Цитаты из книги «Культурная индустрия. Просвещение как способ обмана масс»

Определяя механизмы потребления, она исключает все неопробованное как неоправданный риск. В кино с недоверием относятся к любому сценарию, не основанному на книге, уже успевшей стать бестселлером. Именно поэтому все время твердят

Всеобщая гармония достигается за счет изощренного поощрения тяги к низкопробности

иллюзию конкуренции и свободы вы

Псевдоиндивидуальность – это условие, при котором трагичность можно объять и обезвредить; за счет того, что индивиды – вовсе никакие не индивиды, а просто точки пересечения общих тенденций, можно без потерь вернуть их обратно в лоно общей массы.

Для индустрии культуры индивидуальность – фантом, и не только потому, что продукция ее чересчур стандартна. Существование отдельной личности допустимо лишь в тех пределах, в которых ее самоотождествление с общей массой не вызывает никаких сомнений.

Отсутствие сопротивления является доказательством того, что перед нами – надежный член общества. Это нивелирует трагическую составляющую, когда-то заключавшуюся в том, что личность пыталась противостоять обществу. Трагедия воспевала «мужество и свободу чувства перед мощным врагом, перед бедствием высшего порядка, перед проблемой, возбуждающей ужас»[15]. Сегодня она деградировала до состояния ничто, ложной тождественности общества и субъекта, а возбуждаемый этой проблемой ужас едва угадывается в ничтожном ореоле трагичности.

В эпоху позднего капитализма вся жизнь представляет собой прохождение непрерывной инициации. Каждый должен продемонстрировать, что он без остатка отождествляет себя с властью, которая его погоняет.

Культура издавна служит инструментом подавления как вспышек варварства, так и вспышек мятежного духа среди населения. Индустриальная культура идет еще дальше. Она внушает массам то необходимое условие, при котором вообще можно сносить превратности судьбы: что отдельный человек должен использовать свою общую пресыщенность как повод препоручить себя в руки коллективной власти, которой он же и пресыщен.

Формула драматургии сюжета, упрощенно изложенная устами домохозяйки – «О том, как попасть в беду и как из нее потом выбраться», – применяется в массовой культуре повсеместно, от бессмысленных женских сериалов до продукта самого высокого класса.

Трагический поворот судьбы трансформируется в справедливое наказание, как того издавна желала буржуазная эстетика. Мораль массовой культуры – это разложение той морали, которую в прошлом можно было найти в детских книжках. В продукции высшей пробы злодей принимает облик истерич