Поселение их пряталось в лесах на развалинах какого-то старого детского лагеря. Судя по всему, лагерь был заброшен еще до обнуления. Скорее всего, он был удален с карт и поэтому не уничтожен бомбардировками.

– Мне все равно, кто ты, но если ты докажешь, что можешь быть полезен нам и не накликаешь беду на нашу деревню, мы оставим тебя в живых, – на третий день в бывшую баню, где поселили Мефодия, зашла женщина, выглядевшая лет на пятьдесят. – Меня зовут Алена. Я управляю этой окраиной. У нас много проблем, и, коли решишь какую-нибудь из них или предложишь нам что-либо хорошее, мы рады будем принять тебя как полноправного гражданина, беглец!

Где-то через неделю Мефодию были разрешены прогулки по селению. На удивление, его очень хорошо приняли. Было ощущение, что это не воинственный народ, а какая-то дружественная страна.

– Мы отделились от основных земель, – рассказала Алена, когда он поделился с ней своими наблюдениями, – мы стали окраинной областью, подчиняющейся лишь основным законам. Главнокомандующий смекнул, что так будет лучше, нежели иметь в своих владениях растворенных по всем землям противников своего режима. Да, здесь собрались те, кто когда-то принял решение что-то изменить, и наши действия были активными и сильно беспокоили штаб. Но потом они арестовали в один момент всю верхушку нашего движения. Кто-то нас всех сдал. Но с нами пошли на диалог, результатом которого стало наше отселение. Мы вовлечены в торговые дела и, если что, можем рассчитывать на военную поддержку.

– Ого, прямо, автономная республика. И чем вы так полезны вашему штабу? Не легче было вас перестрелять или, собрав в одну избу, сжечь?

– Мы храним древний секрет, который одному из наших предков поведал Вечный Ренегат. Мы занимаемся разведением пчел и поставляем мед по всем землям. Мед имеет чудодейственные свойства, и никто кроме нас не умеет его добывать.

– Мед спас вас?

– Да. В наших легендах события того времени называют «Медовым бунтом». Главнокомандующий стоял перед выбором – убить нас и навсегда потерять это вещество или оставить в живых, но рисковать спокойствием народа. В итоге он выбрал третье – дать нам свободу взамен на поставки. Мы даём им мед, они нас не трогают. Мед дал нам свободу, но мы стали самой нищей областью, поскольку у нас нечего покупать. Нам прислали оружие, а все остальное мы делаем своими руками: охотимся, растим овощи, ловим рыбу.

– Медовуху, кстати, не гоните?

– Что, простите?

– Не так важно, – Мефодий улыбнулся, – А как у вас с Восточным князем и Вечными?

– По местному закону наши земли являются отчужденными. То есть по договору восточные войска не могут сюда заходить, равно как и южане не имеют право находиться на определенных территориях Леонида. А Вечные иногда патрулируют с неба. Но у нас неплохая сигнальная система, и мы всегда знаем об их приближении. Приходится прятаться.

– Понятно. Так вот, насчёт моего вопроса про медовуху. Мне кажется, я знаю, чем вы можете заинтересовать окружающие земли. По договору вы ведь только мед должны отдавать бесплатно?

– Да. Именно мед.

– А есть у вас пшеница и чистая вода? Желательно из родника?

Наладить производство алкоголя оказалось несложно. Жители лагеря не совсем понимали, что делает Мефодий, но, попробовав получившийся напиток, были несказанно рады результату.

– Только, вот, Алена, я тебе советую своим людям запретить его употреблять. Это в целях вашей же безопасности. Напиток приносит радость, но это кажущаяся радость. На деле, выпив его, человек может совершить множество глупостей и стать, при определенных условиях, совершенно беззащитным.

– Ты хочешь сказать, что этот напиток является оружием?

– Как бы тебе объяснить. И да и нет. Человек сам решает, применять его против себя или обойтись без него.

Первую партию хмельного меда южным отдали бесплатно. Через неделю приехали их торговцы с товарами на обмен:

– Что вы хотите за ваш напиток? Мы привезли ткани и утварь. Готовы пригнать стадо коров за рецепт!

– Не, рецепт продавать не будем, – Мефодий, одетый в камуфляж, встретил их у ворот, – но гарантируем, что будем делать столько этого напитка, сколько потребуется.

– А ты кто такой? – один из торговцев посмотрел на него с подозрением. – Я тебя ни разу тут не видел. Пришлый откуда-то, что ли?

– Это наш гражданин, – Мефодий сам не заметил, как подошла Алена, – он правильно говорит. Рецепт напитка – это наше сокровище, но хватит его на всех!

Мефодий прожил в поселении полтора года. Жители были ему благодарны, но в один из дней к нему подошёл один из медоваров:

– Скажи, почему ты не стареешь?

– Спортом занимаюсь, – ответил Мефодий и в тот же день покинул лагерь. Неизвестно, как бы отреагировали на него, узнав, что он не просто странный беглец, а самый настоящий Вечный.

Вечные перестали восприниматься в этих землях как боги. Их железные птицы представляли опасность, но не казались чем-то сверхъестественным. Алена сама часто называла их крылатыми машинами, и этого определения вполне хватало для того, чтобы понять – Вечных здесь не боятся, их здесь ненавидят и при первой возможности свергнут их с ими же выдуманного трона.

– Потом, – Мефодий сделал паузу и посмотрел на старика, – потом я отправился в совершеннейшее автономное плавание. Разумеется, ты понимаешь, что я имею в виду. Нашел уцелевшую в лесах войсковую часть и оборудовал в подвале бывшего штаба себе что-то вроде твоей землянки. Только без электричества. Хотя потом и оно появилось, но использовал я его совсем не так, как ты.

– Как ты его добывал?

– В садоводстве неподалеку на участке стояли старые ветряки. Больше от скуки, нежели из-за надобности я починил их. Разобраться в их устройстве было несложно. В части нашел четыре абсолютно целых бронетранспортера. Я смог зарядить их аккумуляторы и даже успел пару раз проехаться. С помощью нехитрых манипуляций очистил старое топливо, заправил. Словом, создал свой собственный автопарк.

– Что-то ты мне, Мефодий, какие-то невероятные истории рассказываешь.

Невероятные? Мефодий на секунду задумался. Интересно, почему то, что для одного человека – часть жизни, для другого – невероятная небылица? Так вот, послушаешь кого-то, а он и тех знает, и с этими знаком, и там был, а вот с той пару раз просыпался вместе… Послушаешь, и подумаешь, мол, ничего себе! Хорошо, если так, а то ведь можно для себя решить, что говоришь ты не с интересным человеком, а с вруном и фантазером. Самое интересное во всем этом то, что человек, рассказавший тебе все это, не видит в своей жизни ничего невероятного. Ну, да, сбежал от Сомалийских пиратов, ну да, совратил девственную престолонаследницу островного княжества, ну, да, купил на рынке старую карту и поехал в Анды за кладом, оставленным там беглым офицером Третьего Рейха…

– Знаешь, дед, может, мне на роду написано, взять на себя так много. Если бы я тебе про службу начал рассказывать, так ты бы и вовсе решил, что я имею излишне буйную фантазию. Нет, просто так случилось. Кстати, через год после того, как я обосновался в части, мне довелось столкнуться с Вечными. Они втроем приехали на джипе. Заметили меня. Я тащил охапку дров для печи, а они начали стрелять. Что-то говорить им и доказывать было глупо. Тем более, что Вечные меня в любом случае приговорили. Пришлось помахать топором. Потом я снял с них пару автоматов и побежал в часть. Было понятно, что скоро здесь будут беспилотники.

– И как? Прилетели?

– Да, через час. Они разбомбили всю войсковую часть, полили лес чем-то вроде напалма и подожгли. Я видел, как огонь сжирает не только деревья, но и тела их погибших товарищей. Они даже не удосужились их забрать.

Мефодий успел отогнать к песчаному карьеру два броневика. Поставив их под обрыв, он взорвал динамитную шашку, обвалив на них несколько сот килограммов песка. Вряд ли вечные эти заметили – вокруг и без того гремело много взрывов. Слишком много. В милитаристическом аду рвались на части деревья и разлетались камни. Сверху низвергались ракеты и стрекотали пулеметы. Может быть, Шеф совсем обезумел и решил истратить весь свой боезапас?

– Ну а дальше я окончательно осел в лесах. Раз в несколько месяцев я возвращался к БТРам, снимал с них аккумуляторы и с помощью все тех же ветряков подзаряжал их.

– Зачем?

– Трудно сказать. Два засыпанных песком броневика стали для меня чем-то вроде отправной точки жизни. Я прекрасно понимал, что они никогда никуда не поедут, но осознание того, что у меня есть две боевые машины с исправным оружием и боекомплектом придавало мне дополнительных сил…

Дмитрий Сергеевич прекрасно понимал Мефодия. Ведь он был таким же. Он тоже придумывал себе дела, дабы не потерять самого себя. Сначала он строил свой дом, а затем от руки стал рисовать подробнейшую карту здешних мест.

Человек не может ничем не заниматься. Когда-то давно один из его приятелей, найдя молодую семью, которой нужно было жилье, сдал им свою квартиру в одном из пригородов Петербурга, а сам уехал во Вьетнам. Денег, приходящих на его карту каждый месяц, хватало на то, чтобы снять себе небольшое бунгало и жить на берегу одного из местных озёр, ни в чем себе не отказывая: алкоголь, вкусная еда, местные доверчивые красавицы. Словом, мечта холостяка! Работать он не хотел, да и не мог он устроиться в этой стране по специальности – вряд ли кому-то там мог понадобиться учитель русского и литературы!

Друг прожил за границей два года, а потом неожиданно вернулся в Россию и чуть ли не с первых дней вышел в школу:

– Понимаешь, Дима, – рассказал он ему, когда они случайно встретились в метро, – Я первые полгода кайфовал и ни в чем себе не отказывал. Жил на полную катушку – рай гедониста и ветреного повесы. А потом мне настолько опостылели все эти вьетнамские красотки, бары и пляжи! Просто, надоело. Удовольствие и полная свобода превратились в рутину. От жары и всего этого, казалось, что мой мозг разжижается. Понимаешь? Из веселого мое пьянство превратилось в грустное, упала планка качества жизни, мне было абсолютно все равно, где я и с кем. Короче, я вернулся сюда, чтобы просто не отупеть. Я не могу ничего не делать, а делать я умею только одно – учить детей.

Ещё через два года он женился на своей выпускнице, потом у них родилась двойня. Он был счастлив!

– Скажи, Мефодий, а как тебя занесло сюда?

– Можно сказать, что, случайно. Рано утром вышел из своего жилища, долго шел, радуясь морозному воздуху, а потом начался снежный буран.

– С какой-то целью шел?

– Скорее, с каким-то интересом. Так будет правильнее. Здесь недалеко должно быть садоводство. Я думал, что там можно найти что-то полезное.

– Да, есть такое. Но оно северней. Да и, если честно, все ценное, что там можно было найти, я нашел до тебя. Зато ты мишку встретил. Я уже несколько лет таких зверей здесь не видел.

– Ну, да. Не самая лучшая встреча. Хотя, если бы не он, может, мы бы и не познакомились.

Они оба замолчали. В камине потрескивали дрова.

– Ну, так, что, дед, теперь твоя очередь кое-что рассказать.

– Что именно?

– Допустим, как попасть во дворец. Есть же какой-то способ сделать это, не привлекая лишнего внимания.

– Ты уверен, что тебе это нужно?

– Да, – Мефодий ударил кулаком по своей ладони, – я не хочу, чтобы что-то произошло с Ритой и прочими. А, возможно, и всеми теми, кто остался жив после той катастрофы.

– Ну, слушай, – Дмитрий Сергеевич встал из-за стола и пошел к шкафу, утопленном в стенной нише. Вернулся он с нескольким листами бумаги, – Я тебе сейчас набросаю схему. Там все просто. Надеюсь, что люди Шефа не знают про это, и путь все еще открыт.

Где-то далеко завывал ветер. Вечерняя темнота протянула свои лапы и сомкнула пальцы на шее остатков холодного дня. В камине плясал огонь.