В Тридевятом Царстве

Ярко-голубое небо радовало глаз своей чистотой – на нём не было ни одного облачка. Солнце дарило окрестностям тепло и свет, деревья в лесу стояли и их листья колыхались от слабого ветерка, от чего лес приветливо шумел. Безмятежность и спокойствие властвовали на славных землях Великой Руси, над Тридевятым царством. На лугу возле деревни жужжали труженики-пчёлы. Народ радовался новому дню. Ведь когда хороший день, то любое дело спорится в руках у мастера. На всю округу раздавались мощные звонкие удары – кузнец Данила уже взялся за работу. Грохот его молота нисколько не отвлекал деревенский люд от трудов праведных, наоборот он гармонично вплетался в симфонию окружающих звуков, дополняя её. Молоту вторил звон колокола небольшой церкви. Из столярной мастерской доносился весёлый свист рубанка – столяр Емельян, усыпанный стружками, обрабатывал заготовку. Горшечник выставил напоказ свой товар, а рядом с ним его сосед предлагал всем желающим лапти на любой вкус и цвет. Одним словом, никто в деревне не бездельничал. Где-то на окраине был слышен шум весёлой песни – хоть в пляс пускайся, но это не менестрели услаждали слух, а деревенские девушки собирали на лужайке цветы. Шедшие мимо мужики волей-неволей останавливались, чтобы послушать. Мимо прошла женщина с коромыслом, на котором были два пустых ведра. Мужчины, увидев её тут же поспешили дальше по своим делам, кто-то из них перекрестился, кто-то сплюнул через плечо, ведь как известно на Руси – не к добру встретить человека с пустыми вёдрами. Но даже эта встреча не испортила им настроения. А женщина тихо шла себе по протоптанной дороге в сторону деревенской площади, где стоял колодец.

– Суеверные! – она неодобрительно посмотрев вслед мужикам. – Хоть по воду из-за таких вот не ходи!

На пути ей больше никто не повстречался и до деревенского колодца она добралась без приключений. Там уже собрались и другие представительницы прекрасного пола, ведь как известно, у деревенского колодца обсуждались последние новости, сплетни и слухи. Было ясно, как день, что женщины собирались тут не только для того, чтобы воды набрать, а в первую очередь обменяться мнением по поводу всего того, что происходит в деревне. И сегодняшнее собрание у колодца исключением не стало, даже несмотря на то, что обсуждать было откровенно нечего, настолько спокойно и размеренно протекала жизнь в деревне.

– Что, Алёна, твой всё в делах да заботах? – спросила новоприбывшую одна из женщин у колодца.

– А как же,– ответила Алёна, вращая массивный колодезный ворот. – Елисей всё время на службе, никакой от него помощи по хозяйству толком не дождёшься!

– Везёт тебе! – вздохнула другая. – Не мужик, а клад – служба при царском дворе, где жалованье хорошее!

– То ещё везение! – в сердцах воскликнула Алёна, переливая воду в ведро. – Думала, как погнали всю эту нечисть, так дома сидеть будет, хозяйством займётся, да где там! Так что радуйтесь, ваши-то хоть дома ночуют, тогда как я своего почти не вижу!

– И правильно, что погнали! – сказала Авдотья Никифоровна. – Если бы не богатыри, так и жили бы в страхе перед этим бандитом Соловьём-Разбойником по сию пору!

– Что правда, то правда! – подтвердила Варвара. – А то ведь никакой управы нет на окаянного! Говорят, совсем недавно снова в деревне объявился, совсем уж совести нет – пришёл среди бела дня!

– Вы так говорите, будто лично его видели,– сказала Елена, самая молодая среди них.

– Я не видела,– Варвара сразу осеклась. – Но народ зря говорить не станет!

– Ты, девочка, не знаешь, что это за птица такая, Соловей-Разбойник, так помолчи лучше! – сказала Авдотья.

– И чем же он так страшен? – спросила Елена.

– Тем, что от его свиста все замертво падают! – на полном серьёзе заявила Авдотья Никифоровна.

– Ой, будет вам выдумывать! – воскликнула Лена. – Бандит он простой, да и всё! Сказки это всё!

– За простого бандита биричи такой высокой награды не объявят,– покачала головой Варвара. – Он явно с нечистой силой повязан, раз его до сих пор не судили!

– Какая разница? – пожала плечами Авдотья Никифоровна. – Главное, что сейчас о нём ни слуху, ни духу!

– Слушай, Алена,– спросила вдруг Варвара. – А какой он вообще, этот Соловей-Разбойник? Твой Елисей случаем его видел? Он про него что говорит?

– Он про службу у царя вообще ни разу за всю жизнь мне словом не обмолвился,– ответила Алёна. – Так что о Соловье я знаю не больше вашего!

С этими словами она приладила полные вёдра к коромыслу и удалилась. Повстречайся ей кто по дороге теперь – безусловно это к счастью.

– Вот хоть и муж её при царе служит, а она недовольна! – сказала Елена. – Эх, будь у меня такой муж!

– Чего мечтать-то! – вздохнула Варвара.

– Нашли, о чем говорить! – воскликнула Авдотья. – Дался вам этот бандит с большой дороги! Как будто и разговоров больше других нет, кроме как о всякой нечисти! Пусть о нём у царя голова болит!

После этих её слов все разом посмотрели в сторону царского дворца, башни которого возвышались вдалеке. Сам дворец поражал глаз своей величественностью и неприступностью. На четырёх его смотровых башнях несли круглосуточный дозор богатыри, зорко вглядываясь вдаль, и ничего не могло ускользнуть от их взгляда. На стенах стояли войны-арбалетчики, а у ворот – два огромных стражника в чёрных доспехах, вооруженные внушительных размеров булавами. Такие булавы носили лишь охраняющие ворота дворца стражники, да некоторые из богатырей, поскольку мало кто мог справиться с этим тяжёлым оружием. Но зато вооружённому булавой воину были абсолютно нипочем облачённые в латы неприятельские рыцари, так как булава легко справлялась с подобного рода защитой. Помимо живой силы дворец охраняли и артиллерийские расчёты – сквозь зубцы сцен были прекрасно видны стволы пушек. Можно было подумать, что обитатели дворца готовились к длительной осаде, но такие защитные меры были приняты из-за страха. И имя этому страху было – Змей Горыныч. Правда, никто ни разу не мог припомнить того, чтобы он когда-либо нападал, а молодые богатыри и вовсе не верили в его существование, но царь считал, что защита никогда не бывает лишней, а с царем никто спорить не решался, ибо себе дороже выйдет. Так что дворец был защищён по максимуму, и царь спокойно спал по ночам. Но так как сейчас на дворе был ясный день, царь бодрствовал и исполнял свои царские обязанности – сидел на троне и думал. Его полный задумчивости взгляд блуждал по тронному залу, казалось, что великий государь никак не может собраться с мыслями. Вообще, весь его вид говорил о том, что царя одолели дела государственной важности. Он не успевал решить одну проблему, как на её месте возникала другая. Совещания, заседания, рабочие встречи, работа с населением – а вы думали, что быть царем так легко и беззаботно, как кажется на первый взгляд? Царь внимательно изучал поданный писарем Елисеем свиток и с каждой минутой становился всё более мрачным.

– Ох, горе мне, старому! – казалось, ещё чуть-чуть и он от отчаяния начнет рвать на себе бороду. – И почему именно сейчас-то? Нашли время для визита!

– Что делать будем, Ваше Величество? – наконец спросил стоявший возле царского трона писарь.

– Значит, так! – заявил царь. – Вели боярам собраться в совещательном зале! Думу будем думать!

– Будет исполнено, Ваше Величество! – писарь поспешил исполнять указание царя.

– Да смотри, оповести, чтобы все явились! – крикнул ему вслед царь. – Скажи, что за неявку одного – посажу в чулан всех!

– Вас понял, Ваше Величество! – воскликнул писарь.

– Распустились! – буркнул царь, вставая с трона и направляясь в совещательную залу. – Давно пора их всех в чулан посадить!

Хотя добраться до зала совещаний было делом пяти минут, царь, явившись туда, обнаружил, что все бояре сидели за длинным столом на своих местах. Видимо, отправляться в чулан и рисковать служебным положением совершенно никому не хотелось, причем не хотелось настолько, что бояре каким-то невероятным образом сумели опередить царя, и как уже говорилось, сидели в совещательной за длинным столом, выполненным из какого-то неведомого заморского дерева. Стол вместе со стульями царю в подарок привезли купцы, и этот предмет мебели идеально сочетался с дизайном зала совещаний, подчеркивая его роскошь. Царь устроился во главе стола.

– Значит, так! – начал царь. – Я думаю, вам всем уже известно, по какому поводу мы сегодня здесь собрались!

– Это что же такое важное намечается? – поинтересовался боярин Бирюзов.

Бояре смотрели на царя. Тот молча достал свиток пергамента, украшенный печатью.

– Иноземное послание? – спросил боярин Васильев.

– Оно самое! – кивнул царь. – С Восточных Земель!

– Не тяни, царь-батюшка! – пробасил боярин Стрельцов. – Что там говорится?

Царь развернул пергаментный свиток, откашлялся и начал читать.

– Великому царю, государю Тридевятого царства шлет дружеский привет Правитель Восточных Земель, Великий шах, султан Мустафа ибн-Сенхамет и желает ему доброго здравья и долгого правления! – царь огладил бороду и продолжил чтение. – Дорогой друг! Я прекрасно осведомлен о том, что уже на протяжении долгого времени между нашими странами сложились весьма напряжённые отношения и потому предлагаю тебе, великий государь исправить сие досадное недоразумение, для чего со своей стороны я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество и развитие торговых отношений с целью содружественной и укрепляющей взаимоотношения между нашими странами! Дабы населяющие наши земли простые люди не знали убийственной войны и вражды друг с другом! Для этого я с низким поклоном и глубоким уважением посылаю к тебе торговый караван, снаряжённый лучшими товарами и сопровождаемый знаменитыми купцами, дабы ты и твой народ воочию узрели работы лучших мастеров со всего Востока! Покорнейше прошу не отказать мне в этом моем стремлении и пойти на встречу моему предложению о содружестве, с тем чтобы наши страны совместно развивали свою культуру и мирно существовали в согласии долгие годы. С наилучшими и искренними пожеланиями, Правитель Восточных Земель, Великий шах, султан Мустафа ибн-Сенхамет! – царь закончил чтение.

– Это что же? – спросил боярин Федотов. – С басурманами брататься? Ну, знаете ли!

И он в этом мнении оказался не одинок – его слова поддержали и другие, бояре согласно зашумели.

– Тише! – призвал всех к порядку царь.

– Все время с той стороной напряженные отношения у нас были,– сказал боярин Васильев.

– Вот именно! – кивнул царь. – И нам выпал шанс эти отношения наладить, при том, что они пошли нам на встречу! Нельзя, бояре, упускать такую возможность! И потому ничто не должно этому воспрепятствовать! И никто не должен!

– Я так понимаю, с этим могут быть проблемы? – спросил боярин Федотов.

– К сожалению, так и есть! – подтвердил царь. – Исходя из последних событий смею полагать, что бандит известный как Соловей-Разбойник вновь взялся за старое!

Бояре отреагировали на это сообщение недовольным гулом.

– Это что же такое получается,– спросил боярин Васильев. – На него ведь богатыри облаву устроили, после которой он сбежал, а ему мало показалось?

– Как вовремя это всё! – воскликнул боярин Муромский. – Одно к одному!

– Верно говоришь! – воскликнул боярин Дмитриев. – Визит заморских гостей намечается, а этот Разбойник снова объявился!

– Опять клич в народ пустить! – заявил боярин Васильев. – Богатырей в полную готовность!

– Правильно мыслишь, боярин! – кивнул царь. – Необходимо послать богатырей на границу для встречи и охраны иноземного каравана! Поймать Соловья-Разбойника дело длительное и подход тут нужен обстоятельный, а коли он опять здесь, в первую очередь заморским гостям нужно надлежащую охрану обеспечить и приём достойный!

– Кого отправим? – спросил боярин Беляев.

– На встречу восточного каравана пойдут Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович,– сказал царь. – Они у нас самые лучшие в дружине, даже на Змея Горыныча ходили.

– Но как? – спросил боярин Федотов. – Добрыня Никитич ведь на болотах, на охране!

Все с удивлением смотрели на царя. Такого решения от него явно никто не ожидал. А дело все было в том, что там, на болотах, в неприступном тереме обитала Василиса, первая красавица Тридевятого царства и оберегали её столь сильно по той причине, что именно она в самом недалеком будущем должна была стать женой наследника престола, Ивана-царевича. Богатырь не на шаг не отходил от терема на болотах, и потому такое решение царя стало причиной столь бурной реакции среди почтенных бояр.

– Ну, о том, где терем Василисы находится – никто не ведает! – сказал царь. – И даже прознай кто об этом – не доберется он туда ни за что на свете. – Сами знаете, там и сгинуть недолго, на болотах этих! Так что, я думаю, недолгое отсутствие Добрыни ситуацию не усугубит! Будем действовать, в интересах державы!

Возражений, как и следовало ожидать, никто не высказал.

– Вот и замечательно! – воскликнул царь. – Елисей, бери коня и отправляйся на тренировочный полигон, Илья Муромец и Алеша Попович сейчас там. Передашь им мое поручение!

– Будет сделано, ваше величество! – ответил советник и покинул залу для совещаний.

– А вам повелеваю – собирайте наших купцов! – сказал царь. – Будем налаживать торговые связи и взаимовыгодное сотрудничество с иностранцами! По правде говоря, я и сам давно над этим думал, а тут такой повод, что грешно упускать!

– Ну, коли так уж ты решил, царь-батюшка, то помимо встречи иноземных гостей, надо к их визиту и царство наше подготовить, дабы в грязь лицом перед ними не угодить! – сказал боярин Стрельцов.

– Тоже верно! – кивнул царь. – Значит нужно в народ указ выпустить, чтобы ремесленники и мастера свои лучшие творения готовили! Нам ведь тоже есть, чем иноверцев удивить! Вот ты на себя это возьми, боярин, уж не подведи меня!

– Будет исполнено, царь-батюшка! – сказал боярин Стрельцов.

На том и порешили. Бояре начали расходиться. Царь покинул зал для совещаний последним, и успел заметить, как в залитое солнцем помещение через распахнутые настежь окна ворвался лёгкий ветерок и всколыхнул занавески. Он пронесся по комнате и покинул её уже известным способом – через одно из раскрытых окон. Вырвавшись из помещения, он словно обрел силу и вихрем устремился в сторону деревни, оставив позади царский дворец и окружающий его крепостной ров. Зашуршала трава на лугу, девушки обернулись вслед порыву ветра, но он уже умчался вдоль дороги, оставив после себя лишь пыль. На деревенской площади он пронесся мимо колодца, мимо лавок и торговых рядов. Народ с изумлением смотрел ему вслед, не понимая, откуда мог взяться ветер в такой ясный день. А ветер уже пронесся через поле и вдоль дороги устремился дальше, к лесу, шум деревьев которого был слышен вдалеке. Правда теперь это был не тихий безмятежный и убаюкивающий шелест листвы, ветер набрал силу и словно вломился в лес. Ветки деревьев гнулись, шум листьев усилился, ветер устремлялся все дальше – в самое сердце леса, где деревья стояли сплошной стеной и царил вечный полумрак, поскольку солнечные лучи не могли добраться до земли сквозь густые кроны. Здесь был уже совсем другой лес – не светлый и просторный, где можно отдохнуть под деревом, слушая пение птиц, а мрачный и тревожный, где вместо птичьих трелей отовсюду доносились треск и шорохи, и тому, кто ненароком забредал в эту лесную глушь все время казалось, будто за ним пристально следят множество глаз обитателей окружающего мрака. Ветер гудел среди деревьев, и из-за этого, казалось, будто в лесу воет стая волков. Но даже волки не решались заходить в эти мрачные лесные дебри. Тут деревья неожиданно словно расступились и ветер вырвался на лесную поляну, посреди которой была одинокая избушка, которая прочно стояла на земле благодаря двум массивным птичьим ногам. Оказавшись на поляне, ветер сразу же утих, словно опасался, что избушка под его натиском не удержится на своих двоих. Но несмотря на весь свой довольно непрезентабельный вид избушка оказалась устойчивой, только вода всколыхнулась в небольшом декоративном пруду. Дверь со скрипом распахнулась от ветра и этот самый ветер скрылся внутри. Дверь с таким же скрипом захлопнулась и воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая треском и шорохом лесной чащи. Спустя немного времени окно избушки распахнулось и оттуда вылетел филин, желтые глаза которого горели в лесном сумраке, подобно двум жуткого вида фонарям. Птица заложила изящный вираж и устремилась вдоль едва заметной лесной тропинки, что-то высматривая внизу. Или кого-то. Поиски оказались недолгими – вскоре филин увидел, как по тропинке идет молодой человек, который, казалось, совершенно не боялся окружающего его мрачного пейзажа – скорее даже наоборот, он чувствовал себя здесь, как дома, хотя весь его внешний вид совершенно не вписывался в мрачную окружающую действительность. Его голову украшала черная бандана с белым узором, грудь была скрыта просторной бежевой рубахой, по низу и на рукавах которой тоже шел узор из орнамента, поверх рубахи был черного цвета жилет, а на ногах – в цвет жилету штаны и ботинки. Довершала его облик сумка через плечо и два ножа в ножнах на поясе. В общем, вид у него был не очень миролюбивый, и вдобавок ко всему одежда вся была в листьях и маленьких веточках, словно он только что продирался через плотный кустарник. Собственно, так оно и было. И вот, он шел по лесной тропинке и оттряхивался, сопровождая это действие потоком страшных ругательств, в которых он явно не знал недостатка.

– Все люди, как люди! – буркнул он, закончив приводить себя в порядок. – Живут в нормальных домах, которые стоят себе на одном месте! Что за привычка, постоянно менять место дислокации? Ищи её теперь по всему лесу!

– Угу! – ответил филин.

– А ты что здесь делаешь, пучеглазый? – молодой человек поднял голову и посмотрел на филина, который сидел на ветке дерева и наблюдал за ним своими жуткими глазищами. – Вылупил шары-то свои, будто так и надо!

– Угу! – ответил филин.

– Чего расселся-то? – спросил его парень. – Показывай дорогу, чудо в перьях!

Филин молча расправил крылья, снялся с ветки и полетел вглубь лесной чащи. Молодой человек поспешил за ним, попутно вновь припомнив все те речевые обороты, которые совсем недавно употреблял. Вскоре, ведомый филином, он вышел к избушке, огляделся и присвистнул.

– Недурно, однако, она тут устроилась,– сказал Соловей-Разбойник, поскольку это был именно он. – Ну, сейчас развлечемся!

Он подошел к избушке, и вместо того, чтобы культурно постучать в дверь, скомандовал:

– Избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!

Строение тотчас пришло в движение и с ужасающим скрипом стало медленно поворачиваться вокруг своей оси. Создавалось такое впечатление, что избушка страдала всеми известными недугами опорно-двигательного аппарата.

– Да,– сказал Соловей-Разбойник. – Грустное зрелище. Душераздирающее зрелище. Разминка тебе явно не повредит! А теперь налево!

Избушка со скрипом начала поворачиваться в нужную сторону.

– Направо! – командовал Соловей-Разбойник. – Кругом!

Скрип и треск, с которым избушка выполняла команды, был просто нестерпимым.

– Раз-два! – командовал Соловей-Разбойник. – Левой! Левой!

Внутри избушки что-то грохотало. Судя по всему, там царил полнейший дисбаланс. Наконец, окно распахнулось, явив миру хозяйку этого шедевра архитектуры.

– Это что же такое? – рявкнула Баба-Яга. – Кто тут шутки шутить вздумал?!

– Ваш покорный слуга! – ответил Соловей-Разбойник.

Избушка остановилась, и Разбойнику даже показалось, будто строение с облегчением вздохнуло. Дверь со скрипом отворилась, на пороге, сложив на груди руки, во всей своей красе стояла Баба-Яга.

– Могла бы и догадаться! – вздохнула она. – Знала ведь, что придешь!

– В блюдо свое увидела, или сболтнул кто? – спросил Соловей-Разбойник. – Впрочем, и так понятно, кто это. Мог бы и показаться для приличия!