– Я тоже иногда думаю, что время – странная штука, – вдруг задумчиво произнес Егорка. – Вроде идешь-идешь-идешь, а смотришь – только полчаса всего прошло. А начнешь вечером вспоминать какие-нибудь моменты, кажется, вот только недавно было, а уже, оказывается, столько лет прошло. Я своих родителей как сейчас помню. Вот прям четко лица. И как мама мне про кепку все говорила – чтобы надевал, а то голову напечет, а я не соглашался. И как отец пассатижи искал, у меня спрашивал, куда я их заныкал. А я их спрятал, потому что пластик от ручки случайно сломал, когда велосипед чинил.

«Какие пассатижи?! Какая кепка?!» – хотел воскликнуть Макс, но растерянность была такой, что язык онемел.

А Егорка продолжал, увлекшись:

– Даже голоса их слышу, словно вот они секунду назад говорили со мной. А ведь родители мои в первую волну умерли.

– В первую волну? – наконец смог вымолвить Максим.

– Ага. Сначала мать, потом батя. Быстро сгорели.

– Что за первая волна? – осипшим голосом спросил парень.

В голове вспыли слова Большакова о том, что вся эта эпидемия – это только первая волна. Возможно, будет и другая, более мощная. Профессор это говорил, когда собрал команду, чтобы отправить в Зону для исследования и нахождения источника заразы. И группа Максима справилась с этой задачей. А теперь… чертовщина какая-то происходит! Три года прошло! Ну что за бред?!

– Не может быть, чтобы три года… – не унимался Максим. – Я ведь сам, только что… в Аномальную Зону полетел, как только все началось…

– Мы не в Аномальной Зоне, – вкрадчиво ответил Егор.

– А где?

– В Стране Печали.

– Твою мать! – внезапно разозлился Максим. – Что за бред?! Что за бред ты несешь? Ты что, больной? С головой не все в порядке? Ведь верно? А я-то думаю, что за ахинею ты тут заливаешь! А ты того, не в себе. Все понятно.

Егорка благоразумно не стал возражать.

Максим встал, начал ходить из стороны в сторону. Потом взял себя в руки, вновь сел.

Вот если бы Егорка стал спорить, доказывать, что он никакой не больной, не сумасшедший, то тогда парень был бы спокоен. Но Егорка молчал. И это молчание еще больше растревожило Макса. Словно бы Егорка говорил – дело твое, хочешь верь, хочешь – не верь.

– Егор, ты что за пургу мне тут несешь? – уже другим, более спокойным тоном спросил Макс. – Я надеюсь, ты понимаешь, что сейчас не лучшее время шутки шутить?

– Я не шучу, – совсем тихо ответил Егор. – И не убеждаю никого. Не верите – ваше право.

Парень откусил еще мяса, принялся жевать, но уже не так яростно, лениво.

– Можешь нарисовать, где мы, а где Зона? – после паузы спросил Максим. – Ну, хотя бы схематично?

– Могу, – внезапно ответил Егорка. – У меня по географии всегда твердая пятерка была.

Парень снял зубами с самодельного шампура последний кусок мяса, начал вычерчивать на земле карту.

По ней получалось, что Аномальная Зона находится от места их нынешнего пребывания… далеко. Если масштабировать, то километров за четыреста-пятьсот. Схема была грубоватой, поэтому разбег в цифрах так велик. Но даже этого карикатурного чертежа хватило, чтобы понять, что ушел Макс очень далеко.

– Ничего не понимаю… – Максим потер виски – голова начинала раскалываться.

Не должен был так далеко уйти. Ну, километров десять, может, двадцать, но не пятьсот же! Да еще эта информация про три года…

– А вы что, не помните ничего?

– А что я должен помнить?

– Ну как же. Первая волна, вторая, третья.

– Да какие, к черту, волны?! Я помню, что эта вся эпидемия только начиналась, меня и вызвало министерство и Большаков, мой старый друг, чтобы помочь. Потом закрутилось все, завертелось – полетели в Зону на отбор проб, потом нападение на группу, побег. Потом…

Максим вдруг задумался.

Дальнейшие воспоминания терялись в тумане. Помнил базу Кропоткина. Помнил его отчаянное письмо. Помнил, что нашел антидот, пошел спасать родных. Шел… Сколько шел? Уже не вспомнить. Даже остановки и привалы не мог выудить из памяти. А ведь должен же был останавливаться. Должен был чем-то питаться, что-то пить. Но вместо этого – сплошной туман. Словно вырезали при монтаже ненужные куски.

Хотя нет. Что-то вырисовывалось, какой-то силуэт.

Максим присел на камень, закрыл глаза. Начал напрягать память, пытаясь выцарапать оттуда хоть что-то.

Шел через Аномальную Зону, через северную ее часть. Миновал Химкомбинат, перебежками преодолел Опытное Поле. Потом…

Густая мгла. Он шел весь день. Вымотался. Устал. Опасности никакой не было, в Зоне было на удивление тихо, ни мутантов, ни сталкеров. Хотя в былые дни тут проходу не было от предприимчивых людей, кто хотел разбогатеть по-быстрому, найдя какой-нибудь артефакт и продав его на черном рынке.

В голове крутились мысли, в основном нехорошие. Максим вспоминал послание Большакова, которое тот успел отправить ему на планшет, и прикидывал – когда зараза достигнет его дома? До этого момента надо успеть вернуться туда, дать жене и дочке антидот и валить. Валить как можно дальше, желательно в горную местность, где хорошая ветреность и возвышенность, пока все не стихнет.

Впереди что-то блеснуло.

Максим остановился, пригляделся. Аномалия? Мутант? Может, артефакт мигает?

Там, вдали, в небольшой низине, что-то явно было.

Рисковать не хотелось, но и обходить странность, делая огромный крюк, тоже не было никакого желания.

Максим некоторое время взвешивал все за и против, потом все же рискнул, двинул вперед.

Некрутой скат привел к заброшенной дороге, по которой можно было идти почти напрямую. Парень сразу сообразил, что это за трасса – дорога внутреннего назначения, по которой раньше в Зону завозили оборудование и ученых. А значит, там, впереди, есть КПП и выход.

Макс даже занервничал. Это сторона какая, западная? Значит, там должно быть КПП № 11, а рядом с ним есть перевалочный пункт, что-то типа поселения, где часто пересиживают сталкеры, укрываясь от погони или еще каких темных дел. Там же можно разжиться и автотранспортом. А значит, дело пойдет гораздо быстрее. Добраться до дома можно будет уже к вечеру.

Это только прибавило скорости парню, и он зашагал в низину.

Готовый увидеть там все что угодно и при необходимости сразиться с этим, парень перехватил оружие крепче.

Но монстров там никаких не оказалось. Лишь в кустах валялся издохший и уже вздувшийся псевдокрыс.

Парень двинул дальше, к светящейся штуковине. Любопытство требовало посмотреть, что же это такое.

На павшей прошлогодней листве лежал трухлявый ствол старого дерева, а из него, колыша воздух, как в жаркую погоду, протягивалось вверх нечто, чему Макс не смог найти названия.

Полупрозрачные канатики, причудливо изворачиваясь, тянулись вверх, поддерживая такую же полупрозрачную конструкцию. По размерам она была чуть больше роста парня, а на вид больше всего напоминала цветок лотоса. Сквозь лепестки проглядывал даже горизонт, и казалось, что это огромная медуза, какие живут на дне океана, каким-то чудесным образом попавшая сюда.

Макс невольно залюбовался этим необычным зрелищем.

Лотос источал мягкий теплый свет. Макс сделал шаг вперед, остановился. Все-таки надо соблюдать осторожность – в Зоне нет ничего безопасного, все может тебя схватить, прожевать и выплюнуть. Даже если выглядит так красиво. В особенности если выглядит красиво.

Но чем дольше парень смотрел на необычный лотос, тем больше чувствовал – угрозы тут нет. В какой-то момент даже стало любопытно – а что будет, если прикоснуться к этому необычному растению?

Вроде странное и даже опасное действие, которому он в нормальной ситуации не дал бы свершиться – еще чего, прикасаться к неведомой хрени из Зоны! – тут ощущалось совсем естественно. И безопасно.

Парень сделал шаг, еще один. Еще и еще. А потом пошел навстречу неизвестному, без страха и вообще каких-то чувств и эмоций.

Разум незаметно оплетался туманом. Будь сейчас рядом какой опытный сталкер, и тот бы не распознал опасности. Только единицы знали истинную суть этой аномалии. А это была именно аномалия, редкая, возможно, даже единственная существующая в Зоне, а может быть, и на всей Земле. Исключительная. Коварная. Известно только было, что лотос поглощал в себя путников и они исчезали, не оставив после себя ни одежды, ни костей, ни даже капли крови. Без следа.

А вот если поковыряться в секретных архивах не менее секретных институтов при Министерстве обороны, куда и Большакову не было доступа, то можно было бы найти интересную научную работу профессора Гошевского, рассказывающую об аномалии, названной Хронос.

Инструментальные замеры и теоретические выкладки показывали, что аномалия могла каким-то образом связывать две точки бытийного плана – настоящее и будущее. В этих же документах предлагалось две теории возможности существования такого необычного эффекта. Одна предполагала наличие у Хроноса локального гравитационного поля, замкнутого на самого себя и скручивающего пространство-время. Вторая – наличие гипотетического одномерного топологического дефекта в ткани пространства-времени, оставшегося еще со времен образования Вселенной.

В любом случае это сейчас было не так важно, нежели то, что лотос, или по-иному Хронос, обладал зачатками разума. И разум этот мог воздействовать на всех, кто проходит мимо, с единственной целью – загипнотизировать и отправить бедолагу в будущее, не далекое, но не менее опасное. Года на три вперед…

– Я попал во временную аномалию, – с ужасом произнес Максим, глядя на Егорку.

Паренек кивнул.

– Возможно. Тут всякое-разное имеется.

Казалось, этого паренька невозможно было чем-то пронять. Временная петля? О’кей. Эпидемия? Ладно. Конец света? Бывает.

Но эта непробиваемость была лишь щитом. На самой глубине глаз Егорки Максим увидел тревогу.

– Так, значит, три года назад? – не укладывалось в голове Максима.

Три года. Это сколько дней? Тысяча с копейками. Тысяча дней… подумать только.

– Да, – буднично ответил Егор. – Именно столько.

– А что же с Маринкой стало? – совсем тихо спросил Максим.

– С кем?

– Что с семьей моей?

– А где они у тебя остались?

– Шахтинск.

Егорка нахмурился, вспоминая.

– Весь Южный округ, где Шахтинск находится, еще в первый день охватила зараза. Вроде эвакуацию даже не успели организовать – не до того было, город спасали, а о поселках в последнюю очередь думали. А то и вовсе не думали. Мы ведь тоже в поселке жили, Черемушки, может, слышал?

...

4 5 6

Премиум

(1 оценка)