Глава 5
Разве можно разобрать, где неприязнь, а где доброта?

Мое тело словно опалили на огне, а затем опустили в прорубь. Язык будто высох, губы потрескались. Я держалась на последнем издыхании, когда откуда-то послышался мягкий голос Юйтань:

– Сестрица, вот вода.

Выходит, лежа в бреду, я бормотала, что хочу пить. Поддерживая меня, Юйтань помогла мне сесть и медленно влила в рот несколько глотков.

Некоторое время я тупо смотрела на счастливое лицо Юйтань. Затем опомнилась, окинула взглядом комнату и снова уставилась на девушку – на этот раз с недоверием.

– Его Величество уже помиловал тебя, сестрица, – с улыбкой сказала Юйтань.

Я расслабилась было, но, вспомнив о тринадцатом принце, тут же вновь загрустила.

Юйтань принесла тарелку рисовой каши. Ощутив аромат, я поняла, насколько голодна. Скормив мне примерно половину тарелки, Юйтань сообщила:

– Ты, сестрица, провела без сознания три дня. Ты была горячей, как раскаленный уголь. Все перепугались до смерти.

– Три дня? – испуганно переспросила я.

Произнеся это, я услышала свой сиплый голос и тут же закашлялась. Я кашляла очень долго, прежде чем наконец смогла остановиться.

Ответив на мой вопрос кивком, Юйтань добавила:

– Не знаю почему, но четырнадцатый господин тоже был поставлен на колени в наказание. Прислуживающие в тот день у дверей зала евнухи рассказали, что слышали, как четырнадцатый господин и Его Величество о чем-то спорили, снова и снова упоминая тринадцатого господина. Четырнадцатый господин простоял на коленях у входа в зал Цяньцингун со второй половины того дня до завершения аудиенции на следующий день. Затем восьмой, девятый и десятый господа попросили у Его Величества о снисхождении и тоже опустились на колени рядом с четырнадцатым господином. Лишь когда остальные принцы также пришли умолять Его Величество, тот наконец позволил четырнадцатому господину подняться, а еще помиловал тебя, сестрица. Когда же мы отправились за тобой, ты лежала под дождем без чувств, холодная-холодная. Мы так перепугались…

Не в силах поверить своим ушам, я перебила:

– Четырнадцатый принц простоял под дождем весь день и всю ночь?

Юйтань с усилием кивнула.

– Он в порядке? – торопливо спросила я.

– Четырнадцатый господин обучался боевым искусствам и сложен гораздо лучше, чем обычные люди, – ответила Юйтань. – Кроме того, он стоял на коленях вовсе не так долго, как ты, сестрица. Я слышала, что он чувствовал лишь легкое недомогание. Думаю, можно считать, что с ним все в порядке.

Ничего не ответив, я погрузилась в раздумья. Юйтань отложила миску и палочки со словами:

– Придворный лекарь сказал, что, так как ты, сестрица, долго голодала и сейчас болеешь, тебе нужно ограничивать себя в еде.

Я рассеянно кивнула, показывая, что буду во всем ее слушаться. Затем Юйтань помогла мне вымыться и расчесать волосы.

– У меня невыносимо болят колени, – пожаловалась я ей. – Принеси мне горячей воды, чтобы я могла их распарить.

Юйтань тут же сбегала за горячей водой и полотенцем.

– Я уже велела передать дворцовому лекарю Ли, что ты очнулась. Скоро он придет осмотреть тебя.

– Лекарь Ли? – изумилась я. Это был тот самый лекарь в летах, что врачевал самого императора.

Отжав полотенце, Юйтань хмыкнула и с улыбкой проговорила:

– Все те, кто тайком злорадствовал, должно быть, готовы лопнуть от злости, ведь это было личное распоряжение Его Величества. Мало кто во дворце удостаивался подобной чести.

Я слушала ее без всякой радости. Никто не знает, что творится в голове у государя. Его милости необязательно говорят о благосклонности, а наказание не всегда означает неприязнь.

Пока я растирала ноги, раздался стук в дверь. Юйтань торопливо расправила на мне одежду, наполовину опустила полог и отправилась открывать дверь. В комнату вошли десятый и четырнадцатый принцы в сопровождении лекаря. Я поспешно выпрямилась, собираясь встать и поприветствовать их, но десятый принц остановил меня:

– Поприветствуй нас так, этого будет достаточно.

Оба принца посторонились, позволяя лекарю приблизиться, чтобы померить мой пульс.

– Почему десятый и четырнадцатый господа пришли вместе с лекарем Ли? – прокашлявшись, спросила я.

– Мы очень кстати натолкнулись на него в дверях, – ответил десятый принц.

Присутствие лекаря мешало ему продолжить, поэтому мы трое молчали.

Господин Ли проверял мой пульс очень долго. Закончив измерять его на правой руке, он попросил меня протянуть ему левую и, закрыв глаза, снова принялся за измерение. Прошло немало времени, и он снова взял мою правую руку. Десятый и четырнадцатый принцы, обменявшись изумленными взглядами, подошли ближе, встали рядом с лекарем и спросили:

– В чем дело?

Слегка покачав головой, лекарь Ли дал им знак молчать. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он наполовину поднял веки и спросил:

– Обычно вы, барышня, хорошо спите по ночам?

– По большей части не очень хорошо, – ответила я. – Кроме того, мне кажется, что в этом году я сплю все меньше и меньше: просыпаюсь от любого звука, а снова заснуть очень трудно.

– А как обычно питаетесь? – затем спросил лекарь.

– Ем тоже гораздо меньше, чем в прошлом году, – сказала я. – Я часто чувствую, что голодна, однако стоит мне съесть совсем немного, как уже наедаюсь.

Продолжая измерять мой пульс, лекарь подробно расспросил меня о моем распорядке дня. В конце концов он ненадолго о чем-то задумался, а потом медленно произнес:

– Я слышал, что в прошлом году вы, барышня, перенесли тяжелую болезнь. Похоже, эта болезнь не была вылечена до конца, что привело к нарушению циркуляции ци^[16] и крови. По пульсу видно, что вы уже давно испытываете постоянное сильное беспокойство и страх. Каждый раз, когда подавляется энергия ян, застоявшаяся ци рождает огонь, а инь в печени уменьшается. Вследствие этого инь более не может сдержать ян, и тогда страдают сразу три органа – селезенка, печень и почки. На этот раз в тело вдобавок проник дурной холод, а потому пострадали, помимо предыдущих трех, еще сердце и легкие. Инь…

Начав терять терпение, я с улыбкой прервала его:

– Господин Ли, не рассказывайте мне об «инях» и «янах», я все равно не пойму. Лучше скажите прямо, серьезно ли это? Как следует лечиться?

– И серьезно, и нет, – медленно ответил он. – Сейчас вы, барышня, находитесь в самом расцвете сил, и если будете беречь себя и хорошо лечиться, то через пару-тройку лет болезнь постепенно уйдет. Если же начнете пренебрегать своим здоровьем, то сейчас, пока молоды, вы ничего не почувствуете, однако потом…

Он осекся, не собираясь продолжать. Я кивнула, а затем задала следующий вопрос:

– У меня очень сильно болят колени. Когда они полностью излечатся? Может быть, существует средство, которое поможет облегчить боль?

– Это зовется ревматизмом, – пояснил лекарь Ли. – Он возникает вследствие влияния холода, ветра и влаги, а также из-за пережатия кровеносных сосудов. Нарушается кровоток, начинает ломить суставы, а в тяжелой форме становится трудно ходить. Вы, барышня, долго стояли на коленях на твердой земле, да еще и под дождем. В эти несколько часов сошлись все факторы, из-за которых мог появиться данный недуг.

«Это я уже могу понять, – подумала я. – Промокла под дождем, меня продуло – вот и получила ревматизм».

– На ваше счастье, барышня, вы молоды, – продолжал лекарь. – Сейчас этот недуг не так тяжел. Нужно будет несколько дней накладывать повязки, сделать несколько прижиганий и провести пару процедур иглоукалывания – и все пройдет. Однако, боюсь, в холодные и влажные дни боль может возвращаться. За этим вам тоже придется внимательно следить. Начиная с сегодняшнего дня вам следует бережно относиться к суставам, иначе в старости вы столкнетесь с большими трудностями. Немного погодя я подробно расскажу вам, как ежедневно заботиться о своем здоровье и на что обращать особое внимание.

Лекарь поднялся и стал, прощаясь, кланяться десятому и четырнадцатому принцам. Те поспешно остановили его, вежливо произнеся:

– Вы уже в летах, лекарь Ли, не нужно кланяться.

Тот с улыбкой поблагодарил их и дал знак Юйтань следовать за ним, чтобы забрать лекарства. Поклонившись, девушка вышла из комнаты.

Четырнадцатый принц подошел к кровати. Сперва он долго смотрел на меня, а затем сказал:

– Давно ты испытываешь постоянное сильное беспокойство и страх? О чем же ты таком думаешь целыми днями?

– Лекарь сказал, что если я буду хорошенько лечиться, то все пройдет, так что ничего серьезного, – улыбнулась я. – Большое тебе спасибо.

– За что меня благодарить? – холодно произнес четырнадцатый принц. – Я дважды должен тебе за то происшествие в степи. В каких же еще обстоятельствах я мог вернуть долг, как не сейчас, когда риск был столь высок?

Десятый принц подтащил к себе табурет и, опустившись на него, спросил:

– Что же тебя так сильно беспокоит? Сложно поверить, что ты долгое время испытываешь постоянное сильное беспокойство и страх. Если бы твой пульс слушал не лекарь Ли, я бы тут же выбранил его и назвал шарлатаном, который мелет всякий вздор и запугивает больных.

Я сердито покосилась на него: только сменила тему разговора, как он вновь вернулся к старой. Мне пришлось небрежно ответить:

– Что еще, если не наследный и тринадцатый принцы?

– Лекарь Ли сказал, что это происходит на протяжении долгого времени, – возразил четырнадцатый, хмыкнув. – А самое давнее происшествие случилось не далее чем полгода назад, а никак не три и не пять лет. Разве можно усмотреть в этом источник болезни?

Вспомнив о тринадцатом принце, я вновь загрустила. Не желая разговаривать, я опустила глаза, меланхолично глядя в пол.

Четырнадцатый принц подождал немного, но, видя, что я молча сижу опустив голову и не собираюсь отвечать, со злостью выкрикнул:

– До чего отвратительна эта твоя привычка! Ты прячешь все в себе и, когда тебя спрашивают, даже не кружишь вокруг да около, переводя разговор в другое русло, а предпочитаешь просто молчать!

Хлопнув ладонью по столу, десятый принц воскликнул:

– Ладно, она еще больна! Не хочет говорить – и не надо. Чем больше на нее давишь, тем больше с ней хлопот. Впрочем, сегодня тебе следует быть повеселее: четырнадцатый принц помог тебе достичь желаемого.

Ахнув, я изумленно взглянула на четырнадцатого принца, но тот отвернулся, не обращая на меня внимания.

– Царственный отец позволил Люйу стать служанкой, – продолжал десятый принц. – Но только если она сменит имя и происхождение. Четырнадцатый брат приказал своему управляющему удочерить Люйу. Через несколько дней ее незаметно препроводили в переулок Янфэн, сказав, что она одна из служанок поместья четырнадцатого брата.

Меня переполняло такое счастье, что я не находила слов, а потому торопливо вскочила и отвесила четырнадцатому принцу земной поклон. Тот бросился останавливать меня. Я уже коснулась лбом пола один раз и собиралась сделать это снова, когда четырнадцатый принц, потянув меня за локоть, заставил подняться и сказал:

– Я сделал это не затем, чтобы заставить тебя мне кланяться.

С этими словами он поправил подушки и уложил меня на них.

Я легла спиной на подушки, чувствуя, как печаль в душе смешивается с радостью. На глазах невольно выступили слезы, и я поспешно достала платок, чтобы вытереть их. Десятый и четырнадцатый принцы оба отвели взгляд. В комнате повисла тишина.

Прошло немало времени, прежде чем я смогла немного успокоиться.

– В тот день восьмой брат испугался, что я стану действовать импульсивно и навлеку на себя беду, а потому скрыл от меня, что с тобой произошло. В итоге четырнадцатый брат, как обычно, сделал все по своему усмотрению. Если бы я знал, я бы пошел умолять царственного отца вместе с четырнадцатым братом, и ему не пришлось бы так долго стоять на коленях.

– Если бы вы пришли вместе, царственный отец еще больше разгневался бы, – возразил четырнадцатый принц.

Покосившись на него, я спросила:

– Как ты умолял Его Величество?

– Я не упоминал о тебе, – ответил четырнадцатый с улыбкой. – Лишь просил о снисхождении для тринадцатого брата. Я подробно поведал о том, как тяжело в переулке Янфэн. Сказал, что, несмотря на то что тринадцатый брат совершил серьезный промах, пойдя против собственного брата, он все же слишком рано потерял мать и потому сильно привязан к царственному отцу. Затем я припомнил несколько случаев, когда тринадцатый брат был особенно почтителен и заботлив по отношению к отцу. Я добавил также, что хотя наказание, назначенное тринадцатому принцу, – это государственное дело, в котором они выступают как государь и его подданный, однако то, что я умоляю царственного отца позволить Люйу прислуживать тринадцатому брату, чтобы у него хотя бы было с кем поговорить, целиком и полностью относится лишь к отношениям отца и сына.

Я мысленно вздохнула. Как же в них переплетены доброта и неприязнь! Сами отправили его в темницу, а теперь четырнадцатый принц помогает ему. Мы трое замолчали. Вошла Юйтань, неся в руках лекарства, и поприветствовала принцев. Те только собрались уходить, как я произнесла:

– Подождите немного. Вынуждена затруднить двух господ небольшой просьбой.

И жестом попросила Юйтань поставить лекарства где-нибудь в стороне. Пошарив рукой под тюфяком, извлекла из-под него ключ и велела Юйтань отпереть большой ящик.

– Вытащи оттуда три шкатулки из красного дерева, – распорядилась я.

Когда Юйтань достала из ящика то, что я просила, и положила на стол, я велела:

– Открой их!

Стоило Юйтань открыть шкатулки, как комната озарилась блеском и сиянием. Покосившись на распахнутые ворота во двор, я состроила Юйтань гримасу, и та поспешно ушла на улицу, чтобы запереть их.

Десятый и четырнадцатый принцы обменялись изумленными взглядами.

– Ну ты и богачка, – со вздохом произнес десятый.

– Я уже семь лет живу во дворце, – сказала я. – Здесь вещи, что за все эти годы я получила в награду от Его Величества и благородных супруг. На дне также лежит немного денег – то, что мне удалось скопить за несколько лет. Когда я покину дворец, смогу забрать все это с собой. Недавно я спросила Ли-анда, и он позволил мне отослать эти вещи из дворца раньше, чем я покину его. Я хочу попросить вас, господа, отнести их в резиденцию тринадцатого господина и передать госпоже Чжаоцзя.

– Это же твои личные средства, зачем ты отдаешь все без остатка? – удивился десятый принц.