Я слегка нервничал, разглядывая почти четыре сотни собравшихся в огромном зале гостей, для которых по случаю торжества были установлены скамьи, украшенные цветами и лентами. В зале царила атмосфера праздничного возбуждения и веселья. Длинноволосые чародеи и чародейки в пестрых и свободно струящихся одеждах, как всегда, много болтали, смеялись и восторженно ахали, разглядывая убранство Храма. Одни осторожно трогали стены, дабы убедиться, что это все же камень, а не настоящее кружево, другие любовались замысловатыми и одновременно легкими и ненавязчивыми цветочными композициями, третьи сидели, задрав головы вверх, восторгаясь сводами и парящими над головами иллюзиями, сплетенными придворными чародеями, которые потрудились на славу, создав невероятной красоты бабочек, порхающих в вихрях белоснежных лепестков. Ведьмы и ведьмаки, в нарядах неизменно зеленых и коричневых оттенков, из-за присущей им врожденной скромности и нежелания привлекать к себе лишнее внимание, не сновали по залу туда-сюда, докучая всем излишней суетливостью, как чародеи. Они сидели на скамьях в ожидании начала церемонии и восхищенно озирались по сторонам, негромко переговариваясь между собой и весело хихикая. Даже вечно хмурые колдуны в черных строгих камзолах с серебристой вышивкой и колдуньи в не менее мрачных платьях, обвешанные массивными украшениями, сегодня были на удивление улыбчивы и разговорчивы, хоть и держались, по обыкновению, особняком от остальных.

Абестранцы неспешно расхаживали по залу, иногда недоуменно косясь на шумных ларвитальцев. Люди с радостью беседовали со всеми остальными и много шутили в свойственной им остроумной манере, отчего улыбки не сходили с лиц их собеседников. Если не брать во внимание отсутствие магии, то абестранцев было легко спутать с Истинными: мужчины в белоснежных рубашках и светлых камзолах, дамы в платьях с длинными широкими рукавами и глубоким декольте. Сами же Истинные, обычно сдержанные и неторопливые, сегодня непривычно много суетились, стараясь не обделить вниманием гостей из других королевств, а их лица светились неподдельной радостью и предвкушением.

Уже сотый раз я расправил несуществующие складки на своем парадном мундире нолгурда дымчато-белого цвета.

– Дыши глубже, – Анна крепко сжала мою руку. – Ты что-то побледнел.

Она, Виктор и Павел стояли, как и положено, позади меня, напротив – родители Виктории: Ярослав и Эрика Виленские, а также ее родной брат Ларион, который к тому же являлся моим лучшим другом. Справа нетерпеливо озирался по сторонам учитель Серафим – глава Старших магов, избранный для проведения церемонии бракосочетания. Мне все больше становилось не по себе, отчего-то казалось, что здесь слишком душно, хотя это было невозможно: придворные маги позаботились о том, чтобы воздух в Храме оставался свежим и гости не изнывали от жары.

Голова болела в разы сильней, сладковатый, навязчивый аромат цветов раздражал, все тело ломило, я создал уже несколько восстанавливающих заклинаний, но ни одно не сработало. Меня терзало дурное предчувствие.

– Арий, – снова раздался тревожный голос Анны, она все еще сжимала мою руку, – ты весь горишь, может, приказать подать тебе воды?

– Все в порядке. Поводов для беспокойства нет. Спасибо за заботу, тетя.

– Я прекрасно знаю, когда ты врешь, молодой человек, и…

Ей не удалось закончить фразу, так как глашатай объявил о начале церемонии. Все гости заняли свои места, зазвучала музыка. Двери залы распахнулись, и вошла Виктория. Она была невероятна в роскошном белоснежном платье с длинными широкими рукавами, расшитом сотнями мелких сверкающих камней. Служанки собрали ее жемчужные волосы в высокую изящную прическу, невесомая фата струилась по спине, ниспадая до самого пола. В руках она сжимала небольшой букет из редких золотых роз, а лицо ее озаряла улыбка, которая выглядела слегка неестественной, возможно, оттого, что Виктория сильно нервничала. Вот моя невеста сделала первый шаг по проходу между скамьями, взгляды всех присутствующих устремились на нее…

Мне вдруг стало совсем плохо: тело не слушалось, голова закружилась, казалось, вот-вот потеряю сознание. Слишком поздно я понял, что это чужая магия или колдовство постепенно опутывает меня. Хотел позвать на помощь, но не смог произнести ни слова, продолжая стоять и смотреть на то, как Виктория приближается к озеру. По венам будто текла раскаленная лава, вся кожа зудела, а голова была готова разорваться на части от боли. Кто-то упорно пытался получить контроль над моим телом. Я сопротивлялся изо всех сил, но в какой-то момент осознал, что проиграл, потому что больше не мог шевельнуть и пальцем. Виктория уже шла по каменной дорожке, ведущей к острову. Не будь в Храме столько народа, обладающего всевозможным даром, Виктор и Старшие маги уже ощутили бы запретное заклятие, но при данных обстоятельствах они его попросту не заметили. Еще шаг – и Виктория ступила на остров. Меня охватил ужас, когда я понял, что против своей воли призвал меч из кольца.

А дальше все произошло слишком быстро.

Молниеносным выверенным ударом я пронзил сердце Виктора. Ударом, в который вложил всю свою мощь и магию, с отчаянием глядя в серо-голубые глаза, полные боли и непонимания.

– Арий… – Мое имя – последнее, что он произнес прежде, чем его жизненная сила и дар навсегда угасли.

Я резко выдернул клинок из груди дяди, и тело Верховного мага упало в озеро, взметнув в воздух сотни брызг.

Храм наполнился криками, но они казались приглушенными, словно доносящимися из-под толщи воды. Тело все еще не слушалось, я не мог даже осмотреться. Понял, что снова замахиваюсь. В этот раз моей целью был Павел. Всеми силами я продолжал сопротивляться, пытался остановиться, но тщетно. Брат призвал меч, готовясь защищаться, но он ни за что не успел бы отразить мою атаку. Я – нолгурд, куда быстрей и сильней. К моему счастью, Ларион тоже был нолгурдом и мало уступал мне в скорости. Я испытал чувство невероятного облегчения, когда он возник между нами с Павлом и отразил мой удар. Павел, не мешкая, схватил Анну и потащил ее прочь с острова, попутно увлекая за собой оцепеневшую от ужаса Викторию, за ними последовали Ярослав и Эрика. Гости в панике покидали зал. Все это время Ларион стоял передо мной, готовый атаковать в любой момент, стоило мне лишь шевельнуться. Но я не двигался.

– Арий, – голос друга звучал твердо и властно, не так, как обычно, – отзови оружие и сдайся. Мы во всем разберемся. Я гарантирую, что твоей жизни ничего не угрожает.

Не могу.

Я встал в стойку, давая понять, что не собираюсь сдаваться, руки сами крепче сжали рукоять меча.

– Арий, если ты не сдашься и станешь сражаться, нам придется тебя убить, чтобы остановить. Ты это понимаешь? – Ларион произносил слова медленно, специально тянул время, давая мне возможность одуматься.

Понимаю и ничего не могу с собой поделать.

За спиной Лариона возникли еще с десяток нолгурдов.

Мне конец.

Я в панике и полнейшем отчаянии вглядывался в знакомые лица, на которых читались непонимание и растерянность. Знал, что они не хотели убивать своего предводителя, наставника, друга, но прекрасно понимал: у них не останется выбора, если Ларион отдаст такой приказ. Он был моим заместителем, и в мое отсутствие командование нолгурдами переходило к нему. Я до последнего надеялся, что все обойдется, но сорвался с места и атаковал. Приказ Лариона остановить меня любой ценой не заставил себя долго ждать.

Контроль над телом вернулся неожиданно и слишком поздно: к тому моменту я уже убил одного нолгурда и серьезно ранил четверых. Происходящего дальше почти не осознавал, не понимал, почему просто не позволил им убить себя после того, что сделал с Виктором, почему продолжал сражаться. Что-то непостижимое заставляло мой мозг работать и искать выход из сложившейся ситуации. К слову, совершенно безнадежной. Я не видел ни единой возможности выбраться живым. Не мог применить атакующие или какие-либо другие заклинания в Храме (от них тут стояла защита), оставалось только оружие, но сейчас оно было практически бесполезно. Даже мне не справиться с таким количеством нолгурдов, да и как справиться, ведь я никогда не смог бы убить ни одного из них по собственной воле, а иначе разъяренных боевых магов, жаждущих отомстить за смерть товарища, просто не остановить. Уйти через портал тоже не представлялось возможным. Весь Зарвидан был защищен мощным барьером, блокирующим пространственную магию в пределах города, – сквозь него не прорваться. Я понимал, что мне даже с этого острова живым не сойти, не стоит и говорить о том, чтобы покинуть город.

Я больше не нападал, лишь защищался, уворачивался и отражал атаки, оттягивая неизбежное. Несколько ударов уже пропустил. Раны, наносимые магическими клинками опасны, а те, что нанесены клинками нолгурдов, – опасны вдвойне. Из-за них моя скорость быстро снижалась, я выдыхался отчего-то быстрей, чем обычно. Заклятие, которым меня подчинили, видимо, сильно ослабило тело – даже регенерировать толком не мог.

«Арий, вода», – неожиданно раздался незнакомый женский голос в голове.

Я бросил взгляд на озеро, вода в котором приобрела красноватый оттенок от крови Виктора. Не думая, а повинуясь каким-то неведомым доселе инстинктам, нырнул, поражаясь тому, что вообще решился на подобное. Всю жизнь нас учили, что воды в Истоке нельзя касаться. Прикоснуться – значит осквернить святыню. Я вынырнул, чтобы вдохнуть, не понимая, что делать дальше. Нолгурды толпились у края острова, Ларион смотрел на меня, пытаясь решить, как лучше действовать. Он обязан был схватить предателя, но тогда ему пришлось бы последовать за мной и осквернить Исток. А если верить Старшим магам – любого, кто посмел коснуться священных вод, разгневанные духи могли лишить магии. Для Истинного лишиться магии – немыслимо. Истинная магия – это сама наша суть, без нее мы – ничто. Потому я старался не думать о том, что не просто коснулся воды, а нырнул с головой. Пользуясь короткой передышкой, пока нолгурды пребывали в замешательстве, попытался успокоиться и прислушаться к ощущениям.

Глубокий вдох – выдох.

Вот оно! Я понял, почему голос говорил про воду. Магия в озере текла свободно, она не была связана защитным барьером, и это давало возможность открыть портал. Озарение пришло очень вовремя, потому что именно в этот момент в зале появились Старшие маги во главе с Павлом. Я не видел брата за спинами нолгурдов, но всем существом ощущал его магию, его гнев, боль, ненависть. Ненависть ко мне.

***

Я буквально вывалился из портала и пару мгновений неподвижно лежал на земле с закрытыми глазами, пытаясь собраться с мыслями, но выходило не очень. Никогда прежде я не был так растерян и наверняка знал только одно: совсем скоро брат с нолгурдами и Старшими магами будут здесь.

Я встал. Раны оказались гораздо серьезней, чем предполагал. Мои силы неумолимо таяли, дар слабел. Бегло осмотрелся, но так и не понял, где нахожусь. Создавая портал, на свой страх и риск застрять в каком-нибудь предмете или быть разорванным на части, я не представлял, куда хочу попасть, лишь пожелал оказаться как можно дальше от Вастангара. Ледяной ветер пронизывал до костей, пришлось потратить немного магии на сушку одежды, чтобы было не так холодно.

Пейзаж вокруг выглядел удручающе: голые камни всех форм и размеров от крошечной гальки до гигантских валунов, кое-где виднелись засохшие деревья и пучки жухлой травы. Вот, пожалуй, и все. Небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, вдалеке слышались раскаты грома, сверкали молнии.

Я понятия не имел, что это за место.

«Буйство этих земель – твое спасение», – снова раздался в голове женский голос.

Буйство? Ну конечно! Все еще хуже, чем я думал. Это Буйные земли. Как сразу не догадался! Вот уж действительно далеко от Вастангара. Я, должно быть, очутился возле самой границы. Прислушавшись к ощущениям, убедился, что так и есть. Здесь все казалось спокойным, но чуть западней чувствовалось что-то чужеродное и зловещее. Стоило присмотреться внимательней, и можно было разглядеть почти прозрачную границу, больше похожую на легкое марево.

В нескольких метрах от меня вспыхнул портал, из которого появился Ларион, а следом за ним Павел, нолгурды и Старшие маги.

– Я все могу объяснить. Дай мне такую возможность, – без промедления обратился к Павлу, вскинув руки и демонстрируя ему раскрытые ладони, тем самым давая понять, что не намерен сражаться, а сам в это время сделал пару шагов назад, к границе.

– У тебя была такая возможность, но ты предпочел сражаться, – голос брата звенел от переполнявшей его ярости.

– Я не владел собой, не мог остановиться.

Молился, чтобы никто не догадался о моих намерениях. Мне хватило одного взгляда на лицо брата, чтобы понять: Павел не говорить пришел, а убить, и, как бы я себя сейчас ни повел, решения он не изменит.

– Это неважно. За убийство Верховного мага и покушение на жизнь наследника престола я приговариваю тебя к смерти, – произнес брат в подтверждение моих мыслей.

– Я бы никогда не причинил Виктору вреда по собственной воле!

– А записка, которую ты оставил, говорит об обратном.

– Не понимаю, о чем ты?

Я в глаза не видел никакой записки и уж тем более не писал ее.

– Довольно! Больше ни слова не хочу слышать из твоих уст. Убейте его!

Сражаться с таким количеством магов в моем состоянии было бессмысленно, потому я развернулся и побежал, попутно с трудом увернувшись от нескольких атакующих заклинаний, брошенных мне в спину. У границы встретился взглядом с Ларионом, который почти нагнал меня. Он будто специально на мгновение замедлился, давая мне шанс ускользнуть, чем я, не мешкая, воспользовался и шагнул в неизвестность.