Глава 7. Эмбер

Карлайл-Холл, Корнуолл, 1805 год

В субботу, узнав от дворецкого, что мисс Робертс ушла в деревню, чтобы проведать свою сестру, Эмбер проскользнула на кухню, и вот уже второй час они с миссис Китс, кухаркой, сидели в столовой для прислуги, что располагалась в цокольном этаже в задней части дома. По субботам Эмбер давала слугам выходной, и почти все они покидали Карлайл-Холл: кто отлучался на целый день, чтобы навестить родственников, кто ходил в Гвивир или ездил в Хейл, а кто убегал всего на несколько часов вечером, чтобы заглянуть в паб или на ярмарку. Как правило, мисс Робертс, уходила после обеда и возвращалась рано утром в воскресенье. Сестра мисс Робертс была старше ее на пятнадцать лет и, как говорили, стала совсем плоха, поэтому, при всем своем нежелании оставлять поместье без своего строгого надзора, экономке, хочешь не хочешь, приходилось покидать его. Вот и сегодня ушла она, а за ней разбежались и горничные, и лакеи. Только миссис Китс да мистер Гудвайз почти никогда не покидали стен Карлайл-Холла.

– Некуда мне ходить, – объясняла миссис Китс Эмбер. – Дети мои давно выросли. Энн вышла замуж за сыровара из Хоса и уехала туда. Они обычно навещают меня после Нового года. А сын служит старшим конюхом в Лондоне у лорда Карлайла, отца вашего супруга.

– А что же мисс Робертс? – спросила Эмбер, запнувшись. – Она всю жизнь прослужила в Карлайл-Холле?

– Да. Начинала она здесь еще девчонкой. Была на побегушках на кухне, потом доросла до горничной, а потом покойный лорд Фредерик Карлайл, дедушка вашего супруга, назначил ее в экономки. И последние лет двадцать она так ей и служит.

– И она никогда не была замужем?

– Нет, – покачала головой миссис Китс. – В молодости, говорят, она была симпатичной девушкой, и за ней даже ухаживал камердинер старого лорда, но мисс Робертс ему отказала. Так и осталась старой девой. А я думаю, повезло тому парню, что она замуж за него не пошла. Такая кому хочешь кровь попортит.

Эмбер прыснула, потом, вспомнив, что она теперь леди Фрайерс, прикрыла рот ладошкой, но увидев, как от смеха затряслись румяные щеки миссис Китс, не выдержала и рассмеялась в полный голос.

– Она меня не любит, – призналась Эмбер, отсмеявшись.

– А и бог с ней, миледи. Не берите в голову.

Эмбер хотела сказать, что не одна мисс Робертс на нее косо смотрит: и горничные, и лакеи вели себя с ней надменно и демонстративно показывали, что Эмбер всего лишь выскочка, которой повезло выйти замуж за лорда, но от этого она не перестала быть безродной актрисой. Только лишь миссис Китс и мистер Гудвайз относились к ней уважительно, да еще горничная Люси.

– Я все хотела вас спросить, миссис Китс, – начала Эмбер, замявшись.

– О чем, миледи?

– На днях я слышала, будто плачет ребенок, – Эмбер поймала испуганный взгляд миссис Китс, но продолжила: – Мне показалось, что ребенок был там, на пляже. Он то плакал, то смеялся. Но ведь в доме нет детей?

– Нет, в Карлайл-Холле давно уже не живут дети.

– Но я слышала…

– Лучше вам забыть об этом, миледи, и не упоминать.

– Почему?

Миссис Китс печально вздохнула.

– В этом доме, бывает, чудится то, чего на самом деле нет.

– Как это? – распахнула глаза Эмбер.

Она почувствовала, как от испуга сердце ее бешено подпрыгнуло и отдалось в горле.

– Вы хотите сказать, что в Карлайл-Холле водятся призраки?

Миссис Китс поджала губы, но потом осторожно кивнула. Она чуть наклонилась к Эмбер и, оглянувшись – не зашел ли кто в столовую, – зашептала.

– Сорок с лишним лет назад у ныне покойного лорда и его первой жены умер ребенок. Одни говорят, он задохнулся, во сне уткнувшись носом в подушку. А другие рассказывают, что малыш убежал на берег и его унесло волной. Не знаю, что из этого правда. Я тогда еще совсем мала была и в доме, конечно, не служила, – миссис Китс перевела дух и продолжила: – Однако именно тогда наш парк отгородили от дома кованым забором и стали запирать ворота в него на замок, чтобы дети не бегали к морю.

Она снова оглянулась и зашептала еще тише:

– А еще говорят, что после этого по ночам в саду бродит ребенок и кричит, пытаясь выйти на лужайку.

У Эмбер от ужаса волосы на затылке поднялись.

– Неужели это правда? Выходит, я слышала, как плачет призрак?

– Лучше бы вам его не слышать, миледи. Не к добру это.

– Почему не к добру? – дрожащим от страха голосом спросила Эмбер.

Мисс Китс собиралась было ответить, но дверь скрипнула, и в столовую вошел мистер Гудвайз. Он, кажется, слышал последние слова кухарки, потому что проворчал:

– Миссис Китс, опять вы за свое. Зачем вы пугаете бедную девочку этими глупыми сказками?

– Это и не сказки вовсе, – обиженно нахохлилась миссис Китс. – Леди Эмбер слышала ночью детский плач, вот я и…

– Вот вы и начали рассказывать ей всякие глупости, – отрезал мистер Гудвайз. – Нет здесь никаких призраков, а если и послышится что-то, то это не более, чем плод разыгравшегося воображения, или… или ветер задувает в щели.

– Ветер! Скажете тоже! А, что с вас взять, – махнула миссис Китс рукой и поднялась. – Пойду посмотрю, как там мой Джонни. Он вчера подвернул ногу и теперь еле ходит.

Мистер Китс, муж кухарки, служил в Карлайл-Холле конюхом. Женщина ушла, а Эмбер, взглянув на дворецкого, залилась краской стыда.

– Извините, и не злитесь на миссис Китс, это я ее начала расспрашивать.

Выражение лица мистера Гудвайза смягчилось.

– Миссис Китс любит поболтать, но частенько забывается и может сочинить то, чего нет на самом деле.

– Но я ведь и правда слышала детский плач, – возразила Эмбер.

– Вам приснился плохой сон, миледи. А вы спросонья подумали, что это было на самом деле. Забудьте об этом, – вежливо посоветовал мистер Гудвайз.

– Да, может быть, вы правы, – кивнула Эмбер и направилась к выходу.

Мистер Гудвайз проводил ее до гостиной наверху. Прежде чем оставить Эмбер одну, он сказал:

– Простите, миледи, что, может быть, лезу не в свое дело, но хотел бы дать вам совет как человек, который желает вам только добра.

Эмбер вопросительно взглянула на него.

– Вы – леди Фрайерс. Если хотите завоевать уважение слуг, то не стоит вам ходить на их половину. Миледи не пристало спускаться под лестницу.

Эмбер было неприятно это слышать, но она знала, что мистер Гудвайз прав. Ей нужно научиться вести себя так, как ведут настоящие благородные дамы. В конце концов, нельзя делать из Фредерика посмешище.

– Спасибо, мистер Гудвайз, – кивнула она и отвернулась.

Услышав, как позади тихонько закрылась дверь, Эмбер судорожно вдохнула. Она почувствовала, как к глазам подступили слезы. Жизнь, казавшаяся ей столь яркой, столь прекрасной, столь счастливой, на самом деле оказалась совсем не такой. Фредерик вот уже три недели не возвращался из Лондона. А здесь, в Корнуолле, с каждым днем становилось все холоднее. Слуги ни во что не ставили Эмбер, да и она сама никак не могла почувствовать себя полноценной хозяйкой большого дома. Ей даже поговорить было не с кем. Единственное, что скрашивало ее одиночество, – это редкие письма от Фредерика, в которых он писал, как сильно скучал по ней, да книги, коих в библиотеке Карлайл-Холла оказалось целое множество. Эмбер поглощала их одну за другой, отвлекаясь от безрадостных мыслей.

Чтобы хоть как-то разнообразить скучные дни, Эмбер взялась вести дневник, которому поверяла все свои переживания и мечты. Вот и сейчас, закончив разговор с мистером Гудвайзом, она села за секретер, открыла толстую тетрадь в кожаной обложке, и начала писать: «Милый мой, любимый Фредди, когда же ты приедешь?»

Глава 8. Мод

Карлайл-Холл, Корнуолл, 2019 год

– Подать вам чаю, мадам? – спросил мистер Грейвз сидевшую на диване Мод.

– Нет.

Она метнула в дворецкого злой взгляд и увидела на его лице настоящее торжество. Сегодня все утро Мод пыталась открыть дверь в запертое восточное крыло, но тщетно. Мод думала, что восточное крыло должно было полностью повторять западное, только в зеркальном отражении: сразу за лестницей небольшой коридор тянулся налево, здесь было всего две двери, а потом, повернув, он раздваивался на две длинных галереи с комнатами по обеим сторонам. Так было в западном крыле. В восточном же все оказалось несколько иначе. В маленьком коридорчике у лестницы Мод действительно обнаружила две двери, но там, где он должен был разветвляться, стояла широкая решетка. Ее отперли без особых проблем, но и дальше Мод ждал сюрприз. Часть галереи, ведущей направо, перекрывала массивная дверь из толстого куска дерева, казавшегося монолитным. Мод удивилась, увидев эту конструкцию. Дверь казалась каким-то инородным элементом, совершенно не относящимся к изначальной планировке дома.

В походе в восточное крыло Мод сопровождали дворецкий и экономка. И если на лице миссис Гудвайз читалось такое же удивление, как и на лице Мод, то мистер Грейвз сиял торжеством. Он с самого начала был против, чтобы Мод лазила по дому и распахивала запертые двери, считал, что ей стоило дождаться лорда Карлайла.

– Миссис Гудвайз, – обратилась Мод к экономке, – у вас есть ключи от этой двери?

– Нет, миледи. Я понятия не имею, где они.

– А я думала, что ключи от всех помещений в доме хранятся у вас, ну или у дворецкого, – Мод с подозрением покосилась на мистера Грейвза.

– Нет, миледи. Ключей от этой двери у меня нет и никогда не было.

– Неужели за все годы службы в поместье вы ни разу не заглядывали в восточное крыло?

– Нет, миледи. Эта часть здания была заперта всегда, сколько я себя помню, – ответила женщина. – Слугам не велят ни ходить сюда, ни наводить здесь порядок.

– У вас, конечно, ключей тоже нет? – Мод смерила дворецкого скептическим взглядом.

– Нет, – подтвердил он. – Вам стоит дождаться возвращения милорда, леди Карлайл.

– Позовите-ка Робби, – потребовала Мод, – и пусть прихватит инструменты.

– Прошу прощения, миледи? – удивленно уставился на нее мистер Грейвз. – Уж не думаете ли вы вскрывать дверь?

– Именно об этом я и думаю, – возразила Мод и более жестким тоном добавила: – Ну же, мистер Грейвз, идите найдите Робби и возвращайтесь с ним.

Недовольно поджав губы и всем своим видом показав, что он думает о затее Мод, мистер Грейвз ушел. Мод внимательно осмотрела дверь и по кладке, в которую она была грубо врезана, поняла, что ставили ее гораздо позже, чем построили сам Карлайл-Холл, к тому же явно делали наспех: рабочие не заботились о красоте и аккуратности. Мод обернулась к экономке и бросила взгляд на убегающий налево коридор. Эта часть восточного крыла не была ничем отгорожена.

– Миссис Гудвайз, а что же, когда здесь был санаторий, восточное крыло не открывали?

– Нет, миледи. Здесь не так много содержалось раненых офицеров, и им вполне хватало тех помещений, что находятся внизу и в западном крыле. К тому же они занимали весь третий этаж. Сами Карлайлы в те годы здесь не жили.

– Понятно, – задумчиво пробормотала Мод. – А те две комнаты, что в маленьком коридоре? Что в них?

– Их как раз-таки использовали в качестве спален офицеры, жившие здесь после войны, а потом, после пятьдесят четвертого года и их закрыли.

– И сейчас в них ничего нет?

– Нет, миледи, почти ничего. Так, хранится кое-какая старая мебель, да и только.

– А там что? – Мод кивнула за спину экономке.

– Я точно не знаю, миледи…

– Что ж, давайте проверим.

Света в темном коридоре не было. Мод включила фонарик на сотовом телефоне и прошла вглубь. Двери комнат оказались незапертыми, и Мод без каких-либо проблем распахнула их одну за другой. За ними ее не ждало ничего интересного – пустые помещения, в которых не было даже мебели. В общем-то, удивлена Мод не была. Ее гораздо больше интересовала та часть крыла, которая все еще скрывала свои секреты за толстой дверью. Мод была уверена, что уж там-то она найдет что-то важное.

На лестнице гулким эхом раздались шаги, и тут же появился мистер Грейвз. На его лице сияло торжество.

– Робби уехал в Хейл. Кажется, его сын попал в больницу. Он отпросился на несколько дней, миледи.

Мод прищурилась, уставившись на дворецкого. Она понимала, что он с самого начала знал о том, что Робби нет в поместье, а еще понимала, что мистер Грейвз делал все ей назло.

– Если не Робби, найдите еще кого-то, кто сможет вскрыть эту чертову дверь! – не выдержала она. – Либо найдите ключи, иначе я заставлю вас самого проделать всю черную работу.

Она со злорадством заметила, как лицо дворецкого вытянулось, и он побледнел. То-то же. Он думал, что она какая-то простушка, деревенщина! Не на ту напал. Либо мистер Грейвз поймет, где его место, либо ему придется с этим самым местом распрощаться.

Мод сидела на диване в гостиной и думала, как ей быть дальше. Мистер Грейвз ушел искать ключи, но Мод понимала, что стараться он не будет, и сегодня вряд ли ей удастся попасть в восточное крыло. Однако попасть хотелось. Ведь именно там скрылся призрак рыдающей девушки. Мод не видела, куда именно он испарился, но отчетливо слышала плач, удаляющийся по коридору все глубже и глубже внутрь восточного крыла.

Миссис Гудвайз ничего толком не знала, хоть и прожила в Карлайл-Холле всю свою жизнь. Еще от матери она слышала, что та часть дома была нежилой последние лет двести. Почему – никто не знал, но ходили слухи, что одна из леди Карлайл, еще в самом начале прошлого века, потребовала открыть восточное крыло, вот прямо как теперь Мод. Просьбу ее выполнили, но почему-то женщина пошла туда ночью, а утром ее нашли бездыханной. Что произошло – никто не знал. Массивную дверь заперли снова, и вот уже больше ста лет никто не пытался ее открыть. Мод могла предположить, что леди Карлайл столкнулась с чем-то, что до смерти ее напугало. Но она, Мод, призраков не боялась, хоть и верила в них. Особенно теперь, после того как она собственными глазами видела прозрачную фигуру на лестнице и тот ужасающий темный силуэт внизу. Да, они ее испугали, но Мод была уверена, что остановка сердца от испытанного ужаса ей не грозит. А еще она была полна решимости разгадать, что же по ночам творится в Карлайл-Холле и кто те люди, чьи души никак не могут найти успокоения.

***

Артур отсутствовал уже неделю и обещал вернуться через несколько дней. Мод больше не слышала странного плача и не видела призраков, правда, и из своей комнаты по ночам она не выходила. Только один раз сквозь дрему она почувствовала, как ее пробирает до костей холод, как в ту ночь, когда она проснулась, охваченная страхом. Однако уже через мгновенье ее сознание полностью погрузилось в сон, и Мод спокойно проспала до утра.