Глава 3

Дорога до Крюка была не близкой, но Хами-хама хорошо знал лес, и без труда выбирал самый короткий путь к цели. Идти приходилось в основном по ровной местности, огибая вековые сосны и ели. Подлеска здесь не было, и ничто не мешало приятной прогулке. К тому же погода была отменная. Солнце единолично властвовало на небосклоне, но его немилосердный жар терялся в густых кронах деревьев и спускался к обитателям леса приятным летним теплом, изредка разгоняемым нежными движениями лёгкого ветерка.

Хами-хама обогнул овражек. В дальнем его конце можно было найти выход к реке. Именно там находилась хатка Деда Барагоза. Хами-хама намеренно сделал небольшой крюк, чтобы ненароком не пересечься с бобром. На берег он собирался выйти в другом месте, чуть выше по течению. Его путь свернул чуть левее, в сторону от реки и вышел на маленькую полянку. Здесь всегда можно было встретить кого-нибудь из лесных обитателей, а иногда и не только их. Через эту полянку проходила неторная тропа от Смрадных болот до Хрустального моста, и дальше к Черным скалам. Дороги здесь не было, но путники всегда выбирали именно это направление, приводившее их сюда.

То ли дело было в непроходимости окружающей местности, то ли в прихоти Лабиринта, но все, кто стремился попасть к центру этого самого Лабиринта, непременно оказывались здесь. Случалось это крайне редко. Пришельцы в Лабиринте не частые гости. И все же следы редких привалов можно было обнаружить. Одним из таких следов были три булыжника: два поменьше, служившие скамьями, и один квадратный, выполнявший роль стола. Именно за этим столом Хами-хама и заметил Мышонка-странника. Его звали Ноготок. Хами-хама хорошо его знал. Дело в том, что мышата-странники встречаются повсеместно. И название это дано им скорее в насмешку. Ведь за всю свою жизнь эти маленькие испуганные существа и носа не показывают за пределы родного холма, бора, поля, где бы они не жили. Но при этом они постоянно готовы ринуться в головокружительное путешествие в неизведанные страны и непременно сообщают об этом каждому встречному. Желания эти возникают у них нескончаемым потоком, незамедлительно сменяя одно другим. То они собираются отправиться вниз по реке, и дело за малым – построить лодку, но вот как на зло, нет ни пилы ни молотка, то через день желают стать воздухоплавателями, и даже нашлась подходящая корзина. Остается всего ничего – сшить воздушный шар.

Вот и сейчас Ноготок, видимо, намеревался совершить невероятно смелый шаг, отправившись в неизведанные дали. И что удивительно, он смог добраться до поляны, а ведь жил он гораздо ниже по течению. Для мышонка это был уже великий подвиг. Но по его мордочке ни о каком воодушевлении подумать было нельзя. Напротив, Ноготок был хмур и что-то усердно бормотал себе под нос. На столе лежал походный рюкзак, набитый на скорую руку. Из него торчали носки, свешивался рукав тельняшки, а из бокового кармана сыпались сухарики. Сам мышонок был одет в жилетку со множеством карманов, синюю кепку и галоши (не самая удобная обувь для походов). В лапках у него были две лыжные палки. Самих лыж Хами-хама поблизости не заметил.

Времени на разговоры особо не было, но и возможность пройти полянку не замеченным тоже отсутствовала, поэтому Хами-хама твердым шагом направился своей дорогой, намереваясь только поздороваться, и не снижая скорости, пока Ноготок не опомнился, скрыться из поля зрения. И все бы прошло по плану, если бы в этот момент мышонок не решил встать со скамьи. При этом он неуклюже поставил лыжные палки крест на крест, а левой ногой ступил между ними. Капкан получился отличный, и Ноготок, издав обиженный всхлип, полетел носом в траву. Хами-хама остановился. Совесть не позволяла пройти мимо упавшего. Он прекрасно знал, что как бы кто не торопился, бросать нуждающегося нельзя. Закон для всех один. Если ты прошел мимо, то будь готов, что совсем скоро ты сам окажешься в роли упавшего, и сколько бы ты ни просил, руку тебе никто не подаст.

– Осторожнее, Ноготок! Ты цел? – Хами-хама помог мышонку подняться. Тот небрежно отряхнулся и уставился на спасителя непонимающим взглядом. – Дружище, с тобой все в порядке? Ты меня узнаешь?

– Да, да, – спохватился он, – здравствуй, Хами-хама. Не ожидал увидеть тебя, – и снова замолчал, что-то усердно соображая.

– Далеко ты забрался.

Ноготок огляделся по сторонам и неуверенно кивнул. Можно было подумать, что он только сейчас понял, где находится.

Хами-хама очень не хотелось разбираться в происходящем, но бросить беднягу в таком потерянном состоянии он просто не мог.

– Я вижу, что с тобой что-то произошло. Не хочешь поделиться?

– С удовольствием, – неуверенно пробормотал Ноготок, – только я и сам не совсем понимаю, что произошло.

После этих слов медведь понял, что быстро он от разговора не отвертится, поэтому помог мышонку сесть за каменный стол и сам устроился рядом.

– Ну рассказывай, как ты забрался так далеко.

– Я шёл к Черным скалам, – начал он, – на этот раз точно. – Он серьезно посмотрел на собеседника, всем видом давая понять, что ни капли не шутит. – По пути я встретил Белька с товарищем. Не знаю, как звать этого зайца. Я его раньше не видел. Они шли к деду Барагозу.

– Вот сорванцы, – добродушно покачал головой Хами-хама. Он и не рассчитывал, что зайчата прекратят свои шалости, особенно зная непоседу Белька, но никак не думал, что они так скоро побегут искать новые приключения. А для чего ещё они отправились к старому бобру? – Ну, продолжай.

– Я к тому времени уже порядком проголодался, а из съестного прихватил с собой только сухарики. Вот и понял, что далеко на такой провизии не уйду. И уже собирался идти домой, чтобы пополнить запасы и снова в путь, как тут на дорогу выбежали зайцы. Пойдем, говорят, с нами к деду Барагозу. Он сегодня добрый, ватрушками да кренделями угостит. А я у него раньше никогда не бывал. Интересно стало, хоть и страшно. Но втроем страх не так велик, и я согласился.

Ноготок умолк. Он подбирал слова, и было видно, что дальше вести рассказ ему сложно.

– Дед Барагоз оказался не таким гостеприимным, как его расписывали зайчата? – решил помочь мышонку Хами-хама.

– Нет. – он неуверенно покачал головой, затем спохватился и затараторил. – Не в том смысле, что он нас не принял. Он, в том-то и дело, что никак…

– Никак? – повторил медведь после того как мышонок тихо запищал что-то себе под нос, явно не зная как объяснять дальше.

– Ну, никак, потому что его не было.

– Его не было дома? И только? Вы с ним разминулись?

– Вот в том и дело, его не было. Он не уходил, и дома его не было. – Ноготок умоляюще посмотрел на собеседника, но не увидел в глазах понимания и сбивчиво продолжил. – Зайцы сказали, что он дома, но дверь была открыта, и его дома не было. Но он никуда не уходил. Зайцы это знали.

– Откуда они это знали? И где сами зайцы?

Мышонок испуганно посмотрел в сторону реки, затем медленно поднял взгляд к Хами-хама.

– Они зашли в дом.

– А дальше?

Ноготок покачал головой, и опустил глаза.

– Они просто зашли туда, и все. Я звал их. Но больше никто не откликался. Ни разу. Я даже шороха не слышал. После этого я убежал.

Хами-хама тяжело вздохнул и стал настойчиво тереть набалдашник посоха – верный признак того, что он усердно что-то обдумывал. А подумать было над чем. История Ноготка ему крайне не понравилась. Ничего не предвещало беды. Все знают, что мышата-странники большие фантазеры и ещё большие трусишки. Но шестое чувство подсказывало, что не все так просто в этой истории. А это значило, что придется менять план. Как же Хами-хама не любил менять планы! Тем более менять их не по своей прихоти. И уж подавно ему не нравилась мысль идти в гости к Деду Барагозу. Встреча с бобром могла поставить крест на его пути к заводи. Но что оставалось делать? Не мог же он не проверить историю мышонка. А вдруг действительно случилась неприятность? Хами-хама решительно поднялся.

– Сам домой доберешься, Ноготок? – Хами-хама очень надеялся, что тот в состоянии преодолеть пару километров и ему не понадобится в этом помощь. Конечно, медведь и здесь предложил бы свои услуги проводника, но сколько бы времени он тогда потерял! А он чувствовал, что как раз время было на вес золота.

– Конечно доберусь. Я так, присел отдохнуть, с мыслями собраться. До дома не так далеко.

– Ну что же, тогда прощай Ноготок. – и Хами-хама зашагал в сторону домика Деда Барагоза.

Глава 4

Уже через пару минут Хами-хама вышел к реке. Настроение было плохое, но радовала погода. В такую жару у воды практически не было гнуса. Сам медведь жил далеко от болот и потому не слишком страдал от назойливых насекомых. К тому же у него было заготовлено несколько снадобий от этой напасти. На любой вкус и любой консистенции. Капли от слепней, спрей от мошкары, разные мази от комаров. Всем этим Хами-хама пользовался, когда отправлялся в гости на болота к своему другу Шлепеню-Топеню. Сегодня он их не захватил и был крайне раздосадован своей несообразительностью. Но погода его выручила. На берегу стояла тишина. И ни один комар не пищал над ухом.

Сама речка, которую местные жители называли Дымкой из-за глинистого дна, что мутил воду, а обитатели противоположного Вертлюгой, из-за множества поворотов, была не широкой. При желании и недюжинной силе, можно было даже докинуть камень до противоположной стороны. Но было у реки и другое имя. Его она получила от странников, чужаков и гостей Лабиринта. Зыбучая. Несмотря на свою кажущуюся медлительность и спокойствие, она погубила не одного героя. Бравые войны и искатели приключений не принимали всерьез мелкую речушку и лезли в воду иногда даже не сняв доспехи. С легкостью доходили они до середины потока, благо глубина была всего по колено, а затем ловушка захлопывалась, и топкая глина под ногами уже не выпускала свою жертву. Конечно, о Зыбучей теперь не знает только младенец, но и в наше время случаются странники, впервые попавшие в Лабиринт, и для них этот мирный поток становится настоящим испытанием.

Хами-хама пошел вдоль берега. Здесь была натоптана еле заметная тропинка к дому Деда Барагоза. Собственно он ее и натоптал. Само жилище бобра уже виднелось. К парадной двери небольшой хатки из стволов деревьев и веток вела дорожка, проложенная меж кустов шиповника. Дед Барагоз обожал чай с шиповником. Позади домика все заросло малиной, ежевикой и разноцветной смородиной. Старый бобр делал отменное варенье из ягод, а затем использовал его в своей выпечке, ради которой зайцы и бегали к нему в гости, иногда рискуя попасть под горячую лапу хозяина.

Перед тем как ступить на дорожку к хатке, Хами-хама немного подождал. Он силился услышать хоть какой-то звук, который мог рассказать ему о том, что ждёт его внутри дома. Но, как он ни прислушивался, единственное, что смог различить его острый слух, это тихий плеск воды. Гораздо более тихий, чем обычно. Обоняние тоже не помогло. Тогда Хами-хама пошёл по песчаной дорожке. С каждым шагом к приоткрытой двери мышцы напрягались все сильнее. Мощные лапы вцепились в посох, словно металлические тиски. Медведь был готов дать отпор любому, кто мог скрываться в доме. Перед входом Хами-хама пришлось освободить одну лапу, чтобы толкнуть ею дверь. Мгновение, и он уже внутри. Никто на него не напал. Ни сразу, ни через минуту. Он снова долго прислушивался, принюхивался, оглядывался, и, наконец, сделал вывод, что здесь никого нет. С одной стороны, это вызвало облегчение, с другой, подтверждало рассказ Ноготка – Дед Барагоз и зайчата куда-то пропали.

В хатке царил полумрак. Окон здесь не было, если не считать полупрозрачной форточки во входной двери. Это узкое отверстие и давало основной свет. Очаг, располагавшийся посреди круглой комнаты, не горел. Хами-хама поднес руку к углям, они еще давали тепло. Значит костёр потух пару часов назад. Других следов, которые могли разъяснить происходившее, не было. Лишь слабый скрип заставил медведя насторожиться. Он раздался из дальнего конца комнаты, оттуда, где у Деда Барагоза находилась кладовая и черный выход в сад. Хами-хама сразу успокоился. Звук издавала не плотно прикрытая дверь. К ней сыщик и направился.

Черный ход не зря так назывался, это был узкий аркообразный проем, верхней перекладиной упиравшийся Хами-хама в область груди. Сам выход заслоняла толстая, дубовая дверца, которая сейчас слегка поскрипывала одной несмазанной петлей под натиском поднявшегося невесть откуда ветра, напиравшего со стороны речки. Именно к берегу и выводил ход. Чтобы добраться до воды, нужно было пройти через небольшой заросший разнообразными плодовыми кустами сад, а затем спуститься по узкой тропинке. Именно там, внизу, у Деда Барагоза раньше стояла хатка и располагалась плотина. А вся местность в округе была подтоплена, и старый бобр жил в этих местах, как настоящий правитель. Но было это давно, еще до того, как он получил жуткую травму в сражении с Древним Болотником. С тех пор многое изменилось, плотина исчезла, речка снова вошла в берега, а жизнь Бескрайнего леса стала намного спокойнее.