– Давай, увидимся за завтраком, – отсалютовал ему Эмиль полупустым стаканом и, осушив его, развалился на диване, закинув длинные мускулистые ноги на подлокотник. Ему было лень подниматься к себе в комнату, поэтому он решил заночевать прямо возле камина, где уже догорали поленья. Он любил спать здесь, в холле замка, сквозь сон прислушиваясь к ночным шорохам, мечтая однажды вырваться из этой клетки, в которую его запихнул собственный отец. Отец.... Эльф тяжело вздохнул и грустно улыбнулся. Оставил ли он после себя наследника, или за Венец Власти Эзры между ближайшей родней началась грызня? Эландриэль отправил сыну первое и последнее свое письмо еще три сотни лет назад, незадолго до своей смерти, которую Эмиль почувствовал всем своим нутром, ведь все эльфы, родственники первого порядка, связаны между собой незримыми жизненными нитями. Он и не ожидал, что ему будет настолько больно потерять того, кто сначала предал его мать, а затем и отрекся от него самого. Мужчина дословно помнил содержание этого послания, так как не единожды перечитывал его, поражаясь сквозившему в каждой строчке переживанию за его судьбу. Если бы в свое время отец не поверил клевете и не сослал в изгнание жену, прекрасную Милануэль, прежде прогнав ее через строй солдат, где каждый мужчина отвешивал болезненный удар деревянной палкой в наказание за измену, которой она даже и не совершала, в чем Эмиль был абсолютно уверен, все могло бы сложиться по-другому. Милануэль от нанесенных увечий, моральной травмы и новых жизненных реалий, заключающихся в разваленном продуваемом всеми ветрами доме в Цепных горах, являющихся северной границей Эзры, без какой-либо медицинской помощи и поддержки тихо скончалась, так и не придя в себя от предательства мужа. А наследный принц, праздно проводящий время в Академии узнал об этом, только когда связующая нить с матерью болезненно натянулась и лопнула, оглушив его настолько, что он вначале подумал, будто бы сам только что умер. Воззвав к Пресветлой, которую он чтил всю сознательную жизнь, Эмиль, обливаясь слезами и ползая на коленях возле величественной статуи, просил ее наказать повинных в смерти любимой матери, лишенной даже возможности связаться с сыном. Но Богиня так называемого добра, осталась глуха к его мольбам, что для юного принца, погруженного в горе, означало одно – она считает наказание невиновного незначительным действом, не стоящим ее внимания. Тогда он, догадываясь, что его новый друг Кристиан поклоняется Претемной, пришел к нему с просьбой о помощи. Эмиль, проклиная в запале весь светлый мир, решил обратиться к тьме, надеясь хотя бы у нее найти понимание и свершить месть над заговорщиками, избавившимися от Милануэль, законной королевы Эзры. Ведь тьма не так милосердна, как свет, тьма жестока и беспощадна и не приемлет никаких оправданий, как говорил всегда его отец, которого он тоже возненавидел за то, что тот поверил клевете. А принц буквально грезил, как в муках и невыносимых страданиях будут один за другим умирать убийцы матери и лишь эти мечты не давали сойти с ума и окончательно погрузиться в пучину горя. Некромант, видя, что другого пути для друга нет, все же внял его просьбе, и отвел Эмиля к алтарю Претемной, сокрытому в старых катакомбах, расположенных недалеко от Академии Воинов Света. Эльф провел там всю ночь, принимая новую, темную суть, выкорчевавшую с острой, режущей внутренности болью весь свет, что был у него до этого. Яркая синева глаз, являющаяся отличительной чертой королевского рода, исчезла, и на утро из катакомб вышел молодой мужчина с черными, словно безлунная ночь, пугающими глазами, источающими истинный мрак. Тьма, затребовав клятву вечной верности, подарила облегчение, тьма подарила понимание и освобождение от грызущего нутро горя, позволив свершить месть над предателями, а невиданное прежде могущество стало лишь очередным доказательством того, что юный принц принял верную сторону. Чем он пожертвовал? Что подарил Претемной, чтобы переродиться? Вспоминать об этом было сложно до сих пор. Ведь даже сейчас, спустя столько лет, перед его закрытыми глазами стояло прекрасное личико его суженой Аманды, жизнью и счастьем с которой ему пришлось пожертвовать во имя мести. Претемная сначала показала то, как бы могла сложиться их жизнь, даже лица общих детей, что с обожанием взирали на отца снизу вверх, а потом сообщила, что платой будет ослепляющая ненависть возлюбленной и невозможность иметь детей от другой женщины. И либо Эмиль заставит любимую мучиться рядом с ним и будет ежесекундно чувствовать ее отвращение к себе и детям, что родятся от него, либо он просто разорвет помолвку и позволит ей быть счастливой с другим. Принц выбрал тогда одиночество, и никогда и ни при каких обстоятельствах не позволил себе сожалений по этому поводу. А когда он, с помощью темной, непостижимой для светлых эльфов магией, ворвался во дворец и на глазах отца свершил свою желанную месть, после чего разорвал помолвку с одним из влиятельнейших родов Эзры, то Эландриэль просто взял и без выяснения причин отрекся от сына, посчитав мерзким, оскверненным тьмой отступником. Только вот взять под стражу того, кто обладал небывалой силой, не получилось, и Эмиль благополучно сбежал из королевской резиденции, отравившись в добровольное изгнание. Поэтому, когда возле него, уже здесь на острове, материализовалось послание от так называемого отца, он пришел в несказанное удивление, а его суть и вовсе вызвала шок. Правитель Эзры каялся в каждой строчке, просил прощения и заверял, что всегда любил своего сбившегося с праведного пути сына. Он выражал надежду, что Эмильдриэль рано или поздно освободится из заточения, и когда это все же произойдет, он проявит мудрость и благоразумие и не пойдет снова войной против всего мира, не утопит его в крови и ненависти, подняв против воинов света тысячи мертвецов. Эландриель писал о всепрощении и милосердии, о взаимной любви и понимании, надеясь тем самым затронуть то светлое, что еще тлело в душе циничного темного мага. Только вот правитель эльфийской автономии слегка запоздал с подобными признаниями и разговорами, которые требовались юному, неопытному принцу, потерявшему глубоко любимую матушку, но никак не сложившемуся, вкусившему могущество, ожесточившемуся против всего мира, мужчине. Однако… это письмо Эмиль все еще бережно хранил в одном из ящиков своего комода, предварительно наложив на него иллюзию невидимости и время от времени перечитывал…

Часть 8. Завтрак в новом доме

Карина

Мы дружной, напуганной и дрожащей после пережитого кучкой поднялись следом за мужчиной на второй этаж, настороженно осматриваясь вокруг, так как уже знали, что от этого нового и опасного мира можно ожидать чего угодно. Не удивлюсь, если здесь оборотни и вампиры обнаружатся, а, может, и еще какая гадость! Но дом оказался вполне уютным и со вкусом обставленным, по крайней мере, та его часть, что нам довелось осмотреть, и не таил в себе больше никаких опасностей, разве только на нас опять неожиданно выскочат зомби, но у нас уже есть человек, который с легкостью укокошит их без особого труда. Соня все же имеет теперь довольно положительный опыт взаимодействия с трупаками. Как я уже успела понять, опасаться следовало живых и местами агрессивно настроенных магов, которые зачем-то словно невзначай подталкивали нас в непонятный и неизведанный мир Теней, хотя я могу и ошибаться, и они реально просто недовольны тем, что на их головы неожиданно свалилась горстка перепуганных девиц, от которых они жаждали избавиться как можно скорее.

– Карин… – прошептала еле слышно Натаха, подхватив меня под локоток. – Как же нас так угораздило всех вляпаться в подобное дерьмо, а? Понимаю, что это моя вина… Не подними я эти гребаные билеты, кем-то потерянные возле кафешки, сейчас бы сидели на балкончике и попивали винцо Крымское. Но… меня мучает один вопрос: как мы так всей кучей провалились в портал?

– Ноть, ты права, – тихо ответила я, попутно рассматривая гладкие каменные стены широкого коридора, застеленного темно-коричневой пушистой дорожкой, к которым были прикручены канделябры с горящими в них толстыми свечами, разбрызгивающими вокруг мягкий, подрагивающий тусклый свет. – Вопросов больше чем ответов. Но главное, не следует торопиться и делать скоропалительных выводов.

Наш разговор прервал Кристиан, резко остановившийся посреди коридора, высокие сводчатые потолки которого утопали в густом мраке, отчего Светка, погрузившаяся в явно безрадостные мысли, врезалась прямо в его спину. Не ожидающий подобной подставы мужчина заметно пошатнулся и грязно выругался. Бейсболка с его головы отлетела куда-то к стене, и на высокий лоб упали смоляные пряди, придав хмурому лицу мальчишеское выражение. Щелчок пальцами, на который я уже реагировала до странного спокойно, и потерянная кепка мгновенно вернулась на место. Видимо, к подобным фокусам не так сложно и привыкнуть, ведь они уже не вызывали такого всепоглощающего ужаса. Может, я завтра уже и с привидениями начну мило общаться? Или стану сочувствовать трупам, даже после смерти вынужденным продолжать влачить подобие жизни?

– Дамы, мы решили, что каждой из вас будет предоставлена отдельная комната, для удобства. Так что выбирайте, кто поселится в этой, – вежливые слова совершенно не сочетались с циничным, полным превосходства и немного насмешливым взглядом, словно для Кристиана мы были стадом неразумных, бестолковых овец, порой забавляющих своим поведением опытных пастухов, отчего во мне взметнулась волна негодования. Вот чувствую, что что-то здесь не так и лучше бы нам было не разъединяться, а все как следует обсудить и сообща выработать дальнейшую линию поведения. В подобной ситуации одиночество явно не пойдет на пользу паникующему сознанию. Но, памятуя о его поразительных способностях, не стала проверять выдержку мужчины очередными своими замечаниями и вопросами, проглотив готовое сорваться с языка возмущение. Подождем до завтра.

– Я без Миланы спать здесь отказываюсь! – нервно пискнула Соня, сжимая тоненькую ладошку своей молчаливой подруги и заглядывая через любезно распахнутую магом дверь в небольшую, довольно уютную комнату с узкой односпальной кроватью. Интерьер был вполне современным и выполненным в серо-розовых тонах, не вызывая сомнения, что вся мебель и материалы были доставлены из нашего замечательного мира, где не существовало странной магии и где трупов не использовали в качестве прислуги.

– Я тоже не горю желанием проводить ночь в одиночестве, – проговорила я, собираясь добавить, что нам с девочками вместе будет намного комфортнее и спокойнее, пусть ради этого и придется спать на жестком полу.

– Может, тебе составить компанию? – недобро ухмыльнулся Кристиан, прожигая мое вмиг покрасневшее от негодования лицо плотоядным взглядом. И снова мне показалось, что в глубине зрачков будто заклубились ледяные сгустки тьмы, поглотив радужку целиком. Но не прошло и секунды, как они стали совершенно обычными, карими, с золотистыми вкраплениями, заставив задуматься о том, что мне подобное может и не мерещится и таким образом проявляется его магическая сила, вызывающая в глубине души безотчетный страх. Да, Кристиан вне всяких сомнений был очень опасен, но меня все же что-то неимоверно в нем притягивало и завораживало, заставляя сердце в его присутствии биться чаще. А еще он постоянно выводил меня из себя!

– Не дождешься! – огрызнулась я, нервно передернув плечами и обхватив их руками. Здесь, на втором этаже было заметно прохладнее, и по коже расползлись противные мурашки. А тонкий летний сарафанчик явно был непригоден для погоды, установившейся в этом параллельном мире.

– Так… – раздраженно процедил маг, оглядывая нашу хмурую компанию и, устало потерев длинными, худыми пальцами переносицу, продолжил. – Нам тут еще не хватало возиться с простуженными девицами! Пол ледяной, так как по замку гуляют сквозняки, а на кроватях установлены специальные обогревающие пологи. Поэтому спорить здесь бесполезно! Так же смею заверить, что те слуги, которых вы видели в парадном зале не единственные и ночью они частенько неприкаянно бродят по коридорам. Если нет желания с ними встречаться лицом к лицу, то не советую до утра выглядывать из своих покоев. Милости прошу!

Неожиданно Кристиан с силой толкнул взвизгнувшую Соню в комнату и захлопнул перед ее ошарашенным лицом дверь. Мы все от подобной грубости просто потеряли дар речи и впали в ступор. Получается, наше мнение здесь совершенно не учитывается, и мы попали в лапы деспотов и самодуров! К сожалению, в данный момент мы были беспомощны, словно новорожденные котята, и полностью зависели от этих извергов. И поэтому были вынуждены подчиняться довольно неприятным обстоятельствам.

– Теперь следующая! Сами будете выбирать или снова мне придется этим заняться? – зло поджав губы, он указал пальцем на дверь напротив и к ней спешно подскочила девушка Милана, видимо рассудив, что лучше уж она будет поближе к своей подруге, чем кто-либо из нас. – Отлично. Идем.

Не оборачиваясь, пружинистой походкой он пошел дальше по коридору, вынудив следовать за ним чуть ли не бегом.

– Вот упырь! – пробормотала Эля себе под нос до того тихо, что даже мы ее еле услышали.

– Это называется спермотоксикоз, – нервно хихикнула Света. – Они же признались, что заперты на острове. А слуги – мертвецы ходячие. Были бы здесь женщины помимо привидения, наверняка бы мы их уже увидели.

Видимо, речь нашей осмелевшей спортсменки пришлась Кристиану не по душе и он, резко остановившись возле одной из дверей, холодно процедил:

– Ты! Будешь спать здесь!

– Да пожалуйста! – не менее ледяным тоном отозвалась Света и с гордо поднятой головой открыла неприятно скрипнувшую обшарпанную дверь, ведущую в погруженную во тьму крохотную спальню, больше похожую на чулан. – Спокойной ночи, девочки. А тебе – кошмарных снов, любезный хозяин!

На это пожелание Кристиан ничего не ответил, лишь надменно ухмыльнулся и продолжил путь. Мы только успели крикнуть Светке «Пока!», как он уже скрылся за поворотом, поэтому пришлось поспешить следом.

– Ваше радушие выше всяких похвал! Я впечатлена, честно! – не выдержав, все же проговорила я, буквально дрожа от возмущения, отчего кровь прилила к щекам и холод, пробравший до самых костей, теперь вытеснил лихорадочный жар. Может, мы не самые желанные и приятные для них гости, но и этот тип даже элементарной вежливостью не заморачивался!

– Радушие, мышка? – обернулся в мою сторону маг и, не сбавляя шага, издевательски выгнул бровь. – Это не про меня. Я далеко не рыцарь и ни перед кем не собираюсь разыгрывать из себя лорда, обремененного правилами этикета. Привыкай.

Понятно, что спорить с этим хамом бесполезно! Поэтому я просто недовольно поджала губы, сверкнув из-под очков в его сторону негодующим взглядом, всем видом показывая свое отношение к его персоне, и прекратила бессмысленный спор.

Если честно, то размеры замка впечатляли, так как этому широкому коридору, имеющему множество ответвлений, где двери сменялись просторными альковами, скрывающими вырезанных из мрамора полуголых девиц и всевозможных уродливых монстров, наверняка, реально существующих в этом мире, не было ни конца, ни края. Уверена, что заблудиться здесь проще простого. Тем страшнее было оказаться друг от друга так далеко. Мои мысли озвучила Эля, подав тонкий, подрагивающий голосок:

– Долго еще? – протянула она, зябко передернув плечиками, так как похолодало еще сильнее. – Вы зачем нас поселили так далеко друг от друга?

– Просто остальные пригодные для жизни комнаты с удобствами расположены в другом крыле замка, – соизволил ответить маг, даже не повернув головы в ее сторону. – Но если вас утроят покои без уборной, ванной и обогрева, то мы можем вернуться.

– Нет, нет…– поспешила заверить подруга, растирая пальчиками покрасневший от холода нос. – Я и на другое крыло согласна.

Вскоре Эля, Нотя и Лера, кривившаяся от боли в поврежденной руке все время нашего путешествия по замку, так же обзавелись временным жильем совсем рядом друг с другом, учитывая масштабы этого дома, а меня повели дальше.

– И как мы сможем найти здесь столовую? – пробурчала я, с опаской провожая взглядом скрывшихся за толстыми, резными дверьми подруг. – Вы конечно можете додуматься и слуг за нами прислать, чего я искренне надеюсь, все же не произойдет, но, может, лучше просто объясните, как туда добраться? Не хотелось бы опаздывать.

– Не переживай, утром каждую из вас будет ожидать магический проводник. А слуг опасаться не следует. Они совершенно безобидны, по крайней мере, до тех пор, пока я им не отдам приказ действовать иначе, – после этих слов я судорожно сглотнула, в красках представив, как мертвецы пытаются нас сожрать, но усилием воли все же прогнала подобные мысли. – А так как вы здесь в любом случае задержитесь на несколько дней, то советую к ним все же привыкнуть, – рассмеялся Кристиан, и от его искреннего, бархатистого смеха меня словно молния вдоль позвоночника прошила. Да что это за хрень со мной происходит в его присутствии? Подобная реакция на этого непредсказуемого мужчину откровенно пугала, так как прежде у меня такого буйства гормонов не наблюдалось.