Ричард, в последнее время плотно занявшийся вопросом возвращения себе титула баронета и восстановления своего честного имени, и в самом деле обладал достаточным количеством полезных связей, умел находить общий язык с нужными людьми и был способен уговорить кого угодно оказать помощь.

Марен, как оказалось, в более юном возрасте (по крайней мере, именно так было сказано Ричарду), несколько раз попадал в поле зрения полиции, но потом повзрослел, взялся за ум и давно уже мирно и спокойно проживал на окраине Парижа, в не самом фешенебельном районе. Квартира у него была небольшой, но, вероятно, для одного человека вполне достаточной, и никаких особенных хлопот парень властям не доставлял.

Тот факт, что информация о нем все-таки сохранилась, и что знакомый Ричарда сумел найти ее, можно было, на самом деле, смело приравнять к чуду.

– Знаешь, Лэрд, – говорил тот самый полицейский, отдавая баронету документ, где значился адрес интересующего его лица, – Больше никогда не буду искать людей по твоей просьбе. Половину архива перерыл, это еще хорошо, что лейтенант припомнил парня. Ничем особенным он, правда, в юности не занимался, так, пару стекол разбил, но все-таки на радарах засветился. Считай, тебе повезло.

Ричард сердечно поблагодарил своего помощника и, внимательно вглядываясь в адрес, отправился домой.

Дорога к замку, до которого в прежнее время добраться можно было разве что на мотоцикле Владислава, которого такой расклад по вполне понятным причинам не радовал, за последние шесть лет была все-таки налажена, поэтому теперь, чтобы попасть в него, достаточно было взять такси. Обитатели Нормонда этим способом передвижения пользовались нечасто, но все-таки при случае прибегали к посторонней помощи.

Роман, правда, в последнее время непрестанно твердил о необходимости приобрести личный автотранспорт, делая это с тем же усердием, с каким Людовик ныл о мотоцикле.

Документ с адресом Андре, гордо положенный Лэрдом по возвращении в замок на стол в гостиной, вызвал довольно бурную реакцию. Шебутные обитатели замка едва не порвали листок, выхватывая его друг у друга и с жадностью вчитываясь в печатные строки, горячо споря и обсуждая, каким образом добраться до все-таки существующего в этом мире брата Татьяны.

Сама девушка при этом в обсуждениях не участвовала, тихо мрачнея на углу стола. Встречаться вновь с братом ей почему-то не слишком хотелось – в конечном итоге, ничего хорошего от встречи она не ждала.

– Решено! – Винсент, в чьих руках документ с адресом оказался последним, быстро скользнул по нему взглядом и, с хлопком прижав его ладонью к столешнице, воодушевленно кивнул, – Отправляемся к Андре! Пойду я, наверное, Людовик…

– Я тоже пойду, – Татьяна, мрачная сверх всякой меры, без особого энтузиазма подняла голову, – Если отец там, думаю, мне с ним будет договориться проще.

– В таком случае, отправлюсь и я, – супруг ее, мягко положив ладонь на плечо девушке, слегка сжал его и, послав ей быструю улыбку, прибавил, – Если разговор пойдет не так, как нам бы хотелось, я сумею справиться с Альбертом.

– Отлично, значит, я могу не идти! – Роман, вполне воодушевленный таким раскладом, с видом довольным и в то же время неприязненным, уселся верхом на первый попавшийся стул, легко пожимая плечами, – Терпеть не могу дядю, лучше буду не выносить его на расстоянии.

Хранитель памяти, окинув всех участников их маленького собрания внимательным взглядом, немного нахмурился. Возглавлять их небольшой, но очень рискованный поход, он намеревался лично, поэтому и участников его предпочитал отбирать сам.

– Мы отправимся вчетвером, – в голосе его зазвучали металлические нотки, – Ричард и Роман, вы останетесь дома, будете следить за безопасностью Анри. Влад, думаю, поможет, хотя…

– Если сейчас ты скажешь, что от меня нет толку, – мотоциклист, присутствующий на собрании, медленно поднялся из-за стола и, опершись о столешницу, немного подался вперед, – Клянусь, я докажу тебе, что даже не будучи так силен, как тебе бы хотелось, я способен оторвать хвост одному самоуверенному льву!

«Самоуверенный лев», известный также, как Винсент, быстро поморщился в адрес обидчивого собеседника, и вновь обратился к своим потенциальным спутникам.

– Собирайтесь, не думаю, что стоит тянуть время. Ричард, я надеюсь, ты не отпустил такси?..

…Собрались быстро – тянуть никому не хотелось. Людовик, который в собрании участия не принимал, занимаясь чем-то трудноопределимым в каморке мага, будучи несколько ошарашен тем, что все решили за него, тем не менее, пожал плечами и заявил, что готов. Подумал с секунду и попросил пару минут на то, чтобы сбегать за курткой – на улице все-таки царила осень, ветер был достаточно пронизывающим, и отправляться на долгую прогулку в легкой рубашке было несколько неуютно.

Впрочем, ждать долго его не пришлось – за верхней одеждой юноша отправился почти бегом, и так же скоро вернулся обратно, поэтому не прошло и пятнадцати минут, как все они, плотно загрузившись в такси, отправились в путь.

Винсент устроился на переднем сидении рядом с водителем, спутники его, все трое довольно худощавые, уместились на заднем.

– Все-таки лучше было бы, если бы у меня был мотоцикл, – Луи, втиснутый в дверцу машины, недовольно пошевелился, – На нем хоть не так тесно.

– Зато травмоопасно, – отозвался Эрик и, выглянув из-за Татьяны, занимающей место между ними, нахмурился, – Луи, ты не вздумай при Анри мотоциклы восхвалять. Я бы не хотел, чтобы мой сын в будущем гонял на них.

– Вот именно, – девушка, сама хмурясь, покосилась на явственно недовольного парня, – Ты итак уже обучаешь его разным глупостям, еще мотоциклов нам не хватало.

– Мое влияние здесь не играет никакой роли – у нас есть Влад, – напомнил молодой маг и, буркнув что-то недовольное о собственных, постоянно ущемляемых правах, уставился в окно.

Ехать пришлось не то, чтобы очень долго, но и немало. Окраина Парижа, где проживал Андре Марен, находилась все-таки на некотором удалении от замка, поэтому добираться туда понадобилось не меньше, а может быть, и больше часа. Людовик к концу поездки совсем извелся, и только и твердил, что на мотоцикле он бы добрался раза в два, если не в три, быстрее.

Разумные замечания спутников о том, что на мотоцикле, да еще и в одиночку, он бы и нужного места не нашел, юноша гордо пропускал мимо ушей.

Наконец, машина остановилась. Винсент вежливо поблагодарил терпеливого и радушного водителя, расплатился с ним и, следя за тем, как друзья его покидают автомобиль, выбрался на волю сам.

Потянулся, расправляя плечи и с интересом огляделся по сторонам.

Они находились в довольно обычном дворе, возле вполне тривиального дома, ничем не примечательного, ничем не выделяющегося, такого же, как и сотни других домов, во множестве усыпающих собою окраины большого города.

– Сюда, – хранитель памяти окинул взглядом подъезд, возле которого они остановились и, удовлетворенно кивнув, махнул рукой, направляясь к нему, – Четвертый этаж.

В подъезд зайти оказалось тоже довольно просто. Домофон на двери имелся, но был благополучно сломан и не работал, а значит, помехи представлять не мог.

Лифт в здании тоже имелся, однако, был столь тесен и грязен, что незваные визитеры единодушно решили отказаться от поездки в нем.

Мелькнуло несколько лестничных пролетов. Они остановились перед дверью нужной квартиры и, замерев, переглянулись, пытаясь решить, кому же хватит смелости надавить на кнопку звонка.

– Винс у нас предводитель, – Татьяна, которой вообще хотелось спрятаться за спины своих спутников, недовольно поежилась, – Пусть он и звонит. И вообще, по-моему, идея искать моего братца в этом мире принадлежала…

– По-моему, она принадлежала как раз тебе, – напомнил Луи и, фыркнув, уверенно шагнул вперед, надавливая на кнопку возле двери, – И, если мы будем трусить, ни к чему хорошему это не приведет. Трус всегда проигрывает сражение еще до его начала, – и, сообщив сию глубокую философскую мысль, он еще раз надавил на кнопку звонка.

За дверью – тяжелой железной дверью, несколько несоответствующей общему антуражу подъезда, – послышался какой-то шорох, раздались шаги. Девушка замерла, едва ли не вытягиваясь по стойке «смирно», сверля взглядом темную точку дверного глазка.

На несколько секунд воцарилась тишина. Татьяна, да и все ее спутники, готовы были поклясться, что в данный момент хозяин квартиры изучает их, рассматривая и решая, стоит ли открывать дверь. Мелькнула паническая мысль, что они совершили ошибку и прибыли по адресу, где проживает какой-нибудь другой Андре Марен… В конечном итоге, мог же ведь на просторах Франции обнаружится полный тезка и однофамилец упомянутого парня!

Замок лязгнул и заскрежетал, открываясь.

Дверь распахнулась, и сердце Татьяны екнуло.

На пороге появился молодой человек, невероятно знакомый, невероятно известный, настолько похожий на самого себя из другого мира, что в первые мгновения все той же девушке даже почудилось, что они вновь переместились туда.

Светлые волосы его, как и прежде, были собраны на затылке в небольшой хвостик; на шее так же красовался шейный платок, рубашка, все-таки современная, а не средневековая, как в том мире, свободно облегала тело. Обут он был в самые обычные домашние тапочки, ноги его обтягивали такие же обычные, даже немного затасканные джинсы.

– Пират, – Людовик хмыкнул и слегка покачал головой. Тот факт, что пиратом стоящий перед ним парень как-то никогда и не был, мало смутил его.

– Вообще-то, контрабандист, – хозяин квартиры вздохнул, – Ты всегда был довольно невнимателен, кузен… – взгляд его скользнул дальше и на губах отразилась легкая улыбка, – Привет, сестренка. А мы, признаться, ожидали вас гораздо раньше.

– Где он?.. – Татьяна резко шагнула вперед, сжимая кулаки. Медлить, изображать приветливость и вообще делать хорошую мину при плохой игре ей не хотелось.

Андре равнодушно пожал плечами, и ткнул большим пальцем куда-то себе за спину.

– Папа там. Отдыхает. Вы уж будьте с ним помягче, ребята, старик совсем обессилел в последнее время… Побег дался ему нелегко.

– Бедняга, – Винсент саркастически скривился и, слегка разведя руки в стороны, вежливо изогнул бровь, – Ты нам позволишь пройти… капитан?

– Проходите, – молодой человек, награжденным столь громким званием, отступил в сторону, освобождая проход, – Но я предупредил – не переусердствуйте. Я выхаживаю отца уже почти месяц как, не хочу, чтобы после вашего визита ему вновь стало хуже.

Девушка, наконец вполне осознавшая слова брата, насторожилась. Мысль о том, что отцу ее может быть плохо, заставила сердце непроизвольно сжаться.

– Что с ним?..

– Я ведь сказал – он обессилен, – Андре досадливо вздохнул и, повернувшись спиной к своим гостям, первым вошел в квартиру, – После пережитого предательства, после того, что сделал этот рыжий… Да еще столько лет провести в плену! У всякой силы есть предел, даже у самой великой. Я пытаюсь помочь ему восстановиться, но пока что идет туго. Идем, нечего стоять у порога и выстужать мне квартиру.

Татьяна, нервничающая с каждым мигом все сильнее, сжала похолодевшие пальцы в кулак и, глубоко вздохнув, медленно переступила через порог.

Остальные потянулись за ней. Людовик, понимающе переглянувшись с Винсентом, зашел в квартиру последним и уверенным, резковатым движением захлопнул дверь.

Андре прошел несколько шагов по короткому коридору и неожиданно остановился, вытягивая руку вперед, указывая на дверь в конце этого коридора.

Дверь была закрыта.

Девушка, опрометчиво направившаяся вперед первой, остановилась и, как-то неожиданно вдруг начиная понимать, что встречаться с родителем ее не тянет, немного попятилась. Спутники ее, вероятно, следуя примеру дочери великого мага, тоже замерли, неуверенно переглядываясь. Даже извечно дерзкий и уверенный Людовик сейчас медлил, не решаясь первым вломиться к дядюшке.

Андре, вовсе не спешащий приходить на помощь своим незваным гостям, да и вообще, говоря начистоту, не испытывающий особенной радости от их пребывания в его квартире, сардонически ухмыльнулся.

– Что такое, салаги, трусите? Что ж, пожалуй, оно и правильно – отец мой, может, и ослаблен, однако быть великим магом он не перестал. И к тому же, имеет полное право гневаться на вас…

– Слушай, капитан, – Луи, не переносящий намеков о собственном малодушии, как, впрочем, и претензий в адрес его друзей и родных, скрестил руки на груди, решительно шагая вперед, – По-моему, ты чего-то перепутал – мы не в море сейчас. И бояться следует скорее тебе и твоему слабаку-папаше! Нас, в конце концов, больше, – он нахмурился и, окинув поразительно хладнокровного собеседника недовольным взглядом, с претензией указал ему на угол возле двери, – Так что живо спрятался и завопил от ужаса, пока я не рассердился и не позвал Чарли с его револьвером!

Молодой человек, очень внимательно и насмешливо выслушивавший все, обращенные к нему речи, при последней угрозе сморщился, словно глотнул уксуса и непроизвольно потер правую руку чуть выше локтя.

– Этот чертов пират… – сорвалось с губ его злое шипение, и парень, силясь удержать мгновенно охватившее его раздражение, мотнул головой, – Будь он здесь, я бы посмотрел, как он выстоит против меня без своего пиратского снаряжения, защищаясь стетоскопом! А вы, все вы, – он обвел долгим взглядом своего собеседника и молчаливо ожидающих конца их препирательств друзей последнего, – Могли бы питать ко мне хоть каплю признательности! В конце концов, в Англию я вас тогда доставил, хотя следовало бы утопить, как щенков, в море…

– Собственно, в Англию-то нас доставил как раз Чарли, – Людовик, органически не могущий удержаться от замечаний, тонко улыбнулся, – А вот твоими стараниями мы и вправду едва не отправились на дно. Закрой рот, заткни свое высокомерие и иди, доложи своему папаше, что господа де Нормонд изволили явиться лично! – он покосился на приподнявшего бровь хранителя памяти и уточнил, – Господа де Нормонд и господин де ля Бош. Или ла Бошер. В общем, этого как нравится, так и называй.

– Скажу, что мерзавцы из числа родни притащили с собой какого-то драного кота с громким именем! – прошипел явственно взбешенный Андре и, резко выдохнув, отвернулся, чеканным шагом направляясь к двери.

Винсент, провожая его взглядом, немного склонил голову набок.

– Если нам удастся заключить с ними перемирие… – он помолчал, затем обреченно вздохнул, – Я плотно займусь воспитанием этого недоноска.

Татьяна, быстро покосившись на дядюшку, перевела взгляд на мужа и, прочитав на его лице явное неодобрение, предпочла промолчать. В конечном итоге, ей грозить брату и отцу не хотелось, даже наоборот, хотелось наладить с ними отношения, поэтому выпады Луи она тоже не совсем одобряла.

– Полагаешь, мы все-таки заключим перемирие? – Эрик, говорящий негромко, так, чтобы слышали его только друзья, чуть вздохнул и, сунув руки в карманы по недавно перенятой от Ричарда привычке, слегка расправил плечи, приподнимая подбородок, – Андре настроен не слишком дружелюбно. Как, впрочем, и вы оба.

– Мы сама приветливость! – возмутился Луи и, вытянув шею, вгляделся в только что захлопнутую экс-капитаном дверь, – Интересно, он представит нас, как положено по этикету?

Отреагировать никто из его спутников не успел. Дверь, минуту назад резко захлопнутая, столь же резко распахнулась и, ударившись о стену, немного отскочила от нее.

На пороге комнаты появился по-прежнему раздраженный, хотя и отчаянно пытающийся взять себя в руки, Андре с каменно-холодным лицом.

– Вас ждут… господа, – последнее слово он процедил с особым отвращением, что вызвало у Людовика надменный смешок.

Татьяна, мысленно соотнося настроение своего брата с настроем брата своего мужа, тяжело вздохнула и, видя, с какой скоростью молодой маг устремился вперед, немного задержала его, ухватив за рукав.

– Луи, пожалуйста, давай обойдемся без… твоих обычных выпадов, ладно? – она улыбнулась с некоторой толикой странной вины, – Мы же, в некотором роде, хотим получить от него помощь.

– Верно, – Эрик, поддерживая супругу, легко сжал плечо младшего брата, – Давайте не забывать, с какой целью мы вообще искали встречи с Альбертом. К тому же, здесь мы не на своей территории, так что…

– Я все понял, – парень немного насупился, изо всех сил принимая на себя вид самой, что ни на есть, строгой серьезности и, кивнув для пущей убедительности, решительно высвободил плечо из хватки брата, – Пошли, негоже заставлять старого родственничка ожидать так долго.

***

Это и в самом деле было похоже на аудиенцию. Незваные гости, столь высокопарно представившиеся сыну великого мага, в комнату последнего заходили поочередно, по одному, занимая каждый свое место возле большого дивана.

Татьяна, испытывающая некоторое неудобство от того, что за все шесть лет ни разу не поинтересовалась судьбой родителя, а сейчас явилась в компании его врагов с весьма корыстными целями, предпочла зайти последней. Андре, замерший у двери с видом швейцара, заметив ее смущение, насмешливо ухмыльнулся. Судя по всему, поведения сестры парень тоже не одобрял, однако вслух своего недовольства пока не выражал.

– Так-так, – Людовик, зашедший в числе первых, остановился напротив дивана и, чуть сузив глаза, упер руки в бока, – Кажется, наш дорогой дядя решил поиграть в умирающего лебедя? Ты бы хоть сел из вежливости, месье Антуан.

Лежащий на диване в довольно расслабленной позе мужчина с явственно усталым и измученным лицом, мягко улыбнулся и на несколько мгновений прикрыл глаза.

– Ты не изменяешь себе, Луи, – негромко молвил он. Голос у него был приятный, бархатистый и очень спокойный, размеренный, какой-то умиротворяющий.

– Жаль лишь, что за минувшие годы ты успел позабыть мое имя.

– Имя, данное тебе при рождении, все равно остается твоим, – Винсент, выступив немного вперед, хмыкнул, скрещивая руки на груди, – Альберт Антуан де Нормонд появился лишь благодаря тому, что одно имя тебе уже было дано.

– Венсен… – мужчина тихонько вздохнул, окидывая нового собеседника долгим, внимательным взором черных глаз, – Значит, ты тоже решил пожаловать ко мне. Ну, что же, я предвидел ваш визит, как предвидел и свой побег. Полагаю, последний тоже беспокоит вас?

– Что значит «тоже»? – Эрик, в свой черед вступая в разговор, немного сдвинул брови, – Я не думаю, что тебе известны причины, побудившие нас искать встречи с тобою… Альберт.

Губы мужчины растянулись в мягкой, немного насмешливой улыбке.

– По крайней мере, один из моих племянников все еще не забыл имя своего дяди. Что ж, я польщен. Но почему моя дочь по сию пору не подает голоса? – взгляд черных глаз обратился к мгновенно съежившейся девушке, – Почему она молчит, придя в гости к родному отцу? Быть может, не узнает меня или не желает волновать слишком утомленного человека?

– Я… – Татьяна, на ходу набираясь смелости, неуверенно выглянула из-за спины супруга, – Я просто… Ты ведь разговариваешь с другими, вот я и… В общем… Здравствуй.

Альберт чуть приподнял левый уголок губ, превращая мягкую улыбку в не менее мягкую ухмылку.

– Здравствуй, дитя мое. Беседе с ними я бы предпочел разговор с тобой, но, если я стесняю тебя по каким-то причинам… Хорошо, – взгляд его вновь обратился к Винсенту, как к самому старшему среди пришедших, – Хорошо, Венсен. Кому, как не тебе, знать, что я – человек дела и пространным беседам предпочту конкретику. Я утомлен, я обессилен, но способен выслушать ваши просьбы, узнать причины, приведшие вас ко мне. Что же… – он сделал плавный приглашающий жест правой рукой, – Говори.

– Какие церемонии! – Людовик, все-таки не выдержавший, всплеснул руками, – Прямо-таки королевское дозволение держать речь! Дядя, скажи, у тебя на фоне усталости склероз обострился, что ли? Ты, вообще-то, все еще наш враг, да еще и пленник, так что прекрати нами командовать!

Мужчина вздохнул, старательно пряча улыбку. Он по-прежнему был поразительно спокоен, самоуверен, точно так же, как и в миг первой их встречи с ним перед дверями замка, оставался все так же хладнокровен и, казалось, все так же силен, хотя одновременно и выглядел ослабевшим.