Глава II

Рай и Ад

Первый месяц учёбы в университете потребовал концентрации внимания, потому что методика обучения в корне отличалась от школьной программы.

Преподаватели вуза не акцентировали внимание студентов на собственной личности, как школьные учителя, они скромно излагали материал лекций, не заставляя слушать и конспектировать, давали выбрать путь к знаниям самостоятельно.

Семинары подтвердили предположения, что ученье свет, и халявы не будет, и надо тщательно изучать лекции, иначе экзамены не сдать.

Мобилизовав силы, я вникала в премудрости учения.

Иметь парня было физически невозможно из-за накопившейся усталости и постоянной беготни по кабинетам. Оставалось только флиртовать с парнями и мечтать о любви. Однако ко всему привыкаешь.

С появлением свободного времени можно было оглядеться по сторонам, отдышаться и наконец-то прислушаться к бьющемуся в груди молодому сердцу.

Занятая уроками я не видела бабьего лета, бушующего листопада, оранжевых красок осени, пока мой путь не пересёк Адам. Столкнувшись на входе в университетскую библиотеку, мы разговорились.

После первого нечаянного знакомства в общежитии, мы долго не виделись, но эта неожиданная встреча и взаимная симпатия имела продолжение. Обмениваясь с новым другом впечатлениями о студенческой жизни, я тайно грезила о прогулке с ним.

Короткое свидание положило начало совместным прогулкам с друзьями. Банальное знакомство переросло в крепкую дружбу. Глубокие чувства зародились не сразу, они пробивались, словно трава, через плотный асфальт панибратских отношений.

Любовь, вспыхнув ярким пламенем, грела до сего времени. Что случилось с нами, я не выяснила. Кажется, страсть угасла безвозвратно. Как же хочется, ошибиться.

…Уговор развлечь друзей в единственный выходной был в действии.

Воскресным утром мы купили пиво, солёную рыбу и встретились с друзьями в центральном парке.

Стояла по-летнему теплая погода в последние осенние дни октября, солнечные лучи, будто шампуры, пронзали пышные кучевые облака. Блики меж редких листьев слепили до слёз, они радужно блестели надеждой о взаимной любви.

Веселая компания, удобно расположившись на лавочках с чугунным литым каркасом, уплетала жёлтого полосатика, сушёные кальмары, чипсы, наслаждалась пивом и фисташками.

В глубине парка под сенью разноцветного клёна, вдали от любопытных взглядов, мы безудержно хохотали. Мальчишки наперебой сорили анекдотами. Как бесконечное количество их умещающихся в голове? Юмор задорно искрился в глазах рассказчиков.

Тёплый день, вернувшийся в холодную осень, насытив счастьем прогулку, медленно хмурился и темнел. Тучи обложили небо. Финальный солнечный луч, пробежав по макушкам деревьев, спрятался в расщелину меж облаков.

Моросящий дождь выдворил нас с лавочек и разогнал по домам. Пиршество окончилось, оставив след озорства.

Неторопливо шагая под зонтом, мы с Адамом болтали о пустяках, мировых новостях, космосе, о том, что приходило в голову. Он оказался начитанным и неутомимым рассказчиком. Он обаял своим интеллектом. С геометрической прогрессией во мне росла симпатия к веселому студенту. Мы не спешили расстаться.

К ночи погода испортилась, но даже промозглый ветер не развел нас по домам.

Мир растворился в полумраке. Крепкая нить дружбы опутала сетями. Остались свободными глаза и слова. Обнявшись, мы исповедовались до утра. Наши тайны стали общими.

Друзья вменили нам в обязанность организацию досуга гопкомпании, с чем мы прекрасно справлялись и далее.

После первой вылазки на природу последовали зимние развлечения в Рождество, на Новый год и Масленицу.

Мы удачно координировали друзей по месту и времени.

Встречаясь с Адамом, мы обменивались взглядами, рукопожатием и дружескими поцелуями. На студенческих вечеринках мы подолгу болтали о чепухе, доверяли новые тайны, сплетничали о друзьях, будто старые подруги. Лёгкие и непринуждённые отношения основали крепкий союз. Свободолюбивые, мы были открыты и независимы. Разносторонность взглядов и весёлый нрав создали надёжный альянс.

Привычки накапливаются всю жизнь. От некоторых вредных трудно отказаться. Адам стал гибельной привычкой, но избавиться от нее я не спешила, обрекая себя на страдания.

В природе все закономерно, просыпаясь от зимней спячки, она возрождает жизнь. Весна – пора спаривания.

В то время, когда сошёл снег, вернувшиеся с юга птицы селились в старые дома, а новоиспечённые пары подыскивали место для потомства, наша любовь забурлила, словно таявший на солнце ручей, оставив в прошлом невинные встречи. Студенческая любовь соединила сердца, подарив счастье.

Историю первого поцелуя я не забыла.

Возможно, яркие эпизоды любви, наконец, пробудят ото сна, так же, как поцелуй королевича Елисея поднял со смертного одра спящую красавицу. Сердце учащенно билось от чувств к Адаму, словно я возвратилась в прошлое.

После очередного семинара мы брели вдоль проспекта, глупо молчали, вглядываясь в седьмое небо. Паранджа из нежной зелени молодых листьев прикрывала архитектуру старинных зданий.

Весна полновесно шагала по городским улицам, буйно дышала теплом, оставляла шлейф аромата от лёгкого шелеста ольхи. Изумрудная река газонов сужалась, то расширялась, плавно обтекая изогнутые клумбы с бутонами тюльпанов.

Наслаждаясь единением с природой, мы разглядывали мир, оживший от прикосновения весны.

Перешагнув совершеннолетний рубеж, я верила, что впереди меня ждет долгая и прекрасная жизнь, а золотящееся сквозь рябь облаков солнце вселяло веру и надежду на любовь.

Мчавшиеся по проспекту машины, забивали ревом наши голоса, мешали услаждаться щебетом птиц.

После серой зимы, блаженствуя под липким солнцем, мы утонули в аромате ванили, слизывая пломбир. Вкушая сладость подкравшихся чувств, мы, сцепив пальцы в крепкий замок, замерли, боясь разорвать хрупкую связь и растерять зародившееся счастье.

Солнце жарким лучом, словно кремнем, высекло искру, которая, кочуя по венам, обожгла любовью. Высоковольтный разряд полыхнул в сердцах. Сгорая от любви, мы не замечали, что губы увязали в приторном молоке, таявшего мороженого.

Клятвенные обещания, зажатые в тиски молчания, не могли вырваться на свободу. Сравни торнадо, влечение, установило телепатический контакт. Безмолвие оказалось красноречивее слов, из-за бушевавшей душе страсти. Главным ингредиентом наших отношений стало золотое молчание.

Да, точно. Я, вдруг, ясно поняла, в чем крылась тайна нашего семейного счастья.

Включив молчание в семейный рацион, мы упивались тишиной, чаще за ужином.

Молчание вносило в жизнь равновесие, и примиряло в разгар ссор. Истинные чувства дозревали в тишине, обретая неповторимое послевкусие.

Интуиция подсказывала, когда промолчать.

Слова убивали, они травмировали нежные, словно лепестки, чувства.

Немые передышки стали традицией, тем глотком воздуха, дающим астматику выжить при приступе. В безмятежные минуты мы искали компромиссные решения для примирения.

Рассчитав период затишья, мы знали, когда выплеснуть наболевшие мысли без скандала. Саморегулирующийся семейный организм выжил в мире раздора, справился с проблемами, благодаря молчанию.

Правильно! Мы созданы друг для друга. Так, что же разлучило нас?

Длительное молчание прервал Адам, я чуть услышала, сквозь шумевший поток машин, его тихий голос:

– Рай! – он дёрнул за руку.

Установилась относительная тишина, знаете, так бывает. Голос Адама выбухнул на фоне затишья:

– Рай!

Он оглянулся от неловкости, затем тихо шепнул на ухо:

– Хорошо, когда ты рядом, – и сладко улыбнулся. – Давай завтра сходим в театр на комедию.

– Комедии в жизни хватает… – хмыкнула я и, с отсутствующим взглядом, унеслась в нирвану,

Схватив за плечи, Адам потряс, возвращая меня из мира мечтаний. Очнувшись от грёз, я взглянула в его добрые глаза, чтобы осмыслить чувства:

– А? – вспомнив, о чем он говорил, я улыбнулась, будто сошла с ума.

– О чем ты думаешь? В облаках летаешь? – он указал пальцем в небо, где солнечные лучи затерялись в облаках, и засмеялся.

– Ра-а-й? Ты о чем? Ты спросил про рай? Ха-х!

Вернувшись из раздумий, я схитрила:

– Ты звал меня? Я думала, что спросил про рай.

– Чудачка!

Прижавшись к его крепкому плечу, я тихо прошептала:

– Да, я – Рай! И тебе в раю самое место!

– Возможно!

– Слушай, а ведь классно! Никогда не задумывалась над именем, и что оно означает. Это интересно…

Адам молчал, а я заполнила эфир:

– Рай в душах. Когда мы рядом, то ощущаем райское наслаждение. А ты знаешь, что такое рай? Все говорят про рай, но не могут описать. Как выглядит рай, – загадка.

– Ладно, говори, послушаю…

Я рассказала, что слышала от бабушки:

– Рай в религиях считается центром мироздания. Душа там счастлива, как мы на земле. А ты счастлив?

– Я? О, да! – Адам воздел руки к небесам. – Ты же рядом.

– Рай – это место вечного блаженства души праведников, попадающей после смерти тела.

В раю за высокими коваными вратами, охраняемыми херувимами с огненными мечами, проживали Адам и Ева до грехопадения. Они наслаждались растущими дивными древами, благоуханием цветов, чудным пением птиц и невиданными зверушками.

Люди, вкусившие запретный плод, подаренный змеем, подверглись греху и утеряли возможность вечно жить в совершенной природе. А ты попробовал бы запретный плод?

– Естественно! Но только с тобой, – он щёлкнул меня пальцем по носу.

– Бог изгнал провинившихся людей из рая за любознательность. Их потомки, утратив доступ к Древу Жизни, старились, страдали и умирали. Врата рая открыты для душ людей, которые верят в бога и за время земной жизни совершают благие деяния, – я потрясла пальцем.

– А я готов гореть в аду за твой поцелуй, – его глаза смеялись.

– Хм, какой ты, однако, беспечный, – а сама подумала: « Почему бы и нет?»

– Да! Главное, только за твой поцелуй, – он пальцем коснулся моих губ.

Сердце отозвалось радостью, затрепетало от счастья, но я продолжала рассказ:

– Я подумаю. Может, вдвоём гореть не страшно.

Сказки о рае чудо, как хороши и являют мечты человека в бренном теле. В представлении людей, – рай сказочно красив. Дворцы в нем выстроены из серебряных и золотых кирпичей, пропитанных ароматом мускуса, а дороги усланы жемчугом и яхонтом.

На входе в рай стоит лестница из мрамора со ста ступенями. Каждая ступень, – это расстояние в сто лет. По раю текут четыре реки наполненные водой, молоком, вином и мёдом. Берега украшают деревья из золота. Обитатели рая наслаждаются райским вином. Молоком кормят младенцев. Омываются чистой водой. Наслаждаются мёдом.

– Я готов упиваться тобой, вместо вина и мёда.

Адам обхватил меня за талию и прижал.

Мне понравилось. Меня охватили неведомые чувства, но я хотела закончить сказку о рае:

– А если ты станешь праведником, то тебя оденут в золотую парчу. Возлежать будешь в шатре посреди ковров на атласном ложе, в окружении подушек из зелёного шелка, – намекала я на послушание.

– Готов хоть сейчас. Слушаюсь и повинуюсь мой Рай, – он сложил ладони и сделал глубокий поклон.

– Прислуживать тебе станут юноши в изумрудных одеяниях с серебряными украшениями, а ублажать придут черноокие гурии несравненной красоты с роскошными волосами.

– О! Нет! А можно гурии будут близнецами и белокурые, как ты?

Он погладил мои волосы.

– Так ты еще и проказничаешь?

– Заманчиво!

– Ясно одно, бог приготовил для праведных служителей то, что не видело ни одно око, не слышало ни одно ухо и не чувствовало ни одно сердце. Не зря люди стремятся попасть в рай.

Адам, выслушав рассказ, кинул сверлящий взгляд и игриво подмигнул:

– Надо же! Я не подозревал, что в тебе скрыт талант сказочницы. Я чувствую, что уже в раю рядом с тобой.

– Даже так? А я, наверное, с тобой попала в ад.

– Это почему же? Тебе со мной плохо? – он крепко сжал руку.

– Так ты же Адам – первый человек сотворённый богом! Я совращу тебя яблоком, – я из сумки достала красное яблочко. Адам схватил руку, дотянулся к греховному фрукту и откусил половину.

– Ты ввела меня в грех! Мы прогневили бога. Теперь попадём в ад, где ждут грешников и не будет нам прощения.

– А я подумаю, вкусить ли мне запретный плод. Веди себя хорошо и тогда попадёшь в рай. Так что тебе выбирать.

Адам клятвенно поднял левую руку, а правую приложил к сердцу:

– Даю тебе обещание. Я буду вести себя хорошо!

Мы рассмеялись от неожиданных умозаключений о грехопадении людей. А я с вдохновением прочла стихи Омара Хайяма:

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай – не круги во дворе мироздания,

Ад и рай – это две половины души!

Каждый молится Богу на собственный лад.

Всем нам хочется в рай, и не хочется в ад.

Лишь мудрец, постигающий замысел Божий,

Адских мук не страшится и раю не рад.

– Ад! – прокричала я сквозь шум машин. В душе пели птицы, лицо пылало от мыслей, осенивших в минуту счастья. – Ты мой ад!

Адам любовался моим настроением, юностью и азартом.

– Ха! Согласен. Ад, так ад.

– Я нашла! – от смеха дрожал живот.

– Что нашла? – Адам по-доброму злился на присущую мне беспечность.

– Формулу, – прокричала я.

– Какую формулу?

– Я вычислила формулу счастья!

– Она есть?

– Формула любви. Для тебя! Дарю! Я – Рай, Ты – Ад! Это же так просто.

Неожиданное открытие распахнуло сердце, и я вручила заветный ключик от него Адаму.

– Похоже, ты белены объелась. Или солнце весеннее в голову напекло. Сказочница!

Он притянул меня за запястье, но я вырвалась и, раскинув руки, закружилась на пятке. Дразнясь, словно малышка, я кричала:

– А-а-д! Ад! Какой белены? Я мороженого объелась! И от счастья голова кругом.

– Иди сюда, сумасшедшая!

Он поддержал, чтобы я не упала. Нежно прижал и поцеловал у всех на виду. Я смутилась, но не отстранилась. Он не отпускал. Влечение убило стыд и, упиваясь затяжным ванильным поцелуем, мы ставили под сомнение дружбу. Отгородившись от мира объятиями, мы забыли об окружающих, которые завистливо оборачивались.

Первый пылкий поцелуй под лучами искристого солнца был горячий словно ад и нежный, ровно рай.

В руках таяло мороженое, рисуя, каплями на чёрном асфальте, сердце, которое

замирало и старалось биться в унисон. Было сладко и нестерпимо радостно. Жизнь заиграла радужными красками.

Я оторвалась от горячих губ Адама и прошептала:

– Я стану для тебя раем, если ты захочешь.

Долгий поцелуй сбил дыхание, от желания обладать любимым кружилась голова.

– Конечно же, я хочу! Сильно хочу! Уже давно! – шептал он на ухо.

Я – Рай, он – Ад! Антиподы как плюс и минус притягиваются, соединяясь в единое целое, – Ян и Инь.

Машины, замедляя ход, сигналили, а на асфальте осталось сладкое сердце.

Какое же долгое счастье было у нас на двоих. Казалось, что случиться чудо. Сейчас я брошусь в объятия темноты и выйду в светлое будущее.

Когда жизнь свернула на тропу пропасти? В чем ошибка? Как нас угораздило отдалиться?

Будущее неизвестно, настоящее – сложно, а вот с прошлым вроде бы можно разобраться. Найти путь к спасению в данном состоянии, – проблема. Ведь не ясно, что случилось.

Похоже, меня избрал злой рок, но лезть в его тугую петлю я не спешила.

– Хм… он преследует людей по собственным критериям? – ответа не последовало.

К радости, рассуждать о материи бытия никто не мешал.

Жизнь часто чертит мёртвые петли, затягивая плотный узел на шее избранного, не давая выбраться живым.

Одни, вырвавшись из смертельной хватки злого рока, остаются девственными душой, сохраняют сердечность и доброту, дарят счастье близким людям.

Другие же сдаются и несут тяжкий крест, безвестно пропадают на дне жизни, превращаются в живых мертвецов, утрачивают человеческие чувства.

Как разнообразна судьба людей встретившихся на пути. Её витиеватые повороты изумляли конфигурацией.

Взрослая жизнь оказалась сложнее детских представлений о ней. Многих поглотила мрачная пучина действительности.

Жаль, что в мою жизнь ворвался злой рок, и испытывал на прочность.

Возможно, я была везунчиком. Я преуспела в карьере. Но удача не гарантирует вечного счастья. Новые испытания могут превратить в прах.

В детстве я знала застенчивого очкарика, который достиг карьерных высот тяжким трудом. Он уверенно шагал по жизни. Буду ориентироваться на него.

Страшно же попасть в изгои, и превратиться в несчастного и потерянного человека.

Буду бороться за счастье, и выстою в войне с судьбой.

Я верила, что нахожусь на пути к победе.

Внезапно меня накрыла волна одиночества, я ощутила слабость, переходящую в бессилие.

Состояние было смертельно опасным. Я напряглась, чтобы не получить от судьбы нож в спину.

Тягостные воспоминания касались мужа.

Как это было…