Цитаты из книги «Трудности перевода»

– Ирина? – Ромка удивленно смотрел на испуганно зажмурившуюся женщину. – Что случилось? Вы бледная. Откуда синяк? – Авария. Легкое сотрясение мозга и всей меня, – попыталась улыбнуться. – Юльку пока решили не пугать. Немного отлежусь здесь. – Папа в норме? – нахмурился парень. – Да, я была на своей машине. Он ехал сзади и увидел, как меня снесло в кювет, – подробности ему знать не следовало. – Ясно. Может, мне пойти пока отвлечь Юльку? – кинул сумку на комод. – Вместе пойдем, – разнеслось по комнате. – Хватит девчонке голову морочить. У Ирины второй раз за день кровь застыла в жилах, что удумал этот чокнутый? Ответ на этот вопрос был пугающе очевиден. Удумал он сдаваться с поличным её дочери, за которой не заржавеет устроить по этому поводу истерику. Если она вообще захочет с ними говорить после этого. Все-таки Ирина врала, скрывала, притворялась. У них так не принято. Она попыталась подняться с дивана, но её тут же уложили обратно. – Ты останешься здесь, – заявил Олег. Тут удивился даже Ромка. – Что? – возмутилась женщина, но легла. Мир вращался и, кажется, упорно сходил с ума. Не отпускала мысль, что Шилов просто умело пользуется сейчас её слабостью, продвигая в массы свои захватнические интересы. – То! Сейчас пойдем, пообщаемся с Юлией, соберем твои вещи и всё. Никаких проблем, – опять ставит перед фактом. Ну что за человек? Точно питекантроп – рациональности ни на грош, совести тоже. – А ты у меня спросил? – несмотря на слабость и головную боль она начала закипать. Ужас, он даже в период катарсиса после сильнейшего шока умудряется вывести её из себя. Талант, совершенно точно, талант. – У тебя спросить? Двое уже спрашивали – ерунда вышла. Ты остаешься со мной. Это факт, Светлова. И он не обсуждается. – мужчина решительным шагом прошествовал мимо. – Ромка пошли… Ирина осталась одна или она никогда теперь не будет одна? Хороший вопрос. Дрожащие руки. Бьющееся в ритме безумия сердце. Полчаса не больше. Через полчаса сюда прибежит встревоженная и недовольная обманом дочь.

Я люблю тебя, Шилов, – повторила громче. Её глаза по-прежнему смотрели в одну точку перед собой. Это был шок, определенно. Теперь в таком же состоянии пребывал и Олег. Ирина раз за разом повторяла одну и ту же фразу, пока он не пришел в себя, заглянул внутрь салона и вытер ладонью её слезы, что уже пару минут катились по лицу. Ну лбу женщины красовался внушительных размеров синяк – нужно было ехать в больницу. – Ира, успокойся. Все будет хорошо, все будет хорошо, – успокаивал он её или, на самом деле, себя? Кто его знает? Видимо, обоих сразу. – У тебя что-то болит? Спина? Шея? Попробуй пошевелиться. Она не ответила, но просьбу выполнила. Покачала головой, двинула плечами, наклонилась из сторону. Поморщилась от боли. – Плечо болит, – потерла его рукой. Ремень безопасности слишком сильно в него врезался. – И такое чувство, что меня кто-то перетряхнул, как баночку с драже и все органы перемешались. Внутри ноет. – Ну ничего, это не страшно, – наклонился, отстегнул ремень безопасности и аккуратно взял женщину на руки. Теперь можно. Раз шевелится, значит, за позвоночник и шею можно не переживать.

Умеет Шилов все испортить. Вот, казалось бы, только помирились, ехать бы домой и наслаждаться друг другом. Так нет, нужно было завести песню про неисправную машину, насильно вложить ключи в руку и прочитать лекцию о безопасности вождения. Ирина снова вскипела, села в свой гетс и громко хлопнула на прощанье дверцей. Резко повернула ключ, двигатель взревел. Ладно-ладно, в лучшем случае зашуршал, реветь могла другая, более мощная машина. – Ира! Какого черта ты опять творишь?! – он подбежал к машине и оперся руками на край крыши. Женщина открыла окно и швырнула в него ключами со зловредным брелком тойоты. – Я не предам свою машину! Мне не нужна новая! И от тебя ничего не нужно, ни подарков, ни финансовых вложений в мою жизнь. Я не банк, Шилов, и не бизнес. Мне не нужны инвестиции. Мне ты нужен, понимаешь? – с горечью в голосе бросила последнюю фразу и закрыла окно. Взвизгнули шины и маленькая желтая машинка сорвалась с места, оставляя позади растерянного орангутанга

– Да? – она сжала зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Только не перед подчиненными. – Ирина, вы забыли у меня на столе характеристику. Я всё подписал, – подошел к столу и положил на него злосчастную бумажку. Женщину передернуло от одного взгляда на его руки. Те, что ласкали её столько раз, а вчера ночью… кого-то другого. Отвратительно. Омерзительно. Гадко. – Можно вас на пару слов в мой кабинет? – Нет, – сорвалось с губ раньше, чем она поняла свою ошибку. Взгляд мужчины был обманчиво спокойным. Каким-то шестым чувством Ирина поняла, он в одном шаге от своего любимого действия – схватить и утащить. Но менять решение было поздно. – Две минуты. Собирайте вещи и жду вас в коридоре. Это срочно! – больше просьб не было. Развернулся и вышел, хлопнув дверью. На неё тут же устремились взгляды трех пар удивленных глаз. – Босс не в духе, – пожала плечами Ирина, закидывая телефон в сумку. По пути к двери положила листок с подписями перед удивленной Машей. – Если завтра не вернусь на работу, значит, генеральный оторвал мне голову. Взгляды сменились на сочувствующие. Это её совершенно устроило.

– Ира, что случилось? – выражение её лица было таким красноречивым, что даже гений проницательности Олег Шилов догадался. Что-то не так. – Если ты считаешь, что все нормально, значит, все нормально, – не хотелось ему объяснять очевидные вещи. А что такого? Если у него переизбыток наглости и недостаток совести, пусть наслаждается процессом и голову ломает. – Я вижу, что ты обижена, – взял папку и открыл. – Объясни, что не так? Тут все документы? – Документы и переписка, можешь своего любимого Кожевникова хоть прям сейчас на кресте распять и тебя все радостно поддержат. Еще под этим крестом кан-кан станцуют, – ответила только на последний заданный вопрос. Знала. что это выведет его из себя. Так и получилось. Папке сегодня явно не везло. Второй раз за утро её с силой бросили на стол. В этот раз сила была раза в три больше. – Ира, твою мать, объясни нормально. Что за обиды? Я не умею читать мысли! – рыкнул Олег. – Учись, – развернулась и выбежала из кабинета,

Очередная бессонная ночь, невероятно долгие сборы на работу. У Ирины был свой закон, чем хуже настроение, тем лучше она должна выглядеть, чтобы никого не придушить. Тем более, сегодня она должна отдать все документы Шилову, как договаривались. А значит будет встреча, и тут она за себя не ручается. Ежи, говорят, могу быть переносчиками бешенства. Вот, будет ему бешеный еж со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Не мстите ему, – выдохнул Ромка, для которого разговор тоже не был легким, – пожалуйста. Он вас любит. По-настоящему любит. Бледность сменилась легким румянцем, температура как будто подскочила на несколько градусов. Ирина шумно выдохнула, нужно было что-то сказать. Преодолев возмущение и смущение. Как он мог такое о ней подумать? В голове не укладывается. – Олег тебе рассказал? – Нет, сам увидел. Случайно, – последнее слово выпалил быстро, явно чтобы оправдать свою осведомленность. – Вижу, как он изменился. Вы для него больше, чем просто женщина. После того, как мама погибла, он впервые такой, – замялся, пытаясь подобрать слова, – влюбленный. Дыхание перехватило. Ромка так искренне сказал о том, о чем молчал Олег. Объяснил всё. Свел игру на нет. Лишил путей к отступлению. Стер все надежды на «временную игру». Её любят и она, кажется, любит в ответ. От этого вновь стало страшно, но в тоже время пугающе приятно. Ирина не была уверена, что с ней в жизни происходило что-то подобное. Что сердце так отзывалось на слова, тело на прикосновения… Наверное. тоже не было. Полюбить впервые, когда тебе за тридцать пять, что может быть глупее? Или всем в жизни положена порция любви, просто её десерт задержался в пути? Повар оказался неопытным, зато клиент терпеливым. – Я не хочу ему мстить и никогда не хотела. Всё, что происходит сейчас, искренне. Просто так вышло, что мы теперь вместе. Знаю, это странно, особенно для вас с Юлькой. Ей я вообще боюсь говорить, – серые глаза, обычно холодные и строгие сейчас улыбались. Ромка расслабился и даже слегка улыбнулся. – Я тоже, – поддержал он.

– Ромка, ты с ума сошел? – ошарашила девушка. – Ты о чем, Юль? – он понимал только то, что ничего не понимал. – О лестнице. Ты чего стремянку забыл! А если бы мама увидела? Она же запретила! Пока девушка искренне возмущалась, Ромка искренне старался не заржать. Ай да папа, ай да… молодец! В его возрасте по крышам лазить. Видимо, зацепила его Ирина Валерьевна не на шутку. Ладно, так и быть, нужно спасать родителя. Да и Юлька ни в жизнь не поверит, что грозный Олег Михайлович Шилов умеет входить в режим барона Мюнхгаузена и лазать в окна к любимым женщинам. Ромка с трудом в это сейчас верил, а фантазии представить сей процесс у него просто не хватило – сразу отчаянно хотелось рассмеяться. – Извини, забыл. Ты куда её дела? – В гараж спрятала, – гордо заявила девушка. – Умница, – весело заявил Ромка, – пусть пока там поживет. «Интересно, как он справится без стремянки? Лимонник-то я уже сломал», – парень хитро прищурился. Но тут же веселье отошло на второй план. Трезвая мысль об Ирине и отце влетела в голову внезапно и также внезапно вернула на грешную землю. Он её любит, черт возьми. Впервые с гибели мамы его отец стал похож на человека, а не на бездушную машину для переговоров и построения блестящего будущего сыну. Как Ромка проморгал эту перемену? История определенно переставал быть смешной и забавной. Что думает о нем Ирина? Не играет ли с ним? Не пытается ли отомстить за громкие слова в адрес дочери? Надо с ней поговорить. Отец не должен страдать, сно

– Внезапно пришла в голову мысль. Я еще никогда не целовал никого в шкафу, – убрал с её лица растрепавшуюся светлую челку и, осторожно взяв лицо в ладони, поцеловал. Шкаф перестал иметь значение, смятые вещи тоже. Только губы и руки, которые решили, что ей срочно нужно переодеться и уже проникли под пижамную рубашку. – Тебе надо уходить, – в перерыве между поцелуями. – Пока Юлька в душе, ты можешь выйти незамеченным. – Она большая девочка, всё поймет, – снова попытался поцеловать. – Нет, – губы поймали только мягкие подушечки её ладони. Каким-то чудом Ирина успела спрятаться за ней от желанного поцелуя. – Иди. Быстро. Олег, пожалуйста, – чуть не плача. Когда-нибудь этот гамадрил своего добьется и их раскроют, без сомнения, но это будет не сегодня. Не в её доме! Не так! – Хорошо-хорошо, – все-таки коснулся щеки губами, убирая одинокую сбежавшую из глаз слезинку. – Ухожу. Ирина не могла объяснить как, но почувствовала – задела. Чем? Своими слезами, паникой, страхом, нежеланием говорить правду всему миру, особенно, дочери. Юлька и была, по сути, её миром. Сейчас же он стремительно раскалывался, Ирина теряла его. Дочь выросла. В её жизнь вошел Ромка – сразу раскол. Потом появился этот чокнутый гамадрил – еще один раскол. Эта безумная Тайвань, кольца. Как не сойти с ума? Как объяснить, что ей сейчас просто страшно. Она боится, что это счастье кончится. Боится снова быть преданной. Боится потерять любимых людей, теперь их стало несколько больше… Олег ничего не сказал, никак не проявил обиду, просто молча вышел из шкафа

– Нет в тебе романтики, Ёж, – Олег откинулся на подушку и потянулся на кровати. – Я встал среди ночи, влез в окно к любимой женщине в желтой пижамке и, цени меня, умилился твоему спящему виду и не стал будить. «Любимой» обожгло сердце и кипятком прошло по венам. Упоминание её нелепой, но столь обожаемой желтой пижамы смутило. Адекватность же встрепенулась, потягиваясь, выгнула спину, зевнула и в ужасе бросилась к окну. Этот центнер наглости и, как оказалось, романтики лазил по её крыше? – Ты идиот, Шилов, – не сдержала улыбки, глядя на совершенно целую крышу. – Чокнулся на старости лет? – Может, не чокнулся, а влюбился? – он валялся на кровати и выглядел совершенно счастливым: улыбался, щурился, как сытый кот и был пугающе уютным в светлых домашних брюках и футболке. Одежда благополучно помялась, добавляя всему этому какое-то особое очарование. Очаровательный орангутанг, дожили. Вот уж точно, кто рано встает, тому Бог подает. Наконец-то и ей обломилось чудо в особенном стиле. – Слушай, а как ты туда забрался? – она удивленно смотрела на крышу и зеленую лужайку под ней. – Как-как, сначала по стремянке, потом по крыше. Ты с открытым окном спишь, заходи, кто хочет. Калитка открыта, – последнее произнес недовольно. – Я негодую. – А где стремянка? – вопрос раздался вместе со звоном будильника сразу в двух комнатах. Юлька традиционно вставала в одно время с матерью, привычка. Ирина об этом прекрасно знала. Сейчас дочь встанет и, выглянув в окно, заметит эту злосчастную лестницу! – Олег, её надо убрать, срочно! – в очередной раз за утро высвободилась из его рук и вскочила с кровати. – Да успокойся ты, – начал было мужчина, но тут знакомый стук пяток возвестил о приближении Юльки. Ирина побледнела в одно мгновение. Сейчас дочь будет здесь.