Глава 5

– Оленька, прости, пожалуйста! Я не хотел. Совершенно не думал, что вот так всё получится! – залпом выпалил Яся, но осёкся, увидев Германа.

В шапке Деда Мороза он выглядел комично.

– Мама сказала, вы приходили.

Оля молча протискивалась мимо Германа.

– Ты уже завтракал? – Только бы драться не начала! – Пошли, дрова принесём, а то перемёрзнем тут все. Курточку не боишься замарать?

Он развернул ошалевшего Ясю к дровнику. Раз поспать толком не удалось, хотя бы поедят. Утро первого января хотелось забыть навсегда.

Как разбирается полиция, Герман примерно представлял. Но надеялся хоть чем-то зацепить чёртову королеву. Что в санатории никто не пукнет без её ведома, понятно, поэтому идти туда смысла нет. А вот насколько прикормлена полиция, выяснить не помешает. Не реветь же вместе с бабами. Пережёвывать Федину смерть неконструктивно. В голове пока не укладывается. Конечно, он не считал его сыном, но пацанёнком тот постоянно путался под ногами. Да и после частенько прибегал за советом. Просто так он это точно не оставит. Конечно, в новогоднюю ночь, наверняка не один Дед Мороз шатался по посёлку. Остаётся надеется, что Яся адекватнее своей матери.

– Так, девчонки! – У Лизы распухло лицо, в испуганные Олины глазёнки совершенно невозможно смотреть. – Пошёл на разведку. Всех впускать, никого не выпускать и хоть немного поспать! Всё ясно?

Хорошо, если бы они немного поколдовали друг дружке. Но в этом вопросе насилие не даёт результатов.

В толстом свитере и берцах гулять по морозу гораздо приятнее. Сонные пустые улицы, постпраздничная тишина. Ни грохота музыки, ни рыданий – отдых не выспавшимся мозгам. Бедная Олюшка! Любовь – это смерть. Его сын погиб примерно в этом же возрасте. За любовь. Впрочем, у каждого она своя. Ему достаточно знать, что любимая в безопасности. Он любит Лизу, но чертовски надоедают диванные обнимашки. Правильно мелюзга говорит: «В молодости вы бы долго не вывезли друг друга». Сейчас с Лизком, по крайней мере, можно договориться.

– Приветствую, Егор! – дежурный протянул здоровенную ручищу через окошко. – С новым годом!

– С новым трупом, Марк!

Марку Герман ремонтировал старенькую Ниву. В посёлке мужчины его в основном по ремонту и знают.

– Сочувствую! – Марк громко вздохнул. – Ты же за Федькой мелким ходил, помню. Чаю хочешь?

– Через решётку просунешь?

– Заходи в будку. Ты же ненадолго? Первого утром вряд ли кто из начальства проснулся.

Марк нормальный мужик, скорее всего до пенсии в будке дорабатывает. И чай у него вкусный, наверное, жена заваривала. Стакан для Германа он помыл.

– Петарда, зараза, палёная оказалась! Рванула сразу в обе стороны – и палец ему оторвало, и лицо снесло. Жена видела? – Герман кивнул. – Может, в морге подшаманят.

– Дело завели?

– Фиг их разберёт! Так навскидку, других ранений у него нет. Никто в него не стрелял, ножом не колол. Затылок разбит, так скользко там. Камень весь в крови, но он давно примёрз. Это мужики уже рассказали. Федю жалко, его в посёлке многие знают. Хороший парень был – всегда пошутит, бабу мою частенько подвозил.

– Благодарю, согрел чайком!

– Телефончик твой у меня есть. Как что узнаю, звякну.

Домой Герман топал гораздо дольше. К месту падения Фёдора подошёл. Сфотографировал, на всякий случай. Может, девчонки по фотографии что увидят.

От Лизы осталась бледная тень.

– Я без тебя не ложилась. Оля выпила таблетку, недавно отключилась. Чаю хочешь? Ты что-нибудь узнал?

– Чаем Марк в дежурке напоил. По предварительным данным Федя подорвался на палёной петарде, потом камень его добил. Предлагаю чуток поспать. Потом с Олюшкой погадаете. Дальше видно будет.

Любовь и смерть, добро и зло. Слова крутились, когда он засыпал. Теперь и дрова самому придётся рубить и топить, зря переживал, что засиделся. Тьфу, лезет в голову всякая ерунда! Дай-то бог, сны чтоб не одолели. Если бы только Федя приснился и рассказал, что с ним приключилось. С кого он снял тулуп и зачем? Замёрз? Вот они точно замёрзнут, надо было хоть немного дом протопить.

Пока Герман растапливал печь, Яся молча топтался рядом. Женщины возились на кухне. За стол его усадили вместе со всеми. Пельмени подавали с бульоном. Первого надо есть первое.

– Как вкусно! – Оливье Яся тоже наворачивал с удовольствием.

– Сами лепили! – заверила Оля.

– Шутишь? У нас сегодня даже не знаю, что на ужин. Родители встречали новый год у деда. Дианка часто готовит, мама – никогда.

Довели парня! Разоткровенничался. Или девчонки ему в бульон зелье подмешали?

– У вас, наверное, прислуга есть? – Оля зависла над пельменями.

– Нет, уборщицы из санатория приходят по очереди. А еду мама приносит. В столовой договаривается, для нас готовят.

А она что дома делает? Звездит или приходит только поспать?

– С Федей мы столкнулись на крыльце. Он выглядел сердитым и пьяным.

Одежду они сдали в гардероб, как и отдыхающие из других корпусов. Его номерок остался у Оли. Федя злился и отказывался возвращаться, так и побежал бы в одном пуловере. Яся отдал ему свой тулуп, у него осталась куртка в подсобке. Ему тоже вдруг захотелось сбежать, хотя вечер ещё не закончился. Но они и не должны были оставаться до конца, только диджей. Улучив момент, пока Снегурка с кем-то отплясывала, Яся стащил куртку. С Фёдором они прошли через пустырь, в посёлке разошлись по домам. Почему тот потом пошёл обратно, не понятно.

Накормив, Ясю отпустили. И тогда Оля заплакала.

– Я должна была догадаться! Видела же лежавшего Мороза!

– Олюшка, прекрати! – Лиза достала карты.

Герман уселся на диван рядом с Олей, и обнял. Она всхлипывала-всхлипывала, потом как-то сникла.

– Я с самого начала знала, что он скоро умрёт.

Вот так новости! Герман вытирал её лицо своим платком.

– Когда мы обнимались на крыльце летом. Помнишь, ты ещё пришёл узнать мой номер?

Есть, значит, можно на голом столе, а для карт – скатёрка зачетная! Да, девчонки, с вами не соскучишься.

– В момент смерти рядом с Федей… всё смешалось… люди, кони, – Лиза подпёрла голову. – Ничего не понимаю!

– Почему он себя так агрессивно вёл? И на вечере, и вообще.

Раньше Федя был разумным, любопытным и справедливым. На своём дне рождении Герман толком наедине с ним не общался, но ничего особо странного не заметил. Сейчас же он пил, ныл или кричал.

Лиза выкладывала карты. Скоро колода закончится, а она всё молчит.

– Я думаю, – пискнула Оля, – он чувствовал, что умрёт. Примерно с месяц назад, его как подменили.

– Может, болел? Он не обследовался

– Я предлагала, уговаривала. Он всё отмахивался, потом, мол, потом. После нового года, сейчас некогда. На каникулах большой наплыв отдыхающих. В феврале всегда затишье, – она опять тихонько заскулила.

– Это просто несчастный случай, – Лиза не отрывалась от карт.

– Он бы всё равно умер! – выдала Оля. – Не вчера, так через месяц – карма такая!

– Как будто чей-то злой умысел, – шептала Лиза.

– Кто-то наколдовал? Кому Феденька помешал?

– Девоньки, уже совсем ересь какая-то получается! – возмутился Герман.

– В проклятье Аглаи, значит, верил! – надулась Лиза.

Не просто верил, умотался из-за этого от беременной подруги подальше. Обещала сына нерождённого извести. Может, и не воспринял бы угрозы буквально, если бы Лиза до этого ребёнка не потеряла. Если бы он сам Вадика только не схоронил. Господи, а может, всё это просто слова, и не было никакого проклятья? Но в посёлке ведьму боялись. А он, после слов маленькой Аглаи, всю жизнь боялся пауков. Потом они много лет жили-дружили по-соседски. Ничего, кроме дружбы, с ведьмой у них не было. Да и видел он до последнего перед собой не старуху, а маленькую забитую девочку, с которой в посёлке никто не хотел дружить.

– Может, кто-то мстил Аглае, а отрикошетило на Фёдора? – Лиза уставилась на Олю.

– Тогда можно половину местного населения подозревать.

– Ладно, – Герман поднялся, – дом натопил, пойду в гараже пошарю, вдруг найду что интересное!

Лиза открыла рот, но Оля махнула. Вот и чудно! Авось мелюзга объяснит тётке, что мужику свобода нужна. В прямом смысле слова – погоняться за драконом, приручить мамонта, замочить демонов. Лучше, конечно, своих.

Ну, и бардак! Зимой в гараже особо не покопаешься. Герман распахнул двери на улицу. Хоть немного приятнее, а то как в склепе. И чего тут шарить? Автобус, вероятно, в гараже санатория. У себя Фёдор хранил всякое барахло и инструменты для несложного ремонта.

– Чёрт побери! – Герман дёрнулся. – Хоть бы золой посыпал, Федька!

Едва поднявшись, толстый дядька снова поскользнулся. Герман кинулся его поднимать.

– А где Федя? – тот отряхивал брюки замшевыми перчатками.

– В морге, – Герман протянул ему чёрную, но вроде чистую, тряпку.

Толстяк завис, тряпка опустилась на лёд. Верно, посыпать бы не мешало!

– А вы – новый хозяин? Постойте, я его позавчера видел!

– Я тоже.

– Ужас! И что же с ним случилось?

– Подорвался.

– На мине? – Аж покраснел, бедняга, в предвкушении чужого ужаса.

– На петарде! Вы в курсе, что террористы поставляют в Россию палёную пиротехнику?

– Да вы что!

– Будьте осторожны!

– Кошмар какой, пойду детям скажу! – потоптавшись по тряпке, тот засеменил обратно. Надо же, и про Федю сразу забыл!

Тряпкой оказалась футболка. Не настолько поношенная, чтобы хранить в гараже. И не слишком выцветшая. Наверное, это и не тряпка вовсе, просто Федя переодевался для работы. На груди большими белыми буквами надпись – «Тимоша».

– Смотрите, что я нашёл? – закричал Герман с порога.

В доме вкусно пахло жаренным мясом. М-м-м, с пряными травами! Никто не вышел, пришлось тащить находку в кухню.

– Я нашёл в гараже вот! – Герман развернул футболку.

– Брось! – Футболка упала на пол.

– Ты чего, Лизок?

– Вдруг это – подклад?

– Ты же видишь – футболка!

– Подклад – это негативно заряженная вещь, – скривилась Оля.

– Вы совсем уже того! Хогвартса насмотрелись? – но на всякий случай отнёс футболку обратно в прихожую.

Лиза отвернулась к окну. Чуть что, сразу дуться! Опа, жёнушка на подоконнике карты раскладывает. Раз, два, три – ну-ка быстро говори!

– Футболка Тимофея. Который муж романистки. И она, действительно, намагичена.

– Чем?

– Олька, у тебя подлив с ложки на пол капает!

Ясно одно – магия всемогущая! В самых запущенных случаях только она способна вернуть ведьме любого возраста интерес к жизни.

– Может, мы ему просто позвоним и спросим? – Герман не терял надежды обойтись малой кровью. – Кто-нибудь знает номер историка? Телефон Феди нам не вернули?

– У него есть записная книжка! – Оля понеслась в спальню. – Тимофей иногда возил школьников на экскурсии! Вот!

Подсматривая в записи, Герман набрал номер.

– Только не спрашивай сразу! По телефону легко наврать.

Конечно, Лизок, мы не ищем в жизни лёгких путей.