– Действительно, – хмыкнул Глокк. – Мне бы хотелось знать, как ты выжил.

– Ни одна из тварей, что поджидали нас в лесу, не устоит перед Балом ибн Алмезом, – прорычал харматец. Он дал понять, что не намерен обсуждать эту тему.

«Никто перед тобой не устоит, но все же ты еще здесь».

– Значит, ты станешь незаменимым членом нашего отряда самоубийц, – усмехнулся Глокк.

Бал буркнул что-то в знак согласия и отвернулся к скале.

– Друст, – окликнул шамана Деллен. – Решайся! Твои знания нужны нам, чтобы пробраться через лес.

– Вы даже не знаете, куда идти! – всплеснул руками Друст.

– Будем решать проблемы по очереди, – не унимался Деллен. – Ты так и хочешь прозябать здесь до конца времен?

Друст задумчиво погладил подбородок. Очевидно, перспектива никогда больше не увидеть солнечного света его не прельщала. Он прошелся вокруг лагеря еще раз, не переставая заламывать руки и бормотать проклятья. Наконец шаман подсел к костру и недовольно поднял с земли ветку.

– Вы чертовы безумцы, знаете ли, – шаман растормошил едва теплившиеся в очаге угли и сокрушенно покачал головой.

– Ты с нами или нет? – не выдержал Глокк. – Хватит мять титьки и ответь!

– С вами, – процедил сквозь зубы Друст, не удостоив исполина даже взгляда.

– Вот и славно! – хлопнул в ладоши Деллен. – Завтра же берем все, что у нас есть и выступаем.

Никто из богородных не разделил его радости. В молчании все разошлись по своим углам и улеглись спать. Слушая беззаботный храп чернокожего здоровяка, Глокк долго размышлял, в какое дерьмо он вляпался, пока сон и усталость от последних дней окончательно не сморили его.

Утро, если его можно было так назвать, выдалось студеным. На землю выпала роса, покрыв травы и листья деревьев каплями мерцающих зеленоватых оттенков.

Деллен разбудил богородных громкими возгласами. Пришло время собираться в путь. Глокк с трудом разлепил глаза: он не чувствовал себя отдохнувшим. Израненное тело до сих пор ныло и болело. Ото сна в жутко неудобной позе на камнях его шею заклинило. При попытках пошевелиться головой Глокка пронзало болью, как раскаленной кочергой. Пыхтя и чертыхаясь, он кое-как сумел подняться на ноги и отправился к берегу. От теплой воды в голове прояснилось, и богородный полез было в реку полностью. Но его удержал окрик Деллена:

– Я бы не делал этого на твоем месте, южанин!

– Что опять не так? – промычал Глокк, бросив на него раздраженный взгляд.

– Мало того, что у реки нет дна, – не глядя, крикнул Деллен, вороша кипу рухляди возле лагеря, – так там водятся сучьи угри! Одно их касание парализует, и ты быстро уйдешь им на корм.

Глокк с отвращением отпрянул от воды.

«Проклятое место».

Хмурясь пуще прежнего, он вернулся в лагерь и помог Деллену собрать самое необходимое. Среди пожитков нашелся небольшой мешок из останков старого тряпья. В него сложили все запасы жареных личинок, кремень для разведения костра и старый полусгнивший бурдюк, из которого сочилась вода. Глокк нашел длинный камень с острым концом и крепко примотал его обрывками лиан к более-менее прямой ветке. Изучив получившееся копье, он удовлетворенно потряс им перед собой. Из остатков лиан соорудил подобие веревки и закинул их моток себе за спину.

Продравшись сквозь заросли, на поляну вывалился Друст. В его руках находилась невесть откуда взявшаяся прозрачная бутыль, полная мерцавших зелеными огнями жуков. Те ползали по разбитым стенкам и отчаянно пытались выбраться из стеклянной ловушки, отчего их спины сияли яркими огнями.

– Сойдет за факел, – кивнул Деллен и повернулся к Балу. – Ты готов?

Темнокожий все это время лежал у костра и наблюдал за суетившимися по лагерю богородными. Он поднялся и молча прошел мимо Деллена к деревьям. Замахнувшись, могучим ударом он сломал одно из них пополам. С громким треском толстый ствол повалился на землю. На жухлую листву брызнули потоки тягучей вязкой смолы. Бал отломал ветвь потолще и обмотал ее тряпкой, которую как следует пропитал в древесном соке.

Он подошел к отряду, продемонстрировал свое творение и рыкнул:

– Вот факел.

Друст обеспокоенно покосился в сторону их пристанища.

– Что будем делать со стариком Максом? – спросил он.

Все посмотрели на мирно спавшую у скалы кучу тряпья, коей был древний богородный.

– Он хоть живой? – без особого интереса спросил Глокк, потирая больную шею.

– Даже если и живой, нас он не хватится, – пожал плечами Деллен. – Отправляемся.

Бал поджог факел и первым нырнул в темноту таинственного леса. Деллен кивнул спутникам и отправился следом за харматцем. Друст нервно сглотнул и посмотрел на Глокка. Встретив его холодный каменный взгляд, он неуверенно ступил под сень темного леса. Глокк же застыл в нерешительности.

«Что за чертовщина? Я – богородный от, мать его, Лема, заклинатель света и огня…боюсь темноты. Похоже, я старею…»

Он посмотрел на старика. Тот тихо посапывал на своей лежанке, похожий больше на грязное, воняющее дерьмом дитя, чем на древнего и могущественного кудесника.

«Лучше уж умереть в бою, чем состариться и превратиться в…такое».

Глокк вернулся к лагерю и собрал налипших на скалы личинок. Бросив их в еще теплившееся пламя костра, он удовлетворенно хмыкнул.

«По крайней мере, не помрет какое-то время».

– Спасибо тебе, юноша! – раздался за его спиной скрипучий голос.

Глокк испуганно подпрыгнул, едва не выронив копье, и обернулся. Он занял боевую стойку и приготовился защищаться, но увидел лишь старика.

– Проклятый дед! – воскликнул Глокк, втыкая копье в землю. – Я же мог прибить тебя.

Старик хохотнул, обошел его полукругом, и ткнул костлявым пальцем в сторону леса:

– Вижу, вы отправляетесь в новый поход? Мне думается, я еще переживу многих из вас!

– Говори, чего тебе нужно?

– Просто выразить свою признательность, – поклонился безумец. – Ты не забыл про меня, хотя и видишь-то первый и последний раз. За это я дарую тебе знание, друг мой.

Глокк всмотрелся в темноту леса: света факела уже не было видно, его спутники уходили все дальше.

– Говори же, старый, не тяни.

– Каждый из твоих новых друзей – не тот, кем кажется, – заговорщически ответил дед, потирая ладони. – Все они – предатели. Но один из них спасет тебя, второй приведет в ловушку, а третий попробует убить!

Глокк смачно сплюнул себе под ноги и отвернулся от старого безумца. Закинув копье на плечо, он поспешил за отрядом. Те уже прилично оторвались, словно и не заметили его отсутствия.

– Береги свой хребет, здоровяк, – рассмеялся вдогонку старик.

Глокк раздраженно ругался, прорываясь по стремительно зараставшей тропе, которую оставили члены отряда. Лес, словно живой, затягивал рану их вторжения в своей древесной плоти. Чем дальше Глокк отдалялся от реки, тем жарче становилось. Под хитросплетениями чернеющих крон стояла духота и сырость. Влага пробиралась в ноздри, приносила с собой кислые и тошнотворные запахи. Отовсюду доносили шорохи и крики взволнованных птиц и зверей. Растревоженные гнусы тучами взметались с кустов и стволов деревьев, нещадно атаковали неприкрытый торс пришельца. Вряд ли им еще доводилось вдоволь напиться человеческой крови.

Глокку не хотелось раздразнивать их аппетит.

Его глаза уже успели привыкнуть к тусклому зеленоватому сиянию, наполнявшему это проклятое подземелье. Но здесь, глубоко в лесу, света почти не было. Приходилось на ощупь пробираться через заболоченные овраги и поваленные стволы. Мошкара не давала спуску. Вездесущие лианы заплетались вокруг ног. Испуганный гул живности прекращался при его приближении, что тревожило Глокка еще сильнее.

Что-то не так. За ним словно наблюдали.

Богородный остановился и прислушался. Шорохи леса все так же продолжали угасать, хотя он не шевелился.

Что-то не так…

Отмахиваясь от надоевших москитов свободной рукой, он ускорился. Перепрыгивая коряги, отталкиваясь от возникавших на пути деревьев, Глокк спешил за отрядом в надежде наткнуться на их след. Он давно должен был выйти к ним. Но ни намека на всполох факела, ни разговоров его товарищей так и не появилось. Лишь только где-то над головой стоял хруст веток и звуки трущихся о дерево когтей. Глокк затылком чувствовал, как нечто настигает его. Из темноты доносился утробный протяжный рык, похожий на рев раненного льва. Ему не убежать.

Глокк решил дать бой неведомой твари и резво нырнул под раскидистое дерево. Клацнули челюсти. Там, где секунду назад стоял Глокк, теперь болталась огромная пасть животного. Острые желтые клыки длиной с ладонь усеивали необъятную челюсть существа. Черные глаза отливали радужными бликами в редком тусклом свете. Тварь ощетинила стальной мех и выпустила когти. Глокк невольно сглотнул, увидев их размер: ими можно было разорвать человека на мелкие ошметки.

– Проклятье, – Глокк попятился, выставив перед собой копье. Он медленно отступал, огибая ствол дерева, и не сводил глаз с монстра. «Нечто» двинулось за ним, мягко ступало внушительными лапами по мокрой траве и помахивало длинным хвостом.

Крепче сжав древко, Глокк отчаянно вспоминал, как поборол голыми руками львов, что напали на него в пустыне. Тогда пришлось несладко, но он справился без особых проблем. Да только львы не были размером с небольшой дом, как эта бестия. Та не дала ему шанса собраться с мыслями и бросилась на богородного.

Чудище взревело. Когтистая лапа полоснула воздух и вонзилась в дерево почти над самой головой Глокка. Тот едва успел увернуться от смертельной атаки. Он кувырком ушел за противоположную сторону ствола и оказался перед задними конечностями чудища. Не теряя времени, Глокк прыгнул и вонзил копье в мягкую плоть под его лапой. С хлюпаньем оружие прошило мякоть и утонуло в хлынувшем кровавом потоке. Раздался дикий визг и шипение. Бестия взбрыкнула и ударила Глокка. Богородного смело и отбросило в кусты. Глубоко увязшее оружие так и осталось торчать из раны.

Монстр взвыл и начал кружиться вокруг себя, пытаясь извлечь занозу. Он разъяренно хрипел, позабыв про добычу. Глокк же пришел в себя не сразу. Его задело когтями. Грудь и живот пересекало несколько длинных и глубоких порезов, откуда обильно сочилась кровь. Пришедшие в восторг от запаха крови москиты облепили торс богородного. Изнывая от боли, он поднялся с земли. Бестия копошилась совсем рядом: она сумела достать до копья, полностью распластавшись на земле и вытянув пораженную ногу вверх.

Не дав чудищу опомниться, Глокк сорвал с плеч моток лиан и подкрался к врагу со спины. Взмахнув над головой веревкой, он отправил ее в полет вокруг горла животного и вскочил на его загривок. Поймав второй конец, Глокк молниеносно обвязал шею чудища лианой, приложив все силы, что смог найти, дабы удержаться сверху.

Бестия взревела. Она вскочила и принялась прыгать вокруг себя, ошарашено шипя и плюясь пеной. Богородный сильнее сжал удавку и обвил ногами круп бестии. Его мотало с такой силой, что, казалось, внутри перемешались все кишки. Глокк яростно закричал и начал бить монстра босыми пятками по мягким местам.

Противостояние продолжалось целую вечность. Несколько раз Глокка едва не отбросило прочь, когда бестия начала кататься по земле, стараясь стряхнуть врага. Богородный совсем выдохся и был уже готов выпустить путы из ослабевших рук, когда монстр пал среди сырой травы. Он больше не двигался. Сквозь зубы-бритвы медленно вытекала вязкая слюна и сукровица.

Глокк разжал дрожащие руки и скатился с его спины на землю. Судорожно вздыхая, он наслаждался сыростью травы и рассматривал темные лесные кроны. Зеленое сияние кокона под самым сводом пещеры пробивалось сквозь редкие просветы между деревьями. Зеленоватая паутинка, украшавшая каменные стены подземелья, отсюда походила на мириады звезд и созвездий. Только совсем не знакомых. Глокку казалось, что он и правда попал в другой мир. Красивый и притягательный, но опасный и не прощающий ошибок. Вокруг снова защебетали птицы. Испуганная живность повылазила из своих нор и принялась оживленно обсуждать произошедшую битву.

Глокк дико засмеялся, представив их взбудораженные лица.

«Скоро я чокнусь как тот старик!»

Кряхтя, он поднялся с земли и обошел поверженную бестию. Богородный нашел копье и немало удивился, увидев, что оно уцелело после смертельной пляски с монстром. Острие крепко засело в сочной плоти животного. Он вырвал оружие из раны и довольно хмыкнул.

«Неплохое вышло копье».

С его помощью Глокк отколол несколько здоровенных зубов и когтей и перевязал их обрывками лиан.

«На привале сделаю себе ножи».

В этот момент раздались выкрики и шум сминаемой травы. На опушку выскочил Деллен со здоровенной веткой в руках, а вслед за ним – взволнованный Друст, размахивавший светящейся бутылкой. Последним из зарослей вальяжно выбрался Бал, который отгонял факелом извечную тьму таинственного леса. Он присвистнул, увидев место битвы и, посмотрев на Глокка, рыкнул:

– А ты кой-чего умеешь, южанин.

– Что тут стряслось? – спросил Деллен, аккуратно пробираясь к пасти монстра. – Куда ты пропал, Глокк?

– Отошел облегчиться, чтоб тебя, – хрипнул в ответ тот, недовольно обтирая копье о шерсть зверя, – и нарвался на местных обитателей. Премного благодарен, что дождались меня, чтоб вас Пекло побрало.

– Мы думали, ты где-то рядом, – пискнул Друст. Он осторожно положил дрожащую руку на нос бестии и охнул. – Но ты так и не появился. А потом услышали твои вопли… Как… Как ты его одолел?

– Рассказал ему анекдот про четырех недоумков, что отправились гулять по древнему лесу, – раздраженно плюнул под ноги Глокк. – Берите, что нужно, и отправляемся дальше.

Он заметил, как чернокожий харматец сверлит его взглядом. На лице Бала застыла мерзкая улыбочка.

«Третий попробует убить, да? Несомненно, речь шла про эту обезьяну. Нужно найти способ избавиться от него по-тихому».

– Твои раны лучше обработать, – шепнул Деллен, подойдя ближе. – Друст знает местные травы, он найдет для тебя что-нибудь.

Глокк молча кивнул, не сводя глаз с Бала.

«Харматец явно что-то задумал. Нужно быть начеку».