Для уяснения сути библиографических событий остановимся на их предыстории. К военно-исторической службе армии США в 1945 г. попало много архивных материалов Германии, в том числе и документы 11-й и 17-й армии вермахта, бывших основой войск Германии и ее союзников в ходе противодействия проведению Красной армией и флотом Керченско-Феодосийской и Керченско-Эльтигенской морских десантных операций соответственно.

Еще летом 1945 г. представитель военно-исторической службы армии США предложил генералам вермахта, находившимся в лагере военнопленных, в том числе и фельдмаршалу фон Манштейну, возглавлявшему войска 11-й армии вермахта в период Керченско-Феодосийской десантной операции, написать свои соображения по опыту войны.

В январе 1946 г. американцами была принята так называемая программа немецкой военной истории, согласно которой исторический отдел вооруженных сил США в Европе был преобразован в управление, а при нем создан отдел оперативной (немецкой) истории. Отделу официально поставили задачу использовать оперативно-стратегическую информацию, находившуюся в распоряжении американских войск, особенно знания немецких командиров и штабных работников, в пользу командования США. Все данные, полученные от бывших гитлеровских генералов и офицеров, предлагалось предоставлять в форме докладов (меморандумов), которые разрабатываются по определенной американцами заранее тематике.

В штат отдела немецкой истории ввели 122 сотрудников, в том числе 76 американцев и 46 служащих-иностранцев (в основном немцев)^[48]. Для удобства работы решили сосредоточить их в одном месте: в лагере 3-й американской армии в Аллендорфе (земля Гессен в Германии). Здесь до осени 1947 г. гитлеровские генералы и офицеры находились на положении военнопленных. Впоследствии по указанию начальника штаба сухопутных сил США генерала Д. Эйзенхауэра они получили статус вольнонаемных иностранных сотрудников исторического управления армии США в Европе. Каждому из них установили ежемесячную плату в размере от 400 до 700 западногерманских марок, что соответствовало в то время окладу высокопоставленного государственного служащего Западной Германии. Кроме того, они получали специальный продовольственный паек.

Специальные группы подготовили такие работы, как «Способы ведения боевых действий русскими во Второй мировой войне», «Роль местности в русской кампании», «Тактика частей и подразделений в ходе немецкой кампании в России» и другие. Всего за период с 1945 по 1961 г. немецкие генералы и офицеры по заказу Пентагона подготовили более 2500 материалов (меморандумов) общим объемом более 200 тысяч машинописных страниц^[49]. Важнейшиє с точки зрения американского военного руководства материалы в конце 1940-х – начале 1950-х гг. были тщательно проработаны и изданы как наставления для армии США, а именно: № 20—230 «Способы ведения боевых действий русскими во Второй мировой войне», № 20—234 «Действия в условиях окружения: Из опыта немецких войск в России», № 10—292 «Ведение боевых действий в суровых условиях Севера» и т. д. Многие из подготовленных материалов были переведены на английский язык и использовались разными штабами вооруженных сил США при разработке мобилизационных и других военных документов. В начале 1960-х гг. все материалы были рассекречены и переданы в Национальный архив США в Вашингтоне, где стали важнейшей ключевой базой, доступной для западных исследователей, занимающихся проблемами Второй мировой войны. В 1979 г. нью-йоркское частное издательство «Арнопресс» опубликовало значительную часть написанных немцами материалов под названием «Вторая мировая война: Немецкие военные разработки» в 30 томах, которые позволяют ознакомиться со взглядами немецких генералов на военное искусство того периода и ход отдельных стратегических операций. Таким образом, уже с конца 1945 г. в военных кругах США проявился явно прагматический подход к изучению войны. Однако значение совершенных бывшими военнослужащими вермахта разработок про советско-германскую войну не ограничивалось лишь представлением Пентагону познавательного материала в интересах эффективного использования военной силы. Эти разработки одновременно играли важную методологическую роль, были фундаментом, на котором формировались представления большинства западных историков о событиях на советско-германском фронте.

Среди более современных публикаций о действиях в Крыму 1941–1942 гг. выделяются работы Р. Форзук с анализом как самих событий, так и личностного фактора немецких военачальников; но действия авиации в них также представлены фрагментарно^[50]. В некоторых работах американских историков больше уделено внимание битве за Севастополь, а действия на востоке Крыма затрагиваются незначительно^[51]. Среди отдельных современных авторов публикаций о десанте в Феодосию почему-то бытует мнение, что такие западные исследователи военной истории, как В. Тике и П. Карель, изучали ход этого десанта. В книгах указанных авторов как в оригинале, так и в переводе подобных сведений не найдено, события, исследуемые ими, находятся хронологически позже и связаны с разгромом Крымского фронта и Битвой за Кавказ^[52].

Интересны и информативны совместные работы американских и российских авторов, в которых приведен очерк о противостоянии советских ВВС и люфтваффе, а также даны сведения по численности и составе сил авиации в изучаемый период^[53].

Исторические исследования проблематики Второй мировой войны в Румынии начались после прекращения существования социалистической системы. Румынские историки дают достаточно осторожные оценки событиям в Крыму в 1941–1944 гг. В основном дается оперативно-стратегический обзор кампаний или операций, в том числе и исследуемых, воспоминания об отдельных офицерах и генералах, иногда приводятся выдержки из интервью участников боевых действий. Однако вопросы собственно военного искусства (организации подготовки войск, системы управления, разработка планов операций, противодесантной обороны, противопартизанская война и т. д.) по ряду причин не раскрываются. Логическим объяснением такого подхода румынских историков к историографии, видимо, является современная негативная оценка факта военного союза Румынии с гитлеровской Германией и подчиненность румынской группировки в Крыму немецкому командованию и фактическое нахождение румынских войск в состоянии исполнителей распоряжений и приказов этого командования.

Вместе с тем в стране и за ее пределами на английском языке издано несколько интересных книг по военной истории именно в период 1941–1944 гг.^[54] Действиям румынской авиации, в том числе в Крыму, посвящены несколько подробных исследований (и на английском языке также)^[55].

В региональной крымской историографии вопросы действий советской авиации во время подготовки и проведения Керченско-Феодосийской десантной операции рассматривались автором в небольшой монографии и отдельных статьях^[56]. Настоящее издание является наиболее полным и последовательным, комплексным исследованием заявленной проблематики. Историю боевых действий в период подготовки и проведения десантов в Керчь и Феодосию активно и комплексно, с широким привлечением местных музейных и иностранных источников изучает севастопольский исследователь А.В. Неменко, однако публикации его работ можно найти только на интернет-ресурсах^[57]. Кстати, в исследованиях некоторых музейных специалистов совершенно не уделено внимание действиям авиации в период января-апреля 1942 г., при этом приводится странный посыл, что действия авиации Крымского фронта и Черноморского флота какого-либо существенного влияния на ход и итоги боев не оказали и потому они не рассматриваются^[58]. Позиция неясная, тем более указанная статья по форме опирается на архивные и музейные документы, в которых отражена также и деятельность советской авиации.

Итак, отдельные аспекты Керченско-Феодосийской и Судакской морских десантных операций отражены в исторических и военных научных работах и рассмотрены в общем контексте событий Великой Отечественной войны. Однако аспекты военного искусства, его развитие должного научного раскрытия еще не получили. Это прямо касается роли и значения авиации в период подготовки и проведения десанта. И уж совершенно не рассматривались действия авиации в январе 1942 г. – то есть в период между окончанием основных высадок и захвата плацдарма и до потери этого плацдарма и образования Крымского фронта. Даже в единственной научной конференции, посвященной десантным операциям 1941–1942 гг., еще в 1968 г. тема действий авиации не рассмотрена, затронута только в контексте с другими докладами^[59].

Ключевыми вопросами, по которым существуют разногласия, а иногда и совершенно полярные позиции, являются: соотношение сил и средств противоборствующих сторон в операции; потери сторон; причины неблагоприятного исхода операции в исторической перспективе; вопросы развития военного искусства в морских десантных операциях в первом периоде войны.

Проблемами историографии Керченско-Феодосийской операции являются недостаточно полное и глубокое исследование военного искусства противника, замалчивание ошибок со стороны советского командования в ходе организации и проведения операции. Следует отметить, что в литературе до сих пор не сделано комплексного объективного анализа подготовки, проведения и результатов Керченско-Феодосийской и Судакской десантных операций, нет работ, в которых установлены особенности развития военного искусства, а опыт предыдущих (естественно, зарубежных) и последующих (советских) операций недостаточно учитывается в практике подготовки Вооруженных сил. Слабо обобщен опыт организации и ведения этих крупных морских десантных операций, использование оперативных резервов, организации подготовки, посадки, перехода морем, высадки десанта, непрерывности ведения боевых действий, их организации и проведения в сложных метеорологических условиях, выполнения задач обеспечения десанта в условиях ведения интенсивных боевых действий, в том числе и авиационного.

Кроме деятельности собственно авиации, в настоящей монографии детально рассмотрен в целом известный исследователям воздушный парашютный десант 31 декабря 1941 г. в район села Ак-Монай. Упоминания о нем, а также ход основных событий был отражен в советской военно-исторической литературе^[60]. Однако в современных изданиях по истории ВДВ или войск спецназначения о нем нет даже упоминания, например в достаточно информативных книгах Ю.Ю. Ненахова^[61]. Или весьма короткие упоминания в некоторых изданиях обобщающего характера^[62]. Исключением является труд «Воздушно-десантные войска: история российского десанта», однако эта весьма ценная в познавательном отношении книга практически ничего не добавляет нового относительно изданий советского периода^[63].

Зарубежная историческая литература по истории десантных войск также почти ничего не рассказывает о крымском десанте 1941 г.: исследование Д. Гланца, например, просто повторяет все сведения из советских изданий^[64]. Именно из-за недостатка как литературы о событии, так и из-за недочетов в самом изложении истории воздушного десанта появляются в крымской военно-исторической публицистике материалы, стремящиеся учесть и другие источники, в частности мемуары, но не использующие архивные сведения^[65]. Автор настоящей монографии постарался преодолеть указанные противоречия, взяв за основу именно архивные документы в освещении событий последнего дня 1941 г. у южной оконечности Арабатской стрелки. Тем более уже частично это было сделано в предыдущих авторских научных статьях и в материалах конференций^[66]. Кстати, если тема парашютных десантов в Крым в декабре 1941 – январе 1942 г. поднималась в ряде указанных выше изданий, то выброски разведывательно-диверсионных групп (причем в большом количестве и групп, и численности десантников) никогда в историографии не отражались. Данная работа также раскрывает этот момент истории отдельных батальонов разведывательных органов – предтеч современного спецназа.

Также в настоящей монографии подробно исследуется проблема установления связи (прежде всего радиотехнической) с крымскими партизанами именно посредством действий авиации и парашютных разведывательных подразделений; причем это – важный период перед всем процессом разностороннего обеспечения партизан в 1942–1944 гг. Вопросы обеспечения партизан Крыма до недавнего времени практически не раскрывались в отечественной и зарубежной историографии. Тем более это касается периода становления партизанского движения на полуострове, прошедшего исключительные по формам и значению условия и особенности, изучению которых посвящены подробные исследования севастопольского военного историка Е.Б. Мельничука^[67]. В советское время эта проблематика почти не рассматривалась в работах по истории партизанского движения в Крыму или исследовалась фрагментарно^[68]. По истории взаимодействия авиации и партизан в Крыму исследований не выявлено, кроме отдельных статей в научной периодике советского времени^[69]. Более полно вопросы проблематики снабжения авиацией партизан на оккупированной территории Крымского полуострова поставлены и решены в более ранних научных^[70] и публицистических работах автора^[71], его диссертации^[72] и в данной монографии нашли свое развитие. Однако автор не останавливается на достигнутом и активно исследует проблематику действий советской авиации в Крыму в 1941–1944 гг., причем не только в интересах партизанских формирований Крыма, но и в отношении выполнения боевых задач в период подготовки и проведения, итогов Керченско-Феодосийского десанта.

Характеризуя в целом состояние историографии темы действий советской авиации в Керченско-Феодосийской и Судакской морских десантных операциях и после их проведения (при действиях на феодосийском плацдарме, на судакском плацдарме), а также в интересах партизан в Крыму в годы Великой Отечественной войны, следует отметить, что проблема находится в стадии разработки. Вместе с тем анализ исторической литературы показывает, что избранная тема даже через призму всей деятельности ВВС и морской авиации в первый период войны еще не рассматривалась комплексно и системно. Более того, в ходе работы над монографией автор убедился в том, что в данном аспекте остается много нерешенных вопросов.