Глава 2. Спасение

Дайна

– Печально, – вынесла я свой вердикт, дослушав скомканный, полный совершенно бесполезных деталей рассказ Хариты, которая сейчас выглядела слегка безумной: карие глаза нездорово блестели от переполняющих ее эмоций, щеки раскраснелись. Она так активно жестикулировала, расхаживая из стороны в сторону, что из прически выбились несколько иссиня-черных прядей.

– Печально! – воскликнула она, всплеснув руками. – Верховный маг убит! И не кем-нибудь, а своим племянником, которого он растил, как родного сына. А все что ты можешь сказать – это «печально»!

– Ты же не думала, что известие о кончине Виктора ввергнет меня в отчаяние?

– Но ты так хорошо его знала. Вы были друзьями когда-то, неужели тебе и правда все равно?

– Сколь бы возмутительным тебе это ни казалось, но да, мне все равно.

– А вы что молчите? – Она резко повернулась к остальным Теням, собравшимся в гостиной, чтобы ее послушать.

– В этой истории все странно, от начала и до конца, – задумчиво произнесла Селена, накручивая на изящный пальчик прядь пшеничных волос.

– Да вообще плевать, что там творится в Вастангаре. На мой взгляд, все вастангарцы – заносчивые засранцы, недостойные того, чтобы им сопереживать, – высказался Тарас, вальяжно развалившийся в кресле.

– Согласен, – поддержал его брат-близнец Тимур.

– Жаль, что такое грандиозное торжество было безнадежно испорчено, – вздохнула сидящая на диване Руфина, обводя пальцем завитки на ткани подлокотника.

– Я жалею о том, что это не мой клинок пронзил сердце Виктора Вейда, – разочарованно произнесла Нора, с силой сжав кулаки.

– Если кто и должен сожалеть о том, что не нанес смертельный удар, то это я. – Лука, не отрываясь, смотрел на огонь в камине, покручивая один из золотых перстней с бриллиантом, которые, не снимая, носил на безымянных пальцах.

Он ненавидел Виктора за то, что тот обвинил меня в смерти Елены и Эраста, и, если бы я не запретила, точно нашел бы способ добраться до него и убить. Порой Лука перегибал палку в своем стремлении защитить меня.

Стоящая у окна и, как всегда, отрешенная Ия хмыкнула. Ее мнение о произошедшем мы так и не узнали, впрочем, как не знали ее мнения практически ни о чем.

– А я считаю, что все случившееся – страшная трагедия, – грустно сказала Алиса. – Не важно, как мы или кто-либо еще относится к Вейдам. Павел потерял отца, а Анна – мужа. Близкий человек их предал. Я им сочувствую, потому что знаю, каково это – терять тех, кто тебе безгранично дорог.

– Ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу, любовь моя, – Исай обнял жену, заметив в ее глазах слезы.

– Мне одному интересно, что стало с Арием? – Макар задал вопрос, который все это время крутился у меня в голове.

– Арий – сильный маг, к тому же, нолгурд. Думаю, он жив и скрывается, – сказал Гедеон, многозначительно посмотрев на меня.

***

На Санмерат давным-давно опустилась ночь. Я уже довольно долго сидела у камина в своих покоях и слушала сопение Сумрака, дремлющего у моих ног. Огонь погас, оставив тлеющие угли. Покрутив в руках опустевший бокал, я поднялась и, налив себе еще вина, вышла на балкон, чем потревожила волка. Зверь зевнул, лениво потянулся и последовал за мной. Сумрак шумно втянул носом влажный холодный воздух, ласково потерся головой о мое бедро и исчез, растворившись в облаке алого тумана, а уже через мгновение я увидела огромную черную тень, мелькнувшую в саду. Сделала глоток вина, глядя на сад, изредка озаряемый светом полной луны, скрывающейся за стремительно бегущими по небу тучами.

Я слушала.

И то, что я слышала, мне не нравилось. То, что ощущала, меня настораживало. Взирающие духи волновались и тревожно перешептывались. Жаль, слов было не разобрать.

Но я все равно вслушивалась.

Мне было доступно то, что невозможно для других. Ни живая, ни мертвая, не принадлежащая ни одному из миров и связанная со всеми одновременно, я чувствовала любой дар иначе, чем кто-либо. Легко улавливала потоки чар, яркими разноцветными всполохами пронизывающие пространство. Ощущала жар пламени буйных духов огня, непоколебимое спокойствие великих духов земли, любопытство вездесущих духов ветра и недовольство мудрых духов воды. Чувствовала Тьму, что призывают колдуны из Глубин, то, как неохотно она покоряется их воле и в итоге сдается, принимая форму требуемых заклинаний. Чувствовала Истинную магию, что лилась из Мира духов, силясь разогнать Тьму, избавиться от нее навсегда и дотянуться до самых сумеречных уголков человеческого мира, озарив их живительным Светом. Порой я любила наблюдать за всем этим, но сегодня мне не было дела до красочных иллюзий чародеев, мелодичного исцеляющего пения ведьм, мрачного и замысловатого колдовства обитателей Корвастаха или изящных заклинаний Истинных.

Сегодня я слышала и замечала нечто другое, нечто новое.

За привычной пестрой пеленой магического разнообразия мелькало что-то едва уловимое. Именно об этом шептались Взирающие, на это реагировала магия тумана – монстр, живущий внутри меня. Монстр, которого я заперла в клетке собственного сознания, сковав цепями своей воли, который был покладист последние несколько сотен лет. Теперь он снова рвался на свободу. Возвращался дикий голод, и это мне не нравилось. Убивать мечом и магией – одно, но вот пожирать людскую плоть – абсолютно другое. Я слишком хорошо помнила те времена, когда была чудовищем, не способным контролировать низменные инстинкты. Допускать подобного снова я не собиралась. Нужно понять, кто или что нарушило спокойствие мира магии, пошатнуло равновесие. Где-то возрождались забытые запретные заклятия, и наверняка я знала одно: вскоре все изменится и уже никогда не будет таким, как прежде.

Смерть Виктора лишь начало.

– Стучать тебя не научили? – спросила я у Гедеона, который бесшумно вошел в спальню и встал за моей спиной. Сегодня от него исходил аромат дорогих сигар и алкоголя. Наверняка, снова веселился в каком-нибудь трактире допоздна. Обычно Гедеона окутывал приятный запах кофе, который колдун обожал, с нотками горького шоколада и хвои.

– Не желай ты меня видеть, не позволила бы войти вне зависимости от того, постучал бы я или нет, – прошептал он, обнимая меня за талию и легонько прикусывая кожу на шее.

– В этом ты прав. – Я отставила бокал в сторону, давая понять, чтобы он продолжал.

– Думаешь о судьбе Ария? – Гедеон провел языком по шее и медленно потянул пояс моего халата, приспустив его с плеч. Белоснежная шелковая ткань бесшумно соскользнула на пол, оставляя меня нагой.

– Не только о нем. И, признаться, все эти мысли меня порядком утомили. Отвлечься не помешает, – я повернулась к нему и легонько толкнула в грудь, заставляя шагнуть назад, в спальню.

Гедеон ничего не ответил, хищно улыбнулся и стянул с себя рубашку. Тело мгновенно отозвалось на эту улыбку, предвкушая наслаждение. Я взмахнула рукой, – и по обе стороны от кровати вспыхнули огненные кристаллы. Комната наполнилась мягким тёплым светом. Сладострастно улыбнувшись ему в ответ, я слегка прикусила губу, любуясь рельефной мускулатурой и скользя пальцами по мощной груди и рукам, обвитым веревками вен, пьянея от мысли, что этот мужчина принадлежит мне. Мрачный и суровый, пленяющий совершенством своего тела и взглядом карих глаз, которые становились почти черными от похоти и возбуждения. Своенравный, порой излишне грубый, не терпящий нежностей, но умеющий вознести на вершину блаженства как никто другой.

Гедеон рывком притянул меня к себе и поцеловал так жадно, будто до этого его губы не касались моих целую вечность. Его язык грубо вторгся в рот. Шероховатые ладони требовательно и уверенно блуждали по телу, отчего возбуждение жаром разлилось под кожей, а кровь прилила к низу живота. Он до боли сжимал мои бедра, и я стонала в ответ, не отрываясь от его губ. Постепенно во мне усиливался голод, который смешивался с неумолимо растущим вожделением, отдающимся дрожью во всем теле. Этот первобытный звериный инстинкт напрочь вытеснил из головы все тревоги. Как и горячие губы Гедеона, покрывающие поцелуями мои плечи и грудь, лишали возможности думать о чем-либо, кроме неземного удовольствия, которое может подарить мне этот мужчина здесь и сейчас. Я застонала громче, когда он стал гладить внутреннюю поверхность бедер. Жаждала ощутить больше и льнула к нему, царапая спину.

– Гедеон… – провела пальцами по изгибу его шеи и прикусила мочку уха.

Он отстранился, окинув меня плотоядным взглядом, и понимающе ухмыльнулся. Колдун слегка наклонил голову вбок, давая понять, что сегодня мне позволено абсолютно все. Я обнажила клыки и впилась ему в шею, тотчас дурея от вкуса крови и ощущая, как возбуждение становится невыносимым. Ладонь Гедеона снова легла между бедер, пальцы коснулись самой чувствительной точки, заставляя содрогнуться от восторга. Он дразнил, то погружая пальцы внутрь и двигая рукой нарочито медленно, то снова выскальзывая наружу, мучая и доводя до сладостного исступления, не давая достигнуть пика наслаждения. Свободной рукой колдун потянул меня за волосы на затылке, заставляя оторваться от его шеи и запрокинуть голову, когда понял, что сама я не остановлюсь. Гедеон провел языком по моим губам, слизывая с них собственную кровь, и вновь накинулся с поцелуями, словно никак не мог насытиться ими.

Между нами никогда не было нежности, как и сейчас, только страсть: изматывающая и обжигающая. Дыхание и стоны слились воедино, мы оторвались друг от друга всего на несколько мгновений, чтобы он мог избавиться от штанов. Толкнула его ладонями в грудь, и Гедеон упал на кровать, приподнялся на локтях, наблюдая за мной с довольной улыбкой и диким блеском в глазах, сводящим с ума. Я нависла над ним, опираясь на руки, скользнула губами по шее, размазывая кровь, что все еще сочилась из места укуса, и стала спускаться ниже, не спеша целуя грудь и живот, провела языком по пульсирующему члену, обводя кончиком чувствительную головку. Прикрыв глаза, Гедеон издал глухой стон, больше похожий на рык. Я выпрямилась, встав на колени, и медленно опустилась на него, замерев и привыкая к размерам, когда колдун вошел до конца.

– Ты великолепна, – хрипло прошептал Гедеон, стиснув мои ягодицы.

Я двигалась плавно, постепенно наращивая темп и упиваясь ощущением наполненности. Громкие стоны и шлепки разгоряченных тел разносились по комнате. Гедеон ласкал мою грудь, грубо играя с чувствительными сосками, до боли сжимая их между пальцами, а потом одним резким движением перевернул меня на спину. Он мощными толчками входил до основания, двигаясь все быстрее и быстрее.

– Гедеон! – выкрикнула я его имя, когда нас накрыло волной наслаждения…

– Отвлеклась? – спросил колдун, уткнувшись носом мне в шею и все еще лежа сверху.

– Ты всегда знаешь, как избавить меня от тяжелых мыслей, – игриво улыбнулась, настроение и правда стало заметно лучше.

Колдун скатился с меня и лег рядом, положив руки под голову. Я удобно устроилась у Гедеона на груди, закинув на его бедро согнутую в колене ногу. Ровное, глубокое дыхание мужчины успокаивало, и меня начало клонить в сон. За окном уже светало, а утром я собиралась встретиться с главами кланов.

– Дайна, мне нужно тебе кое-что сказать…

– Погоди, – я прервала его и села, прислушиваясь к ощущениям. – Что-то чувствую. В Буйных землях… там кто-то есть.

– Ты с ума сошла? С такого расстояния даже тебе не учуять и не услышать кого-то в Буйных землях. Показалось, – он попытался снова притянуть меня к себе.

– Нет, Гедеон. Я точно знаю. Там кто-то есть.

Я вскочила с кровати и поспешно натянула первые попавшиеся под руку штаны и рубашку, обула сапоги. Почти одновременно с этим в центре комнаты появился небольшой голубоватый шар со смазанными краями, светящийся неровным колеблющимся светом, – заклинание связи. Привычно проверила, безопасно ли оно, и создала ответное. Внутри шара возникло мужское лицо с жутким шрамом, который тянулся от уголка губ до левого виска, – Марк, командующий пограничными отрядами.

– Прошу простить за беспокойство в столь ранний час, моя повелительница, но я должен вам сообщить, что в Буйных землях ощущается едва уловимое присутствие жизненной силы. Решил, что вы должны знать.

– Уже знаю, Марк, и буду у вас через мгновение. Поговорим позже, – бросила я Гедеону, открывая портал.