Молния, блеснувшая в приоткрытое окно, озаряет комнату. По небу прокатываются раскаты грома, а ливень барабанит по крыше с таким неистовством, что кажется – еще чуть-чуть и капли проломят ее. За окном не видно ничего, кроме плотной водяной завесы.
Киран подходит ближе, отбрасывая на меня тень.
– Мы не останемся здесь на ночь, – говорит он в ответ на мой невысказанный вопрос. Но я в этом сомневаюсь: дождь слишком сильный, и явно быстро не закончится. – Переждем грозу и отправимся дальше.
– К чему такая спешка? – спрашиваю я, пытаясь перевести разговор на более нейтральную тему и скрасить наше нахождение в этой комнате.
Киран поворачивается, стоя спиной к окну, и его темную фигуру в плаще озаряет вспышка молнии.
– Разве ты не знаешь? Ты ведь послушница кардинала.
Да, я прекрасно знаю о грядущей войне с Таксодонией, но не собираюсь выкладывать ему все, что известно Шептунам и Лезвиям. Я просто пытаюсь завести разговор. Тоже стараюсь.
Киран снимает плащ, оставаясь в черном камзоле и плотных штанах, и вешает его на спинку единственного стула. Потом садится на застеленную кровать и закидывает ногу на ногу.
– Когда вернется Джон?
– Боишься оставаться со мной наедине? – вопросом на вопрос отвечает он.
– Нет, просто интересуюсь.
– Он будет стеречь лошадей и наши вещи в конюшне.
– Замечательно.
– Можешь присесть. – Киран рукой показывает на стул и кровать. – Я не кусаюсь. – На этих словах улыбка задевает уголки его чувственных губ.
Когда вновь раздается громкий раскат грома, заставляя меня подскочить на месте, я нехотя сажусь на стул напротив кровати. Я не понимаю, как себя вести и куда деть руки, поэтому складываю вспотевшие ладони на подоле платья и начинаю разглаживать его. Бросаю взгляд на стену возле двери, на которой висит деревянный оберег, освященный в храме Пяти.
Пять богов, пять братьев: Агон, Эспер, Доминик, Мэнлиус и Байярд. Рассвет, Утро, День, Вечер и Закат.
Все они напоминают мне о ночном Даре Кирана.
Значит, у нас есть с герцогом есть кое-что общее. Главное, чтобы он не узнал о моем Даре до тех пор, пока мы не разойдемся разными дорогами. А разойдемся ли?
Вдоль моего позвоночника ползет холодок вместе с сомнениями.
– Раз уж из-за дождя нам придется провести здесь какое-то время, предлагаю обговорить дальнейшие действия по прибытии в столицу. Мы сразу отправимся на бал, а там уже будет не до разговоров. Люция ввела тебя в дворцовый этикет, не так ли?
– Я знаю правила. И в курсе основных норм этикета.
– Это хорошо. Если не хочешь, чтобы мы вели несколько иной разговор, то будешь во всем слушаться меня. – Киран опирается локтями на колени и начинает крутить перстни на правой руке. На одном из них блестит в полутьме аметист. – На балу ничего не ешь и не пей, с Императором и Императрицей веди себя учтиво. Не влезай в обсуждения, лишний раз ни с кем не заговаривай. Говорить буду я, а ты просто мило улыбайся.
– А если там будет кто-то, кто узнает меня?
– Кардинал в отъезде. Кто еще знает тебя в лицо?
– Надеюсь, никто. Но…
– Что «но», сердце мое? У тебя не должно быть от меня никаких секретов. Тебе же хуже.
Я морщусь, но его «сердце мое» гораздо лучше «Ассасинчика».
– До конца этой недели мне нужно послать весточку в Братство, чтобы меня не хватились. Я уже говорила.
– А я сказал, что через пару дней этот вопрос будет решен. Как и проблема с Эмилио.
– Интересно, как же ты заставишь его забыть меня?
Дождь безостановочно льет, сгущая тени в комнате, и мне вдруг становится не по себе. В комнате душно, и я, вставая со стула, снимаю плащ и кладу его поверх плаща Кирана.
– Предоставь это мне, – говорит он. – Я уже написал Рейнольду, он все решит. При встрече Эмилио не узнает тебя, даже если столкнется нос к носу. Он просто тебя не вспомнит.
Вскоре Киран уходит из комнаты, оставляя меня отдыхать. Через полчаса он возвращается, принося мне обед, и снова исчезает за дверью.
Съев все до последней крошки, я решаю лечь и немного расслабить мышцы. Дождь продолжает барабанить по крыше, клоня в сон, и я даже не понимаю, как проваливаюсь в дрему, свернувшись клубком на левой стороне кровати.
Когда раздается очередной раскат грома, я резко открываю глаза и встречаюсь взглядом с Кираном. Его лицо расслаблено, а в черных кудрях играют отсветы молний. Он лежит рядом, так что мое дыхание опаляет его губы, и я всем своим существом чувствую его близость. Каждая клеточка моего тела, которая успела расслабиться, снова напрягается. Но именно его сапфировые глаза заставляют меня окончательно избавиться от сонливости.
Я моргаю, и Киран исчезает, будто это было лишь игрой моего воспаленного сознания. Я замираю, слышу, как через распахнувшееся окно в комнату проникает прохладный воздух, принося запахи мокрого леса и капли дождя, окропляющие влагой деревянную раму. Я протягиваю руку и тыльной стороной ладони провожу по простыне. Она теплая и пахнет грозой, хвоей и бушующим океаном в прохладную июньскую ночь. Я вдыхаю приятный аромат и закрываю глаза.
Раньше я мечтала, чтобы он приснился мне, а сейчас могу видеть его вживую хоть каждый день. Но я хочу лишь одного: чтобы все это не оказалось сном, который в одночасье обратится в кошмар.
Дождь стихает только под утро, поэтому до самого рассвета я наслаждаюсь тем, что отсыпаюсь за прошедшие сутки.
С первыми петухами мы отправляемся в путь. Изумрудный лес встречает нас мокрой хвоей и стелющимся по земле туманом, который скрывает копыта коней.
С того разговора в комнате постоялого двора Киран не говорит мне ни слова. Просто молча обхватывает меня рукой за талию и направляет коня вперед, а я не особо сопротивляюсь, поскольку еще не до конца очнулась от беспокойного сна. Прохлада касается кончика моего носа и щек, а из рта вырываются клубки пара, но в теле сохраняется тепло, благодаря горячему завтраку и чаю, которые перед отъездом принес Джонатан.
Когда мы мчим по широкой лесной дороге, я смахиваю остатки сна. Из-за того, что мы потеряли почти сутки в На’лике, Киран предупреждает, что будем ехать весь день и сделаем привал лишь на ночь.
Это его первые слова, сказанные в моем присутствии. Неужели я так сильно его задела?
Киран холоден со мной, но исходящий от его тела жар согревает меня от порывов ветра, которые пытаются выбросить меня из седла. Я надеюсь,, что дождь вновь не начнется.
В конце дня мы останавливаемся на ночлег, и я сразу проваливаюсь в сон. Проснувшись ранним утром, обнаруживаю, что Киран и Джонатан уже готовы отправляться в путь. Ни говоря ни слова, я позволяю усадить себя в седло, хотя у меня болит буквально все тело.
К тому времени, когда впереди показываются острые шпили города, я успеваю несколько раз мысленно досчитать до ста и обратно, пытаясь отвлечься от того, что мои мышцы не выдерживают такой нагрузки, а бедра и вовсе…
Даже думать о них не хочу.
Киран накидывает мне на голову капюшон и никак не комментирует то, что я перешла черту своей наглости и практически полностью лежу у него на груди, не в силах держать спину прямо. Для меня большая загадка, как Джон и Киран не устали за такую долгую поездку. Вероятно, они натренированы гораздо лучше, чем я.
Прелесть и шарм Лаидана давно перестал влиять на меня, поскольку за три года в Братстве я исследовала столицу вдоль и поперек. Тем не менее, когда мы пересекаем защитную стену, окружающую город, и заезжаем внутрь, я позволяю себе насладиться видами пасмурного Лаидана. Когда Рейнольд привез меня сюда в первый раз, я обратила все свое внимание на храм Пяти, а сейчас мой взгляд скользит ко дворцу, прорезающему серые тучи хмурым и остроконечным ансамблем.
Будучи членом Братства, я никогда не была во дворце, хоть и знала многое о его обитателях.
Я сглатываю, продолжая рассматривать громаду здания. На высоких шпилях чернокаменного дворца реют кроваво-красные флаги, потрепанные годами и беспощадным ветром. Кроме них, на парапетах и крыше нет ни единого цветного пятна, из-за чего огромный дворец Императора Ладоргана, тенью нависающий над столицей, больше походил на склеп.
Около пятнадцати лет назад дворец выглядел иначе: стены были светлыми, а его внешний вид напоминал о тех временах, когда в этих землях жил волшебный народ, который, по преданиям, стал прародителем ладорганских ведьм. Но у Империи появились свои кровавые законы, и подобное здание было ни к чему тем, кто пришел к власти после нескольких веков мятежей и кровопролития. Поэтому сейчас замок в сердце Ладоргана навевает страх и мысли о покорности правящей верхушке, несмотря на то что больше не является основой военной мощи и перестроен под дворец. Из-за этого его часто называют то замком, то дворцом, хотя Император предпочитает считать его своей резиденцией в дань моде.
– Ты когда-нибудь была во дворце? – шепчет мне на ухо Джонатан, когда мы останавливаемся на одной из улочек богатого квартала столицы.
– Нет, – говорю я. – А ты?
Он тихо смеется, и я понимаю, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Мои щеки заливаются румянцем, и я даже на секунду забываю, что Кирану приходится буквально снимать меня с коня, потому что я боюсь даже пошевелиться из-за затекших в пути мышц.
– Надеюсь, тебе понравится. – Джон быстро отвязывает от седел мешки с нашими вещами, пока я просто стою рядом, пытаясь понять, куда исчез Киран. – Там мрачновато… но что-то притягательное в нем все же есть. Везде надо искать хорошее, чтобы не было слишком паршиво.
– Понятно. Я тоже надеюсь, что мне понравится.
В нашем разговоре нет никакого смысла, но так я хотя бы могу остаться рядом с Джоном.
Внезапно на пороге дома появляется служанка и зовет меня, прося пройти внутрь.
– Иди, Лайла. Это городской дом Кирана. – Джон кивает в сторону девушки. За время пути его светлые волосы растрепались, и теперь у него на голове царит хаос. Я даже не хочу задумываться, что случилось с моими волосами. – Лили о тебе позаботится.
Я оборачиваюсь на молодую служанку. Она переминается с ноги на ногу и явно раздумывает, не подойти ли к нам ближе. Лили очень миловидна с ее большими зелеными глазами и темными волосами, убранными в косу вокруг головы, и она, кажется, неровно дышит к Джонатану.
Парень в самом деле симпатичен, но возле герцога его простая притягательность меркнет. Отчасти именно поэтому я даже не обращала на него внимания.
Я коротко киваю Джону, надеясь, что Лили не расценит мою пугливость и нерасторопность за знаки внимания, потому что наживать врагов я не хочу. Даже в лице милой служанки. Затем подхожу к Лили и окидываю взглядом ухоженный городской дом. По правде говоря,, я ожидала увидеть нечто вроде замка, как в герцогстве, но дом Кирана оказался довольно уютным. Стены из светлого кирпича оплетает плющ, на окнах виднеются горшки с цветами, а внутри просторно и светло.
– Добро пожаловать, госпожа. Пройдемте наверх. – Лили отводит меня в одну из комнат на втором этаже. Вся мебель выполнена из белого дуба, покрытого блестящим свежим лаком, а в воздухе приятно пахнет деревом. – Его Светлость сказал, что после дороги вы захотите отдохнуть. Я набрала вам ванну и расстелила постель.
В этот раз я не сопротивляюсь, когда меня раздевают, моют, расчесывают волосы и облачают в чистую ночную сорочку. Что уж говорить, у меня нет сил даже говорить с Лили – настолько я вымотана. А вот служанка рассказывает мне, что по просьбе Кирана приобрела все необходимое, и мои новые платья и украшения лежат в коробках возле столика.
Я благодарю Лили и, растянувшись на перине, тут же проваливаюсь в забытье. Хотя поспать мне удается всего часа два, эти часы после долгой поездки верхом кажутся настоящим раем.
Служанка будит меня ближе к вечеру, и мы начинаем собираться на бал. Я вновь оказываюсь затянута в корсет, но платье уже другое – шикарное, из синего атласа. Мои чистые волосы расчесывают, завивают и укладывают в красивую прическу. Щеки румянят, глаза подводят, а губы красят.
Рассматривая лицо в небольшое зеркальце, я нахожу себя довольно привлекательной и восхищаюсь тем, каким чарующим стал взгляд моих карих глаз.
– Лайла, ты готова? – раздается голос Кирана за дверью, и я чуть было не роняю зеркальце на пол. Лили забирает его из моих рук и, еще раз окинув меня взглядом, кивает.
– Да, Ваша Светлость.
– Замечательно. Карета ждет.
– Постойте, – шепчет Лили, копошась в шкатулке. – Минуту, я найду подходящее украшение.
Я покорно сижу и пытаюсь не думать о том, что меня ждет во дворце. Чувствую, как красивое ожерелье скользит по шее, после чего Лили застегивает замок и отходит назад.
Теперь я точно готова. Внешне, но не внутри.
От меня приятно пахнет, и я выгляжу как знатная дама, хотя ей совершенно не являюсь. Остается лишь надеяться, что никто из присутствующих этого не заметит, иначе наш с герцогом договор пойдет крахом.
О проекте
О подписке