Ульрих украдкой оглядел мальчугана. Растрёпанные каштановые волосы, похожие на пучок соломы, отдавали в рыжину на солнце. Острый, чуть вздёрнутый нос и огромные любопытные глаза сохраняли детское выражение лица, несмотря на заметные изменения, присущие возрасту. Пьетро был длинным и по-юношески нескладным, но всё равно едва доставал до плеча старшему брату, чьи крепкие ручищи могли переломить его, словно тростинку.

А ещё он постоянно болтал. Молчание, казалось, было своеобразной пыткой для этого бойкого парнишки. Поначалу он задавал кучу вопросов о том, куда и зачем они идут, затем пытался выпытать у Ульриха, откуда тот взялся, но Калеб прикрикнул, чтоб не приставал почём зря, и Пьетро обиженно засопел.

– Нелегко, наверное, быть самым младшим в семье? – улыбнулся Ульрих, позволяя себе чуть подотстать, чтобы идти рядом с Пьетро.

– Я не самый младший, – отмахнулся тот и принялся загибать пальцы. – Есть ещё Лиззи, Найда и Лео. Да, и ты слышал, что мама снова беременна.

– Как же вы все уживаетесь в том маленьком домике? – удивился он, вспомнив крошечную одноэтажную хибарку, на крыльце которой сидел Калеб.

– Выбирать не приходится, – пожал плечами Пьетро, и Ульриху показалось, что в голосе парнишки зазвучали взрослые серьёзные нотки. – Здесь все так живут, ты наверняка и сам заметил. Да и некоторые семьи побольше нашей будут.

Он на ходу сорвал травинку и сунул её кончик в рот. Задумчивый взгляд и крохотная морщинка над бровями тут же добавили мальчугану пару лет, но спустя мгновение он усмехнулся и снова стал самим собой.

– Мой папа работает на лесопилке, – продолжил Пьетро. – Когда я вырасту, то буду ему помогать.

– Все ликанты там работают? – уточнил Улль.

– Ну да, – кивнул парнишка и отвел взгляд. – Хотя вон Калеб такой неповоротливый, па говорит, что он там только мешается.

– Эй! – раздался спереди грозный окрик сквозь смешки остальных оборотней.

– Упс! – пискнул Пьетро и едва успел отскочить в сторону, так что тяжёлая рука старшего брата ухватила воздух.

– А ну-ка иди сюда, мелкий! – зарычал ликант и бросился вдогонку.

Он быстро настиг мальчишку, поймал его за шею и скрутил в жёсткий захват. Глядя на то, как отчаянно пытается вырваться Пьетро, Ульрих хотел было вмешаться, но Дерек удержал его за предплечье.

– Не лезь в семейные разборки, – усмехнулся он и кивнул в сторону братьев, чья борьба уже больше напоминала шутку.

Калеб всё ещё удерживал пацана, кулаком ероша непослушную шапку волос, пока тот, извиваясь, кричал сквозь смех, что пощады старшему не будет за подобные выходки.

Глядя на эту картину, Ульрих не смог сдержать улыбки. Кажется, он начал проникаться симпатией к оборотням, совсем того не подозревая. Они не знали его, но приняли как своего и не требовали ничего взамен. То, как дурачились парни, напоминало вылазки охотников в город во время отгулов, разве что в отношениях ликантов чувствовалось больше семейного тепла. Возможно, ему действительно стоит задержаться в резервации, чтобы окончательно смириться со своей сущностью. Мысль об этом уже не казалась такой отталкивающей.

Шутя и переговариваясь, ребята вышли на небольшую поляну.

– Свобода! – Андреас стянул рубашку через голову и повёл плечами, разминаясь. – Спорим, сегодня я загоню самого жирного кабана?

– Да ты только языком чесать мастак, – усмехнулся вдруг Калеб, и все удивлённо уставились на него, а через мгновение лес наполнился весёлым смехом.

– Эй, Ульрих, ты чего застрял? – Дерек уже сложил одежду, готовясь рвануть в лес в любую секунду. – Накидывай шкуру и догоняй!

– Да, я сейчас, – пробормотал парень, хватаясь за полы футболки.

Пальцы внезапно похолодели, отказываясь слушаться. Он знал, что зверь затаился в ожидании, но никак не мог решиться ослабить контроль. Сумеет ли он обуздать этот непокорный дух? Ульрих представил, как монстр вырывается наружу, запирая его сознание на замок, и почувствовал, как кровь прилила к лицу.

Один за другим оборотни принимали волчьи обличья и скрывались за деревьями, разрывая тишину задорным воем. Ульрих посмотрел им вслед и сжал кулаки так, что ткань едва не затрещала.

– У меня тоже долго не получалось научиться обращаться, – заговорщицки шепнул Пьетро, неожиданно оказываясь рядом. – Мама говорила, что нужно с ним подружиться.

– С кем? – Улль недоверчиво оглядел парнишку, но у того на лице не было ни тени насмешки. Большие зелёные глаза лучились доброжелательностью и надеждой, так что он смягчился.

– С внутренним волком, – улыбнулся Пьетро. – Если с ним дружить, то всё идёт гораздо проще.

– Но что, если внутри меня живёт убийца? – нахмурился Ульрих и тут же отвесил себе мысленную пощёчину, настолько нелепо и оскорбительно могла прозвучать эта мысль для Пьетро.

– Может быть, – тот как ни в чём не бывало пожал плечами. – Но, скорей всего, он просто хочет почувствовать свободу. Представь, если бы тебя долгие годы держали в клетке.

– Да, – сглотнул Ульрих и повёл лопатками, сбрасывая неприятный холодок. – Тогда его можно понять.

Нервным движением он снял с себя футболку. Внутри росло сомнение и паника. Что, если не получится взять тело под контроль?

– Просто разреши волку выйти на волю, – подсказал Пьетро. – Покажи, что вы с ним заодно.

Он отпихнул ногой свою одежду и побежал вперёд. Кувырок, и в воздухе мелькнул рыжеватый волчий хвост. Зверь остановился у самой кромки нейтральной полосы и склонил голову набок, наблюдая за Ульрихом.

Тот сложил брюки и выпрямился, смущённо оглядываясь по сторонам. Чем больше он медлил, тем более нелепой казалась эта ситуация. Внутри свербела досада. Столько дней было потрачено на приручение внутреннего волка, а всё будто шло впустую. Он встряхнулся и неуверенно шагнул вперёд. Монстр всё ещё выжидал, сверкая янтарём глаз из-за кованых прутьев. Ульрих глубоко вздохнул и прикрыл веки, представляя, как отпирает тяжёлый замок и приглашает зверя выйти наружу.

Высокая трава щекотала бёдра, пока он медленно шёл в сторону деревьев, за которыми скрылись его товарищи. Из-за решётки показалась мощная чёрная лапа, ликант наклонил корпус вперёд, позволяя новому владельцу тела перейти на бег. Мышцы свело болезненной судорогой, но эти ощущения тут же схлынули, оставляя после себя приятное напряжение.

Ульрих распахнул глаза, фыркнул от попавшей на нос былинки и прибавил ходу. Земля мягко пружинила под лапами, ветер обдавал морду прохладой, а в теле появилась такая невероятная лёгкость, словно оно парило в воздухе.

Он наконец был свободен.

* * *

– Уф, давно мы так не гоняли! Вечер будет что надо, поджарим свинку, соберёмся у костра. Красота-а-а-а, – Андреас размял ноющие после обращения конечности и довольно сощурился, рассматривая тушу животного под ногами.

– Это точно, – согласился Дерек, предвкушая посиделки со стаей.

Ульрих медленно поднялся с земли и, сев, обхватил руками колени. Вернуть человеческий облик удалось с трудом: разгулявшийся на воле зверь никак не хотел признавать его главенство. Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы снова взять тело под контроль.

Но, похоже, сопровождавшие его ликанты даже не заметили, что с их новым товарищем что-то не так. Пойманная добыча затмила собой все прочие неурядицы.

– Нет, ну ты видел, как Калеб его? Просто одним прыжком! – Андреас поддел локтем стоявшего рядом молчаливого приятеля.

– Эй, вообще-то, это я его загнал! – возмущению Дерека не было предела.

– Ага, и получил копытом в морду, – хохотнул друг, наблюдая, как тот потянулся к опухшему носу.

– А ты вообще в кустах прохлаждался, – парировал оскорблённый Дерек. – Что, испугался маленькой хрюшки?

– Я так-то выслеживал других кабанов.

– Ну да, конечно.

Казалось, эта шуточная перебранка никогда не закончится, но вдруг в поток их звонких голосов ворвался низкий бас.

– Мы у самого нейтрала, – взволнованно пробормотал Калеб и взглянул на небо. – А солнце уже в зените.

– Не дрейфь, – ответил Андреас, внимательно вглядываясь в заросли кустарника. – Скоро он покажется.

Ульрих огляделся. Пьетро запаздывал. Парень помнил, что волчок бежал к поляне следом за ним, а затем свернул куда-то в сторону. Он машинально втянул носом воздух и оторопел. Сквозь запахи леса пробивался знакомый аромат оружейного масла, пороха, смеси мыла и человеческого пота.

Охотники.

В просветах листвы показались тёмные силуэты, зазвучали негромкие разговоры, и он замер, не зная, как себя вести. Какая-то часть вопила от радости, требуя выйти к своим, другая настойчиво твердила о том, что следует затаиться и ждать. Обернувшись на остальных, он понял, что притихшие ликанты стараются бесшумно уйти в чащу, и только Калеб оставался на месте. В душе росло беспокойство, зверь настороженно скрёбся о грудную клетку.

Внезапно впереди раздался треск веток. Охотники встрепенулись, грянул выстрел, а следом оглушительную тишину разрезал жалобный скулёж. Что-то внутри оборвалось, и Ульрих дёрнулся с места, но несколько рук одновременно ухватили его за плечи и зажали рот, чтобы рвущийся из груди рык не привлёк внимания.

– Не смей обращаться! – зашептал Андреас где-то над ухом. – Ты ему уже не поможешь и сдашь нас всех!

– Какого хрена происходит? – раздался грозный оклик, в котором Ульрих узнал голос капитана Кларка. – Это же ликант, тупые ваши головы! Не можете отличить?

– Простите, сэр, – один из охотников сконфуженно опустил голову и тронул рукой винтовку на плече. – Он так резко выскочил.

– Резко выскочил, – передразнил его командир. – Идиот!

– Что нам теперь делать? – спросил другой боец.

– Копай могилу, остальные замесят бетон для памятника.

Лица охотников вытянулись, они явно не уловили сарказм в голосе мужчины.

– Чего встали? Рейд ещё не окончен! Бросайте его тут, ликанты заберут.

Капитан махнул рукой и двинулся в сторону нейтрала, остальные потянулись за ним, изредка оборачиваясь на убитого оборотня. Как только шорох их шагов стих в отдалении, Ульрих почувствовал, что хватка на плечах ослабла. Он тряхнул головой, сбрасывая чью-то руку и шумно выдохнул.

Всё происходящее казалось странным, неприятным сном. Кларк не мог так поступить. Не мог предать принципы гильдии. Ульрих уважал капитана наравне с Маркусом, зная, что оба в делах руководствуются понятиями справедливости и чести.

Но затем в памяти начали вспыхивать услышанные когда-то фразы и разговоры о том, что ликанта подстрелить гораздо проще, чем дикого, – раньше он воспринимал их как шутки бывалых охотников, но теперь они заиграли иными красками.

Сбоку кто-то пошевелился, и Ульрих посмотрел на Андреаса, который пытался поудобнее ухватить кабана за задние ноги. Дерек уже держал передние, а Калеб стоял в стороне, отрешённо глядя перед собой.

В груди зашевелилась злость. Ульрих вскочил на ноги и одним ударом выбил тушу из рук ликантов.

– Почему никто из вас не обратился? – крикнул он. – Не встал на защиту?

– Остынь, борзый, – поморщился Андреас, потирая поцарапанную копытом ладонь.

– Это же дневной отряд! – продолжал кипятиться Ульрих. – Мы легко могли отогнать их!

– Это бы не помогло, – глухо ответил Калеб.

– Но почему? – взревел Улль. – Он же твой брат! Неужели тебе плевать?

Калеб неожиданно подскочил к нему и, схватив за грудки, что есть силы встряхнул, так что Дерек и Андреас мгновенно выросли рядом, чтобы успеть разнять драку.

– Ты не понимаешь? – шипел Калеб, с трудом сдерживая слёзы ярости. – Это охотники. Ты сам видел, что им не важно в кого стрелять: в дикого или ликанта из резервации. Мы для них мусор!

Отпихнув от себя Ульриха, он быстро вытер глаза рукой и зарычал:

– Если бы я рванул мстить, то остался бы лежать рядом с Пьетро. А потом к родителям пришли бы шавки Джакоба и рассказали, что их сыновья нарушили священный договор, напав на патрульный отряд.

Он резко умолк и задышал чаще, стараясь справиться с эмоциями. Дерек положил ладонь ему на плечо, желая успокоить, но Калеб стряхнул её с грозным рыком.

– Думаешь, за такое нас считали бы героями? – выплюнул он, глядя на Свенсона. – Диким под хвост! Всю мою родню бы повесили над рекой. Ты правда считаешь, что оно бы того стоило?

Выдержать тяжёлый взгляд оказалось непросто. Миллионы вопросов разрывали голову на части, но Ульрих, оглушённый происходящим, решил, что лучше промолчать. Он наблюдал за тем, как Калеб прошёл сквозь заросли колючего кустарника и осторожно поднял безжизненное тело молодого волка на руки, а затем медленно побрёл в сторону резервации. Андреас и Дерек молча двинулись следом за ним, держась на почтительном расстоянии.

Добравшись до знакомой поляны, парни одевались быстро и в тишине. Ульрих старался не смотреть в сторону лежащего на земле Пьетро, который уже никогда не обретёт человеческий облик, но сердце сжимала невыносимая тоска при взгляде на опущенные плечи его старшего брата.

Когда они поравнялись с окраиной поселения, несколько встреченных ликантов тут же бросились прочь, и вскоре улица начала наполняться народом. Парни не успели сделать и двух шагов, как впереди раздался истошный вопль, и Калеб дёрнулся, словно от удара. Оборотни перед ним расступились, пропуская маленькую пухлую женщину, что едва держалась на ногах и с силой зажимала руками рот, но горькие всхлипы всё равно прорывались наружу.

Ульрих жадно оглядывал стаю, окружившую их плотным кольцом. Он пытался уловить в их глазах злобу и ненависть, что раздирали его собственную грудную клетку, но видел лишь бессилие, страх и обречённость. Заметив в толпе оборотней Джона, он направился прямо к нему, пока гнев не поднялся по всему телу ядовитой волной.

– Где Иван? – рявкнул он.

– Зашёл к Кэтрин потолковать о чём-то, – хмуро ответил тот, поглядывая ему за спину. – Но думаю, что они тоже идут сюда.

Ульрих обернулся и заметил в конце улицы знакомый силуэт наставника, который неторопливо приближался к месту сбора. Кое-как протиснувшись сквозь толпу, Ульрих подлетел к Ивану.

Тот явно слышал тихие шепотки, что пробивались сквозь крики скорби убитой горем матери, а потому, заметив взбешённый взгляд молодого оборотня, сразу понял, в чём дело, и расправил плечи.

– Что ты хочешь узнать? – негромко спросил он.

– Договор гильдии с ликантами, – прорычал Ульрих. – Расскажи мне всё.