Четыре с половиной часа за рулем до Шеньяна, «разбор полетов» в местном филиале их отеля, и вот, наконец-то, «долгожданный» обед с матерью.
Отношения Джейка с матерью отличались особой сложностью. Мань Синмей было слегка за пятьдесят, но выглядела она лет на сорок с хвостиком. Это была женщина, которая по праву заслужила титул «железной леди». Когда-то давным-давно, когда Мань Синмей едва-едва исполнилось шестнадцать, она собрала свои скромные пожитки и сбежала из родной деревни в большой город. Объехав чуть ли не весь Китай и претерпев немало трудностей, девушка в конце концов оказалась в Даляне, где и познакомилось с отцом Джейка, который тогда владел небольшой гостиницей. Ли Сунлинь нанял Мань Синмей уборщицей. Девушка была деревенской, полуграмотной, но работящей и очень расторопной. Отец Джейка сам не заметил, как спустя всего лишь пару месяцев Мань Синмей из уборщицы превратилась в администратора, а ещё через полгода стала его женой.
Ли Сунлинь был человеком простым, совершенно лишенным амбиций. Его удовлетворял маленький бизнес, которым он владел, – отель на десять номеров и крошечный ресторанчик при нем. Он не зарабатывал много, но на жизнь хватало. Большего ему и не нужно было. Совсем другое дело Мань Синмей. Сбежав от нищеты и грязи деревни, она мечтала о больших деньгах и успехе. Два года помыкавшись по Китаю, перебиваясь случайными заработками, Мань Синмей поняла, что дальше так продолжаться не может. Оказавшись в Даляне и попав на работу в третьесортную гостиницу Ли Сунлиня, она поняла, что это ее шанс. Турбизнес в Китае в конце 80-ых годов начал набирать неслыханные обороты. В Далянь стали приезжать путешественники не только со всей Поднебесной, но и из-за рубежа. Дальше их становилось все больше. Это была золотая жила, которую отец Джейка почти упустил из рук.
Мань Синмей взяла быка за рога. Сначала она расширила их крошечный отель. Затем настояла на том, чтобы Ли Сунлинь взял кредит на постройку нового здания. В 1988 году родился Джейк, но Мань Синмей некогда было заниматься сыном. Отсидев положенный месяц после родов дома, она наняла няньку и вернулась к делам. Семейный бизнес рос, набирал обороты, а семейное счастье трещало по швам. Когда Джейку исполнилось восемь лет, родители развелись. К тому времени Мань Синмей уже владела сетью небольших отелей в Даляне и других приморских городах, но ее амбиции простирались гораздо дальше. Ли Сунлинь остался не у дел. Теперь у него не было ни бизнеса, ни семьи. Он уехал из Даляня, а потом и из Китая.
Маленький Джейк остался с матерью. Холодной, расчётливой, но богатевшей день ото дня женщиной. Женщиной, не любившей никого и ничего кроме власти и денег.
И вот спустя почти 30 лет Мань Синмей – женщина, поистине сотворившая себя сама, женщина, создавшая многомиллионный бизнес, женщина, которую подчинённые за глаза называли не иначе, как ледяной демон – настолько она была холодна и сурова, – эта женщина сидела напротив собственного сына в ресторане собственного отеля и мило улыбалась ему. Незнакомец, случайно бросивший взгляд в их сторону, мог бы подумать, что Мань Синмей – само очарование, и никогда бы не догадался, что ещё полчаса назад она орала на сотрудников своего отеля так, что дрожали стены. Все закончилось увольнением главного управляющего отелем и ещё нескольких служащих рангом пониже. Теперь же Мань Синмей, казалось, была полностью удовлетворена и уже забыла о происшествии.
– Цзяньджэ, когда ты планируешь вернуться в Далянь? – спросила она сына.
Мать была единственным человеком, который называл Джейка его настоящим именем, данным при рождении. Все остальные звали его Джейком. Это имя дали ему в Англии, куда в 12 лет его отправила мать для улучшения знаний английского. Иностранцам трудно было выговорить Цзяньджэ, а потому учительница предложила называть его Джейком. Имя мальчику понравилось, а вот Англия не очень. Спустя полгода он вернулся на родину. Туманный Альбион остался в прошлом, но имя Джейк прилипло к нему. С тех пор, казалось, он ни разу не представился своим китайским именем. Однако мать предпочитала придерживаться традиций, а китайское имя сына было одним из способов эти традиции сохранить.
Итак, она снова спросила:
– Цзяньджэ, когда мы возвращаемся в Далянь?
– Завтра утром. Ты поедешь со мной?
– Да. Здесь все дела улажены. К тому же я соскучилась по дому.
– Не понимаю, зачем мне нужно было приезжать.
– Потому что я хочу, чтобы ты научился управлять бизнесом правильно.
– Ты хочешь сказать, чтобы я научился орать на сотрудников, как это делаешь ты?
– Пойми, с этими людьми нельзя быть слишком мягким, иначе они просто не будут тебя уважать.
– Я видел другое. Необязательно унижать человека, чтобы указать ему на ошибку.
– Иногда я жалею, что отправила тебя учиться в США. То, что хорошо на Западе, не работает в Китае.
– Может, ты просто не пробовала?
– Ты говоришь словами своего отца, Цзяньджэ. Мне это не нравится, – постучала она идеально наманикюренным ноготком по столу.
– Я рад, что хоть в чём-то похож на него.
– Мы не будем поднимать эту тему, сын, – строго сказала Мань Синмей. – Только не сегодня. Лучше скажи, ты видел Лили после возвращения в Далянь?
– Нет, не видел.
– Жаль, очень жаль. Она так скучала по тебе.
Ма Лили была дочерью близкой подруги матери. Девушка была младше Джейка на пять лет, и с тех пор, как ей исполнилось лет 16, мать постоянно твердила, что в будущем Лили станет ему отличной женой.
– Мам, не начинай. У Лили наверняка были дела поинтереснее, чем вспоминать обо мне.
– Может, и были, а может, и нет. Но послушай, что я тебе скажу. Тебе скоро тридцать. Уже давно пора подумать о семье. Тебе пора жениться и завести ребёнка.
– Меня сейчас стошнит.
Джейк ненавидел вечное стремление матери его женить. Он не испытывал никакого желания вступать в брак с кем бы то ни было. Тем более с девушкой, которую ему выбрала мать.
– Тебя всегда тошнит, когда я говорю о браке. И мне надоело, что ты так относишься к этому вопросу. Цзяньджэ, ты мой наследник. Все это, – она обвела рукой вокруг, – скоро достанется тебе. А потом твоему сыну. А потому пора подумать о том, чтобы найти себе жену.
– Даже не собираюсь.
– Лили – хорошая девушка…
– Прекрати, – перебил Джейк мать. – Если тебе так нравится Лили, то удочери ее, но не мечтай, что я на ней женюсь. А если ты будешь и дальше продолжать эти разговоры, то я снова уеду в Шанхай, а ещё лучше к отцу, в Италию, и больше не вернусь.
– Хорошо, хорошо. Не будем сейчас об этом. Однако пообещай мне. В четверг у Лили день рождения, и ты пойдёшь поздравить ее вместе со мной. Это-то ты можешь сделать?
– Ладно, – сдался он. – Но больше никакого сватовства.
Они закончили обед, обсуждая гостиничные дела, а потом Мань Синмей отправилась собирать вещи. Джейку же совершенно нечем было заняться, и он вернулся в свой номер.
Бесспорно, мать любила Джейка, но проявляла свою любовь совершенно неправильно. Ей казалось, что если у сына будет все, что душа пожелает, тогда он будет счастлив и будет любить ее. Счастлив Джейк не был. И мать не любил. В детстве он боялся ее. Он мечтал, чтобы мать обняла и приласкала его, сходила с ним в выходной погулять в парк или просто посидела рядом, пока он смотрит мультики. Но мать всегда была занята. Приходя вечером домой после долгого утомительного дня, она интересовалась его успехами в школе, критиковала, если он получал плохие оценки, ругала, если он с кем-нибудь подрался, давала деньги на карманные расходы, а утром снова погружалась в дела гостиничного бизнеса, оставив сына на попечение няни. Джейк рос сложным ребёнком. Няни сменяли одна другую, потому что долго не могли выносить его выходок. Из капризного ребёнка он превратился в эгоистичного подростка. Однако Мань Синмей, казалось, ничего не замечала. Она дала сыну все, что можно купить за деньги: красивый дом, отличную одежду, изобилие еды и игрушек, хорошее образование. Не дала только тепла материнского сердца.
Отец Джейка первый год после развода время от времени навещал сына, но этих встреч становилось все меньше и меньше. Мань Синмей без конца твердила, что Джейк отцу не нужен, иначе он никогда бы не ушёл из семьи. А вскоре Ли Сунлинь переехал в Италию, и связь с Джейком прервалась окончательно. В следующий раз они встретились, только когда Джейку исполнилось 16. Ли Сунлинь к тому времени обзавёлся новой семьей и пустил корни в центральной Италии, где разводил виноград и производил вино. Он жил тихой мирной жизнью сельского жителя и, казалось, был по-настоящему счастлив.
Отношения с отцом сложились хорошо, несмотря на потерянные годы. Их редкие встречи приносили обоим радость. А вот отношения Джейка с матерью так никогда и не наладились. Мань Синмей пыталась вылепить из сына своё подобие, но у неё плохо получилось. Джейк вырос эгоистом, избалованным деньгами и властью, которые они давали. Он не знал отказа ни в чем и мог иметь все, что захочет. Тем не менее счастлив он не был. И чем старше становился, тем сильнее ему казалось, что он что-то безвозвратно упустил. Почему-то именно в последние дни ему стало совершенно очевидно, что он живет совершенно никчёмной жизнью. У него есть все, но его ничто не радует. Он знает цену всему, но не понимает ценности самых простых составляющих человеческих отношений. Джейк вдруг понял, что он зря прожил эти 30 лет. Он ничего не создавал, ничего не созидал, никого не любил и презирал всех вокруг.
Погода резко испортилась. Здесь всегда так. Почти весь сентябрь солнце припекает по-летнему, но ближе к концу месяца резко наступает осень. Тёплый ветерок резко сменяется ледяным и пробирает до костей.
Вот и опять Надя не уловила момент смены времён года. Утром, когда она покидала общежитие, было совсем тепло, почти жарко, но к обеду небо затянуло. Ближе к вечеру начался дождь. Сначала мелкий, но потом промозглый ветер принёс ливень.
Надю попросили поработать переводчицей на конференции, где выступали представители разных стран. Администрация города обязала университет предоставить переводчиков с русского и английского языков, поэтому Наде и ещё нескольким студентам из России, кто отлично владел китайским, пришлось помочь. Это был третий и последний день конференции, и девушка буквально валилась с ног. Всем, кто с ней работал, повезло больше. Их отпустили домой сразу же после торжественного обеда. Надю же попросили проследить, чтобы иностранная группа бизнесменов из России, к которой она была прикреплена, вовремя добралась до железнодорожного вокзала, поэтому ей пришлось провожать их до поезда. Слава богу, никто не потерялся и вовремя покинул Далянь.
Проводив русских, Надя вышла из здания вокзала и поняла, что началась осень. На ней было строгое чёрное платье до колен и лёгкий белый пиджак. С утра в этом наряде было тепло, но сейчас, когда дул пронизывающий ветер и лило как из ведра, Надя замёрзла.
Оглянувшись вокруг и не увидев ни одного такси, Надя поняла, что придётся ехать на автобусе. Девушка успела изрядно промокнуть, пока бежала от вокзала до остановки, кое-как прикрыв голову кожаной папкой для бумаг. По асфальту текли целые реки воды, ливневые стоки не справлялись с таким потоком.
Ей оставалось всего несколько метров до остановки, когда Надя увидела, как нужный ей автобус только что отъехал. Он был битком набит такими же несчастными мокрыми людьми, но в отличие от Нади, оставшейся в одиночестве на продуваемой всеми ветрами остановке, они были в тепле и уже на пути к дому.
Неизвестно, сколько по такой погоде придётся ждать следующего автобуса. Из-за ливня и приближающегося конца рабочего дня на дорогах наверняка образовались пробки. Надя с отчаянием всматривалась в проносившиеся мимо машины. Было так холодно, что у неё закоченели руки. А ещё эти туфли на каблуках! Мало того, что из-за целого дня в беготне у неё ныли ноги, так они ещё и промокли.
Надя достала телефон, чтобы попытаться вызвать «диди», но обнаружила, что нет связи.
– Вот черт!
Видимо, ей суждено умереть от переохлаждения прямо на этой остановке. Она была готова запрыгнуть в первый же подъехавший автобус, лишь бы оказаться в тепле, но, как назло, ни одного не было на горизонте.
Мимо проехала очередная машина, обдав тротуар и остановку потоком воды. Слава богу, скорость была небольшая и брызги не долетели до Нади.
– Где же какой-нибудь чертов принц на белом коне, когда он так нужен здесь, – усмехнулась Надя.
Вдруг она увидела, как только что проехавший автомобиль, остановился и начинает сдавать назад к остановке.
Стекло опустилось и раздался голос:
– Садись скорее в машину.
И хоть «конь» был не белым, а чёрным, а вместо принца за рулем сидел Джейк Ли, Надя поняла, что сейчас была бы рада даже самому черту.
Джейку не пришлось ее уговаривать. Надя открыла дверцу и забралась в автомобиль, правда порог джипа был таким высоким, что ей пришлось поддёрнуть узкую юбку. Когда она села и взглянула на Джейка, то поняла, что этот жест не укрылся от него. Водрузив юбку на место, она сказала:
– Так и будешь пялиться?
– Надия, детка, где твоя благодарность?
– Спасибо, – зло выдавила она.
– Вот так-то лучше.
Господи, но почему в этот ужасный ливень, когда у неё и так не было сил от усталости, когда она вымокла до нитки, почему из всех знакомых именно он должен был проезжать мимо?
Джейк тронул автомобиль с места и сказал:
– Ты вся вымокла. На заднем сиденье есть куртка, накинь.
Делать вид, что ей не нужна была его куртка, не имело смысла, ведь у неё зуб на зуб не попадал. Надя сняла свой промокший насквозь пиджак и надела куртку Джейка. Тем временем он залез в бардачок и достал оттуда фляжку. Протянул ее Наде:
– Выпей.
– Что это?
– Виски.
– Я не пью виски.
– Ты промокла и замёрзла. Если не хочешь заработать пневмонию, то пей. Ну же!
Она сделала глоток и поморщилась. Джейк усмехнулся.
– Неужели так невкусно?
– Просто отвратительно.
–Это настоящий шотландский виски, я гарантирую.
– Пусть он будет хоть десять раз настоящим, на вкус это ужасно.
– Ещё один глоток и точно не заболеешь.
– Ну уж нет!
– Ну уж да! – он строго взглянул на Надю, и ей пришлось уступить.
Что ж, второй глоток оказался приятнее первого. Она почувствовала, как тепло разливается по телу.
– Что ты делала в такую погоду в этой части города?
– Не важно.
Он усмехнулся, но не стал допытываться. Оба замолчали. Печка работала на всю, и в автомобиле стало жарко. Спустя минут десять Надя согрелась, а платье и туфли полностью высохли. Она распустила волосы, завязанные узлом, чтобы они тоже подсохли. От влажности некоторые пряди начали завиваться.
– Какой у тебя натуральный цвет волос? – нарушил тишину Джейк неожиданным вопросом.
– С чего ты взял, что я крашеная?
Он пожал плечами.
– Я довольно долго жил за границей и знаю, что большинство блондинок на самом деле не блондинки.
– Ах да, я и забыла, что ты у нас великий знаток по части женской красоты.
– У тебя не язык, а жало, – засмеялся он.
– Если хочешь знать, я не крашу волосы.
– Ты красивая, – просто сказал Джейк.
Надя подозрительно посмотрела на него.
– Это комплимент с подвохом?
– Нет, это просто констатация факта. Не стоит каждый раз ждать от меня гадостей.
– Уж лучше я буду все время на чеку, – отрезала Надя, уставившись в окно.
Пока они пробирались по городским пробкам, дождь почти прекратился. Окончательно стемнело. Надя хорошо знала город, поэтому вдруг заметила, что едут они не в сторону ее общежития.
– Куда ты меня везёшь? – спросила она, подозрительно посмотрев на Джейка.
– В ресторан. Время ужина.
– Я промокла и устала.
– Одежда уже высохла.
– А вот и нет.
– Мне проверить на ощупь? – в его глазах плясали искорки смеха. Да ему доставляет удовольствие подначивать ее.
– Иди ты к черту! – разозлилась Надя.
У этого человека был талант выводить ее из себя.
– Я не собираюсь с тобой ужинать!
– Да ладно тебе, Надия, в этом нет ничего такого. Просто ужин.
– О Боже. Неужели ты не понимаешь, что я видеть тебя не хочу?
О проекте
О подписке