– Ладно, схожу, – согласился второй и нехотя, спотыкаясь, побрел за угол, к кухне.

Остался один. Но ничуть не легче. Как с этим справиться? Вдруг стражник икнул, произвел утробное рычание и перегнулся через кусты, выворачивая желудок. Медлить нельзя. Элиль приоткрыл дверь шире и вышел наружу. Все бы ничего, но дверь предательски скрипнула. Стражник обернулся, вытирая тыльной стороной ладони слюнявый рот.

– Ах, ты.., – он потянулся за копьем, которое бросил на землю.

Элиль сам не понял, как все произошло, как будто – это не он. Мальчик метнулся к стражнику и вогнал нож в ягодицу чуть ли не по самую рукоять. Сторож дико взвыл и повалился в кусты. Элиль за ним: не хотелось расставаться с ножом. Он еле выдернул клинок из плоти. Стражник продолжал истошно орать, а беглец юркнул за угол.

Очутившись в тени храмового здания, он прикинул, как можно перебраться через высокую стену. Вход, наверняка, хорошо охраняют. Элиль перерезал веревку на шее с деревянной табличкой и со злостью швырнул ее подальше в кусты. Раненый в зад продолжал орать, но вопли его утопали в шуме веселящейся толпы за стеной. Элиль нащупал выступы в каменной кладке и попробовал взобраться наверх, но тут же остановился. Неожиданно вспомнил: он дал слово воина, что не оставит Мелину. Слово воина нельзя нарушать – тяжелее греха не бывает. Если дал слово воина, умри – но сдержи. Боги не прощают клятвопреступников ни в жизни, ни после смерти. Только, где искать Мелину? Элиль ощупью прокрался вдоль глухой стены храма. Охран-ник за спиной продолжал визжать.

Из дверного проема ударил свет. Створка глухо стукнулась о стену.

– Кто там орет? – пьяный жрец высунул красную рожу, часть моргая.

Элиль замер. Крепче сжал нож.

– Народ гуляет, – предположил другой голос из глубины помеще-ния. – Не отвлекайся. Мешай краску. Девчонка уже готова. Покрасим ее в золотой цвет, а волосы в серебряный.

Элиль заглянул в проем. Он попал, куда нужно. Обнаженная Мелина стояла на грубо сколоченном деревянном столе. Рыжие волосы рассыпались по плечам и спине. В небольшой мастерской находились все трое пьяных жрецов. Один мешал краску в глиняной ступице, остальные двое пытались сообразить, как лучше обернуть жертвенного ребенка в кусок дорогой пурпурной ткани. Кругом в помещении кривые этажерки с кувшинчиками, углы завалены хламом – бес-порядок и грязь.

– Жаль такую дорогую ткань, – качал головой мастер. – Может, в мешковину ее обернем – все равно сожгут девчонку – а ткань спрячем, потом продадим.

– Идиот! – постучал его по лбу кулаком подельник. – Мешковина не пурпурная. А если заметят?

– Кто заметит? – возмущался мастер. – Все так перепьются… Да еще в темноте… Цветочных гирлянд побольше навешаем на девчонку.

– Краска плохо размешивается. Я спущусь в подвал за маслом, – объявил тот, что трудился над смесью. Он отставил в сторону ступицу, откинул тяжелую крышку в полу и спустился вниз. Где-то под полом раздалось звяканье и бульканье.

– Эй! – встрепенулись его товарищи. – Он вино наше последнее выпьет.

Чуть ли не на карачках, они полезли в подвал. Как только жрецы скрылись в подполье, Элиль заскочил в мастерскую. Мелина вскрикнула. Мальчик захлопнул дверцу, ведущую в подполье.

– Кто там безобразничает! Быстро открой! – раздались глухие недовольные окрики.

Но Элиль уже ронял сверху этажерку, с кувшинами. Сосуды с треском разлетелись на черепки. Какая-то жидкость растеклась по полу маслянистым пятном.

Он обернулся к девочке. Та замерла на месте, стыдливо скрестив руки на груди. В глазах ужас. Рот открыт.

– Пошли! Или хочешь гореть во чреве Баала? – вывел он ее из оцепенения.

Мелина спрыгнула со стола, схватила кусок пурпурной материи, ловко обернулась в него, соорудив подобие платья.

– Ты пришел за мной! Тебе удалось! – Ее глаза вспыхнули от восхищения.

– Быстрее! – поторопил Элиль. – Мы еще не на свободе.

Пол вздрагивал от ударов. Жрецы пытались выбраться, но этажерка оказалась неподъемной. Дверца чуть приоткрылась. Высунулись пальцы. Элиль прыгнул сверху. Пальцы исчезли, а снизу донося грохот и истошный вопль.

Беглецы рванулись к выходу из храма. Кругом стража. Через кусты! Забор! Элиль помог Мелине вскарабкаться на невысокую стену. Девочка оказалась ловкой. Влез сам. Они спрыгнули вниз. Очутились в темной аллее священных олив. Элиль заметил в стене калитку. Не заперта! По узкому проходу они выбежали прямо на храмовую площадь. Перед медным идолом Баала возвышался штабель из бревен. На верхушке, в окружении гирлянд цветов возлежало тело первого жреца Мелькарта. Толстый верховный жрец Баала ходил вокруг штабеля, брызгал священной водой из золотой чаши и читал заклинания. Напротив похоронного уктури стояла толпа разодетых вельмож, скорбно склонив головы. Сам правитель Тира находился среди городской знати.

Но Элилю некогда было любоваться правителем и его окружением. Надо было как-то выбраться за стены храма. Да побыстрее, пока их не хватились.

– Дети, вы что здесь делаете? – К ним сзади подошел жрец в нарядном желтом облачении.

Это конец! Элиль заложил за спину руку с ножом, готовый напасть в любой миг.

– Мы заблудились! – плаксиво пропищали Мелина. Наша мама там, – она указала в сторону города.

– Но как вы сюда попали?

– Это все он, – девочка скривила лицо и кулачком ударила Элиля в грудь. – Хотел поближе подойти. Посмотреть, как душа старшего жреца Мелькарта превратится в птицу и вознесется на небо. Теперь нас накажут.., – она правдоподобно разрыдалась.

– Не хорошо! – погрозил жрец пальцем Элилю. – Зачем озорни-чаешь, да еще сестру за собой тащишь. Не плачь, малышка. Я выведу вас в город, а там: сами ищите свою маму.

Добрый жрец, заметив на Мелине платье из дорогой пурпурной ткани, решил, что встретил детей знатных родителей. А с такими детьми надо быть учтивым: мало ли – потом вспомнят о его доброте, еще и родители наградят. Он провел их к потайной калитке, отпер ее и выпустил детей в город.

– Молодец, – похвалил Элиль свою спутницу, переводя дух.

– Куда теперь, – Мелину колотил нервный озноб так, что зубы стучали.

– В порт, – уверенно указал Элиль вниз по улице.

– А что там?

– Придумаем.

В городе народ шумным потоком валил к храму Баала-Хамона с песнопениями и пылающими факелами. Все пьяные, веселые, наряд-ные. Только Элиль и Мелина продирались против течения. Но на них не обращали внимания. Наконец они выбрались в спокойный проулок, бежавший вниз. Там, впереди в темноте плескался прибой. Оттуда пахло свободой. Но проулок неожиданно свернул, пошел круто вверх, и беглецы выскочили прямо к ненавистному храму Мелькарта. Как они здесь очутились, сами не поняли.

Элиль дернулся назад, но было уже поздно. Двое мальчишек из охраны, те, что дрались с ним, заметили беглецов и кинулись в погоню, размахивая палками.

– Попались! – Элиля и Мелину прижали к стене.

– Отпустите нас, – попросил Элиль. Сам за спиной пряча нож. Если что, он успеет одному из них перерезать горло.

– Нет, не отпустим, – злорадствовали юные стражники. – Теперь нам за беглых рабов дадут по медному сикелю.

Мальчишки держались поодаль, угрожая палками. Если Элиль замешкается, его оглушат. Тогда и нож не выручит. Он решил хитрить.

– Ну и что с того? Все равно старшие отберут у вас плату.

– За то нас будут уважать: мы поймали беглых рабов.

– Все равно, вы останетесь в услужении храма на всю жизнь. – Элиль решительно шагнул вперед. Мальчишки замахнулись, готовые обрушить удары на его голову. Но он ошарашил их, предложив: – Хотите, я вам дам золота, а вы меня отпустите.

– Чего? – засмеялись юные стражники. – Откуда у тебя золото?

– Я знаю, где у хозяина тайник, – спокойно объяснил Элиль. – Вы можете взять оттуда, сколько хотите – золото все равно никто не считал, кроме хозяина – и отдать родителям. Они вас выкупят.

Стражники задумались. Глаза их забегали.

– Как ты узнал про тайник? – все еще не верили они.

– Случайно увидел.

– Пошли, покажешь. Но если нас обманешь, мы тебя изобьем.

Все вместе двинулись к дому покойного жреца Мелькарта.

– Не через ворота, – поманил один из юных охранников. – У нас есть свой тайный лаз через забор.

Заговорщики нашли низкую часть стены, перелезли по небольшой приставной лестнице, забытой в кустах садовником. Элиль помог девочке. В доме царила тишина. Сторожа и слуги праздновали в храме Баала, поручив охранять добро собакам. Но сторожевые псы знали мальчишек и не стали поднимать лай. Заговорщики прошли в зал для приемов. Элиль подошел к золотому изваянию Мелькарта и повернул его.

– Что ты делаешь! – испугались юные стражники. – Нельзя трогать Бога.

– Для вас он Бог, Для меня – нет, – презрительно бросил Элиль, открывая потайную дверь в стене.

Мальчишки ахнули при виде стольких сокровищ. Они зачарованно смотрели на груду золота вперемешку с драгоценными камнями. Тут же рулоны дорогой пурпурной ткани и мешочки, набитые бесценными благовониями. Они побросали палки и принялись разглядывать сокровища, осторожно прикасаясь к шкатулкам с драгоценностями.

– Я выполнил обещание, – напомнил Элиль.

Но те не обращали на него внимания, завороженные видом стольких богатств.

– Что вы здесь делаете!

Воришки вздрогнули от сердитого окрика. Попались! В дверях возник слуга. Но присмотревшись, Элиль узнал однорукого стражника. Мальчишки-охранники упали перед ним на колени и взмолились: не выдавать их. Все это он – раб. Он показал тайник. Они даже не хотели ничего трогать.

– Заткнитесь! – прикрикнул на них старик. – Я вас не выдам. Берите ровно столько, сколько должны ваши родители храму. Пусть выкупят вас. И марш ворота охранять.

Обрадованные мальчишки схватили по несколько золотых колец и убежали.

– Ты все-таки выбрался, – улыбнулся старик. – Там такой крик подняли: стражника прирезали. Здорово ты ему в зад пырнул.

– Твой нож, – Элиль протянул ему окровавленный клинок.

– Оставь себе. Пригодится. Я, лучше, золота немного прихвачу, да обратно тайник закрою. Его все равно скоро найдут, а мне погулять на недельку, хорошего винца попить. Ты, вот что, сейчас из ворот, сразу направо. Спустишься по улочке рыбаков. Там увидишь за последним домом большой камень, за ним тропинку. По тропинке попадешь в рыбацкую гавань. Там – лодки.

– Спасибо тебе за все! – поблагодарил Элиль старика.

– Постой! Заскочи на кухню. Повар пьяный валяется, тебя не заметит. Захвати кусок мяса.

– Зачем? – удивился Элиль

– Лодки собаки охраняют. Дашь мясо – они не тронут. Я бы сам тебя проводил, да куда с ногой, со своей. Ты шибче меня бегаешь. Торопись, пока не хватились.

Город кончился. За покосившимся забором последней халупы торчал огромный валун. Сбежав по крутой тропинке, беглецы услышали плеск волн. Луна взошла из моря, отбрасывая на черную воду трепещущую серебристую дорожку. Несколько утлых лодочек покачивалось на волнах. Иные валялись на берег кверху днищем. С лаем бросились псы. Элиль кинул им мясо. Псы тут же переключились на еду, затеяли свору.

Тем временем Элиль помог своей спутнице забраться в одну из лодок, обрезал веревку, удерживавшую суденышко и запрыгнул сам. Распустил небольшой треугольный парус. Ветерок подхватил лодочку и легко понес в открытое море.

Все! Позади остался проклятый остров. Элиль встал за комовое весло. Не хватало дыхания от нахлынувших чувств. Он – свободен! Он снова человек! Вольный человек!

Элиль оглянулся. Холодный скалистый берег, подсвеченный луной, удалялся. Наверху в городе полыхало зарево от погребального костра. Мелькали факела. Даже отсюда можно было различить Медную бычью голову Баала, а в другом конце острова, высоко на скале призрачно сияли в лунном свете золотые столбы храма Мелькарта.

Элиль отвернулся и больше не желал смотреть назад. Только вперед! К долгожданной свободе!

Куда он правил – не знал. Доверился ветру и Богам-покровителям. Звезды и луна исчезли. Море слегка волновалось. Мелина затихла на дне лодки. Бедняга устала и клевала носом. Элиль сам, сколько мог, держался. Потом устал стоять, присел, закрепил веревкой рулевое весло. Глаза закрылись сами собой.

Холодные брызги заставили очнуться. Ветер рвал парус. Лодку раскачивало на огромных волнах. Элилю показалась, что он валится в бездну, но через мгновение взлетает в небо. Кругом темень и шум. Мелина не спала. Она сидела чуть живая, вцепившись в борта. Очередной порыв ветра сломал мачту. Накатила волна, переворачивая лодку.

Элиль вынырнул на бушующую поверхность. Наглотался горькой воды. Где Мелина? Она выплыла совсем рядом и барахталась, пытаясь удержаться. Элиль поплыл к ней. Новая волна накрыла с головой. Элиль успел схватить девочку за волосы и не дал ей уйти вниз. Но, сколько так они продержатся? Рука наткнулась на что-то твердое. Лодка! Суденышко оказалось плавучим. Его перевернуло вверх килем. Но рыбаки делали свои посудинки с умом: не просто ее потопить. Элиль помог Мелине вскарабкаться на киль. Сам остался в воде.

Самые большие волны прошли, и теперь их болтало, как листок с двумя муравьями. Ночь тянулась ужасно долго. У Элиля силы заканчивались. Иногда он впадал в забытье. Голова кружилась, он соскальзывал вниз под воду, но тут же жажда жизни заставляла из последних сил вновь хвататься за скользкие доски. Иногда Элиль проверял, надежно ли Мелина лежит на лодке. Руки девочки крепко держали киль, но и она уже теряла сознание.

На ум сам собой пришел заговор старшей сестры:

Бог Грозы, мой покровитель!

От стрелы твоей загорается могучее дерево,

Скала рушится от голоса твоего!

Но птицу ты не сможешь ранить,

Она невредимая летает перед грозным ликом твоим.

Я – птица! Ты – мой покровитель!

Он повторял его раз за разом…

Элиль даже не заметил, как небо начало светлеть. Волны утихли совсем, превратившись в частую мелкую рябь. Нигде не видно берега. Только сплошная серая морская равнина. Огромный красный шар поднимался над горизонтом. Элиль уставился на него, стараясь не провалиться в забытье. Уже половина шара торчало над горизонтом. Внутри образовалось черное пятно. Мерещится? Пятно росло, становилось угловатым, с рваными краями. Наконец выросло, закрывая собой весь пылающий шар, и превратилось в огромный красивый корабль.