Во-первых, Кто вам сказал, что враждебность и опасность, – отрицательны? На самом деле большой вопрос, – что положительнее и важнее для сохранения и становления жизни, опасность, враждебность, или полная безопасность, сострадание и благонамеренность природы. Попробуйте представить себе на миг, какой была бы ваша жизнь, и каким был бы мир вообще, без враждебности и опасности присущей ему в нынешней степени. Вы варитесь в этом котле, вы плаваете в этом бушующем море, вы привыкли к собственной жизни, ваши слабости вопят! Но вы даже представить себе не можете насколько угнетающей стала бы жизнь, не имей она в себе этой враждебности и опасности. Что могло бы стать в ней по-настоящему Великим, не будь в ней трагедии, – настоящей трагедии! В конце концов, чем была бы жизнь, не будь в ней смерти?

Во-вторых, То, от чего бегут одни наши инстинкты, к тому стремятся другие. То, что положительно для одного «клана», отрицательно для другого. То, что важно, что является главными мотивами для процветания нации, угнетает отдельных её представителей. То, в чём наш разум находит опасность для себя, то является необходимым условием для инстинкта. То, в чём инстинкт обнаруживает разлагающую форму существования, разум определяет, как доминанту прогресса. Здесь, никто ни в чём не ошибается. Здесь каждый, лишь старается блюсти собственные интересы. И по большому счёту интересы природы, всегда идут вразрез с интересами человека. Но откуда взяться самим интересам, не будь в нашей жизни нужды и страдания?»

+++

«По большому счёту, человека делает, только его интерес. Там, где кончается нужда, там начинается интерес. Он является ростком того могучего древа, которое называется стремлением. Чем жизнеспособнее будет этот росток, тем мощнее и развесистее вырастит это древо. Иногда, оно вырастает таким высоким, что начинает доставать до небес всего сознательного, выходя за пределы возможного, ломая всякие границы и приближаясь своими ветвями к невозможному!

Почва же, на которой вырастает росток интереса – Фантазия. Она – даёт и получает, она – фундамент желания и удовлетворения нашего разума, она – его либидо, она – начало и конец всего нашего разумения…»

+++

«Самым вредным для индивидуума пороком я считаю – «скромность». Да, ту скромность, которая перекрывает кислород искренности. Скромность, убивающая эго. Скромность, как умаление себя самого, как пошлость, ломающая любовь к самому себе, как стыдливость своей индивидуальности. Этот маразм, словно якорь, не даёт взлететь твоей душе ввысь! Как вязкая грязь, он не позволяет свободно и легко двигаться всем твоим чреслам, – чреслам твоего творческого».

+++

«На самом деле не существует никакой узурпации власти. Если ты захватил власть, значит ты уже достоин её, и никакие моральные аспекты здесь, не имеют никакого значения».

+++

«Можно не признавать моральных догм общества, и быть в тоже время глубоко моральным человеком внутри себя. Точно так же, как можно быть глубоко верующим человеком внутри себя, и не признавать при этом, ни одной из существующих религиозных конфессий».

+++

«Нет ничего иллюзорнее реальности…

Нет ничего реальнее иллюзии…

+++

«Стремление к истине – одна из форм мазохизма, ибо всегда причиняет лишь страдание. Истина, как противоположность иллюзии, всегда заключает в себе совокупное отрицание фундаментальных жизненных основ, как таковых. И стремление к истине всегда вразрез всему жизнеутверждающему, всегда в противоположную сторону от всего, что должно окружать эту жизнь».

+++

«Открыть очередную истину, всё равно, что узнать об измене жены. Это обстоятельство может лишь огорчать. Ты жил в счастливом неведении, плескался в счастливых водах своей иллюзии, и вдруг открылась истина, которая уничтожила эту сладостную иллюзию. Истина обжигает своим холодом. И чем дольше ты пребываешь в тёплых водах иллюзии, тем больнее, тем мучительнее будет для тебя этот холод. Здесь как нигде необходима закалка».

+++

«Многие счастливчики так и проживают всю жизнь в счастливом неведении, так и не познав горестей открывающейся истинности мира».

+++

«Романтика – это «розовая пенка» на поверхности варенья любви, – любви к жизни. Именно из этого варенья, словно из почвы, питается и, вырастая, разветвляется в разные стороны, древо, на ветвях которого созревают плоды иных разновидностей любви. Как только это «основное варево» начинает киснуть, сладкая «розовая пенка» на его поверхности превращается в пену ненависти, зависти и злобы. А ветви древа любви, одна за другой, начинают засыхать, роняя свои плоды…»

+++

«Для бесконечного пространства, (если вообразить себе такое), размеры не имеют никакого значения. Ведь размер, это всегда относительно чего-то. А что может быть ориентиром в бесконечном пространстве? Наши параметры, и все параметры окружающего мира, это сугубо наши относительные оценки, и более ничего. По отношению же к безграничному пространству, нас, – вообще нет!

То же самое и в отношении продолжительности нашего существования. Что такое наша жизнь, с точки зрения вечности? Мы представляем что-то из себя, только в своих же глазах. Наше нахождение здесь и сейчас – что это, для вечности и бесконечности? Ведь если нет ориентиров ни во времени, ни в пространстве, то какая разница, где мы находимся и когда?

Мы отличаемся от микробов размерами, но для бесконечности, этих различий не существует. Наша продолжительность жизни отличается от продолжительности жизни солнца, но для вечности, и этой разницы – не существует».

+++

«Наш феноменальный мир, (по аналогии), это «русская матрёшка», но с бесчисленным и бесконечным уменьшением фигурок, на пути регресса, как и бесконечным их увеличением, на противоположном пути, – пути прогресса. Если исключить недоступную нашему сознанию пустоту без пространства и времени, то только в таком виде, вообще, возможна бесконечность».

+++

«Вы хотите узнать кто вы? Посмотрите внимательно на свои игры. Посмотрите в саму суть того, что в них отражается, и вы поймёте не только кто вы, но и что вы. Да, ваши игры стали более мягкими, и не такими кровавыми, как у древних людей, признающих самым большим развлечением, бои гладиаторов, но сама суть нисколько не изменилась. Ваша воля продолжает жаждать войны, даже пусть эта война происходит на шахматной доске».

+++

«Посмотрите внимательнее на себя, на свои амбиции и свои эмоции, от чего вы получаете удовольствия? В чём человеческая натура находит своё удовлетворение? Приглядитесь! Вы привыкли к тому образу жизни, который ведёте. Но если вы осознаете его зерно, это приведёт вас в ужас! Ведь вы находите своё счастье, как правило, ценой чужого горя. И, как правило, чем сильнее это чужое горе, тем сильнее ваше удовлетворение. Вы говорите, успокаивая себя, что счастье не построить на чужом несчастии. Но взгляните непредвзято на свою жизнь! Где ещё вы можете получить самое сильное удовлетворение, как ни там, где проявляется ваша сила, ваша мощь как физическая, так и духовная. Ведь даже ваши игры сохраняют в себе генетику боёв. В ваших играх, нечего делать без жестокости, злости и хитрости. И как на поле всякого сражения, победит всегда тот, кто наиболее обладает этими качествами, так и в ваших играх, где бои переведены на трансцендентальные поля, но всё же остаются такими же жестокими, и такими же кровавыми.

Не стройте иллюзий, что, придумывая для себя игры, вы придумываете что-то новое. Любая ваша игра явно или завуалировано, всегда, в своей сути, есть отражение войны. И все правила нашептываются вам, вашей внутренней воинственной сутью. Не одна игра не выходит за рамки этого основного принципа вашей воли. Игра, не замешанная на противостоянии, не просуществует и дня! Ибо будет не интересна вашей воинственной в своей плоти и крови, воле».

+++

«Плету косы своего разумения, постоянно вплетая в них случайные локоны, случайные мысли. Коса получается, – угловатой…»

+++

«Настоящая сила воли проявляется не там, где требуется выносливость страдания, но там, где требуется выносливость искушения. Где человек имея все возможности для получения удовольствия, отказывает себе в этом, и продолжает вести обычный образ жизни. Именно благосостоянием, проверяется наличие внутреннего стержня. Намного легче выносить страдания нищеты, чем отказывать себе во всём, имея на это полную возможность».

+++

«Посмотрите, как развилось, во что превратилось некогда простое ремесло. Например, «ремесло портного», или «ремесло лицедейства». – Не узнать! И примеров подобных метаморфоз и трансформаций, можно привести массу. Всё, что создаёт человек, все, в конце концов, – облагораживается.

Так простой аффект нашей воли, вытекающий из инстинкта продолжения рода, вырос в наших душах, в такое грандиозное явление, как – Любовь полов».

+++

«Все мы живём в мире волн, параметры и характеристики которых – бесчисленны. Сами, являясь носителями и источниками волны, неповторимой в своей форме. Мы ищем родственные души, но, по сути, ищем близкие нашим колебаниям, источники. Ведь нам просто необходим резонанс, чтобы как можно явственнее, как можно чётче, как можно весомее почувствовать самого себя, свою душу и свою жизнь…»

+++

«То, что, так или иначе доставляет нам удовольствие в искусстве, должно необходимо иметь в своей сути, ту же генетическую основу, что имеет наша воля. Некую соответствующую в себе, волну, с близкой нам частотой. Всякое искусство, будь то кино, живопись, скульптура, поэзия, содержит в своей сути, адекватный последовательный ряд желаний и удовлетворений, некую волну, рождаемую продуцирующей душой автора. И от характера этой волны, её синтетической последовательности и согласованности, способной резонировать с вашей волной, зависит ваше отношение к тому, или иному произведению искусства. Ведь у каждого воспринимающего субъекта, собственная, неповторимая волна желаний и удовлетворений, некая волна душевного высвобождения. Она имеет индивидуальную неповторяющуюся длину и частоту, и соответствующую способность настраиваться на близкие волны, (то, что называется, резонированием). Соответственно и реакции, на одно и то же произведение искусства, у всех различные. Вот собственно, та причина генетической сущности вкуса, как такового».

+++

«На самом деле, читая ли стихи, слушая ли музыку, или рассматривая полотно великого мастера, ты видишь и чувствуешь настолько глубоко и широко, насколько глубока и широка твоя собственная душа. И видеть дно, ты способен лишь своего собственного колодца, (и только опосредованно). Пред всяким произведением искусства, ты стоишь, словно пред зеркалом. И никакое, пусть и самое величайшее творение, само по себе не способно чудесным образом расширить твою душу, и углубить её. Всё это, вопрос твоего кропотливого труда, душевного труда».

+++

«Тонкая душа требует тонких воздействий, тонких возбуждений. Она реагирует на лёгкие прикосновения, на лёгкий ветерок. Душе же грубой, требуется не ветерок, но шторм, не толчок, но удар. Как бы она могла реагировать на тонкие воздействия?».

      +++

«От грубых раздражителей тонкая душа грубеет, и уже не в состоянии реагировать на изысканное, лёгкое воздействие. Её «тело» покрывается коркой. Она дубеет, защищая свою нежную плоть».

+++

Что может ещё делать жизнь прекраснее и желаннее, как не её тяготы и лишения? Что ещё может сделать её ощутимее и существеннее, как не страдание и боль? Какой невероятный взрыв, какой подъём! Все силы организма мобилизуются, происходит взлёт эмоций, влёт ощущений собственной души! Нет, не счастье, и не благоденствие, но страдание и боль – вот то, что даёт нам желание жить и существовать, – желание быть вообще…»

+++

«Вы когда-нибудь задумывались глубоко над тем, почему наши часы, своим ходом, так напоминают бой нашего сердца? Почему так схож ритм этих ударов? Всё дело в том, что любое наше измерение, есть суть отношение к ритму нашего сердца, к нашему кровообращению, в самом широком понимании. Время, текущее вокруг нас, и все возможные трансформации, происходящие вокруг, по сути, есть отношение к ритму нашего сердца, скорости нашей крови».

+++

«Благочестие – благочестию рознь. Иной благочестив из трусости, из плоскости, мелкости и ограниченности собственного внутреннего существа».

+++

«Истинная любовь не терпит фамильярностей, они её разрушают, и, в конце концов, убивают. Как влага постепенно разрушает железо, так фамильярности, словно коррозия, потихоньку уничтожают любовь».

+++

«Антитезис каузальности мира: в своей глубинной сущности, мир не ограничивается порядком «основание – следствие», «одно – за другим». В нём есть «одно – в другом», и это «другое», не только в «третьем», но также в этом же «первом».

+++

«Вес высказываемых тобой идей, в глазах других людей, прямо пропорционален весу твоих предшествующих деяний. Люди всегда оценивают твои высказывания через призму твоих достижений. То, из чьих уст звучит высказывание, имеет решающее значение для окончательной оценки мысли, содержащейся в этом высказывании. Мы всегда предвзято относимся к тому, что и как высказывается. Для нас всегда имеет большее значение не что говориться, но кем говорится. Одна и та же мысль, высказанная разными по статусу людьми, приобретает своё значение в зависимости от нашего отношения к этому статусу. Объективность в принятом значении слова, здесь отсутствует, впрочем, как и всюду. И в этом смысле написанное на бумаге и вышедшее в печать, каким бы ни было бредовым, для нас приобретает ореол почти истинности. Ведь авторитет печати для нас остаётся – неумолим».

+++

«Эмоциональный фон книги, – вот то, что создаёт интерес к ней. Книга, в которую не вложены эмоции, в силу ли не способности автора, либо в силу характера описываемого предмета, будет не интересна читателю. И чем ярче эмоциональная подоплёка, тем интереснее для читателя будет повествование. И совершенно неважно, какую моральную ценность представляет собой корень этой эмоциональности. Например, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, – книга, где каждая строчка буквально пропитана местью. Где почти каждый абзац бунтует против несправедливости. И где наказание автором носителей этой несправедливости, вызывает сладостное чувство удовлетворения местью. Переживать эмоции, – вот то, чего мы хотим, когда наш желудок полон».

+++

«Вообще, самая глубинная сущность музыки, её истинная причина рождения, если уж быть точными насколько это вообще возможно, лежит не внутри нас, и не вовне, а где-то посредине. Она результат сношения нас, нашего разума, нашей души, с внешним миром. Музыка, это некая форма, появляющаяся в результате метафизической реакции, некоего синтеза наших «внутренних «флюидов», с «флюидами внешними». Она рождается где-то посредине точно так же, как рождается наша реальная действительность, – феноменальный мир. По большому счёту то, что мы воспринимаем как мир, есть продукт этого сношения. Он не существует вовне, и не существует в нас, он зарождается где-то посредине. Он дитя сношения, – дитя взаимодействия».

+++

«Доказательство как таковое, это локальная парабола рефлексивного разума, его рациональной ганглии, не доверяющей никому, и даже себе! Чувствуя подсознательно, что всё вокруг иллюзия, она, эта ганглия нашего разумения, по большому счёту пытается заменить одну иллюзию, на другую, – «иллюзию интуитивного» на «иллюзию рационального». Тем самым удовлетворив себя причастностью, и даже властью».

       +++

«Как бы я не мыслил, откуда бы ни заходил, всегда прихожу к одному и тому же, – к пустоте. К тому, что всё так называемое сущее, это лишь продукт отношения. Отношения внутреннего и внешнего, рождающего в нас иллюзию действительности. Что в мире нет ничего по-настоящему фундаментального. И даже сама материя, не может иметь своей абсолютной законченной фундаментальности. Она фундаментальна лишь в нашем воображении, которое строится только на перспективах воззрения и осмысления. И стоит сменить такую перспективу, и её фундаментальность, её объективная основательность – исчезает. Будь материя фундаментальна сама по себе, то был бы возможен «конец» как таковой, в самом абсолютном смысле слова».

+++

«Всё и вся растворяется, как только ты пытаешься взять нечто в свои руки».

       +++

«Хотите посмотреть, как исчезает мир, как он превращается в «ничто»? Так смотрите! Наш мир – это материя в различных формах пребывания. Всякая форма обусловлена пространством и временем, без коих существование формы – невозможно. Пространство и время обусловлены только нашим воззрением, нашей перспективной осознанностью внешнего бытия. Без субъектов, вне их познавательной способности, время и пространство – невозможны, и даже абсурдны. Эти две монады нашего мира, не имеют иных пенатов, кроме черепных коробок наблюдателей. Из этого необходимо вытекает положение, что субстанция материальности, также, как и всякая форма этой материальности, невозможна вне перспективных взглядов наблюдателей. Лиши материю формы, и она исчезнет как объект, останется лишь в нашей фантазии, в нашем рассудке, в виде фантома осознанности. С исчезновением же самого рассудка, исчезает и последняя возможность существования материальной субстанциональности. Так исчезает оплот мира, и мир превращается в «ничто», растворяясь в пустоте».

+++

«Дозирование напряжения мозга так же необходимо, как необходимо дозирование напряжения мышц. Ведь наш мозг подобно мышце, во время сильного напряжения разрушается, и для того, чтобы восстановится, ему необходимо определённое время. Чем сильнее и продолжительнее было напряжение, тем продолжительнее требуется время для восстановления. Перенапряжение длительного характера пагубно как для мышц, так и для разума. Существует опасность истощения ресурсов, что ведёт к неминуемой деградации и разрушению».

+++

«Единственно доступное нам осмысление «пустоты» при жизни, это так называемый «медленный сон». Здесь нет даже снов. Мы можем осознать эту «пустоту» только тогда, когда просыпаемся, только смотря на неё из реальной действительности, только – «по отношению». Только тогда, когда у нас появляется «реальная действительность» мы чувствуем, что до того была какая-то пустота. Само же это состояние, не ощутимо для нас, мы не в силах почувствовать пустоты».

+++

«Частота смен напряжений и разрешений в музыке определяет её характер, а количественное наличие в одном музыкальном ряду различных по частоте и длине более мелких напряжений и разрешений, символизирующихся диссонансами и консонансами, определяет её сложность. Так же как определяется сложность всякого предмета в феноменальном мире, его структурной сложенностью. Сложенность же, всякого предмета – есть лишь перцепция нашего разума. Ибо в мире вообще нет ни сложного, ни простого. – Мир нейтрален в себе, во всех смыслах».

+++

«Скорость движения в нашей действительности, есть лишь скорость «по отношению». Скорость «вообще», – такая же нелепость как лево, или право вообще».

+++

«Всякая воспринимаемая нами форма феноменального, или ноуменального мира, есть воплощение «пространственно – временного синтеза». Воплощение некоей диффузии, проникновения одного в другое, или точнее вытекания одного из другого. И тем самым искусство как таковое, и все его формы, есть воплощённое отражение нашей сути, как некоего «коллапса», в котором в клинч сходятся время и пространство. В искусстве, чистое олицетворение «временн`ого», – это музыка, чистое олицетворение «пространственного», – архитектура. Эти формы нашего искусства воплощают в себе «полюса» доступного нам проецирования собственных душевных динамических органоидов ноуменального характера, – во вне, на внешние воспринимаемые уже феноменально, предметы.