2. На ловца и зверь бежит

Перестук колес звучал в сознании колыбельной песней. Телегу покачивало, мне сладко дремалось. Прислонившись к горке обтянутых сеткой горшков, укрытая мешковиной, я то и дело клевала носом. Самое большое событие в моей жизни – побег из семьи – происходило достаточно буднично.

С глухим гончаром мы ехали уже несколько дней. Побывали в четырех городках, и за время пути я привыкла к тряске. Научилась ловить момент, когда возница готовился остановиться на привал, и вовремя принимала меры. К счастью, гончар был не только глуховат, но и нетороплив. Я успевала спрыгнуть с телеги и быстренько юркнуть в кусты, коих росло вокруг великое множество. Останавливаться мужчина предпочитал на природе, а городок от городка отделяли внушительные дэры пышной растительности. Первое время мне было дико спать под открытым небом, однако в таком способе путешествия имелись плюсы.

В кустах я делала свои дела, растирала отсиженные места и зорко следила за телегой. Когда основательный мужичок командовал лошадке: «Пшла, родимая!» – тенью устремлялась обратно. Спала на ходу, ела на ходу. Рогожкой прикрывалась исправно и старалась не высовываться. С собой у меня имелись припасы, захваченные из дома, и поглощать их я старалась аккуратно, не оставляя за собой следов. Хотя, признаюсь, от сухомятки уже подташнивало. Мечталось о горячем домашнем супчике, чтобы аромат дразнил обоняние, и вкус был как в детстве, м-м-м! Так что самым тяжелым в путешествии неожиданно оказались вечера. Гончар грел на небольшом костерке нехитрую трапезу, а я мучилась мечтами о теплой еде. Забава под названием «Что он там ест?» быстро стала пыткой. Хвала Лиисан, наш путь подходил к концу.

Тот, кто глуховат, часто любит болтать сам с собой. Грешил этим и гончар. Он бубнил, подробно расписывая свои планы, и из его бормотания я выясняла, где мы и куда направляемся. Сегодня на рассвете прибывали в Азертин. Самый ближний к Лардожу населенный пункт! Сердце замирало в страхе и предвкушении.

«Вдруг колдун может меня не принять?» – тревожно думалось мне в сонном угаре.

И тоном подруги тут же успокаивало: «Да куда он денется! Ты будешь лучшей ассистенткой. Ты старательная, умная. Если колдун тебя не возьмет, всю жизнь жалеть будет! А ты разбогатеешь у него и вернешься к нам на пегасе».

Телегу тряхнуло, и я, всхрапнув, вскинулась на месте. Орали петухи. Через мешковину просачивались первые лучи солнышка. Ежась от утренней прохлады и отчаянно зевая, я некоторое время выглядывала из-за бортика, а затем надела искажающий внешность кристалл. Бр-р-р! Магия в нем действительно противная. Лавина колких мурашек прокатилась по шее, груди, острой стрелой жахнула в живот, но быстро отпустила.

Вот и Азертин. Здешнее житье-бытье мало чем отличалось от Новой Кипени или уже виденного в других городках. Сонные стражники не обратили на гончара и его телегу никакого внимания. И работяга направил цокающую копытами животину в сторону рынка.

– В Новой Кипени сейчас утро, – бормотала я. – Мама уже встала. Мой побег давно обнаружен. Надеюсь, она простит меня когда-нибудь. И одобрит мой поступок… Тоже когда-нибудь. Я ведь для нее и сестренок стараюсь. И планирую сразу же присылать гваны.

Однако в целом я старалась много о доме не думать.

Тем временем окраина городка кончилась, и узенькие улочки плавно расширились. Начался настоящий Азертин. Я смотрела, открыв рот. Улицы чистые, дома огромные! Чем дальше в центр, тем больше. Радовали глаз пестрые цветники. Возле рынка располагались внушительная площадь и ухоженный парк. Я выглядывала из телеги, уже не таясь. На площади друг к другу лепилось такое количество нарядных домиков, что в глазах зарябило. Некоторые с балкончиками, очень милыми и уютными. И использовались домики явно не для жилья. Это были торговые лавки, магазинчики, пекарни. Почти все с большими стеклянными окнами, что само по себе чудо. В Новой Кипени такого расточительства избегали. А ратуша! Ратуша какая! Обязательно к ней схожу.

«Будет неплохо посмотреть объявления», – подала голос внутренняя осторожность. Продумать отступной ход, если колдун уже нашел ассистентку.

Когда гончар свернул в неприметный переулок, я тихонько соскользнула с телеги. Спасибо, добрый человек, если смогу, отблагодарю. Вдруг действительно разбогатею? Я улыбнулась приятным мыслям, но радовалась недолго. Еда кончилась еще вчера. А организм, нагулявшийся на свежем воздухе по самое не могу, требовал подпитки.

«Кушать!» – настойчиво выговаривал мозг.

«Жрать!» – требовал живот.

Из местных пекарен одуряюще потянуло выпечкой. Живот взвыл так, что от испуга я подскочила. Заозиралась и вздрогнула, наткнувшись на собственное отражение в ближайшей витрине. Ох, мамочки. Это я? Голод был на время забыт. Это немощное, изнуренное создание, хлопающее белесыми ресницами, – я? Я таращилась, забыв, как дышать. К такому определенно нужно привыкнуть. Хорошо, что время раннее, на улице почти никого. Ну Лидийе, ну… умница! В таком виде на меня точно никто не позарится. По большому счету, отражение по-прежнему показывало мне меня. Вот только знакомые с детства черты поблекли и как бы потекли, меняясь до неузнаваемости. Волосы утратили блеск, повисли неопрятными лохмами. Кожа стала сероватого оттенка, ее украшали нездорового вида прыщи. Особенно мощная россыпь краснела на лбу. Аккуратный ранее нос расплылся и стал картошкой, а губы истончились и побледнели. Ресницы сделались практически белыми. Мою природную худобу тусклая внешность превратила в крайнюю степень истощения. Под амулетом я выглядела едва дышащей замухрышкой, которая тащит почти прозрачные мощи к колдуну. Смешно! Как бы не побрезговал темный маг. Единственное, что осталось у обновленной меня прежним, – это глаза.

Вздрагивая от собственного вида, я исполнила задуманное и сбегала к ратуше. Тут восторженно поохала, не удержалась. Сколько объявлений! Вот это бы мне подошло! И это! Одна беда, во всех заявках значилось: «Для проживающих в Азертине». А если жилье снять? Я сунула нос и в такие объявления. Но даже самая захудалая каморка была мне не по карману. Загрустив, я отправилась было прочь, но тут на стене ратуши засверкало. Прямо на моих глазах, поверх объявлений на работу, возникло то самое. Заявка колдуна! Он еще никого не нашел! Душа возликовала. Воровато оглянувшись, я содрала мерцающий свиток и сунула в карман. Ну, все, Темный. Никто, кроме меня.

На вопрос, как добраться в Лардож, сонные люди реагировали по-разному. Одни резко просыпались, косились на меня, как на сумасшедшую, и убегали, осыпая проклятиями. Другие крутили пальцем у виска, но тоже убегали. Наконец нашлись те, кто вопроса не испугался.

– Ты точно в наших краях впервые, бедняжка, раз не в курсе. Колдун живет в лесу. Устроил на его окраине целое логово. Если так хочется сунуть в него голову, то ступай к восточным воротам. От них отходит почтовый тракт. Пойдешь по нему и через пару дэров увидишь грунтовую дорогу. Она-то и приведет в Лардож. Не промахнешься.

Указанный тракт летел как стрела. Некоторое время я топала по нему, изнывая от жары. Облизывала пересохшие губы и поглядывала по сторонам. Пропустить грунтовую дорогу очень не хотелось. Но когда она показалась, я поняла, что не прошла бы мимо даже ночью. На развилке дорог гордо высились два шеста с насаженными на них черепами. Хвала Лиисан, не человеческими. Иначе версия, куда у колдуна пропадают ассистентки, внезапно нашла бы свое применение. Черепа скалили нечеловеческие зубы и таращились пустыми глазницами. Дальше по грунтовой дороге торчали такие же украшения, воткнутые через равные расстояния. Я сглотнула. Может, ну ее, такую работу? Кто знает, насколько темным может оказаться темный маг.

– А в ночи они знаешь, как светятся! – гаркнул над ухом веселый голос. – Никакие фонари не нужны!

Я подпрыгнула, хватаясь за сердце.

– Кто… Кто здесь?

Весельчак обнаружился сразу. С высокого сиденья на передке груженой телеги на меня взирал парень. И улыбался от уха до уха. Солнце палило, кузнечики стрекотали, бешено жужжали пчелы над цветущими луговыми растениями, а я опрометчиво не расслышала скрип догнавшей меня телеги. Парень щурил пронзительно-синие глаза и посмеивался. Понравилось ему, видимо, как я подскочила. Шутник был лохмат, а на щеках красовались разводы, будто он извозюкал руки в саже, а затем от души поелозил ими по лицу.

«Ровесник или чуть помладше», – отметила невольно. И застеснялась своей внешности, остро ощущая раздражающие прыщи. Я потерла их рукавом, но стало только хуже. Прыщи защипало.

– Бодро топаешь! – парня совершенно не смущали мои нездоровые гнойные россыпи.

И бледная внешность. Кажется, он вообще ее не замечал, вглядываясь в глаза. Непокорная шевелюра незнакомца торчала во все стороны, черная, как крыло ворона. Притягивала к себе взгляд косая челка. У нас в Новой Кипени парни никогда так не ходили. Смоляные пряди были отхвачены как придется, словно владелец сгреб их в кулак и откромсал по-быстрому. Разной длины локоны падали на глаза, придавая бедолаге залихватский вид, однако парень все равно выглядел симпатичным. Когда-нибудь он превратится в очень впечатляющего мужчину. А пока длинноногий долговязый наглец беззастенчиво ржал, открыто меня рассматривая.

– Ты кто такой? – решила пойти в наступление я.

– Местный, из Азертина. Прыгай! – синеглазый балагур похлопал ладонью рядом с собой. – Подброшу тебя к колдуну. Лавочки на двоих хватит.

– Откуда знаешь, что я к колдуну направляюсь?

– Ха! А куда тут еще идти? Лардож один.

Я недоверчиво покосилась на жизнерадостного товарища. Затем на место, которое мне предлагали. Нет, я не привередливая. И не брезгливая. Но непонятно, как колымага этого удальца еще не развалилась. При том, что нагружена она под завязку. В кузове угадывалось множество корзин, накрытых чистыми белыми тряпицами.

– Ну? Так ты садишься? – Мне протянули узкую, но крепкую ладонь. – Два раза предлагать не стану.

Была не была! Я протянула руку. Мигнуть не успела, как оказалась вздернута на самый верх. Щуплый на вид паренек проявил недюжинную силу. А затем на передке телеги меня овеял легкий ветерок, непостижимым образом откуда-то прилетевший. Чудеса!

– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, верно? – толкнулся плечом новый знакомый. – Меня Лиам зовут. А тебя?

– Соана.

– Будем знакомы, Соана. Зачем к колдуну путь держишь?

– На работу, – буркнула я, аккуратно отодвигаясь от парня. Наши бедра соприкоснулись, и от тепла чужого тела стало волнительно и тревожно.

– Репутация у него не очень, – пройдоха придвинулся, уничтожая отвоеванную дистанцию.

– А ты зачем к нему, если важна репутация?

– Еду доставляю, – парень мотнул головой назад, на корзины. – Я на добровольных началах. Колдун платит хорошо. Так какая разница, насколько плоха его репутация? И потом, я считаю, что если о тебе болтают, то, значит, ты личность.

– Сплетни это, – буркнула я.

Рассказчика я едва слышала. Мозг заклинило в самом начале на чудесном слове «еда». Живот оглушительно заурчал, и я схватилась за него руками. Стыд какой!

– Голодная? – ни капельки не смутившись, серьезно спросил Лиам.

Я кивнула. Чего скрывать… Лиам потянулся назад и выцепил из-под беленой холстины свежайшую ароматную булочку.

– Держи.

– Но как же… Это для колдуна. Я не могу! – лепетала я, надеясь, что не захлебнусь слюной. Нельзя быть настолько пушистой и аппетитной. Это я о булочке.

– Можешь, можешь. Думаешь, колдун считает? Или знает, сколько я везу? Пусть вообще спасибо скажет, что доставляю, так как больше никто не рвется. А если сомневаешься, что самому колдуну не хватит, то вот.

Откинувшись назад, Лиам посрывал с корзин другие холстины. Там дышали ароматным духом хлеба́. Благоухала гвоздикой и корицей сдоба. Исходили копченостью колбасы. Рядом с корзинами фруктов торчал бок запотевшего кувшина с чем-то освежающим. Я сдалась без боя, вцепившись в выданную булочку двумя руками. Перед глазами поплыло.

– Ешь уже, Соана, – подпихнул меня Лиам. – Тебя ветром качает. Сожри меня Сшоз, никогда не видел таких тощих девчонок!

Синие очи парня сверкнули при этих словах так ярко, что мне захотелось посмотреть на небо. Такое ли оно синее, как эти глаза? Хотя булочка, несомненно, привлекательнее. Отличный у колдуна вкус, одобряю.

Нежная выпечка таяла во рту, как мед. Я куснула за один бочок, потом за второй… Думала растянуть удовольствие, но умяла булку за две секунды. Лиам подсунул вторую. Он улыбался, однако мне было все равно. Тем более улыбка парня была дружеская. Столкнувшись со мной взглядом, он улыбнулся еще шире и протянул флягу с водой.

– Запей. Не то поперек горла встанет.

– Не встанет. Кхе-кхе-кхе…

– Говорю же! – Лиам заботливо похлопал меня по спине. – Сожри меня Сшоз, тебя держали в плену?

– Спа… Спасибо. Нет, просто добиралась долго. Хочу эту работу. А так я из Новой Кипени.

– Никогда не слышал. Значит, далеко. Ради гванов пожаловала?

– Ну да, – ответила простодушно. Скрывать правду от нового знакомого не было смысла. – Сто гванов в седьмицу на дороге не валяются. А нас шестеро у мамки. Трудно выживаем. Еще Орфо́ этот… Мне правда думается, что он приказал наш дом спалить, чтобы у нас другого выхода не было.

Некоторое время я простодушно рассказывала все о нашей семейной жизни. А потом спохватилась.

– Скажи, Лиам. Вот раз ты колдуну продукты возишь, то часто его видишь?

– Эм. Бывает.

– Какой он?

– А сама как думаешь?

– Страшный, наверное. И старый.

– Это еще почему? – парень так удивился, что даже за вожжи потянул.

– Но ведь колдовство – занятие хлопотное, трудное. Много всего изучить надо. Тренироваться опять же. Годы идут. Колдун копит знания, мощь. А годы идут.

– Пха! Может, он гений. Молодой и привлекательный.

– В молодости по девушкам бегают. Там не до занятий.

Лиам как-то странно хмыкнул.

– У настоящего колдуна нет возраста, – наконец ответил он. Глаза под косой челкой ехидно сверкали. – Старый… Скажешь тоже! Хотя знаешь, Соана, на самом деле колдуна я ни разу не видел.

– Как?!

– Он ко мне не выходит. Подъезжаю, повозку ставлю перед домом, назад пешком ухожу. Она потом сама в Азертине объявляется, вместе с лошадью, представляешь? Уже пустая. И записка, когда следующую передачу везти.

Ничего себе. Я оглянулась на набитую до отказа повозку, и по спине поскакали мурашки. Силы колдуна впечатляли. Не в том смысле, что аппетит у него зверский (надо поинтересоваться, как часто Лиам возит еду), а от его магических возможностей. Одно дело – рассуждать о чарах отвлеченно, и совсем другое – получить наглядное подтверждение. Объявления на стенах ратуш больше не казались чем-то из ряда вон выходящим. Переместить телегу и лошадь – вот это да. Это мощь.

– Сожри меня Сшоз, ты такое лицо сделала! – захохотал Лиам. – Магия для тебя нечто диковинное, верно?

– Я ее боюсь, – ответила честно. Живот переваривал булочки, я была довольна собой и жизнью, а потому говорить хотелось только начистоту. Или же у Лиама наличествовал талант убалтывать собеседника. – И уважаю, конечно. Но боюсь больше.

– Зачем тогда к колдуну лезешь? У этого ритуалы те-е-емные! За них платить надо. А платят, знаешь чем? Душой.

– Что? Нет! Я в такое не верю. Никто не может отнять у человека душу. Душа – она как птица. Вольная. Куда хочет, туда и летит. И вообще, тебе-то откуда знать, ты же не колдун.

Съеденные булочки придали храбрости, и я действительно верила в то, что говорю.

– Странно. Но хорошо. В смысле, не хорошо. Если ты чего-то не знаешь, то это не значит, что этого нет, – выдал мой попутчик. – Уж поверь, за все действительно важное еще как платят кусочками души!

После этой фразы мы поспешили сменить тему, и дальнейший путь прошел в непринужденной болтовне. Лиам балагурил, с ним было весело и интересно. Он знал множество историй и умел их преподнести. Гривастая лошадка бежала бойко, ветерок обвевал тело, и я сама не заметила, как снова начала рассказывать про свою жизнь. Хотя было бы там что рассказывать! Про свидетельство о рождении рассказала. Про сестренок. Про то, что мама меня обманывает. Про губастого Мотю не стала упоминать, недостоин он. И про кристалл с копией свидетельства умолчала.

– А вот и Лардож, – внезапно выдал Лиам. – Приехали.

Дом колдуна предстал перед нами во всей красе. На первый взгляд жилище выглядело неказистым. Не дом, а лачуга. Стены низенькие, крыша земляная, поросла травой. Но стоило повернуть голову под другим углом, как картинка плыла и двоилась. И вот уже перед глазами не убогая хижина, а крепкий добротный сруб под двускатной крышей. С широким крыльцом, впечатляющими окнами, торчащей каминной трубой, отчетливо указывающей, что внутри находится очаг гигантских размеров. Я так и застыла с открытым ртом. Магия! Настоящая!

– Что… Что это такое, Лиам? Почему я вижу то один дом, то другой? Мне не мерещится? – уточнила на всякий случай. Мало ли, вдруг в пути голову напекло. – Ты тоже это видишь?

– Конечно, вижу. Дом отличный. К настоящему колдуну как-никак приехала. Некоторые, кстати, пещеру видят. Совсем дикие люди. Считают, что колдун должен жить среди камней и питаться росой. Удачи, Соана! Желаю, чтобы тебя приняли. Если что, сожри меня Сшоз, стой на своем! Сторгуетесь. А я продукты доставил, теперь назад пойду.

Лиам подхватил с телеги кривоватую палку, закинул ее на плечо и, посвистывая, развернулся в сторону дороги.

– Постой! – крикнула ему в спину. – Мы еще увидимся?

– А ты этого хочешь? – взгляд из-под косой челки наполнился вниманием.

– Да, хочу.

– Тогда увидимся, Соана, обещаю. Колдун лопает, как бригада дровосеков. А я один такой смелый, чтобы пропитание сюда возить.

И весьма самоуверенный. Я невольно охнула от дерзких речей. Оглянулась на дом. Казалось, темный маг сейчас обязательно объявится и покарает Лиама. Но ничего не произошло. Синеглазый балагур растворился за поворотом, а я осталась стоять возле дома, слушая громкое хрумканье. Запряженная в телегу лошадка прихватила пучок травы и с аппетитом его жевала.

Так. Решительнее! Ты на пороге Мечты, Соана. Я вдохнула. Выдохнула. Потерла вспотевшие ладони о бедра и шагнула на крыльцо. На мгновение голову повело, а затем мо́рок рассеялся. Теперь я видела только добротный дом, без помех. Дверь распахнулась сама собой, приглашая войти.

– Э-э… Здравствуйте! – крикнула я, заглядывая через порог. – Я по объявлению!

Навстречу ко мне никто не вышел. Я робко перешагнула порог, и дверь с жутким скрипом закрылась, подтолкнув меня под попу. Ой.