Нет, ни музыка меняется вокруг нас, но мы меняемся. И словно смотря на мир из следующего поезда, обманываем свой разум проплывающей и меняющейся за окном действительностью…»

+++

«Наша воля, метафорически условно, представляет собой «ствол древа». Где «низ этого древа» – соответствует более инстинкту, а «верх» – более разуму. И музыка, по преимуществу возбуждает в нас какой-нибудь «сектор» этого древа. И сложность понравившейся музыки, символизирует собой развитость и широту способностей резонирующего с ней, «сектора» восприимчивости.

Когда музыка возбуждает в нас и «инстинкт» и «разум», мы получаем наибольшее удовлетворение. Ведь задействованной оказывается наибольший сектор нашего волевого восприятия, весь наш организм начинает резонировать, создавая внутри наисильнейшую волну. И в такие моменты в нашей душе, и в нашем разуме, остаётся наименьшее количество «скучающих ганглий».

+++

«Музыка, на которую ты реагируешь, всегда отражает твоё внутреннее содержание. Она всегда отражает твою внутреннюю сложность, и твою развитость. Чуждые в своей гармонии, переливы, – будут дисгармонировать, причиняя страдание. Слишком простая музыка, будет вызывать скуку и раздражение. Слишком сложная, – так же».

+++

«Определённый характер музыки, откликающийся в нашей душе, должен соответствовать развитости нашей души, её гармоничной утончённости. Иначе резонанс будет невозможен. А при сильном несоответствии, такая музыка даже будет причинять страдание. В чём же секрет этого? Я полагаю, что если условно классифицировать музыку вообще, то её разнообразные формы, для того, чтобы резонировать с переливами отдельно взятой души, должны соответствовать общему внутреннему гармоничному укладу этой души. Сложность понравившейся музыки, говорит о сложности душевной организации, простота же, – соответственно. У каждого индивидуума своя планка душевной организации, и она всегда необходимо соответствует планке воспринимаемой музыки. Людям с низкой развитостью душевного агрегатива, и музыка нравится соответствующая. Тем же, кто развил собственную внутреннюю организацию, у кого, условно говоря, развиты как «нижние части ствола», так и «верхние», у кого почти не осталось в душе «атрофированных сегментов», у того и диапазон восприятия музыкальной полифонии, гораздо шире».

+++

«Человек, говоря метафорически, с развитой «верхушкой», вполне может гулять по собственному «стволу восприимчивости». Но человеку слаборазвитому, движение вверх, – заказано».

+++

«Спящий, – не слышит и не видит ничего. Сначала надо потрудиться, чтобы разбудить все «ганглии своего ствола». Ибо для того, чтобы получать широту восприятия, наибольшую по возможности полноту жизни, необходимо постоянно насиловать свои органы. Ведь для того, чтобы функционировали все сегменты лёгких, необходимо напрягаться с болью во всём теле, и заставлять спящие сегменты глубоких отделов лёгких, подключатся к процессу. Необходимо работать над душой и разумом так же, как работаешь над телом. Разум и душа, как любой другой орган нашего тела, всегда сопротивляется насилию. Но на то и дана нам воля, – эта воинственная Паллада…»

      +++

«По большому счёту, можно привить восприятие любой музыки. Ведь «хреодность» твоих эмоций, можно искусственно отчертить, и тем самым, настроить твоё восприятие на определённый лад, «кормя» твою душу, определёнными формами музыкальных рядов. Наша душа, как и наш разум, являясь продолжением нашего тела, его одухотворённой квинтэссенцией, – кроной, сохраняют в себе генетику физиологических принципов тела. Они меняются, в зависимости от среды обитания, подстраиваясь под условия пребывания. И эта генетическая особенность, как нигде в теле, очень быстро проявляется в нашей душе и в нашем разуме, в силу тонкости их структурной организации.

Конечно, изменения происходят в зависимости от многих факторов, как то; интенсивность воздействия специфической внешней среды, продолжительность, внутренняя устойчивость сложенного душевного агрегата, глубина уже существующих «хреод» твоего «диско Порта», и т. д.»

      +++

«Причина, по которой наша воля стремится менять «хреодность» нашего восприятия, менять устоявшиеся «русла», заключается в том, что, двигаясь по проторенным дорогам, происходит привыкание, и возникает скука, – эта великая провокаторша всего нового. Пропадают ощущения, которые напрямую зависят от преодоления, от сопротивления. А всякое преодоление и сопротивление в разы ослабевает на проторенных дорогах. И хотя сопротивление и преодоление вызывают чувство родственное всякой боли, но всё же, наша душа готова испытывать боль, чем не испытывать ничего. Она не терпит пустоты! А наполняемость зависит от полноты ощущений. И, в конце концов, для неё становится неважно боль это, или наслаждение, и то и другое приносит с собой удовлетворение. Ведь пустота для нашей души, мучительнее, ибо она, – вестник небытия».

+++

«Музыка, когда она включает в себя большую часть акцентов нашей души, когда она в своей полноте резонирует с самым широким спектром нашего восприятия, доводит нас до исступления, до экстаза душевного резонанса! Все струны нашей души, резонируя каждая в своём диапазоне, передают эту волну всему организму. И наш организм, откликаясь, начинает петь в унисон. Мы всем своим телом и душой начинаем петь и танцевать в такт этой музыки. И здесь совершенно не важно, каков характер музыкального произведения, лишь бы тональность этой полифонии попадала в такт твоему внутреннему настроению. И тогда ты получаешь удовлетворение от этой музыки. Она, образно говоря, зажигает в тебе огонь».

Но если музыка не соответствует твоей душевной настройке, то происходит естественный дисбаланс, который дисгармонирует твою душу, и раздражает всю нервную систему».

      +++

«Услышать музыку собственной души ты можешь, только провоцируя её на резонанс, который становится возможен, при прослушивании внешней музыки. (Как в асинхронном двигателе, для того, чтобы он заработал, необходима возбуждающая катушка). Чтобы ощутить и понять собственную душу, её необходимо спровоцировать. Только в результате резонанса, ты можешь ощутить, всю полноту своей души. – Только косвенно, только в отражении.

Как глубину колодца ты осознаешь, бросив в него камень, и услышав эхо, так и душу свою, широкую и бездонную, ты можешь почувствовать, только благодаря отголоскам, эху её глубины. Ведь саму её потрогать невозможно, как невозможно потрогать суть мироздания! Мы жаждем узнать, ощутить свою душу, и всякий раз ловим лишь её отголоски.

Конечно, существуют души, способные к «само излиянию». Души, «материя» которых содержит в себе такое внутреннее напряжение, что достаточно лёгкого внешнего толчка, и она возбуждается, разрешаясь гениальными произведениями искусства!

+++

«Способность одного индивидуума выстраивать музыкальные формы, и неспособность другого, есть вопрос чистой продуктивности, – душевной продуктивности. Наполненность «душевного сосуда», не требующего для своего разрешения дополнительного сильного внешнего провоцирования, является признаком высокого развития внутренней душевной организации. Основная масса людей, для того, чтобы душа их начала разрешаться гармоничными переливами нуждается, как минимум в мощной внешней провокации. Поэтому людей, у которых гармония сама выливается наружу, которым благодаря переполненности душевного сосуда не требуется никаких провокаций, часто называют – Гениями. У такого Гения внутренняя «тонкая материя» мечется, словно в переполненной народом, темнице. Стоит немного приоткрыть «форточку», и из него начинает выливаться гармония душевного устройства. Но и ему, для того чтобы родилось нечто Великое, необходимо – оплодотворение».

+++

«Способность человека создавать музыкальное произведение, это вопрос способности «рожать формы», соответствующие его внутреннему содержанию. Эти формы, подобно мыльным пузырям, завораживают, как своей красотой, так и своей мимолётностью. Они напоминают нам о том, что и наша жизнь, так же прекрасно – мимолётна…»

+++

«Вообще, ощутить, потрогать, осмыслить собственную душу, мы можем только в её внешних проявлениях. И это касается не только музыки. В искусстве, какого направления бы не представляло это искусство, будь то живопись, стихи, или скульптура. Направлений в искусстве много, но лишь музыка стоит особняком, потому, что она есть самое тонкое и непосредственное отражение души. И хотя латентно «музыкальная генетика», присутствует во всех остальных видах искусства, и её гармоничные формы застывают даже в архитектуре, но всё же, в своей непосредственной форме, музыка – единственный вид искусства, который в сути своей, является неким воплощённым рафинированным субстратом тонкой душевной организации, её космодинамической сакральной генетики, в детерминистическом поле осознанности».

+++

«С помощью инструментов различных искусств, мы наслаждаемся отражением своей души, во всех доступных нам ракурсах. Мы радуемся и наслаждаемся её эстетическими воплощениями во внешних формах. Градация восприятия этих форм отражений; От чисто «пространственного», – к чисто «временному». От наиболее «грубого», – к наиболее «тонкому», и эфемерному. От архитектуры, – к чистой музыке, и поэзии. Мы подходим к нашей душевной организации, как бы со всех сторон, но заглядываем всегда в одну и ту же бездну…»

+++

«Всякие произведения искусства, от непосредственной музыки, до архитектуры, отражают наиболее полно строение нашей души, от «грубого», – к «тонкому», и наоборот. А по сути, – сущность мира вообще. Ведь если музыка существует для нас, – лишь во времени, то архитектура, – только в пространстве. И если первое можно только услышать, то второе только увидеть, и потрогать. Между ними же, как между отражёнными полюсами нашей души, бесчисленное множество произведений искусств, включающих в себя, как время, так и пространство. Одно – в большей, другое – в меньшей степени, в одном произведении в одной пропорциональности, в другом, – в иной. Но сущностная основа всегда – музыка, как некая «матричная субстанциональность» нашей души, воплощённая в волновую гармонику звука, и отражающейся в ней, действительности. Наша душа, существует для нас, лишь в отпечатках, в слепках произведений искусства. Её истинная сущность не доступна нам, как не доступна нам суть самого бытия…» = «Мы отражение своё – в широкой речке жизни ловим!..» =

«Скажу больше. Всё что окружает нас, воспринимается нами только в свете музыкального содержания, только в форме музыкальной волновой гармонии, и ни как иначе. Вопрос лишь в явности и скрытости, непосредственности и латентности, но суть воспринимаемого нами внешнего мира всегда в одной формации, – формации музыкально-волновой дисциплины.

То есть те шедевры изобразительного искусства, скульптуры и архитектуры, и даже пейзажи, всевозможные природные строения и ландшафты, так резонирующие с нашей душой, и, казалось бы, не имеющие никакого отношения к музыке, воспринимаются нами только в музыкальной формативности. Эту музыку, в её непосредственной ощутимой форме, мы не слышим, но всегда чувствуем. И даже в дуновении ветра и шепоте листьев, всегда находим нотки своего душевного оркестра. Наша душа, в ином формате, воспринимать и резонировать просто – не способна.

И даже люди, с которыми нам приходится общаться, воспринимаются нами, (на «тонком уровне»), в соответствии с тем, как резонирует музыка их внешней и внутренней формы, сливающейся в некий полифонический образ, с нашими душевными вибрациями, в самом широком смысле слова. И здесь, словно при прослушивании сонаты, ничто не будет упущено из вида. Ни сказанное слово, ни мимическое движение, ни мимолётный жест. Так рождается любовь, или ненависть. Так рождается всякая оценка. Для нас в мире всё и вся – имеет свою музыку…»

       +++

«На примере музыки нагляднее всего представить сущность времени, сущность пространства, и наше отношение к этим синтетическим субстанциональностям (субстанциональностям, – в кавычках). Понять, насколько это возможно, и осознать наше иллюзорное восприятие времени и пространства как фундаментальных сущностей вовне.

Попробуйте представить себе музыку, как нечто сущее вне нас, как нечто существующее «само по себе», существующее как самостоятельная, независимая субстанция. Музыка, не идущая из нас, не создаваемая нашей душой, не представляющая параболу звуков, соответствующую структуре тонкой материи нашей души, но нечто привходящее извне. – Невозможно! Её абсолютная зависимость от нашей души, как сущности, создаваемой целиком ею, как отпечаток её внутренней структуризации, полностью повторяет зависимость времени и пространства, как «субстанциональностей», от наших архаически устоявшихся органов чувств. Как наша душа, своими «тонкими ганглиями» создаёт «тонкую материю музыки», так наш разум, с помощью органов чувств, своих инструментариев, создаёт время и пространство. Он ткёт время и пространство из отношения и взаимодействия внутренних и внешних скоростей, синтезируя затем эти сотканные стихии, в динамический образ действительности, наделяя его определёнными формами каузальных движений, трансформаций и преобразований, благодаря которым мы чувствуем феноменальный мир. Наш разум формирует его, из «нейтральной субстанциональности мира», из «неопределённого эфира», точно так же, как наша душа, формирует музыку, из хаоса звуков. Создавая полифонический образ новой упорядоченной волновой гармоники, новой сущности, живущей в полях времени и пространства.

Всё это в своём синтезе, в совокупности всех внутренних движений и внешних отражений, и создаёт собственно, иллюзию существования, иллюзию действительной реальности, как таковой».

+++

«Рождение музыки и последующее восприятие её, в сути своей полностью повторяет рождение, и последующее восприятие нами времени и пространства, которые в своём синтезе, создают общий образ действительности. Действительности, которую мы сами рожаем, и ей же питаемся. Ведь по большому счёту, ничем иным питаться не можем. Мы каннибалы по сути, пожирающие то, что сами порождаем. Удовлетворяющиеся только теми формами, которые сами же и создали».

+++

«Наша душевная организация, вытекающая из нас в виде музыки, словно родник, бьющий из недр земли. Мы наслаждаемся его прохладой и чистотой. Мы наслаждаемся собственной внутренней гармонией. Гармония тончайшей организации нашей души, выливается вовне в виде переливающейся волновой гармоничной субстанции, с полифонически слаженной конституцией».

+++

Трансформация нашей души в мелодию так же необходима, как трансформация материи, из одного состояния в иное. Как превращение древесины в огонь, воды в пар, электричества в свет и т. д. Волшебность этих преобразований необъяснима рациональным мышлением, как необъяснима и волшебность рождения самой музыки. Самое же загадочное и недоступное осмыслению физическое преобразование, это преобразование «грубой материи» в «электромагнитные поля». Ибо они, есть – основа нашей мысли, как таковой».

+++

«Существует звук, вибрация волнового характера, не представляющая собой формы близкой нам, но всё же имеющая в нашем представлении, свою форму. Звук существует лишь как некое движение, «голос материи» в эфире. Это некий «крик упругой напряжённости», отражающийся от всякой «упругости» во вне. И характер звука всегда соответствует характеру формы, внутреннему содержанию материального предмета, его динамических качеств. Предмет, издающий звук, и предмет, отражающий его, должны иметь примерно одинаковую внутреннюю тональность, иначе не будет резонанса. Это некое метафизическое общение, так называемых неодушевлённых предметов между собой. В таком же отношении находятся и мело трансцендентальные отношения человеческих душ. Для того, чтобы музыкальное произведение откликнулось и зазвучало в твоей душе, оно должно иметь похожую тональность, иначе резонанс – не происходит».

+++

«Звуки – это то, из чего строит наша душа собственную действительность. Она берёт «хаотичные звуковые субстанциональности», и выстраивает из них собственное упорядоченное на определённый лад, здание. Она выстраивает из них полифонию синтетического взаимодействия, отражающего синтез «хаотичной нейтральности внешнего», – с «формативной определённостью внутреннего». Она строит гармоничные формы из звуков так же, как природа строит свои формы, свои «животные сущности» в бесформенной воде океана. Ведь всякое «живое соединение», это всегда результат синтеза хаоса материала, и определённости формы, то есть порядка».

      +++

«Звуки, хаотично блуждающие в эфире, это материал для нашей мелоничной души. Как пчёлы, собирающие нектар с цветов, с помощью своих ферментов превращают его в мёд, (в нечто «синтезированное внешнего – с внутренним»), питаются этим «синтезированным продуктом» и питают им своих детей, так наша душа с помощью своих «ферментов», синтезирует из хаоса внешних звуков и собственных душевных флюидов, нечто «формативно-упорядоченное», чем затем питается сама и кормит себе подобных окружающих. То есть музыка в сакральном смысле бытия, – это некий мёд для нашей души. Наша душа, собирая нектар с цветов совершенства природы, делает из него собственный неповторимый по качеству и вкусу мёд, для собственного же потребления.

И вслед за музыкой, вся наша действительность, в сути своей, есть тот же «мёд», – нечто лишь синтетическое. Мог бы пчелиный мёд существовать в природе, как нечто самосущное? Могла бы существовать действительность бытия, как нечто самосущное?»

+++

«Но что может служить строительным материалом для нашей души, в выстраивании ею, времени и пространства, в формировании этих архаических основ действительности? Это самая недосягаемая тайна бытия! Ибо, как никогда, и никто не скажет, что есть в своей сути звук, так и никто и никогда не скажет, что в своей сути есть «глубина материи», что есть простой феномен внешней реальности сам в себе…»

+++

«Материя без формы, для нас – «ничто». Так же как звук без формы ничто, для нашей душевной организации. Формирование из звуков формы, и есть появление «действительности». Точно так же, как и формирование из бесформенной материи, – субстанций, превращаемых нашим сознанием в объекты, и их взаимодействие. Как не существует самой по себе музыки, так не существует самой по себе материи, так и не существует самого по себе пространства и времени. «Само по себе» существует лишь «ничто», – хаос! – То, что вне нас, и в нас одновременно. Бог – сущий, и несуществующий – ежечасно! Мир – создающий нас, и создаваемый нами. «Пустота» – опирающаяся на «существенность», и «существенность», опирающаяся на «пустоту». «Действительность» – на грани осмысления! Два «зеркала», стоящих друг напротив друга. И вся наша «действительность», есть бесконечное отражение в этих зеркалах. Отражение, не имеющее ни «отражённого», ни «отражаемого», как фундаментальных сущностей. «Синтетическая действительность», не имеющая ни начала, ни конца, и в то же время, акцентированная нашим рассудком, как нечто происходящее во времени и пространстве, то есть имеющая начало и конец, но лишь в иллюзии нашего рассудка, в рамках создаваемой этим рассудком, реальности».

      +++