Цитаты из книги «Тачдаун»

Честно говоря, мне уже несколько лет не приходилось самому заботиться о своем стояке. Где бы я не находился, рядом со мной всегда оказывалась какая-нибудь горячая цыпочка, готовая все уладить. Не спорю, дрочить – нормально, но это не идет ни в какое сравнение с нормальным сексом, которого у меня уже не было… Блять. Мне даже думать об этом больно. Интересно, Хантер тоже ласкает себя, фантазируя обо мне? Я зажмуриваюсь и резко втягиваю воздух. Думай о мертвых щеночках. Думай о мертвых щеночках…

И вечеринка в честь твоего дня рождения, конечно же, костюмированная? – усмехается Хантер, проводя вилкой по тонкой дольке лайма на своем кусочке пирога. – Вошла во вкус? – подмигивает ей Сойер. – Очень смешно. – Так ты придешь? – А у меня есть выбор? – Боюсь, что нет, куколка. Линч пялится на нее, как зомби на тарелку мозгов. И я всерьез подумываю о том, чтобы лишить его гребаного зрения.

Ты бы трахнул даже фонарный столб не задумываясь, если бы заметил в нем маленькое отверстие. – Маленькое?! – едва не задохнувшись от возмущения, восклицает Сойер. – У нас общие душевые, ушлепок! Ты видишь мой огромный член едва ли не чаще, чем свой собственный!

Предупреждаю, если ты хоть пальцем ко мне прикоснешься, клянусь богом… – Я не успеваю договорить, как он сжимает меня в объятиях и притягивает к своему твердому телу, заключая в медвежий капкан. – Каннинг. – Спи, ангел. – Чейз утыкается носом в мою шею, и жар его дыхания обжигает чувствительную кожу. – Убьешь меня утром.

Не говоря ни слова, Каннинг подходит ко мне, притягивает к себе в объятия и прижимается губами к виску. Его бесцеремонность на мгновение лишает меня дара речи. – Ты не ответила на мои сообщения, – недовольно бурчит он. Его нос касается моих волос, и Чейз делает глубокий вдох, словно вдыхает их запах. – У меня есть право хранить молчание. – Твои руки на моей заднице красноречивее всяких слов. Мои щеки вспыхивают. Богом клянусь, я даже не заметила, как положила их туда. Чертова магия булочек Каннинга.

Ты зря теряешь время, Чейз. Я никогда не стану одной из тех одержимых фанаток, которые водят вокруг тебя хороводы, словно ты гребаная рождественская елка. И это делает тебя в тысячу раз желаннее.

Не обращай на него внимания, – говорит Дэнни. – Придурок только об этом и мечтает. – Ну, если мечтает, значит, получит. – Я загребаю небольшую горсть подсоленного попкорна из ее ведерка и кладу себе в рот. Дэнни измученно вздыхает, возводя глаза к небесам. – Клянусь богом, в следующий раз, когда ты меня куда-нибудь позовешь, я просто притворюсь мертвой.

В конце нашей улицы находится псевдохристианская секта. По выходным ее зомби-адепты частенько ходят по домам, клянчат пожертвования и навязчиво предлагают почитать вместе с ними религиозную литературу. Однажды бедняги нарвались на Руби, которая вынудила их во имя Господа прибраться в нашем доме. С тех пор сектанты стали посещать нас гораздо реже, но полностью избавиться от них пока не удалось.

В моем желудке ощущается странный трепет. Предпочитаю думать, что это кровожадные летучие мыши, рвущиеся на волю, чтобы полакомиться этим засранцем. Да какого дьявола?! Всего пару минут назад я беспокоилась о том, что гребаная стена испачкает мне платье, а сейчас ко мне прижимается мокрый, как черт, парень, облапывая грязными руками, и мой мозг в это время: «ля-ля-ля, мне плевать».

Ты подбросил ему сигареты? – Да кого ты слушаешь? – Его голос звучит фальшиво – немного выше, чем обычно. – Это простой вопрос, Гаспар, – настаиваю я. – Детка, я ничего ему не подбрасывал, – он нервно смеется, качая головой, словно говоря: «Ты спятила?!». Охрененно жаль это признавать, но я ему не верю. Языку тела я доверяю больше, чем словам. Три сезона «Теории лжи»[37] и семь – «Менталиста»[38] многому меня научили. Например, тому, что уклонение от прямого ответа, изменение голоса и излишняя эмоциональность – явные признаки лжи. Парень, да ты просто король разочарований. – Подожди меня в машине, ладно? – Гас тянется, чтобы снова поцеловать меня, но я уклоняюсь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Я что, похожа на Хатико?