Глава вторая

К заставе мы подъехали через три дня. Лес уже давно закончился, и мы двигались по узкой, полной луж дороге, что лентой вилась по полям да по лугам.

Вчера с утра мы увидели первый снег. Да, мы с девчонками много читали о нём и ждали, но в реальности он показался нам чудом, еще одним шагом к новой жизни.

Услышав крик Шаи, мы, не дожидаясь остановки кибитки, соскочили вниз, дружной гурьбой побежали вперёд и столпились у небольшого холмика талого снега. Даже пальцами в него потыкали, убеждаясь, что всё это не сон.

– Да разве это снег! – рассмеялся Калеб, разгоняя нас. – Вот перейдем за границу, там будут настоящие сугробы. А это так… жалкая кучка.

Становилось всё прохладнее. Не только утром, но теперь и днём. Если на солнышке еще тепло было, то стоило ему скрыться за тучами, которые все чаще появлялись на небе, как становилось зябко и неуютно, и даже кристалл помогал плохо.

А там, на севере, уже вырисовывались заснеженные горы и скалы, укрытые густыми облаками. И чем дольше мы ехали, тем чётче они становились.

И вот на исходе третьего дня мы увидели впереди большие каменные стены и тяжелые ворота.

– Вот и граница, – сообщил Феб, которому сегодня выпала честь рулить нашей повозкой. – А за ней – дом.

Я пододвинулась поближе к нему и, ловко перекинув ногу, села рядом, поправляя юбку.

– И что теперь?

– Немного отдохнём, заберём группу воинов и двинемся дальше в путь.

– Воинов с Иллиума?

Ликан рассмеялся и покачал головой, стрельнув на меня зелёным взглядом из-под светлой челки.

– Ты что? Нет. Твои соотечественники еще два года будут обучаться здесь, прежде чем попадут в Ардан. Ты не забыла, что мы забираем людей на пять лет?

– Забудешь такое, – пробурчала я, убирая руки в мохнатые варежки.

Солнце уже скрылось за тучей, и снова стало прохладно.

– Так вот, в Ардане они проводят всего три года. Нам нужны воины, а не вчерашние крестьяне. Лишние смерти нам ни к чему. Мы заберём другую группу.

– И в Ардан, – кивнула я, наблюдая, как мимо на коне проехал Блейн. Надо сказать, смотрелся он на нём весьма эффектно и отлично знал об этом. – Какой он?

– Ты разве не читала книжек?

– Читала и спрашивала Галию и остальных. Но это же совсем другое. Ардан – твоя родина, и чувства он у тебя вызывает совсем иные.

Феб снова бросил на меня странный взгляд.

– Знаешь, на моей памяти ты первая, кто этим интересуется.

– Правда?

– Для вас, вчерашних послушниц, это ноша, тяжелая, иной раз невыносимая. И я это прекрасно понимаю. И никто не хочет знать больше нужного. Но ты нет. Почему тебе это интересно?

– Не знаю. Разве это плохо?

– Необычно. Ты с каждым разом всё больше поражаешь, Айвири.

– Ну уж нет, – тихо рассмеялась я. – Не надо мне приписывать то, чего нет. Я просто любопытна, и только. Нам предстоит прожить за этими стенами целый год. Почему бы не узнать о стране поподробнее?

Феб задумался на мгновение, подгоняя четвёрку лошадей, что тащили по дороге нашу кибитку.

– Ардан – это яркие закаты. Никогда таких не видел, даже у вас в Иллиуме. Они неповторимы и удивительны. Когда желтое солнце все медленнее и медленнее клонится к горизонту, окрашивая верхушки деревьев в малиновый цвет. А восходы как красивы! Солнце такое яркое, что глаза слепит, и каждый лучик находит своё отражение в снеге. И воздух такой студёный и чистый, что словно звенит. И так хочется надышаться им, а нельзя. Он обжигает лёгкие, и голова кружится, как от хмельного вина. А эти запахи мороза и сосен… Будто самый сладкий напиток, – произнёс ликан, глядя перед собой, пока неожиданно не запнулся. – Прости, что-то я увлёкся.

– Нет, продолжай. Это… красиво, – поспешно сказала я, пододвигаясь поближе.

Здесь, среди серых туч, грязи, слякоти и ухабистых дорог, его рассказ воспринимался как чудо.

– Ардан – это не только снег и холод, на века застывшие реки и огромные прозрачные сосульки, но и жаркие костры до самых небес, которые принято жечь на празднике Великой ночи. Девушки берутся за руки и прыгают сквозь них, не боясь сгореть. А какие звезды у нас! Такие яркие, искрящиеся, словно кто-то разбросал по синему небу искры костра, и они сияют вечными угольками, даря свой свет нам. Снег мягкий, рыхлый и воздушный. Мы, принимая второю ипостась, вдоволь можем понырять в него. Только я тебе никогда этого не говорил, – заговорщицки шепнул мне Феб. – Иной раз сугробы достигают двух метров. Детвора, несмотря на морозы, готова там днями возиться, строить ледяные горки, замки и крепости, устраивать снежные бои.

– Снежные бои? – зачарованно переспросила я.

– Да, – кивнул мужчина и изобразил руками круг. – Снежки. Их лепят из снега. Маленькие белые шарики.

Нет, такое я представить не могла.

– Снег же рыхлый, как шарики из него получаются? Это магия?

Феб тихо рассмеялся и покачал головой:

– Нет, что ты, никакой магии. В солнечные дни снег начинает чуть подтаивать и так скрепляется. Понимаешь? Эх, потом покажу. Тебе понравится.

Я поймала себя на мысли, что действительно хочу посмотреть и попробовать. Эти снежки. И ледяные горки. Зачем они нужны и почему ледяные?

– Айвири, – раздалось вдруг сбоку, и я дёрнула головой, встречаясь взглядом с серыми глазами.

– Что?

– Ты бы вернулась в повозку, замерзла ведь, – посоветовал Итан.

– Да нет, нормально, – покачала я головой, хотя действительно было прохладно.

Еще и ветер поднялся, промозглый, противный, от которого теплее не становилось. Вдобавок ко всему я не очень красиво шмыгнула носом.

– Возвращайся, – мягко настаивал он. – Мы подъезжаем.

– Потом договорим, – пообещал Феб.

И я поползла назад.

– Сдались тебе эти рассказы, – вручая мне плед, заметила рыжеватая Нейка. – Всё равно через год домой.

– Наверное, – кивнула я, зябко поведя плечами. – Всё равно интересно.

– Скоро сама всё увидишь, – вставила Хани.

Некоторое время спустя дорога стала ровнее и нас уже не так сильно бросало из стороны в сторону, даже лошади, несмотря на усталость, поехали быстрее, чувствуя скорый отдых и вкусную еду.

Загрохотали по брусчатке колёса, зацокали копыта, раздались людские голоса.

– Граница, – выдохнула Ветра, поднимая голову вверх.

Перевалочный пункт. Теперь впереди только Ардан.

Сама застава состояла из двух толстых крепостных стен, выложенных из огромных каменных блоков серого цвета разного оттенка. Иногда встречались светло-серые камни, иногда почти черные, изъеденные временем и дождями, поросшие зелёным влажным мхом, который с каждым годом все выше и выше пробирался к сторожевым башням.

Между этими двумя стенами располагались казармы, небольшая таверна, арены для тренировок, маленький рынок, куда привозили свои продукты и товары торговцы из близлежащих городов и селений. Деревянные прилавки были серыми и немного покосившимися.

Здесь вообще было много серого: камень, из которого строились стены, булыжник под ногами, одежда. И небо над головами пугало свинцовыми тучами, предрекая скорую непогоду. И даже пробежавшая мимо кошка была непонятного серого цвета.

И как всё это было непохоже на родной Иллиум или обитель, где кругом было столько красок и расцветок, а голова кружилась от витающих в воздухе ароматов цветов и сочных фруктов.

– Света и жизни, – почтительно произнёс вышедший нам навстречу пожилой мужчина, укутанный в тёмно-серый плащ, с усталыми карими глазами и длинной рыжеватой бородой. – Меня зовут лэр Томаш Табацки. Я комендант заставы.

– Жизни и света, – нестройным хором ответили мы, переглядываясь.

– Моя жена проводит вас в комнаты, где вы сможете переодеться и немного отдохнуть. К вашему приезду уже всё готово, камины растоплены, ужин скоро подадут.

– Благодарю, лэр Табацки, – кивнул Итан. – Как дела на заставе?

– Новичков приняли, накормили, по казармам расселили, лэр Ларкас, – отчитался тот. – Подготовленная группа готова для перехода в Ардан.

К нам заспешила высокая худенькая женщина с добрыми тёмно-карими глазами.

– Света и жизни, меня зовут Ядвига Табацки. Прошу за мной. Я провожу вас в комнаты. Слава Лаари, добрались до темноты. Погода вновь бушует, того и гляди дождь пойдет. Они всё чаще идут в это время года.

Я чуть задержалась у двери, пытаясь расслышать еще что-нибудь.

– Происшествия были? – спросил Итан.

– Нет, тихо всё. Иногда кажется, что слишком тихо. Тучи сгущаются над горами, и это даже мы чувствуем.

– Лэра, вы идете? – жена коменданта бросила на меня заинтересованный взгляд, привлекая к себе внимание.

Оставаться дольше нельзя было.

– Да, спасибо.

Нам выделили четыре комнаты на третьем этаже, в которых было по четыре кровати. Мне в соседки достались Ветра, Хани и Юза, улыбчивая рыжеволосая девушка, лицо которой было сплошь покрыто яркими веснушками.

Умывшись и наскоро приведя себя в порядок, девчонки упали на свои кровати, с наслаждением вытягиваясь.

– Никогда не думала, что буду так скучать по мягкой перине, – усмехнулась Хани. – В обители условия тоже были неидеальными, но всё равно лучше, чем это всё.

– Ага, я тоже думала, что готова к длительным поездкам и кочевой жизни, – кивнула Ветра. – Оказалось, что ничего подобного. Тело так и ломит, каждый миллиметр ноет. Спать на земле то еще испытание. Айвири, а ты как думаешь?

– Согласна, – рассеянно отозвалась я, подходя к единственному окну и смотря вниз.

Ничего особенного. Всё те же люди в серых плащах, грязная мостовая, сырость, куры и тоска. Я подняла взгляд выше, где за второй стеной белели горы. И внутри проснулось желание увидеть снег. Вот прямо сейчас.

– Девочки, я на минуточку, – пробормотала я, быстро направляясь к выходу.

– Ты куда? – тут же спросила Юза. – Сейчас же ужин принесут.

– Я успею.

– Так куда ты? – привстала со своего места Ветра.

– Посмотреть хочу кое-что, – ответила я, неловко улыбнувшись. – Сейчас вернусь. Правда.

Выйдя в коридор, я осмотрелась. Так, нужна лестница. Значит, надо направо. Я быстро пошла вперёд, столкнувшись у самого выхода с молоденькой служанкой.

– Лэра? – удивленно произнесла она, держа в руках поднос с едой.

– Подскажи, пожалуйста, здесь есть выход на башню?

– Башню? – переспросила девушка.

– Да. К сторожевым башням. Здесь можно подняться?

– Ну да. Тут он.

– Отлично, спасибо, – поблагодарила её я и поспешила к лестнице.

Поднявшись еще на три этажа, я вышла прямиком на самый верх. Первым меня встретил жуткий ветер, который едва не сбил меня с ног. Здесь он был гораздо холоднее и пронзительнее. Но и уходить я не собиралась.