Аарон резко свернул сторону. Рядом засопел Веган с трудом повторивший его маневр. Негритёнок оказался парнем весьма и весьма сообразительным и чётко для себя понял, что нужно всегда и во всём следовать за лидером, если есть желание сохранить свою шкуру непопорченной. Вдалеке стали слышны треск и буханье – это тролль расправился с арабом и теперь мчался в поисках обидчиков.

Заметив поваленное дерево, под которым виднелось что-то похожее на нору, Аарон выхватил свой мини-фальшион и махнул Вегану «мол, туда лезем». Негритёнок ужом влетел в нору и затих, последовавший за ним Аарон, быстренько замаскировал вход, сделав его практически невидимым снаружи. Интерфейс приятно удивил:

Умение "Маскировка" повышено на 1%. Текущее значение 83%

Закрыв сообщение, Аарон увидел среди списка навыков ещё один:

Открыт доступ к ранее освоенному навыку "Метание". Текущее значение 72%

Прямо праздник какой-то. Не было бы счастья, да несчастье в виде тролля помогло. Тролль, к слову, их потерял, его рёв был всё ещё слышен, но постепенно удалялся. Аарон рассчитывал, что дурацкий тролль не догадается, что ушлые людишки спрятались от него, а будет думать, что убежали, после чего решит преследовать до победного конца и дай Бог убежит на сотню другую километров вглубь леса, а именно туда Аарон в самом начале и ломанулся. Ещё минут 10-15 и можно будет выбираться и двигать осторожненько к опушке, а пока исследовать нору, немножко перекусить и чуток восстановить бодрости.

Нора была небольшая – чуть более метра в высоту и полтора в диаметре, для Вегана вполне удобно, но Аарону было тесновато. Хозяином норы был, по всей видимости, барсук. Сейчас он отсутствовал, что было несколько странновато, учитывая, что барсук промышляет ночным хищным промыслом, а днём предпочитает отсыпаться. Но отсутствие подстилки в норе говорило о то, что нора покинута. Видимо какой-то ночью барсуку сильно не повезло, а другие лесные жители занять его нору пока не успели. Это безусловно играло Аарону с Веганом на руку, затевать лишний бой за право нахождения в норе им сейчас не хотелось.

Кое-как примостившись в норе, Аарон порылся в котомке, вынул полуторалитровую бутылку с водой, сушеное яблоко и добытую на пожарище краюху хлеба, негромко сказал Вегану:

– У тебя в сухпае конфеты должны быть, если на ощупь найдешь – доставай. Сейчас подкрепимся, отдохнем чуток и полезем обратно. Это чудо-юдо лесное сейчас бежит в сторону противоположную от той, куда нам надо. Минут через 15 он будет за десяток километров отсюда и я надеюсь, что ещё сотню он намотает к тому моменту как мы уберемся из этого леса. Здесь, конечно, бродить приятно, но вот прыгающие из кустов и деревьев монстры мне как-то оптимизма не добавляют. На открытой местности всё же как-то с этим делом проще. Так что быстро перекусываем, отдыхаем и двигаем. Вопросы, пожелания?

Вопросов и пожеланий у Вегана не было, конфеты в полной темноте, он найти всё же как-то умудрился и без раздумий все протянул Аарону.

– Половину себе оставь, – приказал Аарон. – И на вон, хлеба с яблоком возьми.

Сделав несколько глубоких глотков из бутылки Аарон протянул её Вегану. Вода хорошо восстанавливала бодрость, а при беге по лесу от тролля около половины они потратили. Без воды восстанавливать бодрость до исходного уровня пришлось бы почти час. Аарон предпочёл тратить воду, а не время, благо помимо бутылки запас воды был ещё в кружке-термосе, которая досталась от первой незадачливой жертвы тролля.

Съев последнюю конфету Аарон, насколько позволяло пространство барсучьей норы, растянулся и тут услышал, как Веган чертыхнулся.

– Что такое?

– Ударился обо что-то, непонятно, вроде камень, вроде нет, – несмотря на полную темень Аарон не столько увидел, сколько почувствовал недовольство негритёнка.

– Давай сюда, посмотрю – попросил он. – В этом мире полно всяких сюрпризов, успевай только удивляться. Может какая полезная штука.

Веган молча протянул небольшой, на ощупь сантиметров 20, цилиндрический предмет, сделанный из камня, чем-то напоминающий мрамор. Аарон взял его правой рукой, провел ладонью – ни выемок, ни бугорков, ничего за что можно было зацепиться. Интерфейс тоже молчал, не выдав ни одного сообщения. Хмыкнув, Аарон засунул цилиндр в котомку, решив разобраться в этой штукой при свете дня.

– Ладно, пора, – заметив, что показатель бодрости достиг отметки 90 Аарон стал выбираться из норы. Сделать это оказалось сложнее чем забраться, поскольку вход в нору был под уклоном, а скользить вниз всегда проще чем карабкаться вверх. Следом вылез Веган. Сперва возникла мысль найти место, где тролль развоплотил араба и забрать оставшиеся после него шмотки, но сделать это было сложно – из-за сверхскоростной эвакуации с места происшествия никто из них не запомнил, где произошло нападение, а прочёсывать местность ни времени, ни желания не было.

Поскольку из-за нападения тролля они сбились с маршрута был риск заблудиться, но Аарон помнил, что опушка лежит где-то на северо-востоке, а 6 единиц осознанности восстановили знание как определять стороны света с помощью солнца. И пусть солнц было целых двое, вряд ли фундаментальные принципы от этого изменились. Немного повозившись, он примерно определил нужное направление и несколько уменьшившаяся в размерах группа двинулась на выход из леса. И тут перед глазами появилось сообщение интерфейса:

Открыт доступ к ранее освоенному умению "Ориентирование на местности". Текущее значение 38%

Шли молча. Расспрашивать Вегана о чем-либо было бесполезно – с единичкой осознанности он не помнил ничего, что было бы интересным и могло бы пригодиться, а Аарон пока не знал, что ему стоит рассказывать. Чёткого и конкретного плана не было, были понятные задачи – разыскать или иным образом найти оружие, добыть побольше продовольствия, если сильно повезет, то найти карту местности, собрать максимум практической информации об окружающем мире, но конечная точка путешествия была до конца не ясна. Аарон вспомнил, что хотел найти реку, поскольку по реке можно добраться до моря, где теоретически мог находиться какой-либо город. Многое, да практически всё, с миром Беспределья было неясно и непонятно, но одну вещь Аарон отдуплил чётко – он не был девственно чистым. Помимо очнувшихся в нём людей, в Беспределье присутствовали и иные представители – как солдаты III Рейха, так и сожжённые ими мохноногие коротышки, да и тот же тролль, который был хоть и тупым, но разумным.

А если есть другие, скажем так, персонажи, то почему бы не быть городу на стратегически важном месте? Святое место пустым быть не должно. А что такое портовый город? Это не только крупный транспортный узел и логистический центр, это, в первую очередь, определенная внутренняя культура, связанная с теми вызовами, которые море бросает людям. Море заставляет вырабатывать такие качества, как опора на собственные силы, самостоятельность в принятии решений и быстрота их реализации, мобильность и скорость любой ценой, без оглядок и экивоков. Поскольку такие качества вырабатываются и культивируются не только у моряков, а у всего населения портового города, то это порождает соответствующий господствующий образ мыслей и действий.

Плюс фактор торговли, что делает крайне востребованными умение общаться и разбираться в людях, что влечет за собой неизбежное осознание и отстаивание своих интересов. В таких условиях просто невозможно зарождение авторитарной власти, поскольку нет для этого питательной почвы в виде бесхребетного населения. А Аарон был интуитивно уверен, что проводящим эксперимент с Миром Беспределья неизвестным авторитарная власть неинтересна и они постараются создать что-то, что будет сдерживать возникновение и развитие авторитарных иерархических структур имперского типа.

Кстати, следуя этой логике, на равнинных и степных пространствах должно быть что-то, на чём можно быстро и с относительным комфортом передвигаться: лошади там, верблюды или гигантские склады с миллионами тонн соляры и зарезервированной "вездеходной" техникой. Кочевники в этом мире должны появиться обязательно, просто как фактор, ускоряющий эволюцию оседлых общин. А в том, что большинство очнувшихся, удайся им сбиться в группы станут создавать оседлые общности, Аарон ни капельки не сомневался.

Видимо рассуждения Аарона оказались адекватны реальности, поскольку интерфейс мигнул, сообщая о получении ещё одной единицы осознанности.

5

Имя себе он выбрал "Бармалион". Как ему казалось звучало оно серьезно и внушительно, даже царственно. Невысокий, сутулый, с потухшими серыми глазами, начинающий лысеть, будучи обычным офисным лохом, боящимся как огня любых конфликтов и серьезной борьбы, на "старой земле" он втайне мечтал стать каким-нибудь супергероем или мега-мачо. Будучи отнюдь не дураком, он понимал тогда, что превращение лоха в крутого перца со сверхвозможностями возможно только в голливудских боевиках. Но что мешает пойти проторенным путем сетевых задротов и прокачать в виртуальной игрушке мощного перса, который «не боится ни бога, ни чёрта, ни советскую власть».

Несмотря на стёртую память тайная бессознательная страсть никуда не исчезла, даже, пожалуй, что и усилилась, поскольку в новом мире не было давления привычной социальной среды, ежедневно и ежечасно заставляющей чувствовать своё ничтожество на фоне ушлых барыг, матёрых корпоративных карьеристов и недобитых коррумпированных бюрократов. Беспределье, свободное от цепей старого мира, пугало и манило к себе одновременно.

Процесс переноса он застал в популярной онлайновой виртуальной игрушке нового поколения, где гонял магом, поэтому очнулся одетым в магический прикид: чёрная роба с капюшоном, мягкие кожаные сапоги, коричневые штаны из кожи, шёлковая алая рубаха, амулет с ярко-синими камнем и 2-метровый посох.

Состав стартового пакета оказался не столь крут:

– коричневая кожаная сумка с ремешком

– плотницкий молоток

– бутылка "ядер-колы"

– антирадин

– выкидной нож

– кусок туалетного мыла

– лупа с 5-кратным увеличением

– 50 футов лучшего паракорда серии 550

Мигнувшие в интерфейсе сообщения колыхнули какие-то глубинные слои психики, завязанные на адаптацию к игровой механике виртуального мира. Колыхнули, но не более. Что и как делать в новом мире Бармалион не знал. Он покрутил в руке посох, несколько раз махнул им, но эффекта не было. Поэтому к посоху Бармалион интерес потерял и стал копаться в содержимом стартового пакета. Кое-как поняв, к чему каждая вещь может быть приспособлена, Бармалион засунул всё это добро в сумку, перекинул её через плечо, опёрся на посох и посмотрел вдаль.

– Мир Беспределья приветствует Вас! – передразнил он.

Бармалион пришел в себя склоне холма, впереди бескрайним морем растилась равнина, позади в облаках скрывались горы. Вокруг ни души. Но вглядевшись повнимательнее Бармалион заметил на равнине маленькие точки, чем дальше – тем мельче. Некоторые из точек двигались. Бармалион догадался, что скорее всего это такие же бедолаги, как и он сам. Бармалион хоть и страдал комплексом неполноценности, толкавшим его с болезненной страстью подчеркивать собственную исключительность, но в то, что он оказался тут весь такой один-одинёшенек, он не верил. Бармалион, как уже говорилось, дураком не был.

Как все задроты, Бармалион был коммуникационно некомпетентен, но мизантропом не был, а посему, увидев передвигающиеся в относительной близости фигурки людей, решил, что в компании ему будет попроще, да и повеселее. Бармалион был не дурак, поэтому бегать за каждым человеком по отдельности счёл шагом глупым и неэффективным, куда удобнее было привлечь "коллег по несчастью" туда где он сейчас находился. Вот только как это сделать? Ничего что помогло бы собрать и развести костёр под руками не было – ни хвороста, ни огня. Идея пришла вместе с единицей к интуиции. Бармалион скинул с себя робу, потом снял с себя алую рубаху, привязал её за рукава к посоху и подняв высоко над головой попытался им махать как пролетарий рабочим знаменем на демонстрации.

Силенок хватило ненадолго. Интерфейс мигнул, сообщив о падении бодрости, а руки бессильными плетьми упали вниз. Вместе с руками пало и самодельное алое "знамя" пионера нового мира. От натуги Бармалион перданул и кряхтя опустился на задницу. Перспектива обретения компаньонов в новом мире как-то потускнела и скукожилась. Единичка на силе ставила жирный крест на возможности помахать флагом так долго, чтобы его заметили и направили к нему свои стопы. Хотя..

Превозмогая себя Бармалион поднялся, вцепился в посох как алкаш в бутылку, резко рванул вверх, махнул и обессиленно упал вниз.

– Йееес, – сказал он, увидев как интерфейс мигнул, сообщая о получении +1 к Силе. Теперь нужно восстановить бодрость и повторить попытку. Почувствовав сухость во рту, Бармалион решил хлебнуть подозрительной "ядер-колы". Не то, чтобы он подозревал какую-то подставу, но как-то бутылка плохо вписывалась в его картину мира, расточая чужеродность и инаковость. Но делать нечего, надо рисковать. В конце концов, подумал Бармалион, если он отравится и умрет, то возродится на этом же месте и даже при стертой памяти догадается, что причиной его перезагрузки стала открытая бутылка. Не будь дураком, Бармалион сделал микро-глоток, считай капнул себе жидкостью на язык, немножко защипало, вкус был сладкий, но непонятный. Бармалион глотнул, прислушался к ощущениям – не жжёт, не мутит, рвота ко рту не подступает.

Подождав ещё минутку Бармалион сделал глоток побольше. Жидкость приятно защекотола пищевод, а шкала бодрости поползла вверх. Убедившись в безопасности напитка, от яда и токсина бодрость же прыгать вверх не станет?, Бармалион сделал ещё пару глубоких глотков и удовлетворенно рыгнул. Ещё пара минут и можно заново смело махать алым "знаменем".

Следующая попытка продлилась чуть дольше. Две единицы силы лучше, чем одна. Но прежде чем упасть Бармалион увидел, что пара фигурок уверенно движется к нему. Видимо пара "попаданцев" в новый мир уже успела объединиться и теперь искала возможность максимально улучшить своё положение, а новый человек – это дополнительные ресурсы и возможности. Группой выжить легче. Впрочем, порой лучше быть голодным и продрогшим волком-одиночкой, чем задроченной и шпыняемой шавкой в большой стае. Но Бармалион об этом сейчас не думал, хоть был и не дурак, куда больше он радовался возможности обрести компаньонов, чтобы было с кем осваивать просторы Беспределья.

Незнакомцы приближались скачками – лёгкий бег, потом спокойный шаг, потом снова лёгкий бег – умные, берегли бодрость. Бармалион свою восстановил, практически допив "ядер-колу", и теперь просто сидел и наблюдал за приближавшимися. Махать больше смысла не было, кого смог – привлёк, а остальных если надо помогут привлечь новые друзья, всё-таки вдвоем махать самодельным "знаменем" будет гораздо проще.

Добежав до подножия холма, незнакомцы стали потихонечку подниматься, до них оставалось менее 50 метров, поэтому Бармалион смог их разглядеть. Первым двигался среднего роста жилистый мужик лет за 40, весь покрытый татуировками с хитрым образом завязанным на голове носовым платком и в уродского вида ботинках. За ним плёлся оплывший жирком молодой парень, одетый ужасным образом: рваная клетчатая рубаха, выцветшие дырявые камуфляжные штаны, драные разбитые толи кеды, толи кроссовки. На боку у парня болтался офицерский кожаный планшет. Чем дольше Бармалион вглядывался в этих персонажей тем больше они ему не нравились, чувствовалось в них что-то нехорошее, недоброе, подловатенькое, особенно в этом толстом. За внимательное отношение к своим ощущениям Бармалион был награжден +1 к интуиции. Это окончательно его убедило в том, что приближающиеся "товарищи" ему вовсе не товарищи и что неплохо бы от них слинять. Он оглянулся в поисках своей сумки, крепче сжал посох, но парочка уже была прямо перед ним.

– Эй, браток, тормозни чуток. – татуированный улыбнулся, блеснув на солнцах фиксой, но получилось у это него плохо, улыбка явно напоминала оскал. – Ты чего, очканул что-ли? Не ссы, я может рожей и не вышел, зато сердце у меня доброе. Вон Амаяк подтвердит. Тоже как меня увидел "жим-жим" начал делать. Пришлось кефиром угощать.

Топтавшийся рядом с ним толстован неуклюже улыбнулся. На губах у него действительно оставались следы кефира.

Бармалион был хоть не дурак, но по жизни полный лох. Ни правильно ставить себя в общении, ни вести переговоры, ни защищать свои интересы он не умел. Поэтому инициативу в общении с татуированным он мгновенно просрал. Да и как не просрать, коли, судя по татуировкам, тот был блатным уркой со стажем и сохранил в новом мире свой характер и "прошитые" в бессознательном ужимки и замашки.

– Кефиру будешь? У меня ещё пол-батона есть. – Татуированный показал авоську, в которой действительно лежала бутылка с какой-то белой жидкостью, батон, здоровая эмалированная кружка и длинная узкая плоская коробочка.

– Не откажусь. – Согласился Бармалион. – У меня вот газировка была, да всю выпил. Пока вот посохом с рубахой махал, всю бодрость растерял, а с её помощью она быстро восстанавливается.

– Оно-но как, такие вещи нужно знать. Знаешь что.. – татуированный на миг задумался. – Давай-как ты ещё своим посохом помахаешь. Мы вот заметили и сразу к тебе побежали. А тут ведь ещё народ есть, надо привлечь сюда, чтобы босота побольше была. А кефиром я тебя потом отпою, он ведь тоже бодрость должен восстанавливать.

– Одному тяжело махать, вдвоём надо..

– Гавно вопрос, ща Амаяк тебе поможет, он вишь какой здоровый! Правда, Амаяк

Заплывший жирком парень снова неуклюже и, как-то неуверенно, улыбнулся и активно закивал головой «да мол, какие проблемы, братан, помогу конечно, гавно вопрос».

– Вот и ладушки, вы помахайте тут, а я посмотрю хворост какой и деревяшки, костёр запалим. Мне в стартовом пакете спички дали охотничьи. Так что живём басота. Меня кстати Клыденем кликать. – татуированный протянул открытую ладонь, с набитыми на пальцах непонятными символами, для рукопожатия.

– Бармалион. – постарался ответить бывший маг с максимальным достоинством в голосе и пожал протянутую руку.

– Ну вот теперь считай и закорешились, пора за дело приниматься.

Успокоенный показным дружелюбием татуированного Бармалион поднял посох, показал толстоватому Амаяку как лучше схватиться, и он совместно принялись махать самодельным "знаменем". Клыдень бегал вокруг них кругами, высматривая что-то в траве, но без особого результата, поскольку руки у него так и оставались пустыми.

Амаяк устал первым, со словами «бодрость на нуле» он мягко осел на землю. Бармалион успел сделать ещё несколько взмахов и тоже обессилел. Бросив посох с рубахой на землю, он на последних единицах бодрости махнул рукой Клыденю «давай мол, кефиру». Клыдень, так и не нашедший ни одной захудалой веточки, настороженно взглянул на Бармалиона, подбежал, вытащил из авоськи кефир и батон, а затем, вытянув, шею уставился на что-то за спиной Бармалиона. Бармалион тоже обернулся, вгляделся, вроде какие-то точки куда-то двигаются, но из-за усталости понять и разобрать кто, куда и что к чему он не смог. И тут же почувствовал как шею что-то резко сжало и воздуха перестало хватать. В глазах потемнело, он попробовал дёрнуться, но тело отказывалось слушаться и ноги уже практически не держали. Всыхнувший перед глазами интерфейс сообщал о быстрой потери очков жизни: 17.. 16.. 15.. 14.. 13

Клыдень, за миг до этого профессионально перекрутив авоську в жгут и удавкой набросив её на шею Бармалиона, продолжал давить. Уронив тело жертвы на задницу, уперся ногой в спину и что есть силы давил, разводя руки в разные стороны. Сообщение о полученной единице силы пришло одновременно со смертью Бармалиона. Тело жертвы внезапно стало холодным как лёд, кожа приобрела синий оттенок, затем уже мёртвый Бармалион окутался непонятной сероватой дымкой и тут же распался на мельчайшие, практически невидимые глазу точки.

– Уф, отбегался. – Клыдень вытер пот со лба. – Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

Внезапно за спиной кто-то кашлянул, Клыдень резко обернулся и увидел Бармалиона, абсолютно голого и с ошалелыми глазами.

– Вы кто? И что здесь происходит? – уставился Бармалион на Клыденя.

– Воскрес значит фраерок, ну иди сюда, ща я тебе сказку расскажу. – Клыдень подхватил посох и двинулся на Бармалиона.