужна мне. Забей на свое чувство вины и просто будь со мной. Мы договаривались вчера, помнишь? На полную. Вдвоем…