– Нет. В моем роду одни пастухи. Дед мой коров пас. Отец – тоже. Но, конечно, если враг приходил, они тут же за оружие брались. Дрались отчаянно, как рыси, но никогда не кормились войной. У меня братьев восемь и сестер пять. Представляешь, семья, какая большая. А еще дядьки, тетки… Клан Рыси огромный. Сестры – красавицы. Женихи так и обивали порог нашего дома. Мои братья все с руками, с головой. А я самый младший и самый беспутный – ничего делать не умел. За что не возьмусь – все из рук валится. Сначала меня отец отправлял коров пасти. Не нравилось мне это. Да еще бык наш меня невзлюбил, все кидался. Я ему даже кнутом глаз выбил. Отдал меня тогда отец к гончару, дядьке Уаре в обучение. Ничего не получалось. Глина вечно липла к рукам. Кувшины выходили кособокие. Выгнал меня дядька. Отец отвел к кузнецу. Барана отдал, чтобы меня, второго барана, обучили искусству ковки. Кузнецы в цене в горах. Когда враг разоряет селенье, никогда дом кузнеца не трогает. Кузнецы, они с богами не меньше жрецов знаются. В первый же день поколотил меня мастер за криворукость и выпер вместе с бараном. Сказал, что лучше возьмется настоящего барана учить, нежели меня. В общем, ничего я не умел. Зато драчуном был… Все мальчишки меня боялись. Сил, что у быка. Дед так и сказал: ксаем тебе надо стать. Когда шестнадцатый год наступил, через наше селение проходили аланы. Племена у нас такие живут высоко в горах. Бедные, но благородные. На горных пастбищах сильно не разжиреешь. Горы – не степь. Среди камней трава плохо растет. Вот, они частенько собираются в отряды, спускаются с гор и делают набеги на Персию. Но в этот раз аланы шли наниматься в персидскую конницу. Дед мой, глава старейшин был. У него аланы потребовали себе оруженосцев. Отец, недолго думая, меня и сунул им. Повздыхал, погоревал, дал топор бронзовый и свои сапоги новые. Мать плакала. Собрала лепешки, сыр в узелок, благословила и отпустила, – Фидар грустно покачал головой, вспоминая тот далекий день, но тут же улыбнулся: – А братья завидовали мне. Вдруг воином стану, таким же, как эти аланы: сильным, бесстрашным. Конь свой будет, меч острый… Да я и сам хотел уйти. Обузой стал отцу. Братьям мешал. Соседи на меня косо смотрели. Старики ругали за безделье. С легким сердцем бы ушел, если только не Дидинег.

– Фиалка? – не понял Исмен.

– Девушку так зовут. Живет она в соседнем селении, там, где Кольцо-гора. Отец у нее сыродел. Братьев старших трое и семь сестер. Она самая младшая.

– Красивая?

– Как заря в морозное ясное утро. Как расцветающая веточка сирени.

Взор рассказчика затуманился, а на губах заиграла неземная улыбка.

– Так, что дальше было? – вернул его на землю Исмен. – Ты стал ксаем?

Фидар косо взглянул на мальчика.

– Чтобы стать воином, надо хорошенько в грязи поваляться. Сначала я разжигал костры и готовил еду для аланов. Чистил коней. Когда они по горным тропам ехали верхом, мы, оруженосцы на своих двоих несли за ними их копья, щиты, всякую поклажу.

– А почему у вас не было вьючных ослов?

– Мы сами были ослами. Где ты видел конное войско с ослами? Засмеяли бы. Конечно, нас обучали бою на мечах и на копьях. Оруженосец должен уберечь своего господина, если его ранят или собьют с коня. У знатных воинов бывало по пять, а то и по десять оруженосцев. Когда мы прибыли в Персию, я уже хорошо владел оружием. Помню, осень была поздняя. В горах снег выпал. Наш отряд направили на запад к проливу Геллеспонт²⁵. Наглые македоняне переправились на персидский берег и осадили прибрежные города. Нам поставили задачу: сбросить их обратно в море. Македонянами командовал хитрый опытный полководец Парменион²⁶. Устроил западню, в которую мы и угодили.

– Страшно было в первый раз?

– Конечно. Кто говорит, что ничего не боится – лгун. Даже на самого опытного воина перед битвой накатывает страх. Надо уметь его побороть, задавить и держать внутри, пока он сам не утихнет.

– И как проходила твоя первая битва?

– На холме появился небольшой вражеский отряд всадников. Увидев нас, они поспешили удрать. Горячие аланы бросились за ними в погоню. А за холмом мы напоролись на фалангу²⁷. Представь плотно сомкнутый строй пеших воинов с длиннющими сариссами²⁸. Да тут еще с флангов лучники атаковали. Аланы бились отчаянно. Да толку с копьем коротким лезть на частокол сарисс, а справа и слева в тебя стрелы летят. Пеший отряд персов отстал. Как только кардаки²⁹ подоспели к нам на помощь, откуда ни возьмись, их атаковала конница македонян. Персы побежали, оставив нас на растерзание врагу. Почти все аланы там и полегли. Воин, у которого я служил оруженосцем, сам еще юношей был. Он кинулся отчаянно на строй гоплитов³⁰. Его подняли на копья. Чтобы спастись, я запрыгнул на его коня, подобрал его копье, щит и продолжал сражаться. Немногим удалось вырваться из той бойни. Когда остатки нашего отряда вернулись в Сузы³¹, меня приписали к коннице массагетов³² не как оруженосца, а уже – как воина. Язык у нас похожий, да и одним богам молимся. Так я стал всадником – скифом.

– А что это за всадники-скиф?

– Персы и эллины называют нас скифами, всех, кто пришел с севера.

– Но ты – отличный воин, – с уважением произнес Исмен. – Ты одолел языга. Я видел, как он разделался с четырьмя роксоланами. А роксоланы драться умеют. Тебе, наверное, нет равных.

– Несмышленый ты еще. Даже для самого сильного воина всегда найдется достойный противник. Я поведаю тебе одну древнюю легенду, что веками пересказывают старики в наших горах. Жили в одном горном селении три брата, – начал он. – Они до того были сильными, что, когда пастухи собирались на праздниках и затевали борьбу в честь бога Савра, никто не мог их одолеть. Местные юноши даже не вызывали их на поединок. Что толку, все равно на спине окажешься, а то и шею свернут. Возгордились братья. Старший и говорит младшим: «Что мы друг с другом вечно силой меряемся? В округе нет никого сильней нас. Давайте перейдем через перевал и поищем достойного противника». «Давай поищем, – согласились младшие братья. – Все равно не найдем никого сильнее». Поутру братья собрали котомки с сыром и лепешками. Закинули котомки за плечи и пошли к перевалу. Попали они в другую страну. Кругом деревья небо подпирают. Трава выше головы, а пчелы величиной с ворону. Удивлялись братья. И вдруг видят, навстречу им идут три великана. Братья им по пояс. «Что надо вам тут, карлики?» – спросили великаны, да так, что братья чуть не оглохли. Ответил старший: «Мы самые сильные в наших горах. Нет нам равных в борьбе. Вот, пошли искать людей сильнее». Рассмеялись великаны, да так, что горы задрожали. «Мы самые сильные», – сказали они. – А вы теперь будете невольниками служить. Пасти наших овец и делать нам сыр». Схватили братьев и связали. Идут великаны, радуются неожиданной добыче. Как вдруг перед ними выросли два толстых высоких столба. Подумали, что это стволы столетних кедров. Но это оказались ноги огромного человека. Был он выше великанов на сто локтей. В его густой бороде птицы вили гнезда. Глаз у него один, второй выбит. И рука только одна. «Зачем карликов мучаете?» – грозно проревел он и уцелевшей рукой схватил за шиворот всех трех великанов, вышвырнул их в пропасть. «Кто вы такие?» – спросил он у братьев, когда те освободились от пут. Братья ему рассказали, кто они, и поведали, что отправились по свету искать самого сильного человека. Видать, уже нашли, потому как сильнее их спасителя никого нет. «Эх вы! – посмеялся гигант. – Не найдете вы самого сильного. И я не самый сильный». «Почему?» – удивились братья. «Видите, у меня глаз выбит, и рука оторвана? – спросил великан. – Однажды я еще с двумя своими братьями, как и вы, ходил в горах. Заблудились мы и попали в странное место: все нам показалось огромное. Застала нас гроза. Спрятались в пещере. А когда гроза прошла, выглянули, и увидели: это вовсе не пещера, а глазница черепа горного барана. Слышим, земля сотрясается так, что с вершин камни срываются. И тут к нам подходит пастух. Огромный. Голова его в облаках прячется. Камни под его ногами в песок рассыпаются. Заметил он нас и решил изловить. Мы обратно в череп попрятались. Тогда он пальцем нас пытался выковырнуть. Вот тогда мне руку оторвал и глаз выколол. А ту кто-то как закричит на него, да так, что горы ходуном заходили: «Опять озорничаешь? – гремит голос. – Вот поймаю тебя и на солнышко закину». Испугался пастух и убежал в страхе. Кто нас избавил от смерти, мы так и не разглядели, потому, как он до того огромен был, что стоял за горами, а тело его скрыли облака. Так, что идите домой и не ищите больше самого сильного», – закончил рассказ Фидар. – Вот так, Исмен, никогда не хвастайся силой, но и на других силачей не смотри, как на непобедимых.

Половина багрового шара осталось торчать над виднокраем. Редкие облака оранжевыми пятнами застыли на небе. Холодный ветер усиливался.

– Впереди кочевники идут, – заметил Исмен.

Фидар вгляделся.

– Похоже на то. Только скота не видно – одни телеги. Это не кочевники. Торговый караван.

Они подъехали ближе. Длинная вереница тяжелых повозок медленно ползла по дороге. В повозки были впряжены по паре сильных волов. Колеса высокие, но не сплошные, как у кибиток, а с толстыми спицами. Исмен удивился, когда заметил медью оббитые обода. Роскошь!

Караван возглавляли двое кочевников на низких коренастых лошадках. Кочевники и сами были под стать своим скакунам: невысокого роста, но широкоплечие. Островерхие шапки из овчины на головах. Кожаные грубые куртки. Мягкие кожаные сапоги, перетянутые крест-накрест шнуром. Анаксириды³³, вытертые на коленях. За спинами торчали гориты, в руках короткие копья.

Заметив путников, кочевники двинулись к ним. Два крепких охранника в длинных персидских рубахах тонкого льна, с короткими копьями и круглыми деревянными щитами отделились от каравана и поспешили следом.

– Вы из какого племени? – крикнул один из кочевников.

– Мы не из этой степи, – ответил Фидар. – Идем к Дону. Я из аорсов.

– Из аорсов? – удивился кочевник. – Далеко же тебя занесло. Эти степи теперь принадлежат языгам. Мы из клана Белых Зайцев. Сопровождаем караван персидских торговцев.

– Что надо аорсам в нашей степи? – спросил второй кочевник.

– Мы с миром, – успокоил их Фидар.

– Коли с миром, проезжайте дальше. Вон там, возле реки становище роксоланов.

– Я так и сделаю, но прежде хотел бы переговорить со старшим караванщиком.

– Зачем тебе старший? – К охранникам подошел высокий мужчина в длинной одежде, расшитой пурпурными нитями. Раньше Исмен никогда не видел рубахи из такой тонкой ткани с красивым узором по краю. Матерчатый широкий кушак украшали кисточки. Сапоги кожаные, высокие с острыми загнутыми носами. Лицо светлое, с большим горбатым носом, в обрамлении густой, аккуратно подстриженной бороды.

– Дело есть к нему.

–Я веду караван.

– Вы же идете в город Танаис³⁴, – догадался Фидар.

– Возможно, – уклончиво ответил старший.

– Будете проходить через город Артар.

– Это надо у наших провожатых осведомиться, – Он вопросительно взглянул на кочевников.

– Завтра к вечеру, если ничего не случиться, попадем в Артар, – доложил кочевник. – Город языгов. Владеет им клан Оленя.

– Я хочу попросить, чтобы вы доставили тело воина в Артар, – сказал аорс.

Один из кочевников приблизился к Исмену, внимательно оглядел тело, лежащее поперек коня, откинул край плаща, закрывавшего голову, и посмотрел в лицо убитого.

– Это же…, – отшатнулся он. – О, Савр побеждающий!

– Кто там? – второй кочевник подъехал к нему. – Орик из клана Оленя, – узнал он. О, Боги! Кто его убил?

– Я, – просто ответил Фидар. – Да не гляди на меня, как волк на быка. Мы бились честно. Беру Савра в свидетели.

– Нам то что, – глухо ответил один из кочевников. – Мы из другого клана.

– За что ты его? – спросил старший торговец.

– Наше с ним дело, – нехотя ответил Фидар. – Не дрожи. Я не разбойник.

– А чем докажешь? – не поверил ему караванщик.

Фидар протянул ему маленький мешочек из тонкой кожи.

Торговец взял мешочек, распустил шнурок и высыпал содержимое на ладонь. Глаза его вспыхнули.

– Ого! Золотые монеты. Из Ольвии. На это можно купить не меньше ста амфор зерна.

– Они твои, – сказал Фидар. – Были его, теперь твои. Я ни одной не взял.

– За что платишь? – не очень охотно согласился торговец, пересыпав монеты обратно в мешочек.

– Доставь тело в город Артар.

– А меня там не порубят на куски?

– Нет. Скажи, что Фидар-ксай убил Орика в честном бою. Да вот, твои провожатые подтвердят: я поклялся Савром.

Торговец колебался, но золото так и жгло руку.

– Хорошо, – наконец согласился он.

Тело языга перегрузили на одну из телег с товаром. Краем глаза Фидар заметил, как кочевники, отдалившись, о чем-то горячо спорят. Потом один из них подъехал к старшему торговцу и что-то ему шепнул.

– Ну, что ж, храни вас Папай, – пожелал Фидар и повернул коня.

– Погоди, – остановил его торговец, изобразив на лице фальшивую улыбку гостеприимного хозяина. – Куда ты собрался на ночь глядя. Слезайте с коня. Мы, как раз, становимся на ночлег. Угощу вас мясом и пивом.

Фидар хотел отказаться, но заметил, как провожатые кочевники пристально следили за ним. Наверняка решили выследить и напасть в темноте. По повадкам видно – им не впервой разбоем заниматься. Да и степь они знают – каждую травинку.

– Спасибо, добрый человек, – улыбнулся в ответ аорс. – Я приму приглашение.

Караванщики сгоняли телеги с дороги, распрягли волов, разворачивали пестрые полотняные шатры. Возле повозок с товаром выставили охрану. Запылали костры. Котлы весело забурлили.

Купол неба совсем потемнел и вспыхнул разноцветными звездами. Фидар и Исмен расположились возле огня. Прямо из кипящего котла, повар навалил им в глиняные миски мяса. Рядом присел старший над караваном и предложил Фидару глиняную баклажку в виде барана с пивом.

– Откуда идете? – спросил у торговца аорс.

– Из Персии. Прокладываем новый путь через Аланские ворота³⁵.

– Постой, – аорс отставил миску, напряженно наморщил лоб. – Вы шли мимо двуглавого седого Эльбруса?

– Да. А тебе знакомы те места?

– Я родом из долины с тремя реками. Там плоская гора святой Румы, а рядом есть скала, подобна кольцу…

– Местные жрецы прощаются с солнцем у этой скалы, а утром встречают его там же, – подтвердил торговец.

– Ты был там? – встрепенулся Фидар.

– Мы не останавливались в долине трех рек. Но могу уверить тебя, там царит мир и счастье. Я видел кругом тучные стада и возделанные поля. Люди приветливые: никто нам не угрожал и лишнего не требовал.

– Ох, торговец, если бы ты знал, как долго я не был на родине!

– Мне ли не знать! – хмыкнул торговец. – Я всю жизнь провожу в дорогах. Но самая лучшая та, которая ведет к родному дому.

Исмен улегся под одной из повозок. Подтянул колени к груди, а руки положил под щеку. Тут же к спине привалился теплый Репейник. Как только мальчик оказался один, так сразу тяжелые мысли одолели его. Что с ним теперь будет? Куда он идет? Зачем? Стоит ли доверять этому аорсу? Даже если они доберутся к Дону, что его ждет на том берегу? Плен, рабство, смерть? Хоть бы Папай дал ответ…Сон оборвал мысли. Ему показалось: он только прилег, но его уже кто-то тряс.

– Вставай. Нам пора.

Исмен с трудом разлепил глаза. Кругом темень. Небо на востоке даже еще не светлело. Холод пробирал до костей. Только спина теплая, где прижимался Репейник.

– Поднимайся же, – торопил Фидар. – Приведи коней. Только тихо, чтобы ни одни душа тебя не заметила.

Мальчик встал, размял затекшие ноги. Коней нашел в загоне. Фидар ожидал его у крайней повозки, на которой лежало тело языга. Он уже приготовил небольшие кожаные мешки с припасами, что выменял у торговцев. Фидар надел себе через плечо пеструю перевязь с кописом. Приладил за спину прямоугольный щит языга. На чепрак впереди прицепил длинный чехол и вставил в него копье.

– Умеешь обращаться с луком? – тихо спросил он, протягивая Исмену горит Орика, обтянутый шкурой рыси.

– Я стрелял лучше всех мальчишек в нашем становище, – похвастался Исмен.

Горит был тяжелый, наполненный стрелами. Исмен погладил пушистую шерстку горита, ощупал металлические бляхи. Дорогая вещь, красивая.

– А этот лук сможешь натянуть?

Исмен вынул небольшой лук. Отличное оружие для наездника. Сделан из крепкого кизилового дерева и укреплен проточенными рогами горного козла. Тетива, крученная из жил. Тугая. Исмен попробовал натянуть. Трудно.

– Кольцо надо на большой палец, – сообразил Фидар. – Сними с языга.

Исмен нашел ледяную руку убитого. Превозмогая ужас и отвращение, попытался стянуть широкое бронзовое кольцо. Но пальцы у покойного уже начали распухать, и кольцо не поддавалось.

– Дай попробую. – Фидар ножом отрезал фалангу, снял кольцо, а палец засунул покойному за пазуху. – Прости, – извинился он перед языгом и протянул кольцо Исмену. – Оно ему не понадобиться. Я бы и панцирь его взял. Хороший, крепкий, но на груди мне узковат будет. Пусть его в нем и похоронят.

– А шлем себе не возьмешь? – спросил мальчик.

– Нет. Он мне не подойдет. Посмотри, какой у него череп вытянутый. Языги мальчикам в младенчестве голову туго перебинтовывают. Поэтому у них у всех затылки вытянутые.

– Зачем они так делают?

– Чтобы отличаться от остальных, наверное, – пожал плечами Фидар. – Давай поторопимся. Я заметил, как один из провожатых куда-то ускакал. Наверное, спешит в Артар обменять нас на лисью шапку.

Путники покинули спящий лагерь и выехали на дорогу. Впереди чернота. Народившийся месяц висел тонкой полоской в окружении сияющих звезд. Вдруг впереди вспыхнули огни факелов и метнулись к ним наперерез. Путь преградили стражники из охраны каравана с копьями в руках.

– Пропустите нас, – потребовал Фидар. – Мы ничего у вас не украли.

– Куда же ты так спешишь? Даже не попрощался.

Вперед вышел старший торговец.

– Не хотел будить. А дорога мне предстоит долгая, поэтому и собрался затемно, – ответил Фидар.

– Я, вот, что подумал: может, вместе с нами отправишься в город языгов? Сам расскажешь: кто ты, как убил ксая, и за что, – угрожающим тоном предложил старший торговец. Сзади тихо подъехал один из кочевников-проводников.

– Я тебе заплатил, – напомнил ему Фидар. – Что еще нужно?

– Заплатил, – согласился торговец. – Да только, думаю, мне еще больше дадут за твою голову.

– Лучше отпусти меня, – холодно произнес Фидар. – Убью, ведь.

– Испугал, – ухмыльнулся торговец и крикнул охранникам: – Стащите его с коня и свяжите. Мальчишку – тоже.

Пять наконечников уперлись аорсу в грудь.

– Сдаюсь!