– И что мне с ним, даже в душ ходить? – попытался сыронизировать я, чувствуя, как вес кулона вдруг увеличился для меня раз в пять.

– Если ты привык прихватывать голову с собой, то да, – рассмеялась Венди. – Уж прости, но как я говорила, именно моя недоверчивость позволила мне прожить столько лет, и я не намерена отказываться от этой милой привычки.

Посерьёзнев, она развернулась всем корпусом, критически окинув меня взглядом с головы до ног.

– Ты теперь всегда будешь ходить в этой одежде?

– Уж извини, не успел собрать багаж перед тем, как Харо… Эрик потащил меня на вашу сатанинскую сходку.

– Харон? Это имя ему и правда подошло бы больше. А ты умеешь давать прозвища. Впрочем, дело не в этом. Луис!..

С таким подходом его стоило бы переименовать в Захара.

– …Новичку надо будет купить два повседневных наряда и два классических, займись этим, как только наступит утро. – Отдав приказ, Венди снова взглянула на меня. – А пока надо привести тебя хотя бы в относительный порядок.

– А что со мной не так?

– Пусть мы и охотимся ночью, жертву нельзя спугнуть раньше времени, а ты выглядишь, как… Наркоман в завязке. Так нельзя.

Встав с пуфика, она жестом приказала мне сесть на её место, тут же принявшись звякать какими-то флаконами в многочисленных коробочках. Наконец, достав из их недр какой-то тюбик крема, она приложила его к моей щеке, сощурив глаза.

– Вроде как раз твой тон.

– Ты собираешься меня накрасить что ли?!

Я попытался было встать, но Венди положила мне руки на плечи, с неожиданной для такой хрупкой девушки силой пригвоздив обратно к пуфику.

– Я не буду тебе красить глаза или румянить щёки, только придам лицу чуть больше жизни. Мы же не хотим, чтобы всем за версту было видно, что ты ходячий труп?

Я многозначительно и неодобрительно хмыкнул, но спорить в открытую не рискнул, плечи всё ещё хранили воспоминание о сильной хватке Венди.

Она же, мгновенно оказавшись в своей стихии, принялась размазывать по моему лицу тональный крем, напевая себе под нос какой-то простенький мотив. Мне оставалось только тренировать свой самоконтроль, чтобы не глазеть слишком уж явно на глубокий разрез декольте, маячивший в такой дразнящей близости.

Наконец, проведя прохладными пальчиками по моему подбородку, Венди нахмурилась, оглядывая меня, словно набросок с заваленной композицией: разочарованно и сердито одновременно.

– Всё равно как маска смотрится. Может, всё-таки немного подкрасить тебе глаза?..

– Нет!

Улыбнувшись, Венди пожала плечами, отвернувшись к своим коробочкам. Похоже, предложение про глаза было очередной её провокацией. Я покосился на Луиса, но он, кажется, ждал только одного – очередного приказа.

На свой макияж Венди угробила раза в три больше времени, и я уже начал думать, что со всеми этими приготовлениями саму охоту придётся отложить до следующей ночи. Лишь спустя часа два мы спустились к машине, заняв каждый своё привычное место.

– Сегодня поохотимся в Ветхом лесу. Улов там обычно посредственный, зато точно не возникнет территориальных споров.

– Каких споров?

– Территориальных. Так уж сложилось, что мы существуем в некой изоляции друг от друга. Мы… Как бы это объяснить?.. Образуем отдельные видовые семейства и исторически сложилось, что за каждым таким семейством закреплена своя территория, на которую вход чужакам запрещён.

– И как же вы, стесняюсь спросить, её… помечаете?

Венди поджала губы, неодобрительно скосив на меня глаза. Такая моя ассоциация ей явно не пришлась по вкусу.

– Никак. Это что-то типа традиции, которую принято чтить. Так что, если, допустим, ты выйдешь из дома и решишь перекусить случайным прохожим, об этом станет известно тем, кто охотится на этой территории. Тебя сразу вычислят и приведут на суд к Вождю. Впрочем, любые суды у нас – формальность, которая неизменно оканчивается смертным приговором.

– Но ведь вы духи, разве нет? Вас же нельзя убить.

– Можно, хотя это делается в исключительных случаях.

Заинтересовавшись как самой темой, так и тем, как неохотно Венди в этом призналась, я уже собрался устроить тотальный допрос, но тут машина затормозила. Мы на месте. Как некстати.

Последним выбравшись из салона, я с сомнением оглядел сначала лесную опушку, а затем и сам лес, острыми кольями впивающийся в небосвод. Ветхий лес был той частью Мальпры, которую опасались трогать наравне с вездесущими тотемами. Для прогулок он не годился из-за своей густоты и хищников, которые исправно хоть разок в сезон, но съедали какого-нибудь грибника (заметьте, что последних этот факт из года в год не останавливает!). Однако сама опушка всегда пользовалась бешеным успехом, особенно у любителей красивых фотографий с клетчатым пледом и венком из листьев на башке. Деревья в Ветхом лесу то ли из-за особенно благодатной почвы, то ли из-за солидного возраста вымахали так высоко, что самим своим существованием посылали к чёрту все многолетние труды ботаников и биологов.

В подтверждение моих слов, даже сейчас, глубокой ночью, вдалеке виднелся костерок и горстка подростков вокруг него. При виде этой крикливой, явно подвыпившей компании, губы Венди растянулись в хищной улыбке, какой я прежде у неё не видел. Даже тусклого света из салона авто хватало, чтобы различить, как заострились её черты, напоминая о том, что это тело – лишь удобная оболочка для привлечения жертвы.

– Предлагаю разделиться. Особенно не затягивай с трапезой, если попадётся кто-то крупный, притащи сюда и…

– Подожди, а ты не собираешься мне объяснить, как вообще… охотиться?

Лицо Венди растерянно вытянулось, словно сама суть вопроса доходила до неё с трудом.

– Просто доверься инстинктам, вот и всё.

– Хочешь сказать, я должен просто подойти к случайному прохожему и цапнуть его за руку?

Девушка равнодушно пожала плечами, явно уже прикидывая, как будет откусывать голову какому-нибудь симпатичному брюнету.

– Главное, делай всё тихо.

– А что, если я не хочу быть каннибалом? Можно же ведь есть мясо животных, раз уж я теперь на «белковой диете».

Сверкнув глазами, Венди вкрадчиво поинтересовалась:

– Будучи человеком, чтобы ты предпочёл: шашлык или сосиску в тесте?

Дождавшись, когда я открою рот для ответа, она жёстко отрезала:

– Думаю, выбор очевиден. Ты можешь перебить аппетит какой-нибудь курицей, но тебе потребуется сожрать по меньшей мере курятник, чтобы утолить голод.

– Дай вендиго курицу, и он будет сыт один час, дай ему упитанного лесника, и он будет сыт неделю, – пробубнил себе под нос я.

Проигнорировав мою реплику, Венди молча направилась к лесу. Луис равнодушно уселся обратно в машину. А я… Я, как идиот, остался стоять посреди поляны, ощущая себя неопытным женихом в первую брачную ночь: на твои вопросы все многозначительно подмигивают, говорят про какие-то инстинкты и, дескать, в процессе разберёшься, а у тебя от всех этих туманных намёков уже глаза бы не видели эту треклятую невесту!

Запрокинув голову к тёмному беззвёздному небу я с чувством выругался, а затем нехотя поплёлся в сторону леса. Впервые я жалел, что этот самый странствующий дух никак себя не проявил. Стоило мне ступить на узкую лесную тропу, как деревья за моей спиной мгновенно сомкнулись, словно отрезая путь к отступлению. Зато, к собственному удивлению, я мог разглядеть под ногами каждую веточку, несмотря на полное отсутствие хоть какого-то света. Так вот, как Харону удавалось так неслышно пробираться по лесу! Теперь в собственных движениях и мягкой поступи я узнавал ту звериную пластичность, которой так удивлялся какие-то сутки назад.

Лес полнился треском веток, стрекотанием сверчков, скрипом древних деревьев, прерывистым уханьем филина. От каждого этого звука я физически ощущал, как напрягаются мои уши, как будто по-звериному пытаясь встать торчком. Напряжённое ожидание того, как где-то рядом мелькнёт чья-то тень, как выдаст себя движением или звуком, обострило все органы чувств. Я даже почувствовал азарт, с каким заядлый игрок ждёт остановку колеса, чтобы узнать выиграл ли он состояние или проиграл последние деньги.

Когда к уже привычным звукам примешался чей-то всхлип, кончики ушей особенно заломило, и я даже коснулся их, чтобы проверить не оборачиваюсь ли я уже какой-нибудь жуткой тварью. На ум тут же пришёл Вождь, его длинные, костлявые руки и глаза в прорезях маски. Человеческие, вопреки всякой логике.

Словно по нитке, я двинулся в сторону звука, убеждаясь в правильном выборе направления с каждым новым шагом. Наконец я добрался укромного пятачка с несколькими брёвнышками, где деревья услужливо расступались в стороны, при этом плотно сцепив наверху свои ветви, словно водя хоровод вокруг полянки.

Усевшись на одном из сухих брёвен и уткнувшись носом в собственные коленки, девушка рыдала так горестно, что, наверное, у любого от этих всхлипов и подвываний сжалось бы сердце. Если бы билось, конечно. Нас уже разделяло расстояние вытянутой руки, когда она заметила меня и от неожиданности едва не ухнулась с бревна спиной вперёд.

– А ты ещё кто такой?!

Несмотря на густую подводку глаз, которую теперь она старательно размазывала от щёк к вискам, ей никак не могло быть больше шестнадцати. И, как бы она не хмурила брови и не рявкала, от неё упругими волнами исходил страх, вперемешку с целой охапкой других разрозненных эмоций: растерянность, злость, обида. Так же как с тем куском мяса в холодильнике, в этот миг я видел всю её жизнь, словно отчёт, разложенный по полочкам. Спохватившись, что молчаливый незнакомец в лесу достаточный повод, чтобы как минимум сбежать, а как максимум, ещё и поднять шум, от которого меня так предостерегала Венди, я миролюбиво выставил перед собой руки, словно собираясь сдаваться в плен:

– Не хотел тебя напугать, прости. Я решил, что тебе нужна помощь.

Шумно шмыгнув носом, девушка неприязненно скользнула взглядом вначале по моим ботинкам, затем, словно набравшись смелости, по моему лицу. То, как старательно она пыталась скрыть страх за раздражением меня даже позабавило.

– Ну да, ходишь по лесу и ищешь кому помочь?

Пожав плечами, я улыбнулся, теперь уже более искренне, чем до этого:

– Такой уж я человек.

Ещё раз взглянув на меня, незнакомка явно успокоилась на мой счёт и теперь запоздало начала соображать, как выглядит после таких бурных рыданий. Пригладив светлые волосы, она ворчливо добавила:

– Мне ничья помощь не нужна.

– Те, кто не нуждается в помощи, не плачут по ночам в лесу.

– А сам-то ты что здесь забыл?

Без приглашения усевшись на бревно рядом с ней, я запрокинул голову к небу, силясь разглядеть хоть что-то кроме поредевших крон.

– Я бы и сам не отказался сейчас от помощи.

– А ещё сам же её предлагал!..

Мы замолчали, предоставляя слово стрекочущим в траве сверчкам. Не знаю, о чём уж она думала в тот момент, а лично я всё пытался представить, как в такой ситуации, не лишённой даже некоторой лиричности, просто взять и сожрать её. Или хотя бы укусить. Решив, что пора уже хоть с чего-то начинать, я развернулся к ней.

А ведь девчонка, кажется, смущается, и своей, не по погоде лёгкой одежды, и яркого макияжа. Она наверняка из той орущей у костра компании, но при этом совсем не пьяна.

Воображение тут же заработало на полную мощность, дорисовывая из одной точки оставшуюся картину. Она никогда не была в подобных компаниях и согласилась на всю эту поездку лишь для того, чтобы побыть рядом с парнем. Нет, таких как она даже приглашать бы не стали, ей ещё пришлось напрашиваться. Он наверняка старше неё, незначительно, но в её глазах он совсем взрослый. Уверен, в уме каждого подростка это словосочетание звучит особенно и потому заслуживает курсива. Спустя несколько лет она осознает, что он ничего особенного из себя не представляет, но сейчас ничто не развеет ангельского ореола вокруг него.

– Давай я попробую угадать, – прищурился я. Картинка была такой реалистичной, что мне захотелось поделиться её частью хотя бы на словах. – Ты напросилась в эту компанию в надежде, что Тот-Самый-Парень обратит на тебя внимание. Ты даже заранее написала записку с признанием и хотела подбросить её в карман его куртки. Старомодно, но тебе в тот момент идея казалась романтичной. В результате все напились и начали тебя подмахивать, ты надеялась, что Он тебя защитит, но вместо этого Он прилюдно высмеял тебя и твою влюблённость. Остальные его поддержали. Ты сорвалась в лес, а они смеялись тебе вслед.

– Так тебя они прислали, чтобы поиздеваться?! – мгновенно взвилась она, но тут же запнулась: – и как ты узнал про записку?

Это мне теперь и самому интересно.

– Я просто услышал часть разговора, ночью звуки хорошо разносятся, – быстро соврал я, в последний момент подавив удивление. Цепляясь за одну ложь, следом в голову пришла новая: – давай я поговорю с этим типом. В следующий раз он будет лучше относиться к чужим чувствам.

Робин Гуд грабил богатых людей, а я буду есть плохих. Герой, которого заслужил этот город.

– Нет, – вдруг заартачилась девушка, повторив: – нет, он после этого только снова высмеет меня. Или ещё обозлится. Его мать – моя классуха…

– Я буду сама деликатность, – с иронией, понятной мне одному, пообещал я. Девчонка вновь упрямо замотала головой, но, закусив губу, с новой порцией возражений не спешила, видно, обдумывая последствия. Наверняка мне удалось бы её уломать, но тут очень кстати на полянке нарисовался и сам предмет наших споров.

– Вот ты где! А мы уж думали…

Он запоздало прикусил язык, только теперь заметив и меня.

«Кожа до кости» – теперь я, как никогда, разделял тот возмущённый тон, с каким эту фразу приговаривают старушки на лавке у подъезда. Многослойная одёжка на нём весит явно больше, чем он сам.

– Что, уже нашла себе другого? – с издёвкой хохотнул парень.

– Чтобы найти лучше тебя достаточно ткнуть пальцем в первого встречного, – огрызнулся я, пытаясь распалить в себе достаточно злости, чтобы довести дело до конца. – Столько разговоров было, что я надеялся увидеть кого-то посолиднее глиста в куртке с плеча старшего брата.

– Это оверсайз! – уязвлённо парировал парень.

– Пожалуйста, не надо, – вяло попыталась было встрять девушка, но была дружно проигнорирована нами обоими.

– Я не буду его бить, с этим прекрасно справится первый же порыв ветра.

– Я не понял, ты сейчас нарываешься?

– И как ты только догадался?

Смерив меня взглядом, парень, подумав, попятился назад.

– К чёрту вас, я лучше пойду.

Да чтоб тебя!..

Я встал ему наперерез даже раньше, чем успел об этом подумать. От неожиданности подросток отшатнулся от меня с такой прытью, что едва не споткнулся о выступающий из-под земли корень.

– Никуда ты не пойдёшь.

– Слушай, хватит! Это уже не смешно, – вновь заговорила девчонка, беспокойно переминаясь на месте, но не решаясь встать между нами.

– Мне смешно. А тебе нет? – Я толкнул парня в плечо и тот мгновенно покачнулся, принявшись пятиться назад. Разозлившись на его трусость, теперь уже по-настоящему, я продолжил на него наступать, толкая в плечо сильнее: – Неужели не смешно? – Ещё один удар. – Девчонка смелее тебя. – Ещё тычок. – Разве не смешно?

От очередного удара парень наконец взбесился настолько, чтобы кинуться на меня с кулаками. Быстро среагировав, я легко уклонился от столкновения, а затем перехватил его руку, отшвырнув от себя. Раздавшийся смачный хруст утонул в коротком, но пронзительном крике, оборвавшемся на самом пике. Ковёр сухих листьев с шелестом принял тело в свои объятия. Рука парня с надорванным рукавом памятным сувениром так и осталась зажата в моих пальцах.

Мне потребовалось время, бесконечно много времени, прежде чем я состыковал в мозгу произошедшее. Девчонке потребовалось чуть меньше времени и именно звук её осторожных шагов вернул меня в реальность. Я развернулся к ней на автопилоте, так и продолжая крепко сжимать чужую руку. Не сводя с меня глаз и неловко пятясь с поляны, она попыталась было закричать, но вместо этого из глотки вырвался только едва слышный писк. Не до конца осознавая зачем, я также медленно двинулся следом за ней.

Наше безмолвное кружение по периметру полянки прервалось так же, как и всё то, что происходило этим вечером – внезапно и стремительно. Я только успел заметить светлые волосы Венди и блеск её раскосых глаз, а затем голова девчонки с хрустом повернулась вбок. Обмякнув, в сухую листву упало ещё одно тело.

– Кретин! – Сейчас, в порыве ярости, Венди как никогда была похожа на одержимую злым духом. – Я же просила делать всё тихо!

– Я… Я руку ему оторвал, – попытался вклиниться я, только теперь сообразив наконец бросить «охотничий трофей» на землю. Венди же явно истолковала мои слова совсем в ином ключе:

– Сначала вырубай жертву, а потом дели её на части! Его ор наверняка переполошил всю компашку! Чёрт, они, наверное, после этого даже протрезвели! Ты бесполезен!

Кожаный шнурок с отчётливым «вжух» стянулся на моей шее, до крови впившись в кожу. Я рефлекторно попытался хоть как-то ослабить хват, протиснув свои пальцы, но не смог даже уцепиться. Венди же, шумно переведя дыхание, отбросила со лба выбившуюся прядь.