Глава 3
Непринужденные беседы с родственной душой за чашей вина

Погода становилась все жарче, и император Канси переехал в резиденцию парка Чанчунь с гораздо более живописными видами. Измученные летней жарой, все были крайне раздражены, я же, напротив, ощущала полный покой, разговаривала с людьми улыбаясь и была предельно внимательна, прислуживая Его Величеству. Хотя где-то в глубине моей души еще жил смутный страх, я в то же время была совершенно спокойна.

Синяк на боку полностью зажил даже раньше, чем я успела выпить все лекарство, что дал мне четвертый принц. Увидев вдалеке четырнадцатого принца, я тут же поспешила за ним. В последнее время они с десятым как бы невзначай старались не сталкиваться со мной. Мне было понятно, почему это делал десятый принц, но четырнадцатый? Если все из-за браслета, то ему совсем не обязательно избегать меня.

Поприветствовав принца, я поблагодарила его за присланное лекарство. Тот только улыбнулся, а затем сказал:

– Десятый брат с десятой госпожой такие забавные. Они вдруг перестали, как раньше, после нескольких фраз сразу ссориться и теперь при встрече всегда ведут себя один вежливее другого. Сейчас они совсем не похожи на тех, кто уже давно состоит в браке, а скорее напоминают нежных и стыдливых молодоженов.

Услышав его слова, я радостно захлопала в ладоши. Выходит, даже такие грубые и резкие люди, как десятый принц, однажды могут измениться и стать мягкими, ласковыми.

Мы с четырнадцатым принцем вместе смеялись, радуясь этому событию, но вдруг оба затихли.

– Я виноват перед тобой, – произнес он после долгого молчания. – Вечером другого дня я принес браслет в резиденцию восьмого брата.

Я слушала его, ничего не говоря. Четырнадцатый принц с тихим вздохом опустил голову и продолжил:

– Он тогда был в своем кабинете. С улыбкой взял браслет и тут же, схватив со стола каменную тушечницу, разбил его вдребезги.

Я по-прежнему молчала, кусая губы.

– Тогда восьмой брат, по-прежнему улыбаясь, сказал: «В конечном счете она решила быть со стариной четвертым», – после некоторой паузы добавил он.

Я испуганно вскинула глаза на принца и наткнулась на его испытующий взгляд.

– Это правда? – спросил он.

Я с усилием взяла себя в руки и в свою очередь спросила:

– А ты не поинтересовался у восьмого принца, с чего он так решил?

– Он сказал, что с тех пор, как ты попала во дворец, ты все время вела себя с четвертым братом не так, как с другими, – ответил четырнадцатый принц. – Подавая чай, ты всегда прежде всего руководствовалась предпочтениями четвертого брата и только потом – всех остальных. Также ты в многом старалась помочь ему, вплоть до того, что не пожалела десятого брата, ошпарив его горячим чаем. В сорок седьмом году, когда наследного принца лишили титула, ты после возвращения из поездки за Великую стену стала иначе смотреть на четвертого брата, порой даже краснела.

Принц фыркнул, а затем добавил:

– А потом я и сам вспомнил, что часто замечал, как ты строишь глазки четвертому брату, то улыбаясь, то делая сердитое лицо. Восьмой брат давно внимательно наблюдал за каждым твоим движением, а потому наверняка замечал еще больше.

Я внезапно громко рассмеялась, и четырнадцатый принц, в голосе которого слышались сердитые нотки, озадаченно замер.

– Каков добродетельный восьмой господин! Глубина его размышлений сравнима с глубиной океана! – хохотала я, но, впрочем, мой смех звучал немного печально. – Подумать не могла, что все это время ход его мыслей был именно таким. Оказывается, он никогда не рассказывал о своих истинных намерениях и позволял мне знать лишь то, что хотел, чтобы я знала.

Почувствовав на сердце горечь, я развернулась и пошла прочь. Всегда знала, что он никогда не рассказывает всего другим людям, но даже представить не могла, что тоже вхожу в число этих других. Если уж он с самого начала подозревал что-то и никогда не доверял мне, то как мог вести себя со мной так, будто наши чувства были глубоки и неизменны?

Четырнадцатый принц потянул меня за руку:

– Ты действительно любишь четвертого брата?

Я повернулась и произнесла, глядя ему в глаза и криво усмехнувшись:

– Да, я люблю четвертого принца. Я с малых лет любила его, и мои чувства к нему глубже, чем море. Доволен?

Затем резко сбросила его руку и побежала. Опустив голову, бешено мчалась вперед до тех пор, пока вдруг не врезалась в кого-то. Этот человек придержал меня, и лишь поэтому я не упала. Подняв голову, увидела четвертого принца, который равнодушно разглядывал меня. Стоящий рядом тринадцатый принц с улыбкой спросил:

– За тобой что, тигр гонится?

Изнывая от душевной боли, я изо всех сил оттолкнула руку четвертого принца и пошла дальше. По щекам ручьями лились слезы.

Мгновенно обернувшись, четвертый принц схватил меня за руку и быстро потащил за близлежащий декоративный камень. Там он произнес:

– Что случилось?

Я лишь молча роняла слезы, и он не стал больше ничего говорить, позволяя мне поплакать. Я плакала довольно долго, а затем спросила его:

– В будущем ты правда не будешь лгать мне? Будешь обо всем говорить прямо?

– Да! – отозвался он.

Я кивнула и, достав платок, вытерла слезы, после чего сказала:

– Все в порядке.

Он продолжал молча смотреть на меня, и я добавила:

– Хочешь знать, что случилось? Но мне сейчас не хочется говорить об этом. Можно я не буду?

Он кивнул и, больше ни о чем не спрашивая, произнес:

– Царственный отец ждет нас с тринадцатым братом.

С этими словами он вышел из-за камня, и я последовала за ним. Ждавший в сторонке тринадцатый принц, бросая на меня задумчивые взгляды, с улыбкой спросил у четвертого:

– Теперь мы можем идти?

Тот едва заметно кивнул, и оба принца быстро двинулись прочь.

Десятый принц постоянно избегал меня с того самого дня, как поднял шум в зале Цяньцингун. Порой я видела где-то вдалеке его силуэт, но не успевала и шевельнуться, как он тут же исчезал. Сколько он планирует от меня скрываться? Хотя мне и было досадно, я подумала и решила: ну и ладно. Теперь он может навеки быть с той, кого действительно любит, и этого довольно. Я была лишь мимохожей-мимоезжей в его жизни. Даже если он совсем перестанет обращать на меня внимание, стоит ли из-за этого беспокоиться?

Сама я скрывалась от восьмого принца и избегала встреч с ним всегда, когда имела такую возможность. Я не винила его. Да, в тот момент, когда только-только услышала слова четырнадцатого принца, действительно расстроилась, поскольку оказалось, что восьмой господин целиком отвергал мои чувства. Все мои многолетние переживания в одно мгновение стали ужасно смешны. Вдобавок я привыкла к его образу нежного и скромного благородного мужа и подсознательно требовала от него быть идеальным, невольно позабыв о том, что он – соперник будущего Юнчжэна и вынашивает планы по его разгрому.

По здравом же размышлении, кто, пребывая в гневе, не произносит резких слов? Разве слова, сказанные мной четырнадцатому принцу, не означали, что я тоже отвергаю его? А что самое важное, открывалась ли я сама ему когда-нибудь? Я таилась от него и даже в минуты объятий, улыбаясь, прятала свои тревоги и недовольство. Как я могу требовать от других того, чего никогда не делала сама?

Он подозревал меня, а я его – нет? С первого взгляда полюбив мою старшую сестру, два года тосковал по ней. После свадьбы его чувства, которые то ли были, то ли померещились ему, превратились в запутанный клубок из любви и ненависти. Разве те чувства, что он, по его словам, испытывал ко мне, не были лишь отражением его любви к Жолань? Сколькие осмелились бы, сколькие решились бы сказать правду там, среди равнин? Кроме того, его подозрения насчет меня наверняка зависели от моего поведения и становились то сильнее, то слабее. Наберусь смелости и спрошу себя: правда ли, что на тот момент я совсем не думала о четвертом принце? Можно легко сказать любые слова, только вот собственное сердце не обманешь.

Если бы там была сегодняшняя я, с моими намного более отточенными навыками, холодной душой, осознанием собственной беспомощности перед происходящими событиями и готовностью идти на компромисс, прощать и не потакать слепо своим идеям, то, возможно, у нас бы все сложилось иначе. Но прошлого не вернуть! Оно как тот нефритовый браслет: неважно, каким изысканным, ярким и блестящим он был когда-то, сейчас от него остались лишь осколки. Что проку и дальше рассуждать обо всем этом? Ничего уже не вернуть, и мы можем лишь продолжать идти каждый своей дорогой.

Вспомнила о четвертом принце, и мои губы сами собой сложились в улыбку. Я не одна в Запретном городе. Он с охотой слушает о моих страхах, тревогах и огорчениях, разъясняет мне детали сложной обстановки, которые сама не могу разглядеть. Он хочет, чтобы мы были откровенны друг с другом. Не знаю, что будет потом, но сейчас, по крайней мере, положено хорошее начало. Вспомнив, как он то и дело подтрунивал надо мной, невольно ощутила раздражение. Рядом с ним я постоянно чувствую себя слабой и беспомощной.

В один из дней император Канси и несколько принцев сидели в павильоне у самой воды, любовались лотосами и беседовали. Я внесла поднос с изумрудно-зеленым блюдцем, выполненным в виде листа лотоса. На нем стояла маленькая стеклянная мисочка с охлажденным пудингом из фиников и крахмала, полученного из корней лотоса. Бросив взгляд на блюдо, император с улыбкой поинтересовался у Ли Дэцюаня:

– Как давно Жоси уже не затевала чего-нибудь любопытного?

Ли Дэцюань ненадолго задумался, после чего ответил:

– Уже очень давно.

С этими словами он зачерпнул маленькой ложечкой пудинг и попробовал.

– Сегодня у нее такой вид, будто она снова что-то замыслила, – улыбнулся Его Величество.

Взяв мисочку из рук Ли Дэцюаня, император съел несколько ложек и произнес, кивая головой:

– Неплохо! Выглядит изысканно, вкус сладкий, но не приторный, и тает во рту. В первые мгновения ощущается сильный аромат фиников, под конец же остаются лишь едва уловимые нотки лотосов.

Я торопливо склонилась, благодаря за милость. Император Канси весело спросил:

– Есть еще? Дай каждому попробовать результат твоего мастерства.

– Есть, – с улыбкой ответила я. – Только вот больше нет таких зеленых блюдец в виде листа лотоса, а без них будет не так хорошо.

Обернувшись, я сделала знак Юйтань, и та внесла несколько стеклянных мисочек. Сначала я подала пудинг наследному принцу. Тот протянул руку, но я, притворившись, что не заметила, тихонько опустила мисочку на стол и с поклоном отошла. Ставя лакомство на стол перед четвертым принцем, не удержалась и со злорадной улыбкой бросила на него короткий взгляд, но тот равнодушно смотрел куда-то вперед, словно и не видя меня. Когда я подошла к восьмому принцу, он с едва заметной улыбкой разглядывал четвертого. Низко опустив голову, подала ему блюдо, поклонилась и перешла к десятому принцу.

Когда я закончила подавать пудинг, братья принялись за еду. Стоя за спиной у Его Величества, я наблюдала, как четвертый зачерпнул пудинг ложкой и отправил ее в рот, после чего нахмурился. Через мгновение его лоб разгладился, лицо стало таким же равнодушным, как прежде, и он принялся неторопливо, ложка за ложкой, поглощать лакомство.

– Как на вкус? – улыбаясь, спросил император Канси.

Принцы принялись один за другим нахваливать блюдо:

– Все именно так, как описал царственный отец.

Один лишь четвертый принц не произносил ни слова.

– А что думаешь ты? – поинтересовался у него Его Величество.

– Ваш сын тоже думает, что это очень вкусно, – ответил тот. – Он хотел прочувствовать послевкусие, а потому не успел ответить.

Я поспешно опустила голову и закусила губу, сдерживая смех.

Когда император Канси закончил трапезу, я собрала посуду и, выйдя, передала ее евнуху, а сама быстро отошла в сторону и принялась хохотать, придерживая рукой живот. Я так хохотала, что у меня на глазах выступили слезы. Оказывается, сдерживать смех – то еще мучение!

Отсмеявшись, я вернулась к Юйтань, и мы вместе приготовили чай, который нужно было подать принцам. Я тихо стояла позади императора и разглядывала умиротворенное лицо четвертого принца, который, улыбаясь, беседовал с Его Величеством и пил чашку за чашкой. Я больше не осмеливалась поднимать голову, и все мои мысли были заняты только тем, как сдержать рвущийся наружу смех.

Когда Ли Дэцюань помог Его Величеству подняться и увел его, принцы также один за другим покинули павильон. На обратном пути Юйтань шепнула мне:

– Сегодня четвертый господин выпил так много чая…

Прыснув, я вновь покатилась со смеху. Юйтань явно была обескуражена моим хохотом, но я махнула рукой и сказала:

– Не обращай внимания, мне сегодня просто весело.

По пути я увидела тринадцатого принца, который стоял под большим деревом, ловя прохладный ветерок. Велев Юйтань идти вперед, я быстро подошла к нему и с улыбкой спросила:

– А где четвертый господин?

– Отправился в отхожее место, – ответил тринадцатый.

Услышав это, я снова расхохоталась. Ну конечно, раз он выпил столько чая!

– Что вызвало у тебя такую бурную радость? – улыбаясь, поинтересовался тринадцатый принц.

То и дело прерываясь и захлебываясь от смеха, я поведала ему:

– В сегодняшнее лакомство для четвертого господина я добавила кое-что, чего не было у других.

– Что же?

– Соль, – проговорила я, держась за живот.

Тринадцатый принц изумленно застыл и долго стоял, не веря своим ушам, после чего вдруг тоже расхохотался.

– Так и думал! Неудивительно, что четвертый брат не пил чай, а вливал его в себя. Ха-ха… Великое Небо! А ты не из трусих, раз осмеливаешься шутить даже над четвертым братом, да еще и перед лицом царственного отца.

– А кто позволял ему постоянно подшучивать надо мной? – сказала я со смехом. – И если бы это происходило не в присутствии Его Величества, разве он позволил бы мне своевольничать?

Едва успев договорить, я увидела идущего в нашу сторону четвертого принца и торопливо сказала:

– Я пошла.

И уже хотела сбежать, как тринадцатый принц схватил меня и со смешком произнес:

– Если такая смелая, что решилась на поступок, то не убегай.

Нервно топнув ногой, я умоляюще протянула:

– Боюсь, сейчас он сильно разгневан, поэтому позволь мне сперва спрятаться.

Поколебавшись, тринадцатый принц разжал руку, и я тут же поспешила прочь. Однако не успела пробежать и нескольких шагов, как сзади послышался холодный голос четвертого принца:

– Вернись.

Он не повышал тона, но мои ноги сами замедлили шаг, а затем и вовсе остановились. Потоптавшись немного, я развернулась и, повесив голову, медленно заковыляла обратно.

Я украдкой взглянула на четвертого принца. Он стоял под деревом рядом с тринадцатым, и по его каменному лицу невозможно было понять, в каком он настроении. Тринадцатый же принц смотрел на меня с некоторым беспокойством.

Подойдя ближе, я молча замерла, опустив голову. Некоторое время четвертый принц рассматривал меня, не произнося ни слова, а потом внезапно сказал тринадцатому принцу:

– Иди вперед.

Я тут же вскинула на тринадцатого несчастные глаза, но тот лишь покачал головой, показывая, что сочувствует, но ничем не может помочь, и ушел.

Я долго стояла, опустив голову, но четвертый принц молчал. Не в силах дольше выносить его взгляд, подняла голову и произнесла:

– Делай что хочешь: бей, наказывай как угодно, но не томи так.

– Дай руку, – бесцветным голосом сказал он.