272. Всё в человеке определяется гормонами, любовь лишь отличается степенью наглядности такого определения.

273. Судом бесчестия судить красноречивости рассветов, беспрекословия закатов, единоначалия ночи!..

274. Когда знаешь точно, что хеппи энда не будет, то, что будет, приходится принимать за хеппи энд.

275. Иная любовь человеческая случается в жанре ситкома, другая – мелодрамы слезливой, третья же – ночного кошмара.

276. Три наиболее волнующие жизненные направления, на каковые и всего бытия своего не жаль, – ретроградство, мракобесие, реакционность…

277. Тщись, двуногий, существовать так, чтобы никогда не сыскать себе уничижительного прозвания – гуманиста, альтруиста, филантропа!

278. Кажется, мы в средневековье немного недомракобесничали, чуть-чуть недоинквизиторствовали и теперь навёрстываем упущенное.

279. Не всякая падла способна меня редактировать! Прочим же особям неразумным меня даже читать давать не надлежит.

280. Если вдуматься, секс устарел уже во времена камасутры. В более позднюю эпоху он вообще сделался достоянием отдельных ловкачей и умельцев. Как это ни парадоксально.

281. Она одним языком своим устраивала такую камасутру!.. Русским языком – а вы что подумали?

282. В человеке следует с одинаковым уважением относиться к плотскому и к духовному. Меняю один храм на один бордель, сто храмов – на сто борделей.

283. Отчего так редко удаётся что-то исповедовать и ещё реже к чему-то благоволить?

284. От женщин, оказывается, всего можно ожидать! Вот к чему они придумали свою менструацию?

285. Вот недорезали всех буржуев, когда было можно и даже приветствовалось, и до сих пор простить себе не в состоянии!

286. Высшие достижения политической культуры сего двуногого человечества – авторитарность, несменяемость, однопартийность!

287. Единственное хорошее, что есть в нашем времени, что хоть немного поотстали от нас со своей прохиндейской Октябрьской революцией.

288. Самое утончённое наслаждение – безвестному гению со скабрёзной видимостью на морде незаметно отирать бока суесловной миллионоголовой бездарности.

289. Двенадцатиперстная кишка… по одному персту от каждого из апостолов.

290. И снова замечу со всей оголтелостью: мне не чуждо ничто недочеловеческое.

291. Хорошо бы дать кому-то в морду за присущие демократические ценности. Плохо за них же получить самому.

292. Отзывчивость и доблесть – два наихудших вида самооговоров.

293. Лишь от Бога своего и кумиров своих двуногие человеки соглашаются принимать брань за награду.

294. Нет, не сказать, что ничего вовсе не меняется к лучшему. Сейчас можно хотя бы безнаказанно не хотеть.

295. И ещё можно соглашаться или даже поддакивать с неведомым доселе цинизмом.

296. Чёрная полоса, белая полоса, снова чёрная, ещё чернее… и все такие – на грани расизма.

297. И за Бога можно довольно свободно получить по морде. Да, говоря откровенно, за Него-то как раз больше всего шансов невзначай схлопотать.

298. Приходится подстраиваться под запросы обывателя. Оттого-то и невозможно вместе с тем воспарить в эмпиреях.

299. Я, собственно, совершенно не против похабщины. Но ей по меньшей мере при том надлежит быть методическою.

300. Выполнять какую-нибудь отчаянную работу. К примеру, сбивать вражеские бомбардировщики. Или и того хуже – свои.

301. Безропотность – подспудная фанаберия христианина.

302. Не одна уже из великих держав на наших глазах ополоумела от забугорного многообразия сортов колбасы.

303. Россия правой ногой наступила в Европу, левою вляпалась в Азию. Или скорее – передней и заднею.

304. К тому ж и на гербе её – типичный экспонат кунсткамеры, пернатый и двуглавый.

305. В первосортной поэзии должен слышаться воздух и должен слышаться нерв. Слышатся же одни кишечные газы.

306. Истины столько истребили своих двуногих соискателей, что уступают в сём начинании лишь одному всеобщелюбивому Богу.

307. Нам ещё многократно бывать очевидцами неравной борьбы стран третьего мира (включая Россию) за свою несвободу.

308. В двуногом цинизм не всегда солидарен с беззастенчивостью.

309. Из уважения к Ван Гогу: если тебе невзначай отрезали ухо, поставь под бритву и другое!

310. Сказитель Гомер, не иначе, себя сам доконал колбасною своею эпичностью, самоубийственными и назойливыми, своими гекзаметрами.

311. Вдруг обрушиться на всяческие искусства со всей записной своею неистовостью и ещё с хвалёной своей несвободой.

312. Россия – страна бескрайняя, и люди в ней бескрайние, и мерзавцы её безвозвратные.

313. И ещё почитаем себя за нищих! А у нас на каждом углу – пьянство, блядство, хулиганство и к херам попорченные нервы!

314. Во мне, как говорится, и на рубль нет культуры, во мне и субкультуры ни на грош.

315. Раньше встречались такие умельцы, что запросто могли на милицейском свистке исполнить что-нибудь из Брамса.

316. Рак определить весьма несложно. Если долго не умираешь, значит это не рак.

317. На ровной дорожке-то мы ортодоксальны. А стоит кочке повыше завестись, так экстремальнее нас и не найдёшь.

318. Спасибо за заботу! Отпевайте лучше кого-нибудь другого!

319. Вызывает немалую тревогу тот факт, что мы перестали слишком часто сравнивать себя со странами африканского континента.

320. Когда двое ортодоксальных неверующих берутся сопоставлять традиционных своих Создателей, такое сопоставление оказывается не в пользу обоих. По принципу: оба хуже.

321. Нельзя про меня сказать, что я глубокий старик. На самом деле я поверхностный старик.

322. Нелюбовь к родине как финансовый проект зачастую затмевает даже торговлю кокаином.

323. В водке истины больше, чем в вине. А потребительского комфорта меньше.

324. Как же легко мы скатились в антиутопию! Даже ступней не замочив. Даже самоуважения не расплескав.

325. Не следует принижать роль Авеля в известной притче. Он не просто попал под горячую руку жестокого брата, он сам эту руку и разогрел. Первый в истории мира суицид при посредстве постороннего.

326. Даже если у нас вовсе не будет ни литературы, ни музыки, ни художеств, всё равно на поверхности мира немало сохранится проделок замысловатой русской совести.

327. А всё же напитки наши горячительные и морали наши неписанные лучше употреблять неразбавленными.

328. В человеках минимум две помешанности – на лёгкости сокрушения и мучительности возрождения.

329. У нас невиданные расстояния и короткая история. Оттого-то в России не только добираются долго, но и живут медленно.

330. Эти гулкие глаголы, рукой бестрепетной на ветр брошенные, приливами и закатами омытые, монументальным минимализмом среди двуногих человеков да нарекутся!

331. Лишь сходить с нею в кино на последний спиритический сеанс.

332. А ещё состязаться с уличными экзистенциалистами в сферах низости ежедневных намерений и трагичности пресловутого бытия!

333. Подспудное в искусстве сопоставимо с оглушающим в толпе.

334. После лукавственника Фрейда люди стали гораздо чаще оговариваться по Фрейду.

335. Человеку следует вырабатывать в себе особенный глаз. Такой, чтобы и в Сотворении мира видел одно тошнотворное.

336. Хорошо быть Аргусу полубодрствующему! Ведь из его ста глаз хоть один да узрит правду!

337. Русский мир и по сей день неподдельно гордится как высшим кулинарным достижением кашею из лопаты да супом из топора.

338. Казалось бы, уж посмертному-то чего (или кого) опасаться? А вот и как бы не так: посмертное в нас обычно и есть самое боязливое.

339. После Ницше многие враз обучились слыть непокорными умственными шалунами.

340. Сердце – оно вроде транспорта, везущего до первой остановки.

341. Ну, звания интеллигента в кои-то веки научились стыдиться. А вот с рабом божьим всё не выходит никак!

342. Бог для такой сволочи, как я, уж припасёт, наверное, что-то совсем удручающее на исходе дней моих и мгновений.

343. Мизантропия – крест мыслящего индивидуума, ксенофобия – его позор.

344. Интересно державам меряться своими средневековьями. Америка – страна вовсе без всякого средневековья. Да и наши с европейскими – столь многоразличны. Скажи мне, каково твоё средневековье, и я скажу, кто ты теперь.

345. Ищи себе, двуногий, объект для глумления – уверен, не сыщешь ничего лучшего, нежели сей пресловутый, здравый твой смысл!

346. После Ленина стало не в пример стыднее быть человеком, полку же мизантропов существенно прибыло.

347. Возможно ль тебе всю жизнь свою, заносчивую и беспорядочную, прожить в ритме и темпе сигналов точного времени?!

348. Среди моих ценностей мало христианских, общедоступных, много – жестоковыйных, саркастических.

349. Что за аберрации языка! Отчего так в господнем слышится и преисподнее?!

350. Дабы истинам процвести среди человеков, первым немало надо иметь качеств беззастенчивости. От последних же довольно и одной непредвзятости.

351. Мыслить не фразами, не предложениями, но сразу готовыми эпитафиями.

352. Иную эпитафию порой не просто отличить от фельетона. Чтоб не сказать, что все эпитафии таковы.

353. Выйти безвестным из храма, покурить за углом с богом, обобрать пару надмирных попрошаек, сесть на машину времени и молча укатить в непоименованное.

354. Если у машины уже есть тормоз, так на что ещё ты этой машине?

355. Если у кошки выстричь все когти, так она свихнётся от сознания, что она больше не кошка.

356. Попран в циническом – вооружись наивным! Осмеян в гармоническом – обзаведись тлетворным!

357. Паранойи происходят у человеков от ежедневных передозировок зазнайства.

358. Какой из козлов испытывает неудобства от обидности своего наименования?!

359. Сороконожке не позавидуешь! Мало того, что каждый день нужно ноги считать, так ещё приходится следить за ненарушением парности.

360. Как из ружей варганят обрезы, так для эстетики возможно и у слонов укорачивать их выдающиеся фасадные принадлежности.

361. Всякому ведомо: обутое колесо лучше катится, чем раздраенное.

362. Между вылетающими из улья пчёлами, поворачивающими направо, и пчёлами, поворачивающими налево, укрывается вся бездна нынешней идейной детерминированности.

363. Эффект бабочки… да у бабочки жизнь слишком коротка, ей летать-то некогда! Не говоря уж о том, чтобы производить какие-то эффекты.

364. Тирания одиночки вечной исторической швалью застывает в расслабленной памяти масс.

365. Надпись на могильном камне: «Он не знал ничего англо-саксонского…»

366. Что отличает русского от всех прочих тварей земных? Один только замысловатый язык, несвобода да воспалённые нервы.

367. Не умеющие писать романов всё-таки пишут и пишут дрянным языком свои Хроники тщетных существований.

368. Узри врага своего с глазами, сверкающими беспричинностью, и клыками, истекающими инцестами!

369. К тебе по ночам в дверь стучится вселенная? А ты тогда отвечаешь вселенной своей безразмерной тоской?

370. Весьма не лучшим образом на демографию влияют засидевшиеся женихи и подорожавшие невесты.

371. Приумножает всеобщее безвкусие дней нагло правящий незлобивыми народами уголовник.

372. Расшибший лоб на молитве инвалидом от усердия в вере громогласно да наречется!

373. После Розанова вдруг нехороши и несвежи стали тургеневские (или мятлевские) розы.

374. Иную фамилию и до конца прочитать невозможно, а не то, что носить её с собою до гробовой надписи.

375. Животное лошадь даже радуется эксплуатации её человеком. Хуже будет для неё и рода её, когда эксплуатация эта иссякнет. С эксплуатацией исчезает и надобность.

376. Восседающий на слове порой и сам – слово.

377. Христианство по-над человеками излучает тьмы раскаяний и затмевает тусклый свет гротесков, греховностей, громогласностей.

378. Семья для человека – начальная школа злодейства и подготовительный курс непосредственности.

379. Кто на кобыле не ездит, тот её и не кормит. Кто дитя родное не любит, тот оное и не корит.

380. Кто добро гоняет плёткой, тот и злу слугой не станет.

381. Ну и каково тебе, человече, существовать в сём мире гипотетическим эукариотом?!

382. Бог с человеком, как ни соберутся вместе, так сразу и давай друг против друга истошно выкобениваться! Даже времени не наблюдают.

383. Жить, тяготея к универсальности и тяготясь предначертанностью.

384. Солнце не с человеками. Икар на своих крыльях вовсе не стремился к раскалённому Солнцу. Напротив, он старался как можно далее улететь от злых и холодных людей.

385. Иной идёт в архитекторы, кажется, лишь для того, чтобы всю жизнь возводить одни триумфальные арки.

386. Свиные души полны калиброванных свинячеств, ныне лишь немногие хрюкающие изнемогают в беспричинных, природных свинствах.

387. Он жил такой пошлой и безвкусной жизнью, что ему даже coming out было делать не с чего!..

388. Ну, вы это бросьте! На эпитафию-то себе в вечерней газете я уже наискусствовал!

389. Подслушано: ныне мир из Празднований Осточертевшей Любви плавно переползает в Эпоху Торжествующего Онанизма.

390. Участь двуногих – бесцельно шествовать по миру, повсеместно непроизвольно оставляя частицы своего ДНК.

391. Рассматривать смертоприятие как продолжение жизнебоязни.

392. Ныне для насыщения тысяч алчущих Спаситель обошёлся бы пятью пиццами и парою банок охлаждённой пепси-колы. Главное, чтобы пепси-кола была непременно холодной.

393. Тут уже не то, что Акела промахнулся, тут все ваши акелы промахнулись одним разом, тут уже то, что у вас и не осталось акел непромахивающихся.

394. Пресытился званием человека, но так и не дотянул до наименования индивидуума.

395. Эволюционировать в сторону одноклеточности, в сторону биомассы. Зато деградировать в сторону Бога.

396. Евреям не удалось бы репрезентировать миру своего тяжеловесного, пресловутого Бога, не сопровождайся такое деяние океанами умопомрачительной и заковыристой, библейской беллетристики.

397. Что может быть гаже, чем невзначай узреть свой расплывчатый профиль на знамени нестандартной и скудоумной нашей молодёжи?!

398. А что, если твоё самоопределение в корне не верно?! А что, если оным ты лишь заклинаешь фортуну?!

399. Что ещё оставалось делать с райскими садами после первой в сём мире победы нечистого? Разве только пустить под бульдозер…

400. Философское знает своё место в процветании поэтического.

401. Хорошо поданная ложь заменяет правду. Хорошо сказанная правда заставляет сомневаться в самой себе.

402. И ведь живут и мнение имеют все эти разносортные былинки и букашки в доме шекспировом!

403. Когда кальмар тебе улыбается щупальцами, приязненно ответствуй тому ключицами и щиколотками.

404. Ложь всегда на стороне моралистов. Она инструмент их и средство борьбы.

405. Правда существует, насмешливо утверждает ложь. И это не я, добавляет правда.

406. Смертельная битва патриотов и либералов всего выгодней прохвосту, выбившемуся чудом в высшие сферы.

407. Звериная ненависть стада к своему пастуху не может не удивлять с учётом не самого высокого положения последнего в человеческой иерархии.

408. Патриотизм не может быть в большинстве. Патриотическое большинство имеет иные наименования, не столь уж лестные для патриота.

409. Мирская слава – единственная форма компенсации за время, потраченное нами на искусства в их совокупности с бесстыдствами.

410. Вообще-то ныне не слишком много таковых, кто полагает, что демократия – это безусловно хорошо. А уж если выслушать к тому же все демократические песни!..

411. Что ни говори, но самое экологически чистое явление – ядерный гриб.

412. И Аллаху есть чему поучиться у Насреддина. Как и самому Насреддину – у его ишака.

413. Самое время убить меня каким-нибудь филантропическим оружием!..

414. Человекам до конца дней своих нужно ещё успеть устыдиться своей любви к ближнему, а также расплеваться со всякими верою и безверием.

415. Будучи спрошенным о виртуозности в искусстве, ответствуй вопросителю притчей: мол, пьяный слон однажды отдавил у весёлой сороконожки одну-единственную ногу, не задевши остальных тридцати девяти…

416. Лучшее оружие двуногого – уклончивость. Смех – же его великий парламентёр и проныра.

417. Множество народов добровольно опуталось благостною паутиною двубортного иудаизма.

418. Захер-Мазох отнюдь не первооткрыватель ада, он в нём экскурсовод. Не самый вдумчивый и расторопный.

419. Каждому – по содержанию его! Достоевский изо всех сил существа своего на околоземную орбиту забрасывал топор, Бертран Рассел – лишь фарфоровый чайник.

420. Наука свершает подкоп под философию тяжёлою лопатою скепсиса.

421. Карьера патриота – в строительстве домов из многих брёвен, невидимых в собственных глазах.

422. Беда не в том, что у нас демократия. Или там – патриотизм. Беда настоящая в том, что у нас вечные