– Мы уже обсуждали с вами это вчера, – не выдержала Эмбер. – Я привыкла вставать рано, а потому, встав, хочу позавтракать.

– Но…

– Никаких «но»! – грубо отрезала Эмбер. Ей надоела эта женщина. Мисс Робертс, пока Фредерик оставался в Карлайл-Холле, еще пыталась притворяться и сдерживать себя, но стоило ему уехать, всем своим видом, всеми своими словами и действиями она выказала Эмбер презрительное к ней отношение. Экономка ни во что не ставила Эмбер, все время перечила и пыталась выставить девушку безграмотной выскочкой. За три дня, что Эмбер жила в Карлайл-Холле без Фредерика, мисс Робертс перешла все дозволенные границы, пытаясь указать Эмбер на ее место. Пришло время расставить все точки над i.

– Нравится вам это или нет, – холодным тоном сказала Эмбер, пытаясь скрыть свое волнение, – но теперь я – леди Фрайерс. И я здесь хозяйка, а вы всего лишь экономка. Не стоит забывать об этом, или же…

Покрасневшая от негодования мисс Робертс уставилась на Эмбер. Ее маленькие глазки, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Пышная грудь ходила ходуном. Мисс Робертс с остервенением сжимала носовой платок, раскрыв рот от удивления.

– Или же, – продолжала Эмбер, все больше набираясь смелости, – мне придется попросить лорда Фредерика подыскать новую экономку, которая не будет пренебрегать своими прямыми обязанностями.

– Да… да… – мисс Робертс начала хватать ртом воздух. – Я никогда не сделала ничего такого, из-за чего хозяева были мной недовольны.

– И впредь не делайте, и тогда все встанет на свои места. Вам все понятно?

Мисс Робертс так плотно сжала губы, что они практически исчезли в складках ее толстого лица.

– Вам все понятно? – чуть повысив голос, снова спросила Эмбер.

– Да, мадам.

– Вот и отлично. А сейчас вы распорядитесь, чтобы мне принесли завтрак. Отныне каждый день в восемь тридцать я намерена спускаться в столовую.

Мисс Робертс кивнула в знак того, что она все поняла. Когда экономка уже была в дверях, Эмбер ее окликнула:

– Мисс Робертс?

Та лишь повернулась вполоборота, с ненавистью покосившись на Эмбер. Она уже почти пришла в себя, пятна краски постепенно сходили с ее одутловатых щек.

– Прикажите Томми или еще кому-нибудь затопить камин. Здесь очень холодно.

– Томми на конюшне… – снова начала возражать мисс Робертс.

– Если Томми занят, значит, вам придется самой растопить этот чертов камин, – рявкнула Эмбер, вконец разозлившись и забыв о том, как престало говорить леди.

Мисс Робертс бросила на нее острый как бритва взгляд, но сказала:

– Я сейчас пришлю Томми.

– Замечательно. Пусть так же затопит в большой гостиной, в моей спальне и южной гостиной на втором этаже. Мне надоело мерзнуть, – приказала Эмбер.

– Будет исполнено, мадам, – голос мисс Робертс походил на звук старой рассохшейся двери, которая скрипит каждый раз, когда ее пытаются открыть.

Экономка ушла, а Эмбер облегченно вздохнула. Ее начало колотить от только что пережитых эмоций. Никогда в жизни она не позволяла себе быть такой грубой. Никогда в жизни не перечила старшим. Никогда в жизни не отдавала приказов. Но теперь, если она хочет дожить до возвращения Фредерика и не сойти с ума в обществе мисс Робертс, Эмбер придется научиться ставить эту женщину на место.

Эмбер прекрасно понимала: только что одержанная ею маленькая победа – это всего лишь выигранное сражение. Мисс Робертс же была намерена выиграть войну.

***

– Вот здесь, миледи.

Дворецкий, мистер Гудвайз, распахнул перед Эмбер кованую дверцу, ведущую в сад.

– Пойдете по этой дорожке прямо, и она выведет вас в ущелье, что тянется между мысом и утесом, на котором стоит Карлайл-Холл.

– Спасибо, мистер Гудвайз. Думаю, я не заблужусь.

Эмбер нравился дворецкий. Мистер Гудвайз был стар, но держался прямо, будто он был настоящим лордом. Несмотря на строгие манеры и немногословность, которые поначалу испугали Эмбер, мистер Гудвайз оказался человеком добрым. Не то что эта мисс Робертс и некоторые другие слуги, которые смотрели на Эмбер как на свою ровню и не желали видеть в ней новую хозяйку поместья.

– Леди Эмбер, – остановил ее мистер Гудвайз, когда Эмбер уже шагнула в сад.

Она обернулась:

– Подождите-ка. Вон бежит Томми, попрошу его вас проводить до пляжа.

– Не стоит, – улыбнулась Эмбер. – Вы же сказали, что здесь сложно заблудиться.

– Все равно. После этих дождей, что лили в последние недели, неизвестно, что там в ущелье. Так что пусть Томми вас проводит и убедится, что там можно пройти.

– Право, не стоит… – попыталась еще раз запротестовать Эмбер.

Но мистер Гудвайз уже сделал знак рукой Томми, подзывая его подойти к ним. Юноша подбежал и вежливо поклонился Эмбер и мистеру Гудвайзу.

– Леди Эмбер желает спуститься к пляжу, – сказал мистер Гудвайз. – Проводи ее, убедись, что дорогу не развезло.

– Да, сэр.

На веснушчатом лице юноши – Томми вряд ли было больше шестнадцати – засияла улыбка. Он явно был рад сбежать подальше от тяжелой работы, которую ему приходилось выполнять с утра до вечера. Однако, услышав покашливание мистера Гудвайза, Томми тут же стал серьезным, опустив глаза.

Мистер Гудвайз распрощался с Эмбер и направился к черному входу в дом, который находился с противоположной стороны от парка.

Эмбер вместе с Томми пошли вдоль мощеной дорожки. Она лишь бросила мимолетный взгляд на парк. Сейчас он не представлял никакого интереса: деревья и кусты стояли голыми, дорожки хоть и были расчищены от опавшей листвы, но ни ярких красок цветов, ни зелени травы здесь не было. Придется дождаться весны, тогда наверняка будет очень красиво.

Дорожка, по которой они шли, вела сразу же от входа к противоположной стороне парка. Там она сужалась и под уклоном уходила вниз, к пляжу. Эмбер заметила, что в месте, где парк заканчивался и начинался спуск, тропинка разделялась.

– А куда ведет эта дорога? – спросила она у Томми, который шел чуть впереди, чтобы проверить, не будет ли слишком скользко или слякотно.

– Эта тропинка ведет на мыс, миледи, – отозвался юноша. – Только сейчас вам лучше туда не ходить.

– Почему?

– Земля из-за ветров так сильно высыхает, что становится скользкой, как лед. Там запросто можно расшибиться.

Что ж, на мыс можно забраться и потом, когда она пойдет гулять одна. Упасть Эмбер не боялась. С детства привыкла в театре лазать и на рампу и под самый верх, чтобы помочь закрепить декорации или занавес. А какие игры они там устраивали с другими детьми! Эмбер улыбнулась своим воспоминаниям. Хорошее было время, беззаботное. Кто бы мог подумать, что малышке Эмбер выпадет счастье стать леди Фрайерс!

Землю высушило не только на мысу, но и здесь, в ущелье, тянувшемся тонкой змейкой между двумя отвесными стенами. Было скользко, и Эмбер пришлось держаться рукой за камни справа от нее. Томми шел рядом, чтобы в случае необходимости поддержать Эмбер под локоть.

Через сотню метров скала справа резко пошла под уклон, в то время как утес слева, наоборот, будто горделиво задрал нос к небу, закрывая его.

Тропинка свернула направо и вывела Эмбер и Томми на пляж.

– Вот и пришли, – улыбнулся юноша.

– Спасибо, Томми. Ты теперь можешь идти, обратную дорогу я найду сама.

– Хорошо, мадам.

Эмбер взглянула в простодушное лицо Томми и решилась спросить:

– Томми, скажи, а в поместье есть дети?

– Дети? – удивленно уставился на нее юноша.

– Да, может быть, у кого-то из прислуги, – пожала плечами Эмбер. Ей все еще не давал покоя плач, то и дело сменявшийся смехом, который она слышала прошлой ночью.

– Нет, мэм. В Карлайл-Холле нет детей.

Они медленно приближались к полосе сырого песка: вот волна снова накатила, омыла берег и унеслась прочь.

– Мне показалось, что ночью я слышала детский плач. Кажется, ребенок был вот здесь на пляже.

Томми как-то странно на нее взглянул, побледнев.

– Что? – нахмурилась Эмбер.

– Ничего, мадам… Мне пора, а то мистер Гудвайз с меня шкуру с живого спустит.

Юноша поклонился и почти бегом бросился в сторону ущелья, тотчас же скрывшись за поворотом. Эмбер почувствовала, как по позвоночнику пополз холод, а живот вдруг закрутило от странного предчувствия.

– Что за глупости! – тряхнула она головой и повыше подняла ворот светлого редингота, отороченного на плечах мехом.

Эмбер раньше никогда не бывала у моря, только видела его на картинах, которые продавались в маленькой лавке мистера Аркера, ютившейся напротив их суконного магазинчика. Все эти дни, что Фредерик был с ней, ей так и не удалось толком разглядеть море: то лил дождь, то стелился липкий серый туман. Но даже сквозь него Эмбер каждое утро всматривалась в темное, почти черное пространство, вздымающуюся пену волн, слушала звук прибоя и крик чаек.

И вот наконец-то море предстало перед Эмбер во всей своей величественной красоте. Сегодня не было ни дождя, ни тумана. Ветер гнал по небу рваные свинцовые тучи, волновал морскую гладь. Волны с грохотом обрушивались на врезавшийся в воду мыс, отскакивали от скал, а потом набрасывались с новой силой.

Широкий пляж почти полностью был залит водой, только небольшая полоска у самого утеса, на котором возвышался Карлайл-Холл, оставалась сухой.

Эмбер забралась на плоский валун и всмотрелась в пейзаж, раскинувшийся перед ней. Волны были огромными, и если подойти совсем близко, они наверняка накроют Эмбер с головой. Ей нравился неистовый ветер и шум разбивающихся о камни волн. Этот звук волновал, будоражил кровь. Эмбер бросила взгляд на мыс – вот бы забраться туда. Наверняка сверху вид будет еще лучше. Она обернулась и, задрав голову, посмотрела на Карлайл-Холл. Отсюда, с пляжа, было хорошо видно верхние этажи здания. Она определила, где расположены окна ее спальни, взглянула чуть выше. Ей показалось, что на третьем этаже в окне стоит детская фигурка. Эмбер приложила руку козырьком, пряча глаза от света и пытаясь как следует рассмотреть дом. Да нет же! Не показалось! Вон в том окне, прямо посередине, стоит малыш в белом чепчике и длинной рубашке и смотрит на нее. Может, это и правда ребенок кого-то из прислуги, работающей в поместье. Может, Томми просто не понял ее вопроса.

Эмбер решила вернуться в дом и как следует расспросить кого-нибудь из горничных, а может, и кухарку миссис Китс. Она видела ее лишь мельком, но женщина ей понравилась. К тому же показалась весьма словоохотливой. Не то что эта мегера мисс Робертс.