Глава 5

Гроза надвигалась неспеша. И в то же время Хами-хама чувствовал – зверь готовится к прыжку. Это были не обычные тучи, не свойственный стихии рокот раскатов и не естественные сине-зеленые вспышки на горизонте. Приближалось что-то нехорошее. Что-то алчущее и жаждущее мести дышало с фиолетового небосклона. Безбрежное темное одеяло накрывало Бескрайний лес и спастись от него не было никакой возможности. Как же хотелось Хами-хама оказаться сейчас в своей берлоге, или хотя бы в каком-нибудь укрытии. Быть может, совершенно бесполезном перед надвигающейся бедой, но это было куда лучше, чем встретить фиолетового монстра вот так на открытой местности. Медведь глянул назад, туда, где на склоне берега виднелась хатка старого бобра. Он чуть было не рванул к нему, но вовремя одернул себя. Где-то там, в овраге, теперь он не сомневался, ждут его помощи, и повернуть назад просто невозможно. Хами-хама вгляделся в янтарную слезу на кончике посоха. Голубой свет успокаивал и придавал сил.

– Я слышу тебя. Я знаю, что должен сделать.

Уверенным шагом он направился к Крюку, оставив все мысли о фиолетовой грозе позади. Зверь попытался зарычать вслед уходящему медведю, но вышло это отнюдь не так страшно, как должно было быть.

Изгиб реки Хами-хама преодолел быстрыми широкими шагами и уже в следующее мгновение спускался по крутому склону к неприметной заводи, которая упиралась в отвесный берег Дымки и продолжалась вглубь темной затопленной пещерой.

Идти вниз было неудобно, и посох здесь сослужил хорошую службу. Медведь втыкал его в осыпающийся грунт и осторожно продвигался вниз. В нескольких местах Хами-хама заметил вырванные комья с травой и поломанные ветки жиденьких ив. Кто-то явно здесь проходил раньше, и, по-видимому, неоднократно. К тому времени как медведь заглянул в темное чрево пещеры, первые капли холодного дождя упали с небес. Начиналась гроза.

Хами-хама прощупал посохом глубину воды. Оказалось не выше щиколотки. Но медведь знал, что это до той поры, пока уровень реки не поднялся. Он вскинул морду к небу. Фиолетовый купол закрыл его и готов был сбросить тонны влаги с минуты на минуту. Медведь понимал, чем это грозило ему самому, но развернуться сейчас просто не мог.

– Белек! Барагоз! Эй, кто-нибудь!

Даже эхо не вернулось из мрачной утробы пещеры, будто мигом сожрало все брошенные в нее слова. Хами-хама и не рассчитывал на такое простое развитие событий. Нет, так не бывает. По крайней мере в Лабиринте.

Не теряя более времени он спрыгнул в воду. Достал все свои фонарики и повесил их на посох, после чего шагнул в пустоту.

Как только тьма сомкнулась позади сыщика, стена дождя накрыла землю и Хами-хама почувствовал, как вода хлынула в пещеру. Теперь время играло за оппонента, кем бы он ни был, и растрачивать его было равноценно гибели. Медведь ринулся внутрь.

Пещера была узкая, но быстро раздавалась кверху, так что через несколько шагов Хами-хама уже не видел верха. Он поднял посох и невольно ахнул. Потолок действительно стал намного выше, и с него теперь свисали сталактиты. По крайней мере их можно было принять за сталактиты если бы эти длинные выросты не стали сжиматься, как только свет фонариков коснулся их. Ничего подобного медведь раньше не видел, а видел он на своем веку так много, что хватило бы на несколько фолиантов. Ни одно живое существо в Бескрайнем лесу и Смрадных болотах не ускользнуло от него и с каждым он успел познакомиться. Но сталактиты, которые шевелятся, он видел впервые. Приглядевшись, он понял, что эти выросты на потолке были огромными червяками, прикрепившимися к грунту большой концевой присоской. Инстинктивно Хами-хама пригнул голову, но посох оставил светить повыше. Эти милые создания питались явно не травой, которой в пещере не было, а чем-то более крупным.

Еще несколько шагов, и медведь услышал впереди неестественное копошение. Чуткий слух смог различить тихую поступь какого-то небольшого зверька, несмотря на шум дождя за спиной и журчащую под ногами воду.

– Здесь есть кто-то? Барагоз, Белёк?

Впереди послышался шум, а затем тихий голосок.

– Хами-хама, это ты?

– Белёк, наконец-то!

Это действительно был зайчишка. Он прятался на небольшом выступе скалы, которая ступенькой возвышалась над водой и уходила дальше внутрь пещеры. Хотя, из-за сильного дождя и этот островок в ближайшее время скроется.

– Как хорошо, что вы меня нашли!

– Почему ты еще здесь? И где остальные?

– Давайте уйдем от сюда, скорее, – Белёк прижался к ноге Хами-хама и дрожал как на морозе. Сейчас он совсем не выглядел тем беззаботным бесстрашным озорником, каким его знали в округе.

– Подожди. Где твой товарищ и Дед Барагоз? Нам нужно найти их. Времени не много, пещеру скоро затопит.

– Ароника здесь нет, А Дед Барагоз… я не знаю…

Значит вторым шалопаем был Ароник. Его медведь тоже хорошо знал. Хами-хама оторвал зайчишку от своих ног и поднял на руки.

– Расскажи, что случилось. По порядку, но без лишних подробностей.

Белёк всхлипнул, но посмотрев в серые глаза медведя немного успокоился.

– Мы пошли в гости к Деду Барагозу. Я, и ещё два зайца. Один сбежал сразу, испугался бобра, а мы с Ароником зашли в хатку. Дед напоил нас чаем, но был какой-то не такой. Тихий, угрюмый.

– Вроде, это вполне похоже на старого бобра.

– Нисколечко. Если у него плохое настроение, он и близко к хатке не подпустит. А тут налил чаю. Дальше хуже. Ароник попросил смородинового варенья, и дед Барагоз не смог его найти.

Хами-хама удивлённо поднял брови. Старый бобр знал каждую баночку своего любимого варенья.

– Вот это действительно странно. Дальше.

– Пока он рылся в шкафчике, я вспомнил про эту пещеру. И тут началось! Дед Барагоз совсем ополоумел, стал кричать, ругаться! Мы так испугались, что кинулись через черный ход на улицу.

Белек перевел дыхание и глянул на воду. Хами-хама и сам уже заметил, что уровень сильно поднялся. Ему не хотелось плыть назад под сводом пещеры в непосредственной близости к червям-сталактитам. И уж тем более он не желал нырять под воду. Это у него получалось из рук вон плохо. Поэтому медведь поторопил зайчишку.

– Мы побежали по тропинке. Ароник начал взбираться наверх через кусты. И я уже собрался за ним, но оглянулся назад. Я увидел, как Дед Барагоз бежит за нами. Он именно бежал. Ты же знаешь, как он сильно хромает. Еле ходит. А тут он несся за нами, как молодой заяц. Я испугался, что он может настигнуть нас в кустах и рванул по Крюку, а затем решил спрятаться в этой пещере. Я был здесь не раз и знаю несколько тайников. Один из них там.

Белек показал на еле заметную нишу в стене.

– Удивительно, как старый бобр тебя не увидел?

Белек лишь пожал плечами.

– Значит мы можем идти. Здесь больше никого нет. – Хами-хама развернулся к выходу, но зайчишка замотал головой.

– Он был здесь, но не заметил меня. Он где-то там. – Белек указал в глубь пещеры. – Только не зови его, пожалуйста!

– Ты теперь со мной, не бойся.

Это утверждение не убедило напуганного зверька.

– Я не уверен, что это он. – Прошептал Белек.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я прятался, он прошел мимо. И он совсем не был похож на себя. Он не хромал, а глаза его светились в темноте зелёным. И он постоянно бурчал под нос какие-то странные слова. Я ничего не понял, но это точно не наш язык. Необычный, хриплый, рычащий и страшный.

Хами-хама поежился от этих слов. В Лабиринте было множество обитателей, говорящих на разных языках. И медведь не сомневался, что старый бобр на своем веку успел поднатореть в некоторых из них. Но какой смысл разговаривать на чужом языке? Да еще про себя. Неужели он действительно сошел с ума? Деду Барагозу было куда больше лет, чем мог прожить любой другой бобр. Битва с Древним Болотником принесла не только боль и травмы, но и подарила невероятную жизненную силу. Подобных долгожителей в округе осталось не много. Хами-хама и сам был одним из них. Он покопался в памяти, пытаясь соотнести описание Белька со знакомыми ему языками. Но ни одно из известных ему наречий не подходило. Ближе всех было бурчание шморков. Они сопели, кряхтели, хрюкали. Но вот рычать они не умели. К тому же язык их можно было назвать забавным, но отнюдь не грозным. Хами-хама понимал, как был напуган Белёк в тот момент, и допускал, что выговор шморков показался ему страшным. И все же… На языке шморков не говорит никто. Да и языком это можно назвать с натяжкой. Легче изъясняться с ними жестами.

Другой вариант – Горное Королевство. Эти важные, надменные люди действительно говорят, словно изображают львов. Но и эта версия отпадает. Их язык прост и практически не отличается от языка Лабиринта за исключением особого выговора.

– Хами?

Белёк потянул медведя за плечо.

– Нам пора уходить. Вода поднимается. А к этим нам нельзя. – Зайчишка указал на живые сталактиты. – Смотри! – Он резво спрыгнул с рук Хами-хама, нащупал в воде камушек, величиной с крупное куриное яйцо и швырнул его под потолок. Как только снаряд подлетел достаточно близко, один из червей молниеносно метнулся к нему и в момент обвил своим телом. Некоторое время он ощупывал добычу, но не удовлетворившись ее вкусовыми качествами, отправил обратно на землю.

– Я видел, как они ловили летучих мышей.

Медведь не стал спрашивать, отпускали ли сталактиты добычу, так же как сделали с камнем. Очевидно – нет.

– Ты сможешь добраться до выхода?

Белёк утвердительно кивнул.

– Здесь недалеко. А ты разве не пойдешь?

– Не могу. Мне нужно поискать бобра.

Зайчишка задрожал и прижался ближе к медведю.

– Не бойся. Как выберешься – крикни. Чтобы я знал, что ты вышел. А затем сразу беги домой. Понял?

Белёк кивнул, спрыгнул с выступа в воду и уже через минуту Хами-хама услышал его голос. Малыш выбрался на волю.

В этот момент медведю пришла мысль, что нужно было попросить привести помощь, но было уже поздно, зайчишка наверняка был на пути к хатке старого бобра. Хотя, скорее всего, он обойдет ее стороной.

Нужно двигаться дальше. Еще оставалась надежда отыскать Деда Барагоза и вернуться через пещеру назад. Но, даже если вход затопит, Хами-хама был уверен, что это не будет концом для него. В худшем случае, придётся подождать пока вода сойдет. Тоннель под землей вел дальше вверх, и вряд ли даже очень сильный дождь сможет на столько повысить уровень реки.

Неспеша, тщательно осматриваясь по сторонам, чтобы не наткнуться на еще какой-нибудь сюрприз, вроде живых сталактитов, Хами-хама направился по тоннелю.

Пока он шел, в голове велась тяжёлая работа. Он сопоставлял факты, полученные за сегодняшний день и пытался сложить их в понятную цепочку. Но как ни старался, ничего не выходило. Слишком мало он знал, чего ни коснись.

Деда Барагоза Хами-хама видел последний раз неделю назад. И никаких подозрений поведение бобра тогда не вызвало. Хотя пообщаться толком не получилось. Встреча произошла на Аптекарской елани, или Яме, как называли ее для краткости местные жители. Это было место для всех, кто торговал снадобьями, лекарствами, сырьем для них или продуктами питания. Любую съедобную и не очень травку можно было найти именно здесь. Хами-хама посещал Яму, чтобы пополнить запасы ингредиентов для чая и лекарств. Многие травы он собирал сам в течение года, но в поисках некоторых иногда нужно было потратить не один день, а не редко и вовсе остаться ни с чем. Поэтому проще было выменять их в Яме на самые ходовые снадобья, которые Хами-хама готовил с избытком. Здесь были и мазь для суставов, и капли от мигрени и сонный порошок. Все пользовалось хорошим спросом. Старый Бобр в свою очередь бывал в Яме не часто, и исключительно ради специй. В этот раз их с медведем встреча прошла как и обычно без особых разговоров. Они кивнули друг другу, улыбнулись и разошлись. Вот только сумка у бобра была набита отнюдь не специями. И Хами-хама понял это лишь сейчас. Как же он не обратил на это внимание? Для чего старому бобру аконит и кровохлебка? А ещё горец змеиный и желчные грибы? Да чего только не было в его сумке в тот день! И Хами-хама проморгал это. Чувство досады захлестнуло его, и он даже слегка заскулил. Если бы тогда он поговорил с Барагозом, все могло пойти иначе. Что же случилось со старым знакомым?

Коридор выровнялся, потолок снова опустился и теперь до него можно было достать рукой. Черви, к счастью, исчезли. Ровные стены будто имели неестественное происхождение.

– Должно быть большая зверюга когда-то прокопала этот ход. – Вполголоса пробормотал Хами-хама. – Над ним явно трудились не инструментами. Словно прогрызли. Но давно, очень давно.

Коридор снова пошел вниз, несколько расширился и сделал небольшой изгиб. А за изгибом медведь смог различить слабое зелёное свечение.

– Ну это уж точно не глаза бобра, – невесело хмыкнул он.

Вскоре источник мерцания появился в поле зрения, и Хами-хама оторопел. Подземный коридор заканчивался сводчатым туннелем, вдоль которого текла река. Зеленая река! Не очень широкая, всего в два роста медведя, медленная и переливавшаяся цветами от бледно-синего и фиолетового до ярко-зеленого. Последнего было больше, поэтому и вся река казалась зеленой. Но даже не это удивило Хами-хама. Такие чудеса ему уже приходилось видеть. Вода вся кишела какой-то живностью. Поверхность вздымалась и перекатывалась, бурлила и образовывала воронки. Не было ни одного места, которое бы оставалось в покое.

Медведь осветил пространство вокруг, глянул под ноги. Повсюду ползали моллюски: улитки, слизни, странные плоские существа, напоминавшие листья деревьев с рожками на головах. Стены были покрыты желтой массой, которая медленно перетекала, образуя замысловатые узоры, словно мороз на стекле. Казалось эта слизь обтянула все стены в тоннеле и была единым целым с рекой, именно туда спускались множество ее отростков.

Хами-хама раздвинул сапогами копошащихся на земле моллюсков и подошел поближе к воде. Река бурлила. Вот только теперь было видно, что двигались не животные в воде, а вода и была сплошными животными. Простейшие, примитивные организмы, черви и нити желтой слизи переплетались в единое желто-зеленое нечто, медленно двигавшееся то в одном, то в другом направлении. Река не текла, она переливалась туда-обратно в этой большой подземной пещере. И сияла!

Хами-хама прошел по берегу в одну сторону и убедился, что река упирается в стену, затем в другую, и так же наткнулся на тупик. Пещера была замкнута, а значит это озеро. Подземное живое озеро.

Медведь присел на корточки. Он смотрел на ползающих под ногами животных, на медленно перетекавшую слизь, чертящую на поверхности земли то геометрически ровные линии, то разветвлявшуюся изящными лучами и головками. Это движение завораживало его. Что бы это ни было, оно выглядело великолепно, а главное оно понимало, что происходит. Хами-хама заметил, как жижа сжалась у основания его посоха, воткнутого в землю, но оставалась на значительном расстоянии, образовав идеальный круг. Эта слизь чувствовала нечто инородное, чуждое и боялась подойти.

Хами-хама с трудом оторвался от этих волшебных движений и поднялся на ноги. Только сейчас он понял, что не только нашел нечто необычное, но и что не нашел то, что искал. Коридор закончился подземным озером, а старого бобра так и не было.

Медведь поглядел на янтарную слезу. Она горела ровным голубым светом. Это значило только одно. Ничего злого в пещере нет. По крайней мере сейчас. И даже это странное озеро не вызывало никакого отвращения или тревоги. По-своему оно было прекрасно. Но что же тогда делать с тем чувством, которое вызвала у Хами-хама надвигавшаяся гроза. Он был уверен, что она как-то связана с этим озером. И все же ничего плохого он здесь не видел.

В дальнем углу послышался шум, а затем протяжный стон. Хами-хама вскочил на ноги. Недалеко от входа к озеру пещера уходила вглубь, делая небольшой карман. Совершенно пустой, если не считать нескольких валунов. Именно один из этих валунов и издавал стон.

Осторожно выставив вперед посох, Хами-хама, приблизился к источнику звука и тут же с облегчением выдохнул. На земле лежал Дед Барагоз.

Медведь подсел к нему и приподнял его голову. Глаза старого бора были вовсе не зеленые и бормотал он вполне известные всем слова.

– Пить. Хочу, пить.

Хами-хама снял свободной рукой флягу со своего чудо-пояса и приложил горлышко к устам изможденного товарища. Тот сделал пару жадных глотков и чуть не захлебнулся.

– Тише, не все сразу, – Успокоил его Хами-хама. – Ты цел? Жить будешь?

– Еще с десяток годков помозолю тебе глаза, старый мешок с блохами. – Прокряхтел Дед Барагоз, и медведь улыбнулся. Бобр был вполне в сознании и даже умудрялся подтрунивать в таком-то состоянии.

– Сможешь встать?

– Давай попробуем. – Дед Барагоз кряхтя оперся на плечо Хами-хама и с трудом поднялся. Его сильно шатало, но он категорически отверг дальнейшую помощь, и выругавшись себе под нос, попробовал сделать пару шагов. Результат был удовлетворительный – он не упал.

Бобр едва достигал груди Хами-хама, а от времени и своей хромоты казался еще ниже. Но при этом он был широкоплеч и имел мощные передние лапы, которыми, будучи юным, он без проблем скручивал любого неприятеля невзирая на его рост и комплекцию. До сражения с Древним Болотником Дед Барагоз был егерем в Бескрайнем лесу, назначенным сюда из самого Замка. Но после него он уже не мог выполнять свои обязанности и отошел от дел.

Старый бобр отряхнул свою жилетку – единственный предмет одежды, который он признавал, порылся в карманах.

– Будто потерял что-то, – пробормотал он. – Не пойму что.

Он осмотрелся, словно только сейчас осознал, где находится. Взгляд его и без того хмурый, совершенно зарылся под массивные седые брови.

– Что это за такое, скалозуб меня разорви? Как я здесь оказался? – Он поглядел на зеленое озеро и смачно с отвращением сплюнул. В этот момент его повело в сторону, и он стал заваливаться на бок, как подпиленное дерево. Хами-хама бросился к товарищу и успел поддержать его. Раздался хриплый стон, глаза бобра на секунду широко открылись, блеснув зеленью, грудь резко вздулась, а затем он смачно чихнул. Брызги зеленой слизи разлетелись, казалось по всей пещере. Медведь положил потерявшего сознание товарища на землю, и поспешно вытер платком лицо.