– Я пришла перекусить. Если у вас какие-то другие мысли, то вы ошибаетесь, – отрезала я. Мне хотелось поставить этого наглеца на место. Что он о себе возомнил?

– Перекусить? – он изогнул бровь и ухмыльнулся. – Это от голода вы так меня разглядывали? Хотя да… взгляд у вас действительно голодный.

Я с трудом сдержалась, чтобы не плеснуть ему в лицо пиво. Мерзкий и самоуверенный, такой же, как и девять лет назад. И если Илья не изменился, значит он, как и раньше, агрессивен. По моему взгляду он понял, что ошибся, решив, будто я ищу мужского внимания. Не говоря ни слова, Романов отстранился, но продолжал саркастически улыбаться и глазеть на меня, пока его не окликнули с кухни.

От этой вроде бы незначительной схватки у меня задрожали руки, а во рту пересохло. Детский страх перед этим человеком вернулся. Я промочила горло пивом и поморщилась от его горечи. Этим вечером моя самонадеянность подвела, я оказалась не готова ко встрече с давним врагом. Снова возникло дикое желание поскорее уйти, поэтому я решила занять мысли другим и забронировать санаторий для мамы.

Мне удалось подыскать подходящий номер. Поскольку сейчас был не сезон, при длительном проживании цена вышла не такой высокой, как я опасалась. Оставив на сайте электронку, я немедленно оплатила первые две недели карточкой. И как раз, когда пришла СМС, что платеж прошел, рядом со мной возникла тарелка с огромным чизбургером. Глядя на блестящие булочки, обнимавшие две огромные поджаренные котлеты, по которым стекал расплавленный сыр, я почувствовала, как у меня громко заурчало в животе.

– Угу… Вы и правда голодны, – усмехнулся Илья и подмигнул. – Приятного…

Я схватилась за приборы, отрезала кусок котлеты и тут же его отправила в рот. Блюдо оказалось действительно вкусным. Нежное, сочное мясо таяло во рту, мои губы перепачкались в жиру, и чудилось, что масло даже на подбородке, но это было последним, о чем я думала. Только немного утолив свой голод, я обратила внимание, что перед пустующим стулом поставили тарелку с макаронами по-флотски. Я не помнила, чтобы в меню значилось такое блюдо. Еще более странным было то, что вместо пива рядом с тарелкой оказался стакан сока. И тут я увидела, как сквозь компанию здоровенных мужиков протискивается маленькая девочка в спортивном костюме и огромных очках с толстыми линзами. Чуть косолапя, она шла прямиком к стойке, а потом ловко забралась на стул, который некогда занимала моя сумка, взяла вилку и стала насаживать на зубчики макаронинки-рожки.

– А ты с кем тут? – спросила я у маленькой гостьи и стала озираться в поисках ее родителей.

– Ни с кем, – ответила она, поправляя пальцем очки на носу. – Я ужинаю.

– Эм… Я не думаю…

Я не знала, что сказать, но понимала, что не могу оставаться в стороне. Поймав на себе взгляд Ильи, возвращающегося от одного из столиков с подносом грязной посуды, я подозвала его к себе.

– Повторить? – сходу спросил он, указывая на мой полупустой бокал.

– Нет, не надо. Я хотела сказать, что кажется, этот ребенок здесь без родителей.

– Этот ребенок здесь с родителями. Да, Алиса? – Илья потрепал малышку по волосам.

– Ну, пап, – девочка чуть отстранилась, чтобы поправить свой хвост, и в этот момент у нее с носа соскочили очки и упали прямо в тарелку.

– Я тебе говорил, чтобы ты носила их на резинке, – недовольно пробормотал Илья, взял очки, протер их салфеткой и протянул дочери. – И чтобы все съела.

– Это ваша дочь? – не выдержала я.

– Да. Так что она здесь под присмотром, – на этих словах Илья развернулся, взял пустой поднос и пошел к только что освободившемуся столику.

Я не должна была удивляться подобной безответственности, и тем не менее меня поразило, что Илья кормит свою малолетнюю дочь среди этого сброда. Здесь с ней могло случиться все, что угодно. Например, сейчас он занят посудой и совершенно не смотрит на девочку. Кроме него в зале были еще несколько работников, но они только выносили блюда из кухни и почти не показывались в зале. Выходило, что девчонка здесь совсем без присмотра.

– Сколько тебе лет, Алиса? – спросила я.

– Вообще-то мне нельзя говорить с незнакомыми, – ответила девочка, продолжая уплетать макароны.

– Ясно. И ты всегда тут ужинаешь?

Малышка меня проигнорировала, продолжая есть. В этот момент с нами рядом нарисовался ее отец. Илья достал из-под стойки яблоко, вытер его о свои джинсы и положил на полупустую тарелку дочери.

– Похрустишь у себя. Посуду сегодня можешь не мыть, я сам.

– Вы еще заставляете ребенка мыть тут посуду?

– Я не понял, какие-то проблемы? – он сердито уставился на меня. Вылитый Илья из моего прошлого. Не хватало только горсти камней или ивового прутика, которым он как-то больно отхлестал меня по голым ногам. И почему-то мне казалось, что его злые шутки с годами никуда не делись.

– Никаких. Счет, пожалуйста.

Он молча удалился к кассе, и я проводила его таким злым взглядом, на какой только была способна. Если бы можно было убить силой мысли, то сейчас от Ильи не осталось бы мокрого места.

– Вообще-то всем надо мыть за собой посуду, – прервала мои гневные мысли Алиса.

– Что? – переспросила я.

– Я уже взрослая и могу помыть за собой тарелку. Всем надо убирать за собой, – девочка слезла со стула и снова поправила очки – теперь я видела, что они ей сильно велики, поэтому она так мучается. Тут вдруг она протянула мне руку. – До свидания.

– До свидания, – пробормотала я, пожимая ее ладошку. Алиса развернулась и потопала в сторону кухни, не обращая никакого внимания на шумные компании, громкие ругательства со стороны бильярдного стола и откровенные лобызания парочки в углу.

– Счет! – громко крикнул Илья и передо мной упала деревяшка с приколотым чеком.

Я полезла в сумочку за кошельком и только потом посмотрела на сумму. Цены здесь были на порядок ниже московских, к тому же мне сделали скидку десять процентов. Интересно, я попала в счастливые часы, или так заманивают всех новых клиентов? Оставив деньги с щедрыми чаевыми, поскольку у меня имелись только крупные купюры, я стала скорее собираться, чтобы больше не встречаться с Ильей, но он молниеносно нарисовался рядом.

– Сейчас дам сдачу.

– Не надо.

– Серьезно? Хм… так понравился бургер? Или обслуживание?

– И то, и другое, – съязвила я.

– Подождите… Как вас зовут? Мы раньше нигде не встречались? Знаю, это стандартный подкат, но мне действительно знакомо ваше лицо…

– До свидания, – кинула я, игнорируя все его вопросы, и поспешила к выходу, чтобы как можно скорее отсюда убраться.

***

Я уселась по-турецки на стуле рядом с маминой койкой, показывая фотографии пекарни после уборки и наслаждаясь ее улыбкой. Врачи в один голос твердили, что маме лучше, но я не могла не волноваться. Она действительно выглядела здоровее, однако все равно была очень бледной и уставшей, ей требовался хороший отдых. Мамочка чуть не заплакала, когда я сказала, что забронировала для нее курс восстановления в санатории. Она попыталась отказаться от поездки, но я настояла. Правда, решающим фактором стало то, что в случае отмены путевки за нее не вернут деньги; это было ложью, но как иначе?

– Только мне не нравится, что ты собираешься оставаться здесь. Лина, возвращайся в Москву. Подумай о работе. И твоя квартира…

– Все в порядке. По поводу работы – я могу перейти на фриланс, если не продлят удаленку, я уже думала об этом. А что касается квартиры, то, может быть, получится ее сдать, тогда у меня не будет расходов на ипотеку.

– Сдать?!

– Да, но не навсегда. Я договорюсь об аренде на несколько месяцев, а дальше – посмотрим.

– Несколько месяцев? И что ты собираешься все это время делать здесь – в Романовце?

– Ты знаешь…

– Лина, брось эту затею. Для полиции все давно решено, – вздохнула мама и отвернулась, чтобы я не заметила ее слез, но я слишком хорошо ее знала.

– Мам, я не отступлю, – решительно ответила я.

– Но ведь дело не только в папе? – смахнув слезы, мама строго посмотрела на меня. – Я видела вас с Игорем, и его взгляд в твою сторону…

– И что?! Мы взрослые люди! – отчеканила я.

– И то. Лина, он не пара тебе.

– Прекрати, мам. Это моя жизнь. Я люблю тебя, но не позволю вмешиваться в вещи, которые тебя не касаются.

– Знаю, что не позволишь, но выслушаешь, – безапелляционно сказала она и взяла меня за руку, – Игорь не такой, как ты.

– Конечно, он богатый и будущее у него все уже расписано: что и с кем… Я эту песню слышала с четырнадцати лет!

Пусть мне не хотелось огорчать мать, сейчас эмоции взяли верх над разумом, и я сорвалась.

– И это тоже. Но я о другом, Лина. Он несвободен. У него есть невеста. И я сильно сомневаюсь, что он поступит с ней так, как ты с Олегом.

Не знаю, чего я ожидала. Что моя школьная любовь дождется меня? Что откажется от отношений в память о том, что было между нами? Конечно, у него была девушка или даже невеста… Но кто знает, насколько у них серьезно на самом деле? Игорь был рядом, когда у нас случилось горе, он пришел на папины похороны, помогал нам и… хотел вновь меня увидеть. Он сам сказал об этом на кладбище.

– Мама, я не собираюсь вновь сходиться с Игорем. Если он счастлив в новых отношениях, то я рада, – в очередной раз солгала я и себе, и матери.

– Лина…

– Лучше расскажи о другом. Я вчера зашла в бургерную и встретила Илью Романова.

– Ты ходила в это место?! Ты что?! Там же собирается весь сброд!

– Я уже это поняла, но тогда не знала.

– Чем ты думала? Помнишь, что там было раньше? Сейчас это место ненамного лучше. Все та же местная алкашня… Это для вида там продают пиво, в основном молодежи, но для своих торгуют самогонкой и непонятным сидром. Надеюсь, к тебе там никто не пристал?

– Мам, нет… Все в порядке. Не волнуйся, тебе вредно. Я просто зашла перекусить, потому что устала после уборки в пекарне, а готовить не было сил. Но я хотела поговорить о другом. У Ильи есть дочь?

– Да, бедный ребенок. Ее мамаша – самая настоящая кукушка. Совсем мальчишкой Илья обрюхатил какую-то девицу из Владимира, но сам этого не знал. Потом она появилась в Романовце с огромным пузом, стала требовать свадьбы. Не знаю, что там было, но он на ней не женился. Она родила, прожила здесь несколько недель и, как только восстановилась после родов, сбежала, оставив ему дочку. Бедная малышка была совсем слабенькой, и неудивительно, с такими-то родителями. Ее мамаша пила, курила… Ее не смущал даже огромный живот.

– Поэтому у Алисы проблемы со зрением?

– И не только. Она очень болезненная девочка, но такая славная. Очень любит мои пирожки. Несколько раз в неделю обязательно заглядывает с папашей в пекарню. Если бы не она, то его ноги в моей пекарне бы не было. Он ведь совсем не изменился: грубый, неотесанный. Дочка так на него не похожа. Твой папа даже как-то сказал, что если бы Илью лишили родительских прав, то мы бы взяли Алису. Кстати, именно благодаря детям Марина и Илья сошлись. Они оба водили девочек на плавание, только Камилла на два года старше.

– Значит, Илья и Марина познакомились благодаря дочкам? А я все ломала голову, как они могли сойтись, когда сами такие разные.

– Да. Камилла и Алиса очень сдружились. Алиса разумная не по годам, а Камилке, наоборот, не дашь девять. В своих группах обе девочки не нашли друзей, зато подружились друг с другом.

– А когда Марина бросила Илью, девочки продолжали дружить?

– Насколько я знаю, да. И на секцию они обе продолжают ходить.

Я вышла из больницы под вечер, когда часы посещения кончились. На улице уже стемнело, но все равно я решила пойти домой пешком, а не садиться на автобус. Мне нужно было уложить в голове все, что сказала мама. Теперь мне стало ясно, как сошлись Марина и Илья. Я даже допускала, что одинокая женщина с ребенком могла действительно влюбиться в мужчину, неравного себе по социальному статусу, если он примет ее с дочкой. Скорее всего, для Ильи это не проблема, ведь он сам один воспитывает Алису. Важным было другое – почему они расстались. Что такое он мог сделать, из-за чего Марина порвала с ним? Вдруг дело в детях? Что если он и Маринину дочь заставлял мыть посуду в баре и кормил в одном зале со всем сбродом Романовца? А если поднял на нее руку? Что бы там ни случилось, мне нужно было это выяснить, и я знала, с чего начать! Поговорить с обеими девочками.